Папашка хорошо разбирался только в коэффициентах полярных надбавок, пенсиях, льготах, всевозможных благах и мечтал их делить среди своих подчиненных. "За благами будете в последнюю очередь!" - безжалостно произносил механик, когда все меры убеждения заканчивались. Кто был первым в этой очереди, можно только догадываться, но последнего знали всегда. Этим бравировали и даже гордились, потому что благ особых не было, получку тогда платили день в день, а папашку считали малость… того… Он это знал, но не шибко печалился, был преданным слугой партии - ходил под замом несмотря на равенство в окладах. Должность и звание при нем, а остальное… Остальное уже и ни к чему перед пенсией. Эта мудрость приходит с годами.
- Что ж, возьму какие будут.
- Нет, вы ничего не поняли! Я узнавал (по телефону, конечно), там есть двух типов - большие и маленькие, ну поменьше такие. Поняли?
Ну дает! Обеспечитель начал заводиться.
- Так какие - маленькие, большие или поменьше? - цирк так цирк.
"Люксы" повысовывались из своих рубок посмотреть на коронный номер механика "за благами в последнюю очередь". Но папашка решил обойтись без цирка, видать, и впрямь поджимало. Заговорщицки:
- Знаете, а возьмите и тех, и других. - Инструктаж затянулся, прибалтийское терпение кончилось.
- Сколько?
- Ну посмотрите на месте! Вы же умеете соображать, когда захочете! (Намек?) Сварщики уже начали срезать старые, а у нас еще конь не валялся! Идите, и как доставите, мне доложите, мы тут вам не на курорт приехали!
Ну, твою мать, еще и доставить. Тут же на все губернаторство - два осла. Ладно.
- Ну, есть, понял! Принесу по куску: большой и маленький.
- Нет! Приваривать надо уже! Понимаете?! Сварщики уже работают! Доставите для сварки. Пусть приваривают, что хотят. Не срывайте нам план ремонта и дальнейшей боевой службы!
Во куда хватил, малохольный! Секретчик заму отчет о походе печатает, ты "поди туда, не знамо куда, принеси то, не знамо что"? И пошел он, солнцем палимый.
У нас в Союзе, чтобы на руки накладную получить, надо обойти всю канцелярию: начальника техотдела, инженеров-техобеспечителей, начальника канцелярии… Здесь всех сразу сочетал в себе старшина 2 статьи срочной службы, который даже привстал при входе капитан-лейтенанта. Это понравилось и вселило надежды.
- Сидите, сидите. Я техобеспечитель с такого-то заказа. Курите?
- Так точно…
- У меня "Ту-134", угощайтесь.
Покурили в канцелярской прохладе. Попил холодной воды из-под кондиционера. Накладные готовы: на большие - за воротами в ящиках налево, на маленькие - тоже налево, но дальше, вглубь двора.
- Хорошо, я пошел.
- Тащ, а как будете доставлять?
Интересный вопрос. По уставу - положено машинами базы. Но это заявку за сутки, и чего-то там еще, и в результате - хрен на выходе.
- Да тут недалеко, метров триста. Наверное, цепочкой-конвейером…
- Тащ, а вы сходите в автороту, машину возьмите там.
Во чудеса! А что, схожу и возьму! Вот папашка очумеет! С провизионки деликатесов затребую - даром, что ли, машины достаются?
В автороте вел себя уже поуверенней, затребовал ни много, ни мало - грузовик с автокраном. Вопросов - никаких. Земля вздрогнула, и два КрАЗа - длинномер и автокран - двинулись вслед за сияющим капитан-лейтенантом. Через пять минут два ящика килограмм по триста ехали на пирс в громадном кузове дальномера, следом ревел автокран.
Плавпирс, где стояли атомоход с плавбазой, покачнулся от тяжести автоколонны. Еще через пять минут ящики стояли на пирсе и… счастье кончилось. Какой-то поджарый, загорелый капитан 2 ранга в хорошо подогнанной "тропичке" метнулся с трапа плавбазы к протекторам. Пригляделся к ним, чуть не понюхал и начал дико озираться по сторонам.
- Кто и куда ЭТО привез?!
Ну вот, принесла тебя нелегкая… Наверно, "флажок" какой-нибудь. Ну, понятно: или большие, или маленькие - не те.
- Техобеспечитель с такого-то заказа, капитан-лейтенант такой-то.
- Кто по специальности?
Он, наверное, надводник? Написано ведь вот, на кармане - КГА ГЭУ.
- Командир группы автоматики главной энергетической установки дивизиона движения боевой части пять.
И пальцем - на боевой номер: мол, читай, дятел!
- Уже капитан-лейтенант, а комдивом что, становиться не собираетесь?
- Собираюсь… Уже все еще собираюсь. Сдал на боевой службе на комдива-раз…
Вот привязался, сукин сын!
- Кто посылал?
- Механик.
- Инструктировал?
- Вроде бы… - пожал плечами.
- Зовите механика.
- А вы, простите, кем будете?
- Флагманский по живучести сводной эскадры капитан второго ранга такой-то.
Понятно… Отыгрывается, зараза. Это весь штаб примчался - задачи подтверждать (читай: за продуктами), а мы им тревогу сыграли и вентиляцию остановили, как положено. Выскочили изнутри ни с чем, как ошпаренные.
Ну, пошел к механику. Время - к обеду.
- Ну что, получилось?
- Еще как! Привез два ящика по триста кэгэ…
- Вот хорошо! А то меня тут "флажок" по живучести достал, все задрать пытался, мол, нет протекторов - сварка стоит…
- Так он и меня пытался задрать. Ясно, что одни из них не те, а хрен знает - какие. Принесла нелегкая!..
- Ничего не сказал?
- Нет, вас вызывает.
- Так-так… Ну, ничего, пойдем, разберемся. Прикрою.
И топ-топ к "флажку". С прибалтийским акцентом:
- Командир БЧ-5 капитан второго ранга Пурнис Ивар Хугович. В чем дело?
- А-а, это вы инструктировали техобеспечителя?
- Так точно, с полчаса растолковывал!..
- Ну и посмотрите, что он вам привез!
Механик к злополучным протекторам нарочно не поворачивается. Сперва преданно смотрит на "флажка", потом (обреченно разведя руки) - на обеспечителя.
- Ну, что я могу с ним поделать…
- Большие - это АМГ к ракетным катерам! А маленькие - ПКО, к бронекатерам…
Вот те раз… Небеса разверзлись, и гром грянул среди пустыни, и ливень с градом обрушился. То-то они не похожи.
- …это последние ящики, а направо - целая груда лодочных протекторов!
Гром грянул во второй раз. Наверное, лицо у обеспечителя было не очень умное после услышанного, но это еще не предел. Папашка же, сохранив маску обреченности и дар речи, "прикрыл":
- Да я от него плачу! Ну как так можно, ведь я вам полчаса втолковывал!.. - и ручонки опустив, бессильно хлопнул по тропическим шортам ниже колен (папашка ростом был, как Венера Милосская - метр шестьдесят три).
От такого "прикрытия" лицо техобеспечителя на несколько секунд вовсе потеряло отпечаток всякого интеллекта. А механик пригласил "флажка" отобедать, заверив, что он разберется, хотя - видит Бог, как ему нелегко. "Флажок", естественно, отказался - кому охота обедать в парилке. Подошел к постепенно приходящему в себя обеспечителю, бережно прикоснулся к плечу и сказал:
- Пойдем, покажу где.
Тот улыбнулся виновато, надвинул пилотку тропическую на глаза, чтобы сдержаться от истерического хохота (а то ведь точно за безнадежного идиота примет) и выдавил из себя:
- Да понял я, что такое протекторная защита, сейчас машины догоню и все исправлю…
- Нет-нет, пойдемте, - "флажок" был непоколебим.
Через полчаса все было в норме. Обеспечитель на всю жизнь запомнил злосчастную марку протекторной защиты, а заодно и урок "протекции" непосредственного начальника.
Скат электрический
…и глазам его открылись чарующие тайны глубин…
Герман Мелвилл
Море смеялось, плескалось, звало и манило. Теплое, соленое, родное Красное море. Красноты вокруг - никакой, кроме нашей родной Красной Армии. Как всегда, полуодетой, полу обутой, полуголодной. Зашел БДК "50 лет ВЛКСМ" с батальоном морской пехоты на борту. Потом БПК "Чапаев" - на одном дизель-генераторе и на одном же котле…
Но я про море. Красным его нарекли еще задолго до нашей экспансии. Может, от крови терзаемых акулами жертв? Их тут навалом, акул, то есть. Говорят, одному летуну совсем недавно ноги стерва перекусила во время купания… Бр-р-р!
Однако ж купание боевыми сменами освоили. Срабатывает чувство советского коллективизма, локтя и плеча товарища. Если подплывет гадина и решит загрызть, то почему меня, а не товарища? На том и держимся. Что характерно, в воду - большинством сразу, и из воды последние не тянутся. Отплескался свои полчаса - и обратно. В светлое время суток больше не получается, гуманист-командир так распорядок составил. А в темное… Только под конвоем!
Но на деле аттракцион острых ощущений не закончен. Плавбаза, какой-то там "Иван…" починила мотобарказ и сдает его в аренду подводникам со своим рулевым-мотористом. Сдает для сбора на сувениры даров моря - черепушек там разных, кораллов, рапанов, каурий и прочего. Хорошо, но это - за пределами бухты (здесь одни камни и спекшаяся глина), в районе песчаных пляжей, как раз там, где акула летуна бедного перекусила.
Но раз отпускают, значит, можно. Мы здесь первые "эРТээМщики", а так - были тут до нас ребята с лодок первого поколения, и с "семидесяток", и никого не съели. "Может, они подводников не едят, может, уважают, ведь вон какая лодка большая!" - скажет какой-нибудь оптимист. Ну, конечно, осталось только на заднице себе написать, что подводник, и этих сволочей зубастых научить по-русски читать…
Знатоки и советчики - а их всегда куча - рекомендуют прижиматься ко дну. Мол, пасть и прикус у этой твари такой, что она только прямо и сверху кусает. Рыло, мол, длинное, и пасть сдвинута назад. Ну, потычет в тебя рылом, а чтобы съесть - никак. А ты пяткой ей в рыло, и к берегу отползай, и пяткой, пяткой, чтобы знала, с кем дело имеет…
- Ну, ну. Погляжу я, сколько ты по дну проползешь. Всплывешь поперед собственных экскрементов!
Это была постоянная тема для остряков в курилке. Уверяли, что водолазы постучат по баллону чем-нибудь металлическим - тук-тук! - она и уходит, тут главное - заметить.
- Как заметишь - так сразу себя по башке чем-нибудь железным - бум, бум! (Хохот)
- Не-а! Ниже пояса! Дзынь-дзынь!
- А ну как глухая попадется? - очередной взрыв хохота.
Случилось же, как всегда, внезапно. К борту лодки прижался барказ. По графику - первая боевая смена. Желающие есть? Все, конечно. По жребию взяли половину, потому что в барказ больше не влезет. Зачем-то расписались в журнале инструктажа по технике безопасности и проинструктированный корм для акул поплыл за своим счастьем.
Помогло - опять же - чувство коллективизма: ну почему меня? Сначала ныряльщики напоминали живой клубок - каждый старался быть внутри, под прикрытием. Но к страху привыкаешь, а счастье переменчиво. Кто с краю, тому что-то перепало, кто в середине - хрен с маслом, как в бюджете СССР. А потому со временем клубок сам по себе распался и началась прополка морского дна. Через полчаса днище барказа было завалено черепками, осадка заметно увеличилась, и тут более опытный рулевой-моторист собрал пасущееся стадо подводников в барказ и с презрением разъяснил, что вот такие кораллы обычно не берут. А вот настоящие (и показал образец), они на цветную капусту похожи, правда, черные, грязные с виду. А те, белые, как макароны - ненастоящие, ерунда. А то, что грязные - не беда, их или хлоркой надо, или мощной струей воды, и тогда белизна гарантирована. А узор, а причудливость!..
- А чего бы сразу не сказать?
- А что, кто-то спрашивал? Вы ж все грамотные…
Бульк! - полтонны известняка полетело за борт.
Теперь разброд увеличился. Оказывается, те "макароны" росли на песчаном дне, а настоящие кораллы - среди камней в морских джунглях. Во где чудеса!
Экипировка обычно состояла из маски с трубкой и ласт - остались от трехлетнего пребывания в Приморье. Ну, еще нож или туристический топорик - кораллы обрубать. У трети ихтиандров были подводные ружья. Но живности вокруг столько плавает, что ружьем от нее только отмахиваться. Будто собрали все аквариумы и слили в одно место - получилось Красное море. Рапаны, каури, а гребешки!!! С ванну величиной! Мантию выпустит - все цвета радуги, лежит, ловит чего-то… В раскрытые створки можно запросто руку или ногу просунуть. Закрывается мгновенно, и хватка железная - ломом не разжать, гнется. Во страсти-то! Про акул как-то и забылось среди красотищи такой.
В баркасе постоянно сидело от трех до пяти человек и глазело, как у других ласты заворачиваются. А минут через двадцать народ сволок добычу в баркас и перекуривал там, общался в ожидании последних ихитиандров.
И вдруг… Пеленг справа, дистанция сто пятьдесят - плюх!!! Взлетает над водой человек, да почти в полный рост, и начинает глиссировать к баркасу. Кто такой? Кажись, инженер-гидроакустик, "дядя Федор". Во шурует! Да если б наши олимпийцы так могли, то американцы и ГДР-вцы про золото в плавании и не мечтали бы. Радовались бы бронзе, как дети малые. Заметив вышедшего на редан пловца, остальные тоже быстренько к борту подплыли. Вот оно, торжество и непобедимость духа советского коллективизма! "Дядя Федор", как хронический двоечник по физо, в обычных условиях подтянуться не мог, не то что подъем переворотом. Был достаточно развит в средней части тела, как подводник, а по конечностям не очень. А тут… Ну, плыл, конечно, в ластах, но и для ласт уж слишком быстро. Достигнув борта, вылетел из воды на ластах, прямо на планширь - а там метра полтора - забыв про трап, ну прямо заправский гимнаст, плюхнулся на днище, и только хруст от ломающихся кораллов…
- Что случилось?!
- Д-д-дайте з-закурить…
Дали. После трех затяжек сигареты как не бывало, а тут и остальные подоспели, кто гораздо ближе к баркасу был.
- …?!
- Бля!!! Отделился я, значит, от народа, а там - Клондайк! Ну, это… копаю себе понемножку, радуюсь. Ориентир - по солнцу. И тут потемнело надо мной. Ну, думаю, туча на солнце зашла… Стоп!!! Туч здесь никогда не бывает! Гля наверх - "писец"! Солнце спряталось навсегда! Скат надо мной висит, здоровый, этот, как его… манту. Таких, как я, семеро бы вдоль и поперек поместилось. Я на дне, метра три-четыре, он наверху, греется, гад, или что? Обеда ждет… Хана, пришел мой черед… Тут вспоминаю "В мире животных" - там же на хвосте пятьсот вольт! Сперва оглушит, потом сожрет. Нет, не надо - "потом", сиди, не рыпайся… Они ж слышат отлично, не зря же наши гидроакустические комплексы "Скат" называются… А дышать-то надо, я ж не дите профессора Сальватора. Ну и цепляюсь за кораллы, ко дну жмусь, как могу, а воздух в легких заканчивается, а эта тварь все зависла и балдеет… А-а!.. Подныриваю, выныриваю - и к баркасу!!! Ушел… А что, здорово плыл?
Море по-прежнему смеялось, плескалось, звало, но никого сегодня уже не манило.
- Заводи мотор, Верещагин, возвращаемся на базу. Кстати, манта людей не жрет и током не бьется.
- Серьезно, мужики?
- Читай Брэма.
- Ну, блин!.. А все равно - как плыл! Как плыл-то, а? Торпедный катер!
Хоть сажайте, хоть стреляйте!.
"Говорят, что раньше йог, мог…"
30-суточный межпоходовый ремонт (МПР) и отдых (МПО) заканчивались. Конец того и другого никого особенно сильно не печалили, скорее наоборот - поскорей бы выйти в море и погрузиться в прохладную пучину океана. Дело в том, что все это происходило на одном из островов архипелага Дохлак в Красном море, принадлежащего дружественной Эфиопии в советской военно-морской базе. Рациональные итальянские фашисты во время 2-й мировой войны содержали там тюрьму без охраны. Неглубокая яма и навес над ней, ну там вода, еда приносились. Все. И, что характерно, ни одной попытки к бегству… из-под навеса.
Естественно, что ни над пирсом, где стоял атомоход, ни над самим атомоходом никаких навесов и тентов не было. Днем за +60, ночью - за 40 и забортная вода +№? круглосуточно - курорт. Естественно, что внутри ядерного исполина было не намного прохладней. Пароэжекторные холодильные машины охлаждали рабочую воду до + 28, а воздух в отсеках был в пределах тех же +40. Поэтому весь похудевший и загоревший до немоги экипаж с нетерпением ожидал теперь таких дорогих и долгожданных команд (может единственный раз за всю историю корабля): "По местам стоять, корабль к бою и походу приготовить!", "По местам стоять, со швартов сниматься!". Это означало, что первая половина боевой службы позади, а вторая - это уже возвращение домой.
Молодой, волевой, энергичный командир, не посоветовавшись с "верным слугой партии" - замполитом (старый зам. и молодой командир конфликтовали, и такое бывает) придумал новый ритуал повышения ответственности за боеготовность. Построил весь экипаж под белым солнцем пустыни после обеда на носовой надстройке и … приказал (!) заместителю "Обеспечить работу средств документирования для записи докладов командиров боевых частей и дивизионов о готовности к дальнейшему выполнению задач по обеспечению государственных интересов СССР". Все так и обалдели, а у зама глаза по полтиннику, как у рака при оргазме и челюсть заклинило в крайнем нижнем положении. Мол, как это ему, "верному слуге партии" приказывать перед строем!
- Заместитель, не удивляйтесь, - вывел из ступора главного партийца командир. Это ваши обязанности согласно ТКР (типового корабельного расписания).
- Как я смогу? - с запальчивостью школяра снова заартачился партийный руководитель. - Все же в строю. Разрешите взять специалистов из РТС (радиотехнической службы).
- Берите кого хотите, хоть механиков, только не томите народ. Кстати, система документирования, если мне память не изменяет, заведование БЧ-4 (боевая часть связи).
Весь этот неожиданный цирк неплохо бы смотрелся в тени, под дуновением прохладного ветерка.… А здесь… Предварительно политая забортной водой черная, корпусная резина, мгновенно высохла, в 5-литровой консервной банке - ведре высох, самовоспламенился и сгорел заплеванный бумажный хлам с окурками. Ступни ног начали медленно поджариваться через кожаные подошвы уставных тапочек подводников. Оба верхних вахтенных на носовой и кормовой надстройке заботливо обмотали автоматы разовыми простынями, чтобы не обжечься. Командир, обычно любивший ораторствовать перед строем, упорно молчал.
Примерно через полчаса в знойной тишине со скрежетом, охами и причитанием замполита, на носовой надстройке материализовалась система документирования в виде допотопного магнитофона "Романтик", водруженного на складную баночку-табуретку и микрофона, вставленного в дюралевую ручку небезызвестной "лазерной" швабры, прислоненной к баночке. Еще через полчаса построение-митинг закончилось. Командиры боевых частей, служб и дивизионов, поочередно доложили командиру перед строем, что материальная часть исправна, личный состав полностью и готов выполнить поставленные задачи, то есть готов к автономке. Все это, может быть, и записал "Романтик", а может быть и нет, но степень моральной ответственности, по мнению командира, должна была многократно возрасти. Может и возросла, только материально это никак не проявилось, разве что очередной отдыхающей смене отняли час из 3-х часового отдыха. График ломался, времени хватало только сходить к месту купания и вернуться к ужину.