Глава пятая
Волгарь Иван Калеганов и дончанин Харлампий Ермаков
(автор главы Д. Ю. Санников)
Иван Александрович Калеганов известен всем без исключения казакам на нижегородской земле и многим на донской. Более яркого проводника казачьих идей, страстного и яростного подвижника возрождения казачества с середины ХХ века и до самого его конца, пожалуй, не было во всей России.
Иван Александрович в период дробления казачьих территорий на новые области, в период гонений на казачество, в период утраты самими казаками надежды на своё возрождение совершил подвиг.
Своим поступком, хоть и в мирное, но очень сложное для искателя правды и честного человека время, он ещё раз доказал, что в жизни всегда есть место подвигу.
Майским утром 1980 года на высоком берегу Дона - недалеко от хутора Калининский, волгарь, рабочий Горьковского автомобильного завода установил обелиск легендарному донскому казаку. На сверкающей пластине из нержавеющей стали были написаны слова: "Ермакову Харлампию Васильевичу. Прототипу главного героя "Тихого Дона". Лихому рубаке и отчаянно храброму человеку. 1891 - 1927 гг. Вечная Вам память."
Иван Калеганов приехал на Дон на один день, установил обелиск, и, ни с кем не встречаясь и не общаясь, просто из скромности, в этот же день уехал обратно в г. Горький.
Обелиск, как "неположенный" памятный знак, быстро убрали. Милиция его выкопала и поставила во дворе милицейского отделения. Всё милицейское начальство было в раздумье: что с ним делать?.
Весть о том, что у хутора Калининского кто–то поставил за ночь памятник казаку, бывшему белогвардейскому офицеру, мигом облетела окрестности. Отчаянно смелый по тем временам поступок.
В воздухе витали вопросы: Кто? Когда? Почему просмотрели? Кто виноват? Что делать?
Голову ломали все. Окрестные люди и казаки строили свои догадки. Милиция свои, а "органы" искали автора. Шутка ли, обелиск весом 86 килограммов, изготовленный из мрамора, меди и нержавеющей стали.
Пока на Дону "рыли" землю, на Волге Иван Калеганов спокойно работал на ГАЗе. Но душа за своё творение и казачью справедливость болела. Он написал письмо дочери Ермакова - учительнице станицы Вешенской - Пелагее Харлампиевне - с вопросом: "Стоит ли обелиск?"
Дождавшись ответа, он узнал, что обелиск сначала арестовали, а потом по ходатайству М. Шолохова отдали его ей, и теперь он у неё. Так был найден автор.
Автор, Иван Александрович Калеганов, в ту пору на Дону был уже человек известный. Впервые донцы познакомились с Иваном в 1956 году, когда он приехал к ним в первый раз. Приехал, чтобы воочию убедиться в том, что на Дону живут люди в точности такие, какими их описал Шолохов в романе "Тихий Дон". С 1956 года Иван Александрович ездил на Дон ежегодно. Ходил по хуторам и записывал рассказы старых казаков, собирал архивные материалы.
Большой удачей для Ивана Александровича стало знакомство с живым героем романа "Тихий Дон", прописанного там под своей фамилией - Филиппом Ивановичем Каргиным. По душе пришёлся горьковский рабочий Иван старому казаку Филиппу. Подарил Филипп Иванович Ивану саблю, которая и поныне висит у него на стене вместе с казачьей пикой.
Все донцы относились к Ивану хорошо и просто. Хотя им, наверное, многое было в нём и забавно, как и деду Щукарю из романа Шолохова. Посудите сами, приехал рабочий из самого что ни на есть пролетарского города, почти колыбели революции, если судить по роману А. М. Горького "Мать". Приехал из города, в котором казаки, выполняя приказ царского правительства, не раз наводили порядок, начиная с 1905 года. И вот в этом пролетарском городе рабочие Горьковского автомобильного завода, в свободное от работы время, делают памятник казаку, а фактически всему казачеству. Значит, разобрались, на чьей стороне была правда.
Конечно, Иван Калеганов, молодой, красивый и необычайно сильный человек, вызывал у всех казаков неподдельный интерес.
Иван рассказывал им о том, откуда у него взялась такая любовь к истории казачества. Он рассказывал о своём отце, участнике Первой мировой войны и Георгиевском кавалере. Его отца, простого крестьянина, родом из посёлка Суходол Нижегородской губернии, призвали в армию с самого начала войны. На войне он "хлебнул" героических лет по полной программе. Он–то и подарил сыну Ивану книгу "Тихий Дон" со словами: "Здесь правда". С тех пор Ивана увлёк мир казачьей правды и казачьей Руси.
Конечно, не сразу Иван Калеганов вошёл в доверие к донским казакам. Казаки такой народ, который зря не брешет, воздух пустыми словами понапрасну не сотрясает, титулами и званиями проходимцев не наделяет. Казаки долго присматриваются, долго испытуют. Но невозможно было не заметить, что волгарь Калеганов горит казачьей идеей ярче других. Он каждый год приезжал на Дон и восхищался казаками, их жизнью, их судьбами и задавал немой вопрос: "А нынче - то что? Как дальше–то жить будем. По правде, или как укажут?"
Конечно, раскрывались казачьи души в беседах с Иваном. Он стал своим для них. Своим- это главное.
Долго присматривался к Ивану и Филипп Иванович Каргин, и вот однажды огорошил: "Говоришь, "Тихий Дон" прочитал. Григорий Мелихов, говоришь, понравился. Да знал я его. Его в жизни–то Харлампием Ермаковым звали. Друг мой с самого измальства".
Филипп Каргин и рассказал молодому Ивану всю историю жизни Харлампия Ермакова. Рассказал о том, что был Харлампий тёмноволосым, горбоносым, красивым и взбалмошным казаком. Быстро входил в гнев, но и отходил быстро. На службу был призван в январе 1913 года. В 1914 году, находясь на службе, прошёл курсы учебной команды и общеобразовательные в Новочеркасске. За первые два года Первой мировой войны был ранен 14 раз и награждён четырьмя Георгиевскими крестами (полным Георгиевским банном) и четырьмя Георгиевскими медалями "За храбрость"! Из–за тяжёлого ранения и контузии в 1916 году был отправлен на излечение в Ростовский госпиталь.
А для меня придёт война.
Я полечу к брегам Кубанским
Сражаться с людом басурманским.
Господь да сохранит меня.
Выйдя из госпиталя, в 1917 году прошёл краткосрочное обучение в Новочеркасском казачьем военном училище. Октябрь 1917 года и начало Гражданской войны он встретил в станице Каменской. Кто власть, а кто нет, в ту пору разобрать было не просто. Лозунги у всех были хорошими, с делами было хуже. Гражданскую войну Харлампий начал на стороне Советов народных и солдатских депутатов. Он хоть и имел уже офицерский чин, но Георгиевские кресты добывал бок о бок с солдатами и понимал, насколько им опостылела эта война и бездарное командование. В боях с белыми частями он получает ранение и отправляется в родную станицу. В станице Вешенской в феврале 1918 года его избирают атаманом, а затем председателем исполкома. Идущие от Советов директивы к исполнению Харлампию были более чем не по душе, и он уходит к белым. Служа в рядах белой Донской армии, в чине сотенного вахмистра он воюет на Царицынском и Балашовском направлениях. Но и там он не видит власти, которая была бы озабочена судьбой России, а не самолюбованием.
В декабре 1918 года он вместе с казаками своего полка бросает фронт и возвращается домой, в станицу Вешенская. Там он волей судьбы принимает деятельное участие в Верхнедонском восстании казаков 1919 года, вспыхнувшем 12 марта.
Сперва хорунжий Харлампий Ермаков избирается командиром повстанческой сотни, затем командиром казачьего полка, а затем и дивизии. Это было восстание казаков, которые устали и от белых, и от красных. После смерти атамана Каледина новый атаман Богоевский производит его в есаулы. Богоевский поддерживает белых. В марте 1920 года Ермаков попадает в плен к красно–зелёным и принимает сторону красных. Богоевский был не самой популярной среди казаков фигурой. В 1921 году Ермаков Х. В. продолжает обучение и проходит "красные" курсы в Таганроге. В составе 1‑й конной армии он сначала командует эскадроном, а затем полком. Командарм Буденный награждает его за храбрость и личное мужество именным серебряным оружием - шашкой и именными часами.
Для всех людей, особенно военных, это было труднейшее время. Все прежние заслуги перед Отечеством, чины, звания, награды - всё в один момент стало ненужным и даже опасным. В званиях повышали и красные, и белые. И там и там пройдохи и проходимцы росли как на дрожжах. Присваивая чины и звания, и те и те убеждали, что именно они настоящая власть. Белые власть пытались удержать, красные - отобрать. Этот период кратко и чётко выразил генерал Шкуро. Однажды его спросили, почему он в таких годах, а всё генерал–майор, тогда как более молодые имеют более высокие звания. Генерал отвечал: "Мне генеральское звание давал Царь–батюшка, а не приятели". В этом коротком ответе вся суть того времени. Таких как генерал Шкуро, веривших, что его звание освящено с неба и уж этим выше, было немного. Генерал Шкуро высказал главную мысль, - "приятели".
Приятели были с двух сторон. С одной стороны были приятели по царским ссылкам, каторгам и тюрьмам. С другой, в приятелях были те, кто их туда определял.
Харлампий Васильевич Ермаков не вписывался ни в те, ни в другие приятели. Он был казак, профессиональный военный, с огромным боевым опытом. Он был очень далёк и от политики, и от понимания приятельских отношений.
Поэтому сначала полевой суд "белых приятелей" приговорил его к расстрелу. От расстрела его спасло ходатайство брата - сотника Емельяна Ермакова, и конечно, его сотня. Потом, в 1923 году, его арестовывают "красные приятели", но станичники его вновь спасают от расстрела. Но приятельские отношения выводили "неприятеля", а в то время это были все профессионалы своего дела, под корень. В 1927 году его вновь арестовывают "красные приятели" и быстро по приговору коллегии ОГПУ - расстреливают. Видимо, где - то с 1923 по 1927 год состоялась встреча Шолохова и Ермакова. Рассказ Харлампия о службе в четырёх армиях: Российской императорской, казачьей, белой и красной поразил своим трагизмом Шолохова и дал идею написания романа "Тихий Дон".
Эта история не могла не запасть и в душу Ивана Александровича Калеганова. Он задумался над тем, а что он сделал в свои 30 лет, что пережил. Иван Александрович продаёт свой автомобиль "Волгу - 24" и на вырученные деньги покупает материалы на обелиски и сначала делает его, а потом и везёт на Дон. Так как он всё купил на свои деньги, то его даже арестовывать было не за что. Тогдашние борцы с коррупцией - ОБХСС пожимало плечами. Действительно, чудак - человек. К счастью, дальше усмешек и вопросов: "А зачем это вам нужно?" - дело не зашло. Возможно, что не захотели лишний раз обращать внимание самого читающего народа на роман "Тихий Дон".
Но Ивану Калеганову было очень обидно, что его труд, как получалось, пропал даром. Обелиск спрятали, имя героя скрыли. Он пишет письмо автору романа "Тихий Дон" Михаилу Шолохову, а затем и едет к нему на встречу.
Как вспоминает сам Иван Александрович, Михаил Шолохов с большим вниманием выслушал его и сказал примерно следующее: "Я вам завидую. Наверное, вы сделали даже больше, чем я. Вы открыли имена настоящих героев. С вашей помощью мой роман приобретает ещё большее значение…". Шолохов был абсолютно прав. Для писателя нет в жизни большей радости, чем видеть, как его произведение меняет мировоззрение читателей.
Приободренный Иван Александрович задал Шолохову вопрос: "Нельзя ли реабилитировать Харлампия Ермакова? Ведь обвинение несправедливое, да и станичники дважды отстаивали его расстрела. А правдолюбие - это не причина для обвинения".
Михаил Шолохов ответил: "Ещё не время".
Только в 1989 году Иван Александрович вместе с дочерью Харлампия Ермакова Пелагеей Харлампиевной подали прошение на пересмотр дела.
Пелагея Харлампиевна не хотела ворошить прошлое. Она натерпелась, настрадалась за репрессированного отца и по жизни, и по работе. Но Иван Александрович убедил её: "Я бы и сам, один, но Харлампий Иванович–то мне не родственник".
В августе 1989 года Президиумом Ростовского областного суда было отменено постановление коллегии ОГПУ и прекращено дело в отношении Харлампия Васильевича Ермакова "за отсутствием состава преступления".
Для донских казаков это был праздник. Вновь стало возрождаться казачество по всей России. Вновь казаки стали созывать казачий Круг. Решением Донского казачьего Круга Иван Александрович Калеганов был принят в казаки, с присвоением ему звания Войскового старшины и правом ношения казачьей формы.
И сегодня войсковой старшина Иван Александрович Калеганов проводит идеи казачества в жизнь. Он встречается с курсантами военных училищ, кадетами и школьниками и рассказывает им о Доне.
Он активно участвует в возрождении казачества по всей России и сильно переживает, если провозглашённые атаманы ищут корысти, а не правды. Тогда он начинает ругаться, и хорошо, если в руке у него нет шашки. И в свои 80 лет он легко поднимает две двухпудовые гири. Сегодня он реже ездит на Дон. А обелиск Харлампию Ермакову хранится в музее станицы Вешенской, как и фотографии Ивана Калеганова и Михаила Шолохова за беседой.
Всей своей жизнью Иван Александрович Калеганов доказывает, что честный и искренний человек в России - это, неминуемо - КАЗАК.
Глава шестая
Самоуправление казаков - исторический опыт
(у этой главы два автора: С. А. Минутин и С. Н. Кирилловский)
Всему миру известны два слова: "казак" и "станица". Но в этом сочетании не так интересны сами термины, как то, что каждый народ, услышав их, под ними понимает. Понятия "казаки" и "станицы" очень сильно отличаются, например, от таких понятий, как "крестьянин" и "деревня", "город" и "горожане".
Деревня, как и крестьяне в ней, всякими могут быть, могут быть и "потёмкинскими" - нищими. Точно так же и города. Например, знаменитый город N Салтыкова - Щедрина. Не жаловали городов и другие писатели, описывая их дремучую серость и непролазную грязь. Но никогда ничего подобного никто не писал о казачьей станице.
Очень интересно и самое главное необходимо разобраться с вопросом: "А почему так произошло, происходило и происходит? Почему казачья станица всегда ассоциируется с порядком, законностью, зажиточностью?"
Я начал изучать именно этот феномен казачьей жизни - феномен казачьего самоуправления. Покупать книги о казачестве, выписывать казачьи газеты, встречаться с атаманами. Так родилась эта статья. Отдавая должное писателям казакам, я считаю своим долгом перечислить книги, прочитав которые, любой россиянин может ознакомиться с феноменом русской истории - казачеством. Я уверен, что, прочитав две–три книги, у мужчин возникнет желание поверстаться в казаки, а у женщин стать казачками.
Прежде всего, это книга историка, казака и провидца Е. П. Савельева "Древняя история казачества", книга не менее известного историка А. А. Гордеева "История казаков". С большим интересом и огромной пользой читаются книги авторов Валерия Шамборова "Казачество. История вольной Руси", Владимира Марковчина "Три атамана", Владимира Пятницкого "Казаки в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 гг.", О. Г. Гончаренко "Белоэмигранты между звездой и свастикой", Вячеслава Родионова "Тихий Дон атамана Каледина", В. Острецова "Чёрная сотня и красная сотня", Александра Смирнова "Морская история казачества", В. С. Поликарпова "История нравов России", Владимира Трута "Дорогой славы и утрат", М. А. Караулова "Терское казачество", П. Стрелянова "Генерал–сотник" и др.
Очень интересны книги авторских коллективов казаков. Например, книга "Мы донские казаки" авторов А. Сизенко, В. Федичева и В. Черепахина, книга "Белые генералы Восточного фронта Гражданской войны" авторов Е. В. Волкова, Н. Д. Егорова, И. В. Купцова, книга "Во славу Отечества Российского" авторов В. А.Золоторёва, М. Н. Межевича и Д. Е. Скородумова.
Огромный интерес у читателя, особенно юного читателя, всегда вызывает художественная литература о казачестве. Это книга Геннадия Семенихина "Новочеркасск", повесть Н. В. Гоголя "Тарас Бульба", книга А. С. Мельникова "Легенда о русском принце", книга С. Злобина "Степан Разин", книга Т. Грица "Ермак", книга А. Митяева "Ветры Куликова поля", книга "Казачий разъезд" замечательного автора Николая Самвеляна, книга Юрия Гальперина "Воздушный казак Вердена" о лётчиках–казаках–добровольцах, героически сражавшихся в войне 1914–1918 годов в небе Франции.
Есть у казаков и своя учебная литература. Это такие книги, как "Донские казаки в походе и дома", "Казаки" автора А. Мовчана, "Настольная книга" Ю. Ткаченко, "Донские казаки 1550–1920" М. П. Астапенко, "Что такое казачество?" и другие.
Все перечисленные мной книги уникальны не только по сути, так как служат делу казачества, но и по содержанию, так как дают правильное образование и прививают любовь к своей Родине - России.
Казаки очень мало пишут о своём самоуправлении. Оно считается само собой разумеющимся. Но, по сегодняшним временам, именно этот опыт казачьей жизни можно считать самым ценным. По всей России во многих местах с большими трудностями идёт процесс строительства местного самоуправления. В тех регионах, где у народа ещё осталась память о личной ответственности за себя и место своего проживания, этот процесс идёт быстрее и успешнее. И здесь уместно заметить, что это, как правило, бывшие казачьи области. Ну, а там, где над всем довлел номенклатурный чиновник, местное самоуправление рождается буквально в муках. И это несмотря на многочисленные федеральные законы, регулирующие, все местные взаимоотношения.
Но и здесь казаки не стоят в стороне. Весь блок Российского законодательства о казачестве свидетельствует о том, что казаки не только стремятся вернуть и отстоять какие–то свои права, но и стараются заставить думать всех россиян о России и о своём месте в ней. Стали появляться и книги, как программные документы на тему обустройства своего села, деревни, городка. В этих книгах казаки передают свой опыт управления станицами всем заинтересованным лицам. А это, прежде всего, главы поселковых администраций, депутаты всех уровней, главы городов и даже губернаторы, особенно в сельскохозяйственных губерниях и губерниях, расположенных вдоль государственных границ.
Таких книг ещё очень мало. Но и в целом, книг, посвящённых организации и развитию местных самоуправлений, - мало. Я нашёл всего четыре: книга И. И. Золотарёва "Казачье самоуправление на Дону", как опыт Донского казачества, книга И. В. Ваганова "Без памяти мы грязь", как опыт самоуправления Вологодских казаков, статья И. К. Лизунова "Возрождение русских общин - основа национальной безопасности России" в книге "Свято - Русское Казачье Войско" и брошюра А. В. Полянского "Казачья памятка". Эти книги выходили в период с 1999 по 2007 год. В основу этой главы легли именно эти книги.
Я ничего не придумывал сам. Я просто выбрал из книг казачьих писателей те управленческие алгоритмы, которые сразу ложились на душу, и, конечно, которые были понятны мне.
Итак, вместе с другими казачьими авторами поразмышляем на тему обустройства России.