Многие из них уехали за границу. Уехали не потому, что обиделись, а исключительно с целью элементарно выжить, заработать, а если удастся, то и высказаться, в том числе, и по поводу "строя и своего места в нём". Они всю жизнь боролись с многообразием идей, мыслей, общественных форм, приводя их к единому знаменателю, и проиграли. Многообразие оказалось сильнее всего их монолита. Но их учили не сдаваться, учили всегда двигаться и находить решение. Они не могли остановиться. Вся окружавшая их новая и ещё не совсем понятная жизнь требовала от них работы над ошибками.
Сергей, хоть и служил всегда в другом ведомстве и не имел к официальной разведке никакого отношения, был разведчиком по жизни. По какой именно жизни, он не знал, но когда–то приобретённые знания помогали ему входить в любую структуру, узнавать любую информацию и добиваться любой цели. Была только одна особенность - достижение созидающей цели его здоровье укрепляло, если же он во имя какой–то ему самому кажущейся благой цели кому–то вредил, его здоровье разрушалось. И так было всё время, сколько он себя помнил.
Сергей постоянно проверял свои сны на предмет их восприятия его друзьями, в большинстве своём имевшими первым образованием истфак, филфак или литфак университета и прекрасно знавшим цену слову и историческому поиску.
Такие дружеские посиделки походили на штабные учения, где все и всё раскладывалось по полочкам и рассматривались самые немыслимые версии. Цель была победить, а чтобы побеждать, надо знать, причём лучше знать всё.
И в этот раз Сергей рассказал своим друзьям свой сон, и он послужил началом длительной дискуссии. Сергей опять писал: "Твой сон не новость. Жаль только, что рабов из себя всё время пытаются выдавливать только русские классики и, пожалуй, всё. Горький, Чехов, Островский, Толстой и многие другие призывали народы России выдавливать из себя рабов, ну хотя бы по капле в день. Философы были ещё более категоричны в терминах, относя многие проявления характера народов, населяющих Россию, к обыкновенному холуйству.
Возможно, что тайный смысл вождей, придумавших лозунг "За Веру, Царя и Отечество", первоначально звучал как "Религия, холуи, чиновничество". Холуй, зажатый с одной стороны попами, с другой чиновниками, просто не может вспомнить того, что он человек.
Холуй терпелив, по крайней мере, так принято считать. Но терпелив он от своей тупости. Точно так же терпелив тяжелобольной или тяжело контуженный человек, уставший от боли, собственного крика и только тупо качающийся из стороны в сторону и мычащий. Борьба между попами и чиновниками в жизни холуёв ничего не меняет. Если побеждают попы, то холуйство объединяется вокруг религии, смысла которой холуи не понимают, а попы живут по её тайному смыслу: "Право славлю своё" и только своё, а это не более чем культ личного могущества над толпой холуёв.
Если побеждает чиновник, то холуёв объединяют вокруг идеологии. Но невозможно, управляя холуями, не стать холуём самому.
Одержанный чиновниками в 1917 году верх, как ни странно, почти не поменял её основного лозунга, поменялось только первое слово: "Пролеткульт - холуи - чиновники". Но чиновнику не нужны ни религия, ни тем более пролетарская культура. Удерживать холуёв в рамках этой культуры оказалось ещё труднее, чем в рамках религии. Поэтому лозунг вновь восстановлен. Холуй опять зажат с одной стороны религией, с другой чиновниками. Только вот разгерметизация уже произошла. Информационный поток оглушил холуёв, да так сильно, что заговорили даже о геноциде целого народа.
Оказалось, прослойка попов и понимающих что–либо в управлении чиновников сильно истончилась, а это привело и к сокращению количества холуёв. Для держателей лозунга это реальная опасность. Разгерметизация привела к тому, что даже холуй стал задумываться над тем, а не обманывают ли его, распаляя его воображение ещё одним лозунгом, родившимся примерно в то же время, что и основной: "Бей жидов - спасай Россию".
Холуй вдруг начал задумываться, как такое могло произойти, что царь иудейский Моисей всего за сорок лет вложил в головы своего племени столько знаний, что племя иудеев процветает до сих пор. На этом фоне холуйские цари только тырят и тырят, уж не специально ли эти цари отвлекают холуёв от поиска истины и стремления к знанию. Холуи всё больше и больше стали замечать, что те, кто в их лозунге и слева и справа кошмарят народы жидами, кормятся из их рук. Холуй на беду своим правителям увидел в еврее человека. Оказалось, что жиды - это родные для холуя поп и чиновник. Жадные, потому и жиды, и постоянно стремящиеся к наживе, почему и "вечные жиды". А указующий перст жида на целый еврейский народ - это всего лишь перевод стрелки и отвод глаз холуйских от реальной действительности".
Сергей спросил о русских и получил ответ: "Русские очень давно не управляют Русью, они отошли от управления ещё во времена Киевской Руси. Русские - это прежде всего, очень высокое качество всего ими созданного. Русские - это забота о других, это защита слабых. Об этом знают все народы, и неслучайно во времена Киевской Руси иноземные принцы стояли в очередь за русскими принцессами. Но забота о других не позволяет культивировать могущество, на чём зациклились другие народы. Сопротивляться большинству неразумно и бесполезно.
Русские отошли от дел земных, связанных с управлением, оставив за собой хранение и преумножение мудрости. Их влияние на мир огромно, но сами они почти невидимы. Это как в разведке, все знают, что она есть, но как трудно её увидеть. А если эту роль взял на себя целый народ, то, конечно, друзей у него среди рвущихся к могуществу и власти народов быть не может. Отсюда и выдумки об Иване - дураке и т. д. Не даёт Ваня покоя, ох как не даёт.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ДОРОГА ИЗ АДА В РАЙ
Глава тридцать шестая
Переход к самому главному
Начало
Начну с банального: "Всё имеет свой конец, своё начало", хотя где–то здесь заложена вечность. Собственно на этом можно и закончить, но как путешественника манят неизведанные дали, историка тайны прошлого, учёного новые открытия, так и литератора манит всё из того, что манит всех остальных.
Хотя есть существенная разница, литература не знает постоянства, потому что она, как и Любовь, как и Красота, во всём и везде. Сначала было Слово. Сколько слов произнесено с сотворения Мира, но видимо недостаточно для того, чтобы понять: "Планета, которую мы заселили, столь прекрасна, что даже ступать по ней надо бережно и с любовью. А мы что с ней делаем? А что мы делаем с собой"?
Начнём с начала конца.
На одном из степных курганов, где–то посередине моря или океана, горели яркие костры. Вокруг костров ютилось несколько археологов и могилокопателей. Лица у них горели, а спины мёрзли. Впрочем, иногда они поворачивали к кострам спины, и тогда мёрзли лица.
Вся экспедиция находилась в состоянии глубокой депрессии. От кургана практически ничего не осталось. Копатели его перерыли, перещупали, пропустили через сито и ничего не нашли. Более того, они углубились далеко под землю и теперь работали в кратере, видя даже днём звёзды на небе.
Так прошло лето, заканчивалась и осень.
Слышу возражения по поводу степного кургана посередине моря, археологов и могилокопателей, ищущих предметы старины в глубинах земных. Думаете, так не бывает? Бывает, ещё как бывает!
Проводить ещё и зиму на этом обдуваемом всеми ветрами и омываемом всеми морями и океанами острове никому не хотелось.
Начальник экспедиции не знал, чем можно вдохновить копателей, особенно после отъезда из лагеря студенток–практиканток. С их отъездом экспедицию покинуло состояние счастья и вдохновенного труда. Начальник экспедиции, как заговорённый, каждое утро повторял: "Ну что, братки, надо работать", чем всех злил невероятно.
Археологи с трудом выползали из своих палаток и по верёвочной лестнице спускались в яму, где разбредались по своим местам и продолжали спать, устроившись как придётся. Дни ещё кое–как проходили, но вечера стали просто невыносимы. Проблема заключалась в том, что в экспедиции остались одни мужики.
Они, как лесные лешие, обросшие и небритые, бродили вечерами по лагерю в ожидании ужина. Ужин тоже был весьма "тоскливым". С отъездом студенток от ужина оставалось только ощущение тяжести. Да и жрать археологам было нечего, кроме круп и просроченных консервов. Отправившее их на этот остров начальство совсем о них забыло, а экспедиционное начальство о них никогда и не думало.
Особенность экспедиции состояла в её многонациональном составе и поставленной верхним археологическим руководством задачи. В свою очередь, перед верхним археологическим руководством была поставлена грандиозная задача ещё более верхним руководством - самим Правительством.
Правительство той страны опыта так слилось в экономическом экстазе с другими странами, что так и застыло в раскорячку. С одной стороны "раскорячки" были согласные олигархи. То есть те, кого имело это самое правительство, как и когда хотело. С другой стороны, не согласные и с олигархами и с правительством. Последних, несогласных, правительство через олигархов "по–тихому", но эффективно, "мочило", "лечило", "кошмарило" и "обугливало".
Но несогласные всё чаще стали вспоминать свои прошлые жизни и делать разные намёки согласным, проводя при этом ладонью по горлу. Правительство истолковывало данный жест, как приглашение выпить, но согласные были более дальновидны и считали данный жест опасным. В кулуарах они даже поговаривали о Бастилии и гильотине и окапывались в местечках со звучными названиями Рублёвка, Переделкино и т. д.
Этот явный факт привёл членов правительства к мысли перейти от "добычи", на языке согласных или разворовывания, на языке несогласных, божьих ресурсов к изучению основ мироздания. А мироздание в умах всех правительств, как всем известно, укладывается в два слова: демократия и диктатура. А останки мирозданий, как тоже всем известно, ищут археологи.
Археологическому управлению, под присмотром правительства, предстояло выяснить, что же первично: демократия или диктатура.
Правительство страны опыта, в которой всё это происходило, хотело раз и навсегда понять, что надо "строить" или как надо "тырить". Более того, в бюджете этой страны появились деньги, которые специально выделили на эти цели, и которые надо было срочно потратить "по уму". Деньги появились по причине очередного удачного ограбления жителей страны опыта. Ограбили, как "встарь, но по эволюционной спирали", кое–что изменив в крестьянской реформе 1861 года, включая и название. Новый грабёж назывался "ваучеризация". Одним словом, было что тратить по "уму", но и здесь не сильно усердствовали, достали те рукописи, что были написаны до 1914 года, стряхнули с них пыль и …. Программку разработали, доложу я вам, будь здоров. Программка та, правда, была секретной, а потому в разряд национальных проектов не попала.
На самом верху, где двуглавые орлы держали в своих когтях рубиновые звёзды, а до наших, описываемых времён, наоборот, двуглавым орлам эти самые звёзды впивались в задницы так, что они и крылышками махать не могли, на самом верху, где правительству сияли шестиконечные звёзды, слегка подкашиваемые полумесяцем, на самом верху, где над всей этой конструкцией всё ещё нависал молот с серпом, сильно задумались: "Кто мы?", "Где мы?", "Куда дальше?". Вопросы были старые. Но ответы, которые давали на них учёные этой страны опыта, всегда были неправильными. Правительство решило получить правильные ответы пусть и на неправильно поставленные вопросы, и выписало мудреца….
Выписанный из "святой" земли пророк - колдун, маг и волшебник уединился в отведённый ему кабинет, уселся в огромное чёрное кресло, задрал ноги на стол, положив их между двумя телефонами. На одном телефоне вместо "наборника" была эмблема орла о двух головах, на другом - эмблема всего земного шара прижатого серпом и молотом, и для верности ещё перетянутого лентами пшеничных снопов.
Маг, так стали звать мудреца в том правительстве, торчащим из красного рваного носка большим пальцем левой ноги тыкал в земной шар, а другим большим пальцем, торчащим из рваного, линялого носка правой ноги, пытался ерошить холку орлу. Иногда он менял ноги и нашёптывал: "Видимо, с тем, что первично - Дух или Материя, они уже разобрались", - и посматривал на свои роскошные часы с бриллиантами. Кроме часов с бриллиантами у мага была и свита. Не такая дорогая, конечно, как часы, но всё–таки окружение.
Маг хорошо знал правительство страны опыта и его оценочные критерии: телохранители, слуги, мигалки и нескрываемое хамство. Последний критерий он тоже взял на вооружение. Одним словом, у мага, как и у всякого приличного мага, была своя команда. Рядом с командой мага "отдыхали" даже министры этого правительства, не говоря о других мелких слугах народа.
Свиту мага описывать бесполезно, они каждый день меняли лица, одежды, нравы и даже привычки. То они были ласковы и обещали роскошный отдых в "святой" земле всему правительству. То, наоборот, пророчили всем жизнь на ледяном айсберге. Сколько их было, определённо сказать невозможно. Верховному правителю страны опыта казалось, что их количество равно количеству членов его правительства. По этой причине и деятельность правительства, во время пребывания в нём мага, была полностью парализована.
От свиты мага исходило много шума и неприятностей. Они развозили грязь по правительственным кабинетам. Гадали "на судьбу", проливали кофейную гущу на министров и задирали юбки их секретаршам, и даже ставили подножки премьер–министру и некоторым силовикам, отвечавшим за безопасность мага и потому подходившим к нему слишком близко. Пугали всех анафемой и фигой, а более всего золотыми цепями, которые красовались на каждой шее. Вдруг свита мага пропала так же внезапно, как и появилась.
Маг вышел из кабинета, зевнул и велел принести карту мира. Он ткнул пальцем в эту карту и прорычал: "Рыть здесь - там ответ". Ткнул он пальцем почти в морскую или океанскую пучину, но далеко не тёплого моря или океана. Поэтому у правительства интерес к этому серьёзному делу быстро пропал. Оно, конечно, интересно знать, что первично, а что вторично, но при этом ещё и мёрзнуть, а главное не участвовать в процессе спасения населения данной страны, это слишком! Но выход был найден быстро. Какой–то аксакал из правительства вспомнил давно забытую песню "если надо, значит надо" и произнёс: "Раз надо рыть, значит надо рыть".
Силовики его поддержали: "Что рыть, что мочить", - и предложили "на первые роли" самых проверенных и закалённых граждан этой страны - могилокопателей, работников той профессии, которая в этой стране преобладала. Возразил министр внешних связей, он сказал: "Что в принципе он "за", но международный престиж требует хотя бы изменения названия профессии могилокопателей на археологов". Разницу между ними в правительстве не понимал никто, поэтому все сразу согласились.
Одновременно объявили мобилизацию, комсомольскую стройку, единство справедливого народа и многое из того, что удалось вспомнить по случаю предстоящего торжества или кампании.
Во главе экспедиции, направленной на "рытьё", поставили археологов, чтобы не уронить международный престиж. Правда, денег в этой стране было больше у могилокопателей, более того, их паханы проявили интерес к экспедиции. Интерес был сразу замечен, и правительство, учитывая внутреннюю обстановку в стране, добавило к мобилизации конкурс и за взятки сколотила сплочённую, единую и справедливую, как вся страна, команду, разбавив её мобилизованными археологами.
Заметим, что ещё одним условием, которое озвучил Маг, он же волшебник, было: обязательный многонациональный состав экспедиции. Он так и сказал в правительственном кабинете: "Вам, ворам, народ не поверит, в каком бы составе вы туда не отбыли. Много национальностей - много раздора. Много раздора, где–то истина".
Правительство той страны, слова мага на его счёт даже не удивили, а на счёт раздора, так правительство с магом было полностью согласно. Ибо, давно призывая к единению, сеяло этот самый раздор. Но тут был случай особый, что первично: диктатура или демократия. Да и поле раздора, понимаешь, переставало их кормить.
Кроме того, в этой стране стали происходить странные вещи. Только правительство наворует много денег, вдруг в какой–либо части этой необъятной страны случится странность, в виде катастрофы или катаклизма, и если хочешь быть правительством, надо нести туда чемодан денег. А деньги - то "свои", наворованные "честным трудом". А для мелких правительственных слуг настали вообще страшные времена. Только слуга возьмёт безвредную взятку за выдачу ордера на квартиру или за прописку на право проживания в этой стране, как вдруг взрывается та квартира, или прописавшийся окажется террористом. Так и пошло. Взятка - террор - тюрьма, или ещё хуже: взятка - террор - ад. Впрочем, о последнем своём приюте слуги народа - взяточники ничего ещё не знали, но в правительстве уже начинали догадываться. Одним словом, правительство решило поработать на общее благо и исполнить волю мага и волшебника, придав его воле форму программы и окрестив её национальным проектом.
Состав экспедиции набирали довольно быстро. Правда, пришлось следовать традициям и идти на хитрости. Так как, в этой стране никто толком не знал, какой он является национальности, то сделали запросы во все государства мира с просьбой прислать по одному чистокровному археологу или могилокопателю для спасения страны опыта и вхождения её во всё мировое сообщество. Правительства других государств даже обиделись на такую просьбу, ибо во многих из них уже не бились за чистоту рядов, поэтому в этой просьбе усмотрели что–то недоброе, но отказывать не стали, решив, что чужой дури потакать выгодно, а особенно заниматься чьим–то спасением.
Правительство страны опыта споткнулось на русских, американцах и евреях.
Вызванные представители от этих стран не проходили необходимые, подтверждающие их национальность, тесты.
Американцы несли всякую чушь, утверждая, что произошли от диких инопланетян, хотя и совсем недавно высадившихся на их континенте, каких–нибудь 200 - 300 лет тому назад, где–то в районе Калифорнии. В стране опыта дикость американцев признавали, а инопланетян в них нет. Назревал международный скандал. Как так, есть огромная страна, многочисленный народ, но нет национальности!
С русскими было ещё хуже. Присылают на тестирование кандидата смуглого кожей, с узкими глазами, кольцом в носу, серьгой в ухе и кудрявыми волосами на голове. На вопрос о национальности он начинает рассказывать, что за границей не был, воздухом свободы дышал только на Родине, ибо раньше не выпускали, а сегодня нету денег. Этих кандидатов можно было резать на ремни, жечь калёным железом - всё одно "не был, не состоял, только русский…".
Радовали только кандидаты, провозглашавшие себя евреями, но смущал их многоликий вид и желание непременно возглавить экспедицию.
Правительству страны опыта повезло, в его рядах был рыжий эталон еврея. Он - то и дал правильный совет, предложив провести марафонский забег по пересечённой местности с заданной целью. Так и сделали.
Правительство страны опыта выстроило на старте всех кандидатов от русских, американцев и евреев, а на финише поставило чемодан с деньгами. Пистолет "стрельнул", свисток "свистнул", и народ побежал.