…В потолок бил фонтан бешеной силы и потоком тело прижимало все сильнее и сильнее. Виктория громко кричала и пыталась как–то изменить свое положение относительно потолка, но тело ее не слушалось, голос тоже - вместо крика вырывались только пары горячего воздуха. Потоки воды постепенно замораживали ее тело и она ощущала как начинали обледеневать ее груди, постепенно становясь твердыми и недвижимыми… Вику снова мучил этот кошмар. В ее кошмаре она снова видела обрушивающееся здание… И эхо от грохота рассыпающихся конструкций отдавалось в ее ушах и поглощало ее. Сильный звук вибрировал и отражался от стен. Она могла видеть это много и много раз. Кошмар продолжал преследовать ее подобно проклятью, как будто Вика чем–то провинилась перед небесами в этой жизни. Небеса же продолжали смотреть на ее несчастье со снисходительным спокойствием, как будто все должно было произойти именно так, а не иначе…
* * *
Тем временем в магазине дяди Стасика Арнольд уже снял с себя Катю и благополучно вел с ней задушевную беседу на тему - куда могло деться завещание:
- Я думаю, - мечтательно сказала Катя, - что он мог купить водонепроницаемый пакет и запихать завещание в него, а пакет с завещанием спрятать, например в бачке унитаза.
- Ну это уж слишком! - ответил Арнольд, - согласись, что дядя Стасик человек эксцентричный, но не настолько. И потом у него не так много наследников.
- Что правда, то правда, - сказала секретарша, - ты кстати в курсе?
- О чем?
- О нашей бухгалтерше.
- В смысле? По моему она больше не совалась в приемную после того как увидела тебя на мне верхом, - рассмеялся Арнольд.
- В том то и дело, она не совалась потому что ее больше не видели в бухгалтерии.
- Как? - она уволилась?
- Нет - ее увезли на скорой с сердечным приступом! - весело сказала Катя.
- Не пережила бедняжка, - скорчился Арнольд, - давай пошлем ей цветы.
- Ага, каллы, а в них запихаем резиновый член, - продолжала глумиться секретарша.
- И вазелинчику, вазелинчику, - раздался голос в приемной.
Катя и Арнольд обернулись. В дверях стоял адвокат Булюкин. Немолодой господин с отменным чувством юмора:
- Чуть не уморили бухгалтершу и веселитесь? - сказал он.
- А то, - ответила Катя, - она не перенесла зрелища, когда Арнольд искал завещание у меня под юбкой.
- А оно ведь так и не нашлось, - сказал Арнольд.
- Я тоже безуспешно перерыл все свои папки, сейф…
- А в бачке сливном не искали, - сказала Катя и прыснула.
- Какая хорошая идея, ведь Стасик вполне мог запихать его туда. Хорошее место для хранения завещания…, - изрек Булюкин.
- У меня есть ключ от президентского сортира, - сказала Катя, - пойдем посмотрим?
Трое направились в клозет и вскрыли бачок. Разумеется там ничего не оказалось. Вернулись в приемную они раздосадованные:
- Да, мы плохо думали про дядю Стасика, - запихать завещание в сортир было бы чересчур, - сказал Арнольд.
- Разумеется чересчур, - раздался в приемной голос счастливого и помолодевшего дяди Стасика. Он стоял посреди помещения в спортивном костюме и излучал в разные стороны. Его желанию жить в этот момент можно было только позавидовать, настолько шикарно он смотрелся, - я его уничтожил.
- Что?!!! - хором сказали все трое. Причем скорее их шокировал не факт гибели несчастной бумажки. Они осознали что весь день гонялись за некой химерой. Причем у этих поисков были случайные жертвы.
- Ну… Я подумал что оно теперь не нужно, - ответил дядя Стасик.
- Как вы могли… Мы беспокоились, - сказал Арнольд, - перерыли весь офис.
- Ага, даже у Кати под юбкой посмотрели, - сообщил Булюкин.
- И что, там тоже ничего не оказалось? - восхитился дядя Стасик.
- Ну… Там вообще–то есть кое–что, - прикинулась дурочкой Катя.
Все расхохотались.
- Я хотел послать Галине цветы в больницу…
- Ах, да, правда, - защебетала Катя.
- Ее увезли с сердечным приступом, - сказал серьезно дядя Стасик.
Катя и Арнольд переглянулись:
- Можно это сделаем мы? Нам так жаль что с ней такое приключилось, - и посмотрели друг на друга как два заговорщика.
На том и порешили.
* * *
На следующее утро Елизавета приехала в школу в ужасном расположении духа. Ее бесило что Вика осталась ночевать в больнице. Ее сильно разозлило, что Александра не было ночью дома, а его мобильный телефон не отвечал. В общем - поводов злиться на весь мир у нее было более чем предостаточно. Двигаясь по коридору к кабинету, как на последний и решительный бой, она налетела на Изольду, которая скривилась в притворной улыбке и сказала:
- Как здоровье внука? Говорят он совсем плох?
- С ним Вика, - отрезала Елизавета, давая понять что разговор закончен. Но у Изольды были совсем другие планы по развитию событий:
- Я слышала ты даже в больницу к нему не съездила.
- Откуда ты все это знаешь? - набросилась на нее директриса, - тебе не кажется что это не твое дело.
- Да просто ты спишь и видишь, чтобы он умер - ведь тогда будет гораздо меньше доказательств твоей вины.
- Что ты вообще за человек, - начала Елизавета свою нотацию, - паразитируешь на чужом горе и еще получаешь от этого удовольствие.
- Я может и паразит, - закатила глаза Изольда, - но это горе Вики, я ей сочувствую. А все остальное - только вывеска, ширма. Ни ты, ни твой сынок особо не страдают по этому поводу.
- Кто тебе это сказал?
- У тебя все на лице написано, - парировала Изольда, - до больницы у нее сил доехать не было. Благо что она на той же ветке метро. А сынок твой - это вообще песня отдельная.
Елизавета застыла. Что ей известно про Александра?
- Твой дорогой Сашенька сегодня не ночевал дома. В курсе где он был?
- Он был дома, - закричала Елизавета, она была разъярена, - и хватит разводить поклеп на мою семью.
- Нет, моя подружка, его не было дома. Я своими глазами видела как в шесть утра он выходил из гей–клуба возле Мурманского вокзала в обществе очаровательного мальчика. Они сели в такси и уехали в неизвестном направлении.
- Что за бред? - Елизавета постаралась оттолкнуть от себя даже возможность что это правда.
- Ну… А ты спроси его сама. Мне очень повезло, что этим утром, мой муж фотографировал с балкона нашего дома утренний пейзаж. Я когда у него на компьютере все это узрело меня как током ударило. Какое разочарование! Сын супердиректрисы, правильной женщины, в обществе мальчика. Ты меня слышишь? Мальчика, - не мужчины - а именно мальчика…
- Что ты имеешь в виду, - процедила Елизавета.
- Я хочу сказать что этому мальчику на вид было лет четырнадцать–пятнадцать, не более. Так что пошарь ка в его тайной жизни. Может еще что раскопаешь… А я пока что приобщу это к своему досье…
С этими словами Изольда развернулась и ушла. Елизавета поднялась в кабинет и там дала волю своим чувствам. Она упала в кресло и горько разрыдалась. Ей не хотелось принимать эту правду, тем более, что теперь Изольда крепко держала ее в своих лапах. В кабинет вошла Марфа Игнатьевна:
- Добрый день… О господи, успокойтесь.
- Уйди пожалуйста, - сквозь слезы сказала Елизавета. Секретарша выскочила.
Через некоторое время проходя мимо канцелярии Изольда услышала разговор Марфы и Марины:
- Я думала она совсем сухарь, - говорила Марфа, - она даже когда внук в больнице оказался вела себя строго, будто ничего не случилось. Как я заблуждалась! Ты бы видела как она сегодня ревела в кабинете. Просто ужас! Мне ее так жалко.
Изольда подумала про себя: "Ничего, скоро этот цирк прекратится, ведь я знаю истинную причину того, что Елизавета так рыдала сегодня у себя в кабинете. Ей пофиг на внука. Ей противно осознавать что ее сын - педофил". И с переполнявшим ее чувством одержанной победы она удалилась.
* * *
В магазине дяди Стасика с утра как обычно царила атмосфера праздника. Света вышла на работу посвежевшая и похорошевшая. Катя прыгала от радости - Арнольд сделал ей предложение, а сам дядя Стасик задумал заняться каким–нибудь новым проектом. Как по заказу этот проект сам свалился им на голову.
В тот момент когда секретарши закончили окраску лица в приемной появился молодой блондин в драных джинсах, кожаной куртке, кепке, с пронзительным взглядом и очень мягкими чертами лица. Света и Катя посмотрели на этого Аполлона и им стало очень интересно, что же это за явление. Как тут по приемной прокатилось пение юного Аполлона:
Слепой Амур стрелой меня сразил
И забурлило, закипело!!!
Из своего кабинета высунулся Арнольд. Поющий Аполлон подошел к секретаршам:
- Меня зовут Леха. Я подающий надежды певец…
- Мы успели это заметить, - сказала Света, - только у нас магазин!
- Если вы конечно успели это заметить, - закончила Катя.
- Я знаю, - шикарным легким басом сказал Леха. Секретарши прямо провалились в его замечательный бас, - я хочу попросить помощи. Я хочу чтобы дядя Стасик сделал из меня Суперзвезду.
- Суперзвезду? - удивилась Катя, - а по моему вам и так неплохо!
- Да уж, - сказал из кабинета Арнольд, - в нашем полку фриков прибыло. Пройдите ко мне в кабинет, юное дарование.
Леха удалился. Секретарши переглянулись.
- Надеюсь, он не полезет к нему искать завещание дяди Стасика, - сказала Катя и они рассмеялись.
Тут появилась кассир - Зина.
- Привет, Зиночка, - сказала Света.
- Здравствуй, я только что из больницы…
- И как Галина? - спросила Катя.
- Отлично, она была в восторге от цветов. Сказала, что таких бесподобных и безумных цветов она еще никогда не получала!!!
* * *
Андрей сидел за письменным столом и перебирал документы. Все сошлось на сей раз. Причем слишком хорошо сошлось - и теперь не нужно думать как выйти из сложившейся ситуации. Андрей отложил в сторону карандаш и взял мобильный телефон.
- Алло, Григорий? Как успехи? Когда назад?
- Думаю что скоро, - ответила трубка голосом Бантикова, - еще пара формальностей и я вернусь в Озерск.
- Всю ночь я копался в бумагах.
- И что?
- Вынужден признать, что ваша гипотеза оказалась верной, - сказал холодным тоном Андрей.
- Что вы имеете в виду.
- Бумаги которые я изучил вполне явно указывают, что виновен в крушении башни покойный Феликс…
9. РАБОТА НАД ОШИБКАМИ
Вика сидела у постели сына и смотрела на аппарат, который поддерживал в нем жизнь. От одной только мысли что ее сына хочет забрать с собой страшная болезнь, которую принесло в Озерск крушение башни департамента, ей становилось тошно и слезы подкатывались к горлу. Но Вика была внуждена глотать слезы и рыдания, чтобы себя не выдать. Именно такое жестокое испытание уготовила ей судьба. И Вика была готова противостоять трудностям и бороться с собой. Иначе никак - назад пути просто нет, и теперь уже к сожалению не будет никогда. Ни Александр, ни Елизавета так и не появились в больнице - их состояние Дениса, похоже, не волновало. И это было не заблуждение. Хотя через 10 минут представилась возможность убедиться в обратном, при этом, правда, в очередной раз убедившись, что семья - это не всегда родное, желанное и любимое.
В окошечке у палаты показался Александр. Вика положила на столик книгу, которую перечитывала и вышла в коридор. В первый момент на нее нахлынули чувства:
- Саша, я не могу терпеть, - она упала ему на грудь и разрыдалась в голос, - наш сын умирает!
- Что за трагедия, ну подумаешь, задохнулся в школе. Вылечится, - совершенно безразлично сказал Александр. Было видно что эмоции Вики его не волнуют. Похоже мамочка уже дозвонилась до сыночка и устроила ему пропесочку по поводу его ночных похождений.
- Саша! У него то же самое, чем заболели спасатели на завале башни департамента! У него нашли в крови то самое вещество. Эта штука скоро задушит нашего сына! - Вика подсознательно была готова умереть вместо сына, чего нельзя было сказать об Александре.
Александр оттолкнул жену:
- Слышать не хочу. Он не сопля какая–нибудь. Выкарабкается. Иди сиди с ним, а я буду в приемной. Подожду маму.
Вот тебе и еще один удар. Любящему мужу абсолютно пофиг на то, что его единственный сын лежит под аппаратом искусственного дыхания и может в любой момент умереть от асфиксии. Вика развернулась и пошла назад в палату. Она хотела провести рядом с сыном как можно больше времени, чтобы не потерять ни единой секунды остатка его жизни. Этим и были заняты ее мысли, когда она возвращалась на скромный стульчик в углу палаты. Вика достала кружевной шелковый платок и вытерла выступившие слезы. Этот платок сын подарил ей на день рождения. Она вспомнила тот замечательный день, когда свекровь вместе с сыном уехала в Москву за покупками, а Вика устроила дома скромный день рождения, пригласив двух подруг. Денис, вместе с одной подругой из школы нашли для нее очень красивый дорогой шелковый платок. Она была очень тронута в тот день. Вика прижала платок к груди и снова неслышно заплакала. Внутри у нее висела тяжесть и ей было очень плохо в этот момент.
Тем временем в приемной появилась Елизавета. Увидев сына она сказала:
- Ты уже здесь, развратник. Что это был за мальчик, с которым ты выходил из гей–клуба?
- Это… а ты откуда знаешь? - удивился Александр.
- Знаю. Если бы мы были не в больнице, я бы тебе не такое устроила, - Елизавета перешла на шипящий шепот, - да я тебя паскудника скорее кастрирую, чем позволю меня позорить. Видите ли он мальчика себе нашел молоденького. Надоела потаскушка которую ты повалил еще в школе?
- Знаешь мама, ты была права когда сказала, что это не место для выяснения подобных отношений, - ответил ей Александр грубым тоном.
- Надо же! Ты хоть в этом мою правоту признаешь! - победоносно произнесла Елизавета.
- А вот в остальном - это моя жизнь и не тебе решать что мне делать, а что нет! - отрезал сын.
- Что??? Да как ты смеешь мне такое говорить!
- Заткнитесь мама, врач идет к нам…
По направлению к Елизавете и Александру действительно приближался врач. Они поговорили, но ничего нового он им не сообщил. Елизавета крайне спокойно отнеслась к близкой кончине внука и про себя подумала что все складывается как нельзя лучше. Похоже в очень скором времени можно будет избавиться от невестки и сбежать из города.
- Ты в курсе что мне вчера заявила Изольда, - сказала Елизавета, когда врач отошел.
- Не представляю! - ответил безразлично Александр.
- Она меня шантажировала! Потребовала 10 тысяч долларов. У меня нет таких денег! И я хочу попросить их у тебя.
- А ты думаешь я так легко дал тебе такую сумму? Да и с какой стати, - нагло встал в позу любимый сыночек.
- Ты это серьезно?
- Серьезней не придумаешь. Решай свои проблемы с Викой и Изольдой сама. Ты все это заварила - ты и расхлебывай, - Александр спокойно смотрел на то как мама медленно расползалась у него на глазах. Такого предательства от сына Елизавета явно не ожидала. Но заслуживала.
- Позови Вику из палаты. Она и так уже два дня в школе прогуляла.
Александр отправился за женой и через некоторое время они стояли перед мамочкой.
- Ты оформила на себя бумаги?
- Да, мне выписали больничный по уходу за сыном, - спокойно ответила Вика.
- Изольда потребовала у меня 10 тысяч долларов. Таких денег у меня нет, так что придется и тебе поднатужиться, - спокойным тоном сказала Елизавета, - сегодня сидишь с сыном. Как только ему станет лучше - сразу же выходишь на работу. Я не собираюсь оплачивать твои бесконечные больничные через школьную кассу. Александр со мной в этом солидарен.
Вика остолбенела.
- Как вы можете мне такое говорить?
- Могу и хочу, - отрезала Елизавета, - семье нужны деньги, а школе - учительница английского языка. Так что мое решение не обсуждается. Как только врач скажет что Денису стало лучше - ты выходишь на работу.
- И только попробуй ослушаться мою мать, - добавил Александр, - в противном случае вообще никогда его не увидишь!
Вика потупила взгляд и посмотрела себе под ноги. Кажется кошмар продолжал ее преследовать и только усугублялся. И никакого просвета…