- И чудно. Они вас сочтут избранными и впустят. В Венеции и в Неаполе - куда угодно можно проникнуть, если ты избранный. А вот в Тоскане, в Умбрии, Ломбардии, между прочим, со своей избранностью никуда ты не ткнешься. В Риме все избранные, так что привилегии отменяются сами собой; если сам ты не в Ватикане, так уж твой дядя; если ты не при правительстве, так будешь на той неделе. По-итальянски говорите?
- Я - нет, Брайан немножечко говорит.
- Вот и чýдно. Пусть черкнет несколько лестных слов досточтимому директору музея, если закрыто. Если лично директор отсутствует, один из его мирмидонов вас впустит.
Крис с удовлетворением отмечает, как честно Роланд исполняет свою роль "беседующего с деревом"; самому Роланду Хелен отнюдь не кажется деревом. Вот досада, он думает, что эту тростинку, стриженную под мальчика, на той неделе потащит в Венецию эта развалина лорд Сьюзи с нудным недержанием речи - клинический случай. А как бы славно, думает Роланд, самому побродить по Венеции с этим хорошеньким, плоскогрудым глазастиком. Ну, а Маргарет Дамьен - уф, просто мороз по коже - сидит, сюсюкает, будто она до сих пор еще монахиня в Доброй Надежде. Будь я действительно подлец, он думает, за какого меня держит Аннабел, я бы тут же взял и спросил: "Вы ведь были связаны с тем монастырем, где убили молодую послушницу? - я вас по телевизору видел".
Снова меняют блюда. Люк и Хоспис парят, это какой-то балет. Белое вино льется, искрясь, в посверкивающий хрусталь, для него предназначенный. Подается сладкое, которое англичане маниакально именуют пудингом, будь то нечто твердое, как камень, или что-то воздушное до нереальности; в данном случае это crème brûlée.
- Crème brûlée, - замечает Аннабел, - это на самом деле креольское кушанье.
- Да? А я и не знала, - говорит Крис.
- Узнать бы, как это делается, - говорит Аннабел. Через стол она смотрит на Маргарет, молодоженку. - Вы умеете стряпать? - она спрашивает.
- Только самое простое, - отвечает Маргарет, - прошла трехнедельный курс. А вы?
- Когда время есть, - говорит Аннабел, - и когда есть с кем разделить трапезу, я люблю что-нибудь приготовить.
- Все это вопрос о les autres, - говорит Маргарет. - Нельзя жить только для себя. - Ей так хочется к себе, в Шотландию, туда, где отец затравленно вглядывается в даль сквозь темные очки, а мать бьется с долгами за скачки и со своим климаксом. Скорей бы уж выходные и воскресенье. Воображение жадно рисует, как Хильда Дамьен падает в пруд, один толчок, и - дядя Магнус стоит на коленках, ее прижимает. Маргарет думает: "Зачем я среди этих людей, чего я тут не видела?" И пока вокруг идет трескотня и Уильям на нее смотрит влюбленно, с легкой опаской, какое же облегчение - мысленно уничтожать Хильду. В уме всплывает - из дикой баллады:
Пошла ты прочь, в тартарары, -
Гоню я ведьму злую.
Ни за какие за дары
Тебя не поцелую.
- Собственно говоря, - сообщает она Аннабел, - у меня есть возможность вернуться на службу, думаю, так я и поступлю. - И она описывает Аннабел свою службу в нефтяной компании.
- Да, очень интересно, - говорит Аннабел. - А до этого вы чем занимались?
- Ну, было разное, то да се, - отвечает Маргарет с некоторым вызовом.
Аннабел помнит о телевизионных кадрах Маргарет в монастыре и молчит. Джекилл и Хайд в женском варианте, думает она. А какие, собственно, преступления совершил мистер Хайд? Нам толком так и не сообщили.
Говорит Брайан Сьюзи:
- Этим ворам, очевидно, только того и надо, чтоб мы сидели за ужином и их обсуждали. А нашу собственность они оскверняют в основном для того, чтоб выхваляться друг перед другом.
- А по-моему, - говорит Уильям, - они выражают презрение, только когда им нечем поживиться.
- Ну, у меня на самом деле они могли бы очень даже хорошо поживиться, - говорит Брайан. - Просто мы оказались дома. Полиция их обнаружит, конечно. Это шайка; приходят, когда хозяева отсутствуют.
Все сидят в гостиной, с чашечками кофе. Люк проплывает с подносом, разносит ликеры. Наконец-то Хелен может получше его разглядеть. Она думает: какой хорошенький мальчик.
Заходится звонок. Грохает входная дверь, впуская, кажется, бездну голосов. Вваливаются четверо молодых людей, но кажется, что гораздо больше, такой они вносят шум и переполох. Перл, дочь Брайана, оказывается, немыслимо хорошенькая. Она привела молодого человека и двух подруг. Девушки все в темных коротеньких балахончиках при длиннющих ногах; эта их элегантность совершенно сражает остальных женщин в вечерних дорогих туалетах, а мужчины вдруг чувствуют, что поезд ушел. Четвертый в компании - юнец в бархатном черном костюме, с каким-то белоснежным мазком на подбородке и жиденькой белоснежной кудрей на голой в остальном голове. Вот - расселись, с соками и тому подобным, и тут выясняется, что, кроме Перл, все учатся в художественной школе, а сама Перл поступит на следующий семестр. И главная приманка вечера для них, разумеется, Харли.
Он думает: все теперь поступают в художественную школу. Скоро уж стен не хватит - их творения развешивать. Меж тем по-отечески, как старый маэстро, он каждого по очереди расспрашивает о замыслах, о работе. Молодой человек все нарывается на спор, но Харли очень ловко его отбивает. "Видели выставку Руо? Непременно поглядите. Стоит, ей-богу, съездить в Париж". "Рейберна работы смотрели, кстати о портретах? До восьмого ноября провисят". Так он аккуратно от себя отводит их любопытство, и Крис, перехватив его взгляд, знает, о чем он думает. Мечтает завтра вернуться к себе в мастерскую. Она перемешивает гостей, умело подходя к одному, к другому. Уильям смотрит на часы: "Мама, видно, уже не придет". - "О, время есть еще", - говорит Харли и встает, чтоб наполнить чей-то бокал. Но Крис-то знает, что вечер, в сущности, кончился.
Хильда около девяти добирается до Хамстеда с картиной. Картина тяжелей, чем она думала, но таксист поднялся на лифте в квартиру и, щедро вознагражденный, ушел. Хильда не собирается вешать картину. Просто она ее прислонит к стене, чтоб Уильям и Маргарет сразу увидели, как войдут.
Прислонять картину к стене Хильде не придется. Едва она закрывает входную дверь за таксистом, на нее нападают трое. Они вышли из кухни. Они без масок, они узнаваемы. Накладка, за которую Хильде пришлось расплатиться жизнью. Она кричит - громко, долго, пока хватает сил. Двое, молодые, проворные, спокойно уносят картину, а третий, постарше, потяжелей, тем временем душит Хильду. Он не схватил ее за горло, как сгоряча сообщали газеты, нет, он изо всех сил пригнул ее головой к дивану, этот человек, оперся на нее коленкой и давил, пока она не умерла.
И все же крики ее услышали. Увидели, как две машины унеслись с подозрительной скоростью. Двое соседей вызвали полицию.
До десяти часов была схвачена шайка, за которой полиция гонялась неделями; и обнаружена Хильда - без признаков жизни.
Харли и Крис прощаются с друзьями, как вдруг раздается звонок.
- Хильда! - кричит Крис.
Это не Хильда, это полицейский. Имя Харли нашли в ее дневничке. "Заглянуть после ужина".
Харли стоит с полицейским у входа. Другой полицейский в машине, ждет. "Хильда Дамьен? Но тут ее сын". Уильям смотрит, не понимая, на человека в мундире.
- Украли картину. С прискорбием должен вам сообщить, что миссис Дамьен стала случайной жертвой. Мои соболезнования. Пройдемте, если не возражаете.
- Нет! Нет! - кричит Маргарет. - Зачем же до воскресенья!
- Крис, пригляди за Маргарет. Я пойду с Уильямом, - говорит Харли.
Полицейский бросает взгляд в сторону кухни, где Люк торопливо сменяет официантскую куртку на уличный пиджак.
- Куда это? - окликает его полицейский.
- Домой, - говорит Люк.
- Спешно?
- Да.
- Ладно, придется пройти со мной, - говорит полицейский.
Харли говорит гостям - те стоят, охая, разиня рты.
- Всем спокойной ночи. Идите, пожалуйста, по домам.
Сверху несется отчаянный вопль Маргарет:
- Нет! Нет! Зачем же до воскресенья!
Наутро Эндрю Джей Барнет прочтет в "Таймсе", что новая его знакомая, магнат под стать ему самому - Хильда Дамьен, убита шайкой домушников, которые по наводке домашних шпиков орудовали последнее время в богатых районах.
До Эндрю Барнета даже не сразу дойдет, что сегодня он не поведет ее ужинать. А какая она была в самолете, обаятельная, роскошная, привычная к богатству, к успеху, и с первых же слов у них возникло такое взаимопонимание. Еще он заказал и послал ей эти цветы.
У него буквально сорвется рабочий день. Да, он отменит все деловые встречи, а потом найдет у себя в записной книжке телефоны английских знакомых, они ему будут нужны позарез. Больше всего на свете ему захочется говорить, говорить, рассказывать, как он познакомился с Хильдой Дамьен.
Примечания
1
Пьеса Артура Миллера. (Здесь и далее - примеч. переводчика.)
2
Университет в штате Нью-Джерси. С 1825 года носит имя известного филантропа Ратджерса.
3
Пароходик (ит.) - наряду с романтическими гондолами более прозаическое средство передвижения по венецианским каналам.
4
"Успенье" - фреска Тициана в церкви Санта-Мария Глориоза деи Фрари. Пресвятая Дева там изображена возносящейся на небеса.
5
Новой кухней (фр.).
6
Утку ломтиками (фр.).
7
Марка сухого вина.
8
Фрэнсис Тернер Палгрейв (1824-1897) - английский критик и поэт. "Золотой клад" - антология английских песен и стихотворений.
9
П. Д. Джеймс - псевдоним. Настоящая фамилия - Филис Уайт, современный автор детективов.
10
Сандринхем - одна из загородных резиденций английских королей, находится в графстве Норфолк.
11
Джозеф Смит - основатель вероучения мормонов. Штат Юта - место их наибольшего распространения.
12
Книга Пророка Исаии, 42, 13.
13
Ср. Евангелие от Матфея, 22, 3: "И послал рабов своих звать званных на брачный пир; и не хотели придти".
14
Герой Пруста, стоило ему надкусить печенье "мадлен", по ассоциации вспоминал детство ("В сторону Свана", гл. 1).
15
Англиканская церковь (странное сокращение в устах монахини).
16
То есть между Англией и Шотландией.
17
Ковенанторы - партия строгих пресвитериан в шотландской церкви. Они признают только авторитет Библии, которой должны повиноваться и церковь, и государство.
18
Канонический текст Маршака пришлось видоизменить, чтобы приблизить к цитируемому оригиналу "Дома, который построил Джек".
19
Глайндборн - ежегодный оперный фестиваль в имении близ Льюиса, графство Суссекс.
20
Книга Иудифь, 13, 7-8.
21
С пламенем (фр.).
22
Жареный (фр.).
23
Рейберн, сэр Генри (1756-1823) - шотландский художник-портретист.