* * *
Он по прежнему поднимался по коридору вверх… Ноги увязали в топкой глине… И тут из потока выскочила рука. Он схватил ее и начал поднимать - это была Василиса, она открыла глаза и все осветилось вокруг. Тут Марк увидел ее большой живот. А она закричала…
Марк проснулся в своей комнате. Прошло ровно две недели с момента кошмара. Он встал с кровати и открыл шкаф. Механически снял вешалку с черным костюмом. Снял с нее пиджак и галстук с жилеткой. Начал медленно натягивать черные брюки, наблюдая за тем, чтобы стрелки не сдвинулись, ибо гладила эти брюки еще Василиса. Втянув в себя воздуха он затянул ремень. За это время Марк здорово прибавил в весе и с трудом влезал во многие вещи.
Его много кормили. Врачи понимали, что обязаны спасти хотя бы одного свидетеля бетонного кошмара на Балтике. Они спасли двоих. К тому же доза ядовитого вещества, которая была в том самом пылевом облаке, оказалась не настолько бешеной, как у спасателей, которые умерли в первый день.
Сегодня Марк ехал на Балтику на некое подобие похорон. Подобие, поскольку здание, в итоге, вместе с обломками провалилось - вся вода вышла на поверхность и ушла в западном направлении за пределы города. Котлован накрыли плитами и залили бетоном, а сверху соорудили что–то вроде мемориала погибшим. Все это сделали в рекордные сроки чтобы прикрыть выброс ядовитого пара, очистить площадь и восстановить работу метро. Дополнительный выход таки не пробили - но идею не оставили - дополнительный вход на станцию требовался до сих пор…
На церемонии похорон Марк впервые увидел Андрея после их встречи в наклонном ходу насосной станции. Он еще передвигался на инвалидной коляске и не разговаривал - у него пропал от шока голос. Его шея все еще в корсете и как долго он проходит в таком виде было неясно.
Марк тупо смотрел на бетонные башенки со списками погибших и глотал свои рыдания. Он понимал, что в такой момент он не имеет права на такую слабость, хотя ее бы поняли все. Но нельзя, ни в коем случае. Пусть ты остался совсем один - даже если в обществе немого Андрея - да бред все это - вот она - изоляция. Вот оно дерево, которое осталось без своих корней…
- Марк, - не грусти, - Марк увидел на своем плече руку. От руки исходило совершенно странное сияние. Эта энергия подпитывала его изнутри и будто заставляла лететь. Такая странная и неземная, что ему не хотелось оборачиваться и видеть того, от кого она исходила. Но любопытство пересилило наслаждение - было невероятно интересно - кто же тот ангел, от которого исходит столь приятная энергия, позволяющая совладать со своим горем.
Он обернулся. Ему улыбалась… Василиса. Она была в том самом платье. Как две недели назад. Она была по прежнему божественно красива. Свечение исчезло. Она снова была из плоти и крови, как будто и не садилась в то проклятое такси, и не была убита бетонной плитой, придавленная к асфальту.
- Пойдем, я тебе кое–что покажу, - сказала она ему.
Они углубились в дебри бетонных плит. За стеной его ждали… Виола, Максим, Аврора, Алексей… Так они не погибли? Я всегда буду помнить их, но будут ли они меня помнить? Неожиданное явление сбило с толку. Марк ничего не понимал. Алексей подал ему пластиковый стакан с водкой и сказал:
- Выпей, за упокой наших душ.
Марк ничего не понимал.
- Выпей, - сказала Василиса.
Марк выпил. И увидел, что только что бывшие здесь испарились. Исчез и пластиковый стаканчик. Так это было видение?
- Марк, - раздался сзади хриплый голос.
Марк обернулся - это был голос Андрея.
- Тебе вернулась речь?
- Да, - коротко ответил Андрей.
И вроде бы все.
* * *
Марк открыл дверь и вошел в свою квартиру. Он бросил ботинки в гостиной, захлопнул входную дверь и в костюме упал на кровать. Теперь никто его не увидит. Никто не будет свидетелем его слабости. Марк зарыдал. Громко и пронзительно, подобно раненому зверю. Он вскочил с кровати, открыл шкаф и увидел любимый халат Василисы. Он схватил его, прижал к своему лицу и вдохнул столь родной и знакомый аромат… Очень знакомый аромат. В гортань снова ударила нестерпимая боль и он заревел. Заревел как ребенок, мама которого уехала ненадолго в командировку. Он рыдал и вытирал слезы халатом. Мимо него проносились образы. Моменты счастья вместе с Василисой. Всему пришел абсолютный финиш. Марк сел в шкаф и на него свалилась ее шуба. Он завернулся в нее и уснул в шкафу…
II. "ПЕНЬ"
5. УЖЕ ПЕНЬ
Постепенно власть зимы была повержена и уже к середине марта в Озерске в свои права вступила весна. Рухнувшая башня потихоньку стиралась из сознания жителей города. Вика вспомнила о башне ненароком, когда проходила мимо мемориальных колонн, видневшихся от площадки у входа в метро. Под мрачным влажным весенним небом мемориал выглядел устрашающе. Бетон пропитался влагой и на серых колоннах проступали более темные узоры воздействия воды. Узоры были разнообразными, но большая их часть стекала вниз к основанию - чем ниже - тем темнее рисунок, и тем мрачнее выглядела колонна.
С утра у Вики появилось ощущение, что в этот день произойдет что–то ужасное. Может из–за того что сегодня 13‑е число. Да еще и не пятница - суббота! Чертовы суеверия! Когда пятница 13‑е, бегают туда сюда черные кошки, которых у вас 66, да еще и зеркало разбито куском каменной соли, а в репродукторе играет не кто–нибудь, а Алексей Гоман - плюнь на суеверия - и вперед!
В метро ей удалось сесть и Вика принялась перечитывать свои методические заметки по предстоящему открытому уроку. Возможно, ей и не следовало так беспокоиться перед открытым уроком - но с трудом верилось, что Елизавета Сергеевна отнеслась бы к ее работе с меньшим пристрастием, чем к какому–нибудь другому сотруднику школы. Да, эта старая клуша точно не даст ей спать спокойно до дня открытого урока, а потом еще организует полную проверку какого–нибудь класса, причем желательно - ее, Вики, класса. Зачем она только взялась за классное руководство? Ну не дура ли? А может стоит подумать о смене школы - хотя об этом не может быть и речи - дорогая Елизавета Сергеевна точно не допустит такого поворота событий.
С такими, далеко не весенними думами Вика выбралась на улицу и побрела к школе. Оставляя плащ в учительской раздевалке она заметила незнакомое пальто нежно–синего цвета. Вероятно гость, - подумала про себя Вика, - наверное, дорогую свекровь пришел посетить покровитель из окружного совета по образованию. Только это женщина. Покровитель. Женщина–покровитель для Елизаветы Сергеевны похоже на маразм. Только если она не лесбиянка. Ничего - просто шальные мысли. Чудные дурацкие мысли - какая из Елизаветы Сергеевны лесбиянка - да из нее директора школы толкового не вышло, а уж лесбиянка то, это куда более почетная миссия…
А потом ее догадки были опровергнуты. Она встретила главную школьную болтушку - секретаря Марфу Игнатьевну, и та сразу доложила - красивое пальто принадлежит новому завучу школы, которую назначили из Окружного совета по образованию. Коли так, подумала Вика, следует познакомиться. Долго просидеть в этом кресле Елизавета Сергеевна уж точно не позволит. Не таким она была человеком - предпочитала собирать команду своих, а никак не "левых" приблудных протеже крупных начальников из округа, которых директриса и начальством то не считала. После третьего урока судьба сама столкнула Вику с новым завучем, и они обе пожалели об этом знакомстве. Вот как это произошло:
Вика поднималась по лестнице из учительской в свой класс, а навстречу ей шла…
- Вика! - раздался до боли знакомый голос.
Вику пробил столбняк. Этот голос она не слышала очень давно, с тех пор как уехала из Архангельска. Это была Изольда Михайловна Конисевич - завуч школы, в которой Вика училась до 9‑го класса.
- Здравствуй, моя дорогая! - обрадовалась Изольда, - как ты? Сколько лет мы не виделись?
- Много, - отрезала Вика. Ей явно не хватало призрака из прошлого, - а вы что здесь делаете?
- Я теперь завуч! Я очень хотела работать с директором из родного города. Вот меня и направили сюда, - Изольда излучала детскую непосредственность, - мы правда еще не познакомились.
- Вот сюрприз то будет! - вырвалось у Вики и она тут же осеклась. Это будет страшный сюрприз! А последствия будут еще более кошмарными, ведь появление Изольды в школе может вызвать настоящий взрыв. А первый поражающий фактор может смести Вику, а за ней и Елизавету Сергеевну.
- Я тоже так думаю, - рассмеялась Изольда, - заглядывай ко мне в кабинет. Попьем чаю, вспомним архангельских друзей!
- Хорошо, - Вика попыталась изобразить улыбку. Изольда, похоже поняла, что это подобие - следствие некоторой неловкости. В чем дело?
Вика развернулась и побежала вниз, в кабинет директора, а Изольда, удивленная столь резким изменением направления следования отправилась к своему новому месту работы.
Кабинет был не то чтобы очень просторный, но и не особо тесный. Изольда достала из изящной сумочки дорогой мобильный телефон, набрала номер…
- Алло, Кека! Привет. Слушай, помнишь Вику, до девятого училась. Еще слухи были, куда она делась, не помнишь? Что?
Изольда получила какую–то на самом деле мощную информацию:
- Ничего себе. Похоже я тут скоро разбогатею, - восторгу Изольды не было предела. Она очень хотела получить дополнительный источник заработка и вот он в ее ручках. А она сможет воспользоваться этой информацией по назначению…
Вика пролетела через канцелярию и почти ворвалась в кабинет свекрови. Та была возмущена поведением своей подопечной и сказала в грозном тоне:
- Чего летишь как ненормальная? Ты забываешься!
Вика перевела дыхание, закрыла дверь и выпалила:
- У меня есть вполне существенная причина, чтобы прибежать и предупредить вас. Случилось нечто страшное. Я боюсь что обман раскроется.
Елизавета Сергеевна рассердилась:
- Дорогая моя, у тебя опять мания преследования или случилось что–то более существенное? Прошло уже столько лет, до Архангельска от Озерска почти полторы тысячи километров… Выпей валерьянки и иди на урок.
- Ваш новый завуч, - задыхалась Вика, - она…
- Назначенец из округа, но это не твоего недалекого ума дела, - возмутилась Елизавета Сергеевна.
- К сожалению моего. Вы знаете кто она?
- Нет, а почему это тебя должно волновать, - произнесла Елизавета Сергеевна, и чтобы успокоиться встала из–за стола, взяла хрустальный графин из которого она поливала цветы в кабинете, и начала полив.
- Это Конисевич, - крикнула Вика, - Конисевич Изольда Михайловна. Ваш бывший заместитель в архангельской школе.
В кабинете директора повисла тяжелая пауза. Хрустальный графин выскользнул из рук Елизаветы и разбился об пол. По ковру в разные стороны поползло темное пятно, превращавшее красный цвет в бордовый. Вода впитывалась в ковер и выпускала пары пыли из ворса…
- Что это за штучки ты проворачиваешь? - возмутилась Елизавета.
- Я встретила ее на лестнице. Это была она. Я не забыла ее за двенадцать лет. Ведь она у нас вела русский и литературу, - почти шептала Вика.
- Я помню все это. Уйди. Поговорим дома. Марфа! - завопила Елизавета на весь кабинет, - вызови уборщицу, я разбила графин с водой!
Вика вышла из кабинета и побрела наверх в тот самый кабинет, где ее уже давно ожидали ученики. Зазвонил звонок на урок…
* * *
Андрей встал на ноги и прошел курс реабилитации. Это стоило ему множества усилий и времени. Но оно того стоило. Первым делом, выйдя на работу, он приступил к проектировке станций метро на "Лисьем острове". Поскольку место для департамента еще не нашли, всю работу Андрей проделывал дома - это естественно, доставляло ему массу удовольствия. В один из таких спокойных дней работы зазвонил его мобильный телефон.
- Да, я слушаю, - сказал Андрей в трубку.
- Здравствуйте, - раздался веселый и приятный мужской голос, - меня зовут Григорий Бантиков, я брат погибшего спасателя. Меня назначили следователем по делу о крушении башни и гибели большого количества людей. Мне порекомендовали обратиться за помощью к вам.
- Чем могу помочь? - осведомился Андрей.
- Мне нужна помощь профессионального характера. Проще говоря, я рассчитываю на вашу помощь в расследовании. Я сам не смогу расшифровать некоторые данные по вашим документам.
- А, вот в чем дело, - рассмеялся Андрей, - тогда я думаю что без вопросов. Только пожалуйста, от вас тоже должен быть документ, подтверждающий мою помощь вам - а то у нас сейчас очень хитро с рабочим временем.
- Хорошо, - раздалось из трубки, - у вас остались какие–нибудь документы по башне?
- Да, кое–что есть, я возьму с собой. Где мы встретимся?
- Давайте у мэрии через час.
- Договорились, - весело проговорил Андрей и отключил телефон, - где же могут быть эти бумаги…
Андрей полез на стеллаж, где у него стояла вся техническая документация и взял увесистую папку. Открыв ее он начал перелистывать документы. Копия акта сдачи… Так, это.
Тут его внимание привлек документ. Андрей пробежался по его тексту сверху вниз несколько раз:
- Боже мой. Это Бантикову точно нельзя показывать.
Андрей ослабил сшиватель и вытянул нужный документ. Потом пролистал дальше и повторил процедуру еще с несколькими бумагами. Он убрал их в секретер, а про себя подумал:
- Зачем я согласился на это расследование, Андрей, не идиот ли ты? Но разговор самого с собой еще больший идиотизм…
Андрей поднял папку, убрал ее в дипломат, переоделся и отправился на встречу с Бантиковым. Всю дорогу его не покидало ощущение, что он делает это зря. Зачем ему ввязываться в эту историю, ведь теперь он становится хоть немного, но замешанным в ней. А проклятые документы, которые он изъял из своей папки. Да еще и погода, как назло - мерзопакостная просто. Смотреть противно, на подтекающие здания из серых блоков. Ужас тихий. А может и громкий. В маршрутке играла песня.
Улетаешь, Улетаешь
Над каштановым побегом в переплетах Мураками…
Погодка не дождливая, но влажная. А природа только пробуждается от зимнего воздержания. Что–то не то совсем в голове вертится. Вот бы дождь шел, шел, шел, и затопил все. Все доказательства.
Возле мэрии он быстро нашел Бантикова:
- Григорий, здравствуйте, - Андрей решил быстро сразить его своим обаянием. Но у Бантикова своего обаяния тоже предостаточно оказалось.
- Очень приятно познакомиться, - улыбнулся Григорий, - вы очень пунктуальны, это не может не вызывать восхищения!
Обменявшись некоторым количеством любезностей мужчины проследовали к небольшому кафе, находившемуся на территории городской администрации. Там они спокойно расположились в уютных креслах, и, попивая кофе предались рассуждениям о судьбе рухнувшей башни.
- Известны ли вам истинные причины крушения здания, - задал вопрос Григорий.
- Вообще–то да, - Андрей подумал что его проверяют, - просто оттепель и повысилась нагрузка на сваи.
- А предусматривалась ли заморозка?
- Но не зимой, - усмехнулся Андрей, - то что местность болотистая мы знали. Отчеты о гидрографическом состоянии места подписывал ныне покойный Феликс. Исходя из водной ситуации, мы пришли к выводу, что устанавливается насосная станция, которая будет откачивать накапливающуюся воду из подвала по мере ее накопления. В нижних слоях под зданием и вокруг установили довольно мощные подмораживающие машины. Но в том то и дело, что в декабре их не стали включать. Это нерентабельно.
- Кстати, я полагаю, - улыбнулся Григорий, - вы догадываетесь, что это была одна из причин крушения?
- Я читал отчет Стильмана.
- Не надо иронии, я знаю о вашем жаргоне, - немного разозлился Григорий, - я думаю, что нам придется вести расследование вместе, и поэтому - давайте без иронии. Я надеюсь на ваш профессионализм.
- Хорошо, больше не буду называть отчет Стельгина отчетом Стильмана, но его читать тяжело. Вы думаете, что сам Стельгин его читал?
- Это мне не известно. Стельгин не прибегал к документальному исследованию. Просто не до этого было. А сейчас у нас есть директива сверху, чтобы это дело было раскрыто в ближайшие сроки. Нам придется пользоваться отчетом Стельгина, ныне покойного, чтобы сделать нужные выводы. Стельгин знал имя виновного но не успел указать нам на него.
- Количество жертв уже перевалило через 800 человек?
- Да, - вздохнул Григорий, - люди продолжают умирать от того, что выплюнуло из котлована. У нас может быть две гипотезы - либо это выброс геологического происхождения…
- Но это же абсурд, - возмутился Андрей, - для таких последствий там должно было быть месторождение урана…
- А кто вам сказал что его там не было? - спросил Григорий.
- Никто. Если бы там был уран, то выселили бы пол-Озерска, - парировал Андрей.
- Ошибаетесь. В выбросе содержался уран. Просто там оказались изотопы очень быстрого периода распада. Они распались за месяц. Там все проверили. Но вот с чем именно сочетался уран, что накопившись он стал давать такой эффект. Ведь умирающие от странного газа не умирают от рака крови - они просто задыхаются. Как при аллергии.
- Интересно, они все были аллергики?
- Ну, если подумать с этой позиции, то получается, что вся группа спасателей, во главе с моим братом, который был здоров как бык, схитрили на медкомиссии. Не думаю что комиссия пропустила бы аллергиков в группу спасателей.
- Это вариант. У вас есть мысли по этому поводу? Что это было за вещество? И какая вторая версия происхождения этого газа?
- Вторая версия - это то, что пыль содержалась в бетоне, - сказал Григорий, - что же касается вещества…Я не знаю что может вызвать такую мощную аллергическую реакцию, если это вообще она и есть. Может это скоростной вирус пневмонии. Вся загадка в веществе. А оно могло быть в бетоне.
- В бетоне? Это просто невозможно!
- Почему так уверены?
- Я сам его выбирал, - заявил Андрей, - причем я вез его. Думаю что я бы давно траванулся, так как надышался им достаточно.
- Что ж, значит геология все таки. Сейчас есть образцы этой пыли. Результаты экспертизы должны прибыть в скором времени - мы заказали многоступенчатую экспертизу в Швейцарских лабораториях.
- Я привез вам бумаги, которые есть у меня - это копии. Оригиналы хранились в городском архиве, вторые копии в департаменте. Думаю что вам стоит изучить это пока самостоятельно, а потом, когда у вас возникнут вопросы - мы соберемся снова. Вы позвоните мне сегодня вечером и договоримся о завтрашней встрече?
- Хорошо, - сказал Григорий, - но я тогда вас попрошу - привезите к завтрашней встрече оригинал этого досье.
- С удовольствием, - ответил Андрей, - только сделайте мне допуск.
- Сегодня в 17.00 он будет вас ждать в архиве.
- Договорились! - улыбнулся Андрей Григорию.
Они попрощались и Андрей отправился к маршрутке. А про себя он подумал, что все очень даже чудно складывается в этой жизни.