Вика отвернулась и посмотрела снова - ей показалось что все это галлюцинация. Однако все оказалось сложнее - стекло перестало быть прозрачным, оно приняло мягкий коричневый оттенок и рисунок, подобный рисунку агата медленно сворачивался по центру.
- Что это такое? - удивилась про себя Вика.
Моргнула люстра. Дом задрожал. Люстра моргнула еще раз. Рисунок на стекле продолжал сворачиваться к центру и тут оно лопнуло и тысяча осколков впились в ее лицо. Она видела как ее глаза вытекают. Как лицо превращается в кровавый гуляш. Прекрасный дубовый паркет вмиг оказывается заляпанным кровью. Тюль тоже в крови. Люстра снова моргнула и качнулась. Вика упала на пол и отключилась…
В окно под порывом ветра стукнулась голая ветка рябины с остатками листвы. От удара распахнулась форточка. Зазвонил будильник. 7 утра. Вика протянула руку к будильнику и стала шарить по стулу - зря - будильник стоял на стеллаже. Из–под одеяла высунулась сонная голова, с не наведенным макияжем. Вика вскочила к зеркалу. С ее лицом было все в порядке. Она не помнила как она добралась до кровати и как она переоделась в ночную рубашку, но на ее лице не осталось следов вчерашнего взрыва стекла. Вика подошла к окну - никаких следов экстремальных снежных заносов. Обычное осеннее утро. Вот странности то - подумала Вика и пошла приводить себя в норму…
…Потом был монотонный путь на работу. Но по законам сна Вика ехала вместо метро на троллейбусе. Она висела на поручне и старалась не заснуть, как могла. Тут она услышала разговор - беседовали странная женщина - очень толстая и неповоротливая, с ребенком на руках, и старушка:
- Вы бы видели, как эта бедненькая девочка рухнула через этот бордюр, - я сотни раз ругалась, чтобы там сделали пандус, а они говорят для пандуса нужно обоснование. Вот сломала бы эта девочка шею себе вчера. Ведь при таком снеге бордюра не видно.
- Вот, блин, - подумала Вика, - надо подальше от этой бабули пройти, а то сейчас пандус попросит поставить.
Она прошла в начало салона и протиснулась к передней двери. Тут она заметила, что боковое стекло троллейбуса непрозрачно, а на переднем сидении сидит мужчина, держит в перчатке сигарету. Его лица она не видела. В этот момент она выскочила из троллейбуса в открывшуюся дверь. Странный транспорт уехал, а Вика стала ждать следующий. Вскоре подошел новый троллейбус. Вика с надеждой, что в нем не едет ни один свидетель ее вчерашнего падения…
На работе ее ожидало открытие.
- От вчерашнего снега я чуть с ума не сошла, - рухнула на остановке, копчик отбила.
- Какого снега, - изумилась Бэлла.
- Как это какого снега? Вчера же был сумасшедший снегопад.
- Кто–то вчера перепил, и, кажется, это была ты, - заявила Марфа Игнатьевна.
От такого Вика чуть не села. Но отвечать не решилась.
Вечером выпал снег. Но на этот раз она не опоздала на троллейбус и не рухнула на остановке. В троллейбусе, Вика как обычно отметилась перед кондуктором своим проездным и прошла вперед по салону. И тут ей снова в слух врезался разговор двух старушек:
- Она падала красиво, но я подумала, что если она свернет шею, то на этом месте сделают съезд или пандус. Знаешь, так падать надо уметь! Как она падала…
Вика открыла дверь и оказалась в прихожей. Лампочка под потолком зажглась и качнулась - с нее соскочила нахальная муха. Толстая жирная муха. Она пролетела в комнату и скрылась где–то там… Сапоги, измазанные свежим снегом повисли на изогнутой батарее в ванной комнате, а сама Вика прошла в гостиную. Бросила сумку на письменный стол. И пошла к окну.
Когда до подоконника оставался ровно метр погас свет. Вика метнулась к окну - ее глазам предстала темная бездна. Все в точности как в прошлый раз. Та же темная неосвещенная улица, ни одной машины и безмолвные дома вокруг. Жуткое зрелище. Проверять освещенность подъезда Вика не рискнула, но развернулась лицом в комнату. Дом задрожал. Девушка обернулась назад и увидела, что стекло снова приобрело коричневый оттенок и оно скручивалось к центру. Раздался гром, за окном сверкнуло - но это было видно только по тому что за окном, за коричневыми разводами неожиданно появился и пропал свет от вспышки…Вика сместилась вглубь комнаты.
Комнату озарил свет качавшейся люстры. Она моргнула два раза. Дрожание дома и гром нарастал. В дверях раздался звук ключей. Кто–то открывал дверь своим ключом. Дверь, к которой не существовало второго ключа. Через время в проеме выхода из прихожей в комнату появился силуэт. Люстра моргнула. Вика не разглядела лица, закрытого шляпой, но увидела перчатки и сигарету. Те самые перчатки и сигарету. И эта самая улыбка засветилась в темноте, как будто зубы вошедшего были натерты фосфором. К Вике вернулся дар речи:
- Что вы здесь делаете?
В темноте стали различимы контуры глаз - они тоже светились. Лицо улыбалось доброжелательно, но от этой доброжелательности бросало в дрожь. Контур подскочил к Вике и схватил ее. Она закричала. Он держал ее голову под мышкой и носился по комнате с бешеной скоростью. Он кружил и кружил. Вика тряслась от страха и рыдала:
- Спасите! Помогите!
А Незнакомец молчал и на его лице выражение доброжелательности не изменялось.
Тут Вика ощутила, что ЕГО руки коснулись ее ляжки:
- Нет, только не это.
В темноте раздался треск рвущегося белья.
- Нет, помогите.
Все произошло моментально. Через мгновение пол был залит кровью. Все было кончено. Силуэт остановился у шкафа. Вика лежала на полу. Рисунок на стекле начал застывать и стекло взорвалось. Незнакомец схватил Вику и свернул ей шею. Хрустнул позвонок. Тело шлепнулось на кровать. И тут она увидела, что у него лицо Изольды Конисевич…
В окно под порывом ветра стукнулась голая ветка рябины с остатками листвы. От удара распахнулась форточка. Зазвонил будильник. 7 утра. Вика подскочила на кровати и посмотрела перед собой. Что за черт? Это повторяется? Опять осень и первый снег еще не выпал? Она посмотрела на календарь - она не ходит по кругу - сегодня 15 октября. А падала она 13‑го. Тут что–то не так… Но, черт побери, надо идти работать! Вика вскочила с постели и побежала приводить себя в норму.
Она вбежала в ванную комнату и встала напротив зеркала. Начала причесывать свои длинные русые волосы и тут. По телу пробежал холодок - ее шею пересекал страшный шрам. Рукой Вика начала ощупывать шею и позвоночник. У нее не было верхнего позвонка - он болтался чуть ниже.
Расческа упала с туалетного столика в раковину. Следующим ударом Вика разбила туалетный столик и зеркало. Осколки посыпались на пол. Некоторыми она умудрилась поранить ноги.
Окровавленная Вика вышла на улицу в ночной рубашке. А на улице никого не было. Стояла ночь. Нигде не горел свет - и Вика пошла наощупь в сторону троллейбусной остановки. Ударил гром. Уличное освещение моргнуло. Так она добралась до остановки. Здесь тоже никого не было - но отсюда был виден ее дом и ее окно. Она посмотрела в том направлении. Ударила молния и грянул гром. В окне своей квартиры она увидела…Себя! Вторая Вика смотрела в окно и в ее взгляде было видно что она озабочена. И тут сзади второй себя Вика увидела Незнакомца - очертания его улыбки и линии глаз смазанных фосфором. А потом и лицо Изольды, которое теперь перемигивалось с лицом Елизаветы.
- Нет, - закричала Вика.
Окно внезапно окрасилось в светло–коричневый цвет и скрутилось в рисунке. Со следующим ударом молнии и вспышкой огней уличного освещения Вика увидела, как стекло лопнуло и из окна вылетела Вторая Она. Тело летело вниз как в замедленной съемке. Но не долетев до земли испарилось. А окно ее квартиры при следующей вспышке фонарей было целым и нормальным. К остановке подъехал троллейбус. Двери открылись и Вика вошла вовнутрь. Троллейбус был пуст. Не было даже кондуктора.
Транспорт набрал скорость. Вика села. И тут она увидела, что стекла троллейбуса начинают закручиваться в светло–коричневом рисунке, а с потолка начали раскачиваться небольшие серые шторы. Скорость троллейбуса начала увеличиваться. Отъехала дверь кабины водителя и из нее вышел незнакомец. На лице была все та же фосфорная улыбка, но она уже не отличалась доброжелательностью. Он быстро подскочил к Вике и в этот момент она рассмотрела его лицо - на сей раз это не было лицом Изольды. Это нельзя было назвать лицом.
Глаз у Незнакомца не было. Вместо них вокруг фосфорной подводки болтались два огрызка мышц, с которых капала кровь. Из носа выпирали аденоиды - их явно не удалили в детском возрасте. Аденоиды шевелились подобно щупальцам. Присмотревшись, Вика поняла, что на концах щупалец есть маленькие глаза. Изо рта Незнакомца выскочил язык - тонкий и черный, с раздвоением на конце - как у змеи. Вика закричала, подпрыгнула со своего места и выпала в проход. Свет в троллейбусе моргнул. И тут - спасение - остановка. Вика в один прыжок выскочила. Двери закрылись - троллейбус уехал. Она очнулась в тени высоченной сосны. Сияло солнце и температура воздуха была явно не осенней. Вика поднялась на ноги. Это был настоящий сосновый лес. Вокруг все сверкало и сияло. Вика пошла вперед - навстречу солнцу. Она шла по лесной аллее пока не вышла к озеру. Она взглянула на свое отражение и увидела, что шрама нет, а она одета! И не в ночнушку. Ее раны на ногах не кровоточили. Это тоже не удивлять не могло. Итак, она в лесу, шрамов нет и ее шея в порядке. Вика разделась и спустилась в воду. Она поплыла от берега, медленно и плавно. Это доставляло ей удовольствие. Удовольствие придало ей сил и она переплыла большое озеро. Она вышла на берег и, к своему удивлению, нашла на его берегу свою одежду. Дальше она пошла по тропинке. Шла она около часа, пока не углубилась в чащу. Вскоре на тропинке она увидела круг, вычерченный мелом. Тропинка превратилась в асфальт, а она стояла на остановке с которой ушла два часа назад. Вика встала в круг.
Вика сидела в ночной рубашке на сидении троллейбуса с заплывшими стеклами. Из будки водителя Незнакомец не появился. Скорость троллейбуса продолжала увеличиваться. Вика слышала как визжат колеса. Она прошла по салону к кабине водителя. В ней никого не было. Свет моргнул. Вика увидела двух бабушек:
- Если бы она сломала шею, то можно было поставить пандус. Я так давно уговаривала этих из управы, чтобы они установили пандус.
Старухи исчезли.
Вика развернулась к кабине и дернула ручку. Раздался грохот - токоприемники сорвало с проводов. Колеса завизжали. Вика увидела, что перед носом у троллейбуса разлетелась в разные стороны ограда.
Транспорт выбил ограждение и воспарил над городом. Он летел долю секунды. Вика зажмурилась. Ее глаза выпали, а в носоглотке выросли аденоиды, которые сразу же заполонили нос и вылезли через ноздри. Но ими она могла видеть!
Троллейбус рухнул на асфальт и разлетелся…
Вика стояла на краю дороги и смотрела на небо. Шел снег. Первый снег и она радовалась ему. Она радовалась первому снегу. ОН спустился с небес чтобы благословить ее. И даже аденоиды в носу не мешали ей дышать…
- Говорила я управе, что когда–нибудь на этом бордюре кто–нибудь шею свернет, - возмущалась старушка, наблюдая за тем, как дворники расчищают место, где только что поскользнулась и разбилась насмерть, свернув себе шею молодая девушка.
Тучная женщина с ребенком на руках беседовала с милиционером:
- Она опаздывала на автобус, - говорила она, всхлипывая, - но опоздала, и вероятно, сбросить скорость решила, - сапоги то осенние. Ну вот у бордюра она забуксовала и рухнула…
Тут они оба повернулись к павильону цвет прозрачного стекла которого стал вдруг светло–коричневым и в нем начал скручиваться рисунок. Тучная женщина, старуха и милиционер застыли и смотрели как зачарованные на это зрелище. Рисунок скрутился и на нем стали проступать буквы.
- Вика, будь осторожна, - прочитала Тучная женщина.
Стекло взорвалось и рассыпалось на тысячи кусков…
Вика с криками проснулась.
Всю дорогу в метро она думала о том, что видела во сне, и эти странные картинки и символы никак не давали ей покоя. С одной стороны ей давно снились кошмары и похуже, но в этом сне явно было что–то не так. Надо найти этого архитектора, подумала Вика, - ведь он один в первом сне не имел ко мне никакого отношения по крайней мере до вчерашнего вечера, когда мы столкнулись в больнице. А еще поговорить с Бэллой и Марфой. Они были во втором сне и, в отличие от Изольды, я знаю что могу поделиться с ними этим. Если держать страхи в себе, то они будут расти и множиться с невероятной скоростью. Но почему я должна быть осторожной и кого мне сейчас опасаться в первую очередь?
С этими мыслями она прошла по школьному коридору и открыла дверь в свой класс, навстречу новой беде…
- О господи, - закричала Вика.
Прямо на полу перед входом в класс в луже крови лежало тело Изольды Конисевич. На лбу красовалось пулевое отверстие. В кабинете еще стоял запах пороха…
11. МЕЖДУ РЕАЛЬНОСТЬЮ И ВЫМЫСЛОМ
Первое время Вика пыталась перебрать все варианты возможного поведения. Она стояла и смотрела на тело Изольды и не могла поверить в то что это происходит наяву, и что сейчас она не проснется. Этот кошмар мог легко оказаться продолжением ее ночного кошмара во сне. Но, к сожалению, это был кошмар наяву.
Вика выбежала в коридор и закричала:
- Помогите! - это было первое что пришло в ее голову, после того как она увидела остывающее тело Конисевич в классе, где через тридцать минут должны были начаться уроки. Но школа еще пустовала, так как дети еще не прибежали к началу занятий, а учителя всегда приходили за десять минут до урока. Вике пришлось бежать с третьего этажа на первый. По крайней мере там точно были охранник и вахтер. Пока она бежала по лестнице, ее терзали мысли о том, кто мог покуситься на жизнь Изольды, хотя было очевидно, кому именно выгодна ее столь своевременная смерть. И если это действительно была свекровь Вики, то последней определенно не позавидуешь.
Вика выбежала в холл и закричала:
- Помогите! В моем кабинете труп Конисевич! Ее кто–то застрелил!!!
Вахтерша и охранник поначалу застыли на месте и смотрели на Вику совершенно сумасшедшими взглядами. Поняв, что девушка не шутит Охранник направился к постовому телефону и вызвал милицию и "скорую". Вахтерша отпаивала Вику чаем и дала ей успокоительное. Несчастную трясло, ее руки дергались, а в глазах все еще стояло зрелище, которое она узрела на своем рабочем месте. Потом, немного успокоившись, она холодным тоном сказала:
- Вызови мне такси, я поеду в больницу. Пусть меня там ищут…, - она свыклась с мыслью что вляпалась по уши и теперь ей хотелось быдь рядом с сыном. Все равно никто уроки в такой ситуации проводить не будет.
Охранник поначалу высказал мысль, что этот поступок будет чересчур необдуманным. Но Вика настаивала на своем:
- Допросят там. Ничего с ними не случится! Если не вызовете такси - я поеду на метро…
Так Вика сбежала из школы и уехала в больницу. Приехавшие представители власти опечатали кабинет и закрыли для доступа третий этаж школы. Занятия были вынуждены отменить. Это решение приняла первый заместитель директора - саму Елизавету никто не мог вызвонить - мобильный был отключен. Милиция допросила охранника и вахтершу. Вахтерша сказала мало важного - она пришла на работу через пять минут после прихода Вики. Охранник же показал, что в школу до Вики никто из преподавателей и детей не входил - она всегда приходила раньше всех, когда у нее были первые уроки. Таким образом, получалось что кроме Вики никто не мог убить Изольду, поскольку забраться в школу через окно практически невозможно - окна первого этажа были перекрыты решетками, кроме того у школы был очень высокий фундамент… Вокруг здания все обыскали - следы на снегу от шагов возможного злоумышленника, который обладал альпинистскими навыками, а без них проникнуть в школу было нереально, найти не удалось. Это серьезно сокращало круг подозреваемых до охранника и самой Вики. Но у охранника было одно замечательное оправдание - камера слежения у входа, которая отслеживала всех визитеров.
Тем временем в больнице Вика напоролась и на Елизавету и на Александра:
- Что ты здесь делаешь? - возмутилась Елизавета. Хотя ее возмущение смотрелось немного наигранным.
- То же самое я могу спросить у вас, - ответила Вика, - у вас же были неотложные дела. Почему вы не в школе? - про себя она отметила что беседует со свекровью как–то чересчур нахально. По крайней мере ее интонация была немного фамильярной.
- Я никогда не приезжаю в школу с утра, если у меня нет уроков! - парировала свекровь. И это была чистая правда - Елизавета никогда в жизни не позволяла себе тратить на школу лишнее время.
- Следовательно вы не в курсе, что вашего замечательного завуча по фамилии Конисевич сегодня утром пристрелили. Аккурат в кабинете где я должна была вести урок! - финальная фраза прозвучала с какой–то долей горькой иронии.
- Что? - ахнула Елизавета, - ты убила Изольду? - И снова фальшивое удивление. У Вики возникло ощущение что свекровь уже в курсе что ее дорогую заместителя Конисевич кто то подстрелил. А может быть… А вдруг это сделала она сама?
- Я? - удивилась Вика, - я только нашла тело.
- Ты что–нибудь трогала в кабинете? - спросила Елизавета. Интонация выдавала некоторое разочарование.
- Я что, совсем полная дура?
- Если бы ты была не совсем полной дурой, - сказал Александр, - то не побежала бы сюда, а была бы сейчас там.
- Если бы я не была совсем совсем полной дурой, я бы тысячу раз подумала прежде чем с тобой переспать, - выдала Вика.
- Помолчи, - осадила ее Елизавета, давая понять что развиваться семейному скандалу она не даст, - Вика, иди к сыну, - неожиданно мягко сказала она, - тебе надо отдохнуть, у тебя шок.
Вика очень удивилась резкой перемене в свекрови, подумав, что это неспроста. Но мысль свою не озвучила, а удалилась в палату к сыну. В этом разговоре итак накопилось слишком много вопросов без ответов, но Вика все мысли гнала прочь - ее интересовал только сын.
Елизавета повернулась к сыну и сказала с облегчением: