Она любила эти долгие перелеты в Англию. Можно забыть о делах, почитать, расслабиться, выспаться. В первом классе было всего шесть пассажиров, так что каждый привлекал к себе внимание. Даже, пожалуй, слишком.
Через проход сидел цветущего вида седой господин, чем-то похожий на нее, но только в явно мужском варианте, так что на невнимательный взгляд сходство не бросалось в глаза. Но он был очевидно одного с ней пошиба - тоже богатый и тоже доброжелательный.
Они вежливо улыбались друг другу, пока стюард их обносил напитками.
- Любите летать? - спросил господин. По произношению судя, американец или канадец.
- Люблю, правда. Можно расслабиться, - сказала Хильда. - Сперва боялась, потом освоилась.
- Иначе нельзя. Лучше всего - отвлечься, не думать. От судьбы, как говорится, не уйдешь. Просто надо расслабиться, как вы говорите. И, раз уж никуда не денешься, лучше получать удовольствие.
- Я верю в судьбу, - сказала Хильда.
Едва устроившись в своих комнатах в "Рице", она говорила Крис по телефону:
- Знаешь, с кем я познакомилась в самолете? Очаровательный человек, вдовец. И представь, это - Эндрю Джей Барнет, ну, из технарей. Так здорово вышло. Одно удовольствие было лететь. Он в Лондон на несколько дней, и в пятницу мы вместе ужинаем.
- Но в четверг мы увидимся, Хильда. Ты заглянешь после ужина, да?
- После ужина. Пока Маргарет с Уильямом будут у вас, я воспользуюсь их отсутствием и втащу к ним Моне. Такой сюрприз! Надеюсь, они оценят.
- И что за вещь?
- Сама пока не видала.
- А сегодня вечером ты как? - спросила Крис.
- Свободна, а ты? Приходи, поужинаем.
- Отдыхай, - сказала Крис.
- Да я не устала.
- Ну, я после ужина загляну. Может, Харли тоже зайдет. Нам хочется с тобой поговорить.
- И мне.
Явившись в "Риц", Харли с Крис увидели, что Хильда любуется огромной охапкой цветов всевозможных видов - соответствующих и не соответствующих сезону.
- Прелесть, - сказала Крис. - Подарок от администрации?
- Нет, это мой попутчик. - Хильде явно было весело, кажется, она смеялась сама над собой.
- А Уильям с Маргарет знают, что ты в Лондоне? - спросила Крис.
- Нет пока.
- Как у тебя с Маргарет?
- Сама знаешь как. Не верю я ей. Что-то тут не то. Ни за что не поверю, что их встреча во фруктовом отделе "Маркса и Спенсера" была случайной.
- Ну, бывают случайные встречи. Встретилась же ты случайно с этим поклонником, который прислал цветы, - сказал Харли.
- И, будем надеяться, это был счастливый случай, - вставила Крис.
- Нет, именно в эту историю Маргарет про случайную встречу я не верю, - сказала Хильда. Погодя, когда уселись за кофе с коньяком, прозорливая Хильда спросила: - Вы же что-то мне хотели сказать?
- Нет, ничего, - сказал Харли. Вдруг ему подумалось - полный абсурд. Являться вдвоем с Крис, чтобы ябедничать человеку на его же невестку. Не слишком красиво. Крис тоже молчала. Уловила его настроение. И только наутро, по телефону, Хильде все было сообщено. Крис излагала по возможности коротко и ясно.
- Но, - прибавила Крис, - положим, она была впутана в такие ужасы, это ведь еще ничего не значит...
- Чуяло мое сердце, что здесь что-то не так, - перебила Хильда. - Я, правда, думала, может, все свекрови такие.
- Ну, в общем-то большинство, наверно, - уступила Крис. Конечно, кому приятно изобличать только что вышедшую замуж девушку перед свекровью.
Но все-таки, прежде чем попрощаться, она сказала:
- Ты уж поосторожней, Хильда.
- Я обещала в субботу утром поехать в Сент-Эндрюс и побыть у этих Мерчи. По-твоему, не ехать? Отвертеться? - спрашивала Хильда.
- Сама не знаю. Но ты уж поосторожней.
- Люк, - сказала Элла, - ты последнее время что-то неважно выглядишь. Слишком много занимаешься? И вечером вечно работа, и все такое.
- Еще трусцой бегаем каждое утро, - сказал Люк.
- Господи! Это же сколько энергии надо иметь!
- Энергии куры не клюют, - сказал Люк.
- Но ты что-то неважно выглядишь, - повторила она.
Он уходил с большой сумкой. Заскочил за вещами, которые оставил в последний раз, когда жил тут, в квартире. Очень похоже было, что Люк не собирается возвращаться.
- А кто тебе подарил такие изумительные часы? - спросила Элла.
- Один джентльмен подарил.
- Нет, не можешь ты заниматься как следует. Это физически невозможно, - сказала Элла. - У тебя же впереди такая карьера, у тебя такие способности. Брось ты этого джентльмена. Ты же не кончишь аспирантуру.
- Да неужели?
- Совершенно определенно, - сказала она.
- Да, насчет квартиры, - вы как? - спросил Люк, демонстрируя, значит, что он и про нее не забыл.
- Да, Люк, наверно, я остановлюсь на втором варианте. Блумсбери - это нечто. Я дам тебе знать, как только все окончательно утрясется. Очень мило с твоей стороны, что ты ее подыскал.
Он поднял сумку, направился к двери.
- Ну, до четверга, - сказал он.
- До четверга?
- До ужина у Крис Донован.
- Ах, ну да, конечно, ты же будешь помогать.
Он вышел с поспешностью, намекавшей на какое-то важное, неотложное дело.
Люк ушел. Теперь он вне сферы ее влияния, вне орбиты Эрнста. Они, можно сказать, оба его потеряли. "Один джентльмен" ему подарил часы. И зачем - она недоумевала - ему еще надо где-то прислуживать за столом?
Тут как раз пришел Эрнст. Она узнала по хрусту ключа - только он так открывал дверь.
- Я внизу встретил Люка. - Эрнст откинул назад волосы.
- Да, он за вещами явился. И что он сказал?
- Я рта не успел открыть. Помахал мне, забросил сумку в машину. И укатил. "Порше", между прочим, весьма дорогой, новейший. Чей, интересно?
- Может, его собственный, - вздохнула Элла.
- Нет, мир сошел с ума, - ворчал Эрнст. - Прислуживает за столом, а сам щеголяет, весь с иголочки, на "порше" последней модели. Ты заметила, как он одет?
- Мне совершенно не интересно, как он одет. Но что-то тут явно не то.
- Нет, мир сошел с ума. Мне как раз на службе в Брюсселе рассказывали - один синхронный переводчик от переутомления спятил. На международном совещании все стал вдруг переводить вкривь и вкось. А потом схватил нож, стал бегать и всем угрожать.
Элла принесла ему выпить.
- У синхронных переводчиков часто проблемы с психикой, - она заметила. Может, его история имела отношение к Люку. С Эрнстом это часто - одно скажет, другое в уме. Но сама Элла тут никакой абсолютно связи не улавливала. Кстати, даже и не пробовала уловить.
14
Выйдя замуж, Маргарет бросила свою работу в нефтяной компании. Про то, что на "Сотбис" продан Моне, она понятия не имела. Вообще она утратила к данному роду деятельности всякий интерес; зачем это ей, если цель достигнута. Когда назавтра после приезда в Лондон Хильда пришла к ним обедать, Маргарет глаз не могла от нее отвести.
Сначала Хильда решила, что Маргарет узнала про покупку Моне. Ведь ей по службе положено. Но с другой стороны, имя покупателя держится в тайне. Только Крис и Харли знают, что купила она.
Чего только не передумала Хильда, какие только подозрения не мелькали у нее в голове. И все время, пока ждали к обеду Уильяма, Хильда болтала. А меж тем - сознавала собственное блестящее положение, жуткое прошлое этой девицы и по взгляду, каким сверлила ее Маргарет, поклясться могла, что та что-то против нее затевает. И она, между прочим, помнила те два дня, которые провела у Мерчи.
- Я, может быть, не сумею выбраться на выходные, - сказала она. - Столько дел.
- Ах, не говорите так, ну пожалуйста, так не говорите, - пропела Маргарет нежнейшим своим голоском. - Уильям ужасно расстроится. Мы рассчитывали, что эти выходные проведем с вами вместе, на природе. И мама с папой ждут не дождутся. У них так мало радостей - надо же думать о les autres.
Подозрения Хильды переросли просто в дикую панику. А за что ухватишься? Не за что; э, нет, есть за что. Моне, новая картина Моне. Маргарет безусловно знает, что купила его Хильда, но где уж догадаться, что это подарок на свадьбу Уильяму, ей самой. Но с чего Хильда, умнейшая женщина, взяла, что опасность идет от Моне? Это можно объяснить только паникой, в какую ее повергала Маргарет. Судьба, это судьба, думала Хильда. Отравить она меня хочет, что ли? Что затеяла? Что-то она определенно затеяла. Полный кошмар.
Рассуждала Хильда совершенно логично. Но только Маргарет палец о палец не придется ударить. Сброд, шайка, по наводке Люка и Хосписа, о которой Маргарет слыхом не слыхала, прикончит Хильду Дамьен из-за Моне.
- Может, я в субботу выберусь, - предположила Хильда. - До субботы просто не продохнуть.
- Вот и чудненько, - сказала Маргарет, - Чудненько.
Уильям явился минут через пятнадцать всего после Хильды. Он разрядил обстановку, хоть слегка недоумевал, почему у матери такой затравленный вид.
В самый день ужина, 18 октября, утром огромный фургон остановился перед домом Крис Донован в Айлингтоне. То была большая партия мебели для Харли Рида, которую он сто раз умолял свою овдовевшую мать ему не посылать. Недавно она переехала в дом поменьше под Бостоном и ничего лучшего не придумала, как отправить излишек мебели, целый дом, в сущности, своему единственному отпрыску Харли. Харли казалось, что в последней телефонной беседе с матушкой договоренность была наконец достигнута. "У меня места нет", - он ей говорил, и не раз говорил, сто раз повторял. А она столько же раз повторяла, что не продавать же такую дивную мебель, она должна остаться "в семье". "В какой семье?" - клокотал Харли. Главное, мать знала прекрасно, что давным-давно он живет с Крис, он даже их познакомил, они подружились, все очень мило. И все равно - невозможно, видите ли, расстаться с мыслью, что Харли "вдруг когда-нибудь женится" и ему остро понадобятся эти кровати, столы, столики, полки, эти кресла, массивные, деревянные или обитые кожей на гвоздиках, эти шкафчики красного, орехового, черного дерева. Не говоря уж об орнаментальных лампах, о бронзовых всадниках, которым, Харли знал, надлежало венчать и освещать всю эту деревянную роскошь. И вот, несмотря на его мольбы, она их отправила Харли наложенным платежом; и уже фургон бесповоротно загромоздил дорогу, и уже люди в комбинезонах спрыгивали, откидывали заднюю дверцу...
- Стойте! - заорал Харли.
Вышел старший, протянул документ:
- Рид тут проживает?
- Это я, - сознался Харли, - но не надо это сюда тащить. Тут места нет, и так все забито.
- Велено доставить, - был ответ. Остальные роились рядом, прислушиваясь.
Так продолжалось с полчаса. Образовался затор, Харли метнулся в дом, стал бешено названивать на все склады, какие нашел в справочнике. Только к половине двенадцатого Харли удалось весьма щедро их убедить, чтобы отвезли все эти прелести на обнаруженный наконец-то склад, готовый их тотчас принять. Но все равно Харли пришлось сопровождать туда фургон на своей машине и лично платить за разгрузку.
- Ну и денек, - жаловался он Крис, вернувшись домой. - К работе и не прикасался. - Они ели бутерброды, которые изготовил Корби. Корби делал дивные бутерброды, с настоящей едой, как он выражался, не то что вам всучат в этих кафе. Харли обожал такой ленч - бутербродики Корби с фруктовым соком. Крис подбавляла водки во фруктовый сок.
Хосписа не было, уборщица тоже ушла.
Корби, искусный маврикиец индийского корня, сунулся темной физиономией в дверь:
- Ну как?
- Чудесно, спасибо, - сказал Харли.
Он скрылся, и Крис сказала:
- Чем-то Корби расстроен.
- Что такое? Ведь, кажется, обкатали меню?
- Ах, меню... с этим все в порядке. Не в том дело. Хоспис. Не нравится он Корби. Он его в чем-то подозревает, а как стану расспрашивать, только трясет головой. Говорит, чтоб мы поосторожней разговаривали при Хосписе.
- Поосторожней разговаривали? Господи, да что такого мы говорим?
- Конечно, на этом Маврикии еще масса примитивности, знаешь. Это их колдовство. Ведовство.
- Может, ведовство Корби не обманывает, - сказал Харли. Не будь он так истерзан всей этой волынкой и борением с мебелью, он бы тут же призвал к себе Корби и порасспросил. - Не будем влезать в их дрязги, - сказал он.
Крис сказала:
- Я Корби пообещала, что завтра мы все обсудим. Мне же еще причесаться, и надо ведь поспать для красоты перед ужином. - Потом она сказала: - Знаешь, мне не хочется после стольких лет терять Корби. Очень возможно, что-то есть в том, что он говорит.
И Харли пошел в мастерскую - отвести душу.
До вечера Крис дважды звонили. Один раз Хелен Сьюзи сообщила, что в Лондон вдруг нагрянула дочь Брайана, Перл, теперь отсыпается. Можно Перл зайдет после ужина и с ней еще кое-кто из друзей?
- Да, конечно, - сказала Крис. - Буду очень рада.
Второй звонок был от Хильды Дамьен.
- Отнесу картину к ним в Хамстед, сегодня, сама. Да, вполне исполнимо, надеюсь, таксист поможет. Ну конечно, есть лифт. Картина такая чудная, вот бы ты посмотрела. Даже захотелось себе оставить.
- Так за чем дело стало?
- Ну, я ведь в общем суеверная. Для них покупала, им пусть и достанется. Крис, я так нервничаю из-за Маргарет после всего, что ты рассказала.
- Я не хотела тебя настраивать.
- Настраивать - при чем тут. Факты есть факты. Всегда лучше знать, да я и без тебя чувствовала, как она буквально источает враждебность. С самого начала. Прямо мороз по коже. Уильям такой дуралей, все твердит: "Учтите, эти грейпфруты чуть-чуть помятые", или что-то в таком духе, ну, фразу, которую Маргарет произнесла, когда они впервые столкнулись у "Маркса и Спенсера". Как маленький.
- А знает он что-нибудь о ее прошлом, об этих Мерчи?
- Если честно, - сказала Хильда, - по-моему, он ничего абсолютно не знает. Ничего она ему не станет рассказывать. Я просто уверена.
- Ну, Хильда, но ведь она, кажется, никакого преступления не совершала.
- Положим, она абсолютно чиста, насколько мы можем судить. Но эти злобные флюиды! Как думаешь, она что-то против меня замышляет? Я буквально комок нервов. Уильям на нее не надышится. Не хочется его восстанавливать против себя, оговаривая ее за спиной, так сказать. И эти рыжие волосы...
- На твоем месте, - сказала Крис, - я бы взяла картину себе и тут же улетела домой. Ты же умница, Хильда, ты блестящая женщина, и все это знают. Держись ты от них подальше. Я тебя такой просто не помню.
- И не ехать к этим Мерчи на выходные?
- Нет, не ехать, ни в коем случае.
- Но картину я им все-таки хочу подарить. Лучше я подарю. Может, это ее умаслит. Квартира в Хампстеде, лондонский вид Моне, что ей еще надо?
Фазан (flambé в коньяке, между прочим) пользовался большим успехом, многие брали еще, все было так вкусно, этот горошек, сосисочки, картофель sauté. Хоспис нес одно блюдо, Люк плыл следом с другим. Харли разливал вино на своем конце стола, Крис на своем, Брайан и Эрнст ей наперебой помогали слева и справа.
Больше на пол со звоном не брякнется раздавальная вилка. Тарелки сменили, и на континентальный манер - сыр перед сладким, в угоду Крис, а не в обратном английском порядке, который бы предпочел Харли, - подается стилтонский сыр, салат, - неспешно, в абсолютном молчании, на прелестном веджвудском фарфоре.
Они болтают между собой - гости и двое добрых хозяев, - и в то же время мысли ветвятся вокруг Маргарет. Под хорошую еду и вино на все, в сущности, можно взглянуть проще, включая неясное положение в обществе Маргарет с этими ее длинными рыжими волосами и синим, в стеклярусе, платьем.
Крис думает: "Нет, не станем же мы втягиваться в эту охоту на ведьм. Вполне милая девушка". "Я совершенно согласна", - говорит она Эрнсту, соседу, объявившему, что безумие чистой воды вкладывать деньги в этот туннель под Ла-Маншем.
- Кто спорит, - говорит Эрнст, - Ла-Манш кончился. Как Берлинская стена. Но вкладываться в туннель - тоже, знаете ли. Разговоры в пользу бедных. И французский франк, ох ты, господи! - Он смотрит на Маргарет, припоминая, где он мог ее видеть в Брюсселе. В каком-то ночном заведении? В Антверпене, в том дивном ресторанчике подле доков? Или нигде? Только что вышла за деньги Дамьенов, н-да. Он ищет глазами Люка и успокаивается, видя, что тот стоит себе возле буфета.
- Вот так-то. Пол-одиннадцатого утра, - Харли рассказывает Элле Анцингер, - а на меня обрушивается гора мебели. Только этого мне не хватало. Ну, я говорю: "Стоп. Остановитесь. Не открывайте фургон. Если хотите, можете зайти в дом, - говорю, - сами убедитесь, что нам своей мебели девать некуда". Ну что тут будешь делать? Пришлось все утро убить в поисках места... - Он думает: "А неплохо бы ее написать, если только отвадить от прерафаэлитских претензий с этими ее вызывающими волосами и зубы подправить. В любой момент можно вернуться к портретам. А она неплохой экземпляр, в сущности, если только сидела бы тихо и отставила это дикое платье".
Элла говорит:
- Мысль о переезде - это такой кошмар. Мы переезжаем в Блумсбери и решили - будем беспощадны. Мебель может мешать карьере, может даже мешать духовному и художественному росту. Берегитесь мебели, Харли. - Элла смотрит через плечо, туда, где, дожидаясь следующей смены блюд, стоит Люк. Рядом с ним появляется Хоспис. Элла слышит, как Люк говорит что-то про "миссис Дамьен" и навостряет уши. "Ее тут нет, мамаши. Рыжая - это невестка... ошибочка". Голос тонет в других шумах. На Люка она сердита, на днях так по-хамски себя повел. Они с Эрнстом, можно сказать, его выручали в Лондоне, поили, кормили, советы давали, подбрасывали вечерний приработок, чтоб только учился, а он себя повел, можно сказать, как свинья. Спасибо, хоть сегодня объявился, не подвел. Но это, наверно, в последний раз, да, конечно, это в последний раз.
- Венеция, - Роланд просвещает Хелен Сьюзи, - в ноябре часто бывает прелестна. Схлынули толпы туристов. Можно быстрее ходить. Конечно, случается, что многие музеи и галереи закрыты, якобы для реорганизации, для уборки, а на самом деле, чтоб отдохнул персонал. Как войти в закрытый музей? Да просто-напросто черкнуть хранителю несколько слов на обороте визитной карточки. У вас есть визитная карточка?
- Нет, но у Брайана есть.