- Давайте уж я выложу вам и все остальные наши новости, - сказал Янсен. - Те шестеро, которые представляли для нас особый интерес, скрылись, словно растаяли в воздухе.
- Все?
- Исключая Нанкху.
- Надеюсь, вы оставили его в покое.
- Да.
- Прекрасно. Сейчас выезжаю.
Карл Ван Ас скинул одежду, в которой ездил на пляж, быстро принял душ и надел костюм. Он позвонил Милдред Скотт и, услышав ее заспанный голос, сказал:
- Извини, что я тебя разбудил, но я буду очень занят несколько дней.
- Понимаю.
- Спокойной ночи. Береги себя.
- Это ты береги себя. Спокойной ночи.
- Послушай…
- Нет. Занимайся своим делом. Еще раз спокойной ночи!
5
Карл Ван Ас распахнул дверь, пропуская перед собой Сэмми Найду. Комната была большая, уютная, и если бы не решетка на окнах, никто никогда не подумал бы, что она служит для допросов. От затененных абажурами бра струился мягкий, успокаивающий свет. Обстановка состояла из небольшой кушетки под окном, двух удобных старых кресел, да письменного стола со стулом, расположенных так, чтобы сидящий за столом человек мог одновременно видеть и дверь и окно. Низенький столик перед кушеткой и неплохой, хоть и ветхий, ковер усиливали общее впечатление уюта в этой комнате, находившейся на верхнем этаже управления безопасности. Как только Карл Ван Ас увидел Найду, он тотчас же понял, что единственный шанс добиться чего-нибудь - увезти его из центрального управления уголовного розыска. Он был удивлен готовностью, с которой Янсен приветствовал его предложение.
- Я думал, что здесь вам будет приятнее вести разговор, - сказал Карл Ван Ас. - Вряд ли вам понравились грубые нравы, царящие в управлении уголовного розыска. Мне они решительно не нравятся. У нас гораздо спокойнее.
- И отсюда мне не вырваться, - пробормотал Найду.
- Естественно. У нас не так много дверей, как у них, и отсюда еще никто не сбегал. Пожалуйста, садитесь. Удобнее всего на кушетке.
- Боюсь, что вам не помогут ни мягкость, ни суровость, - слегка утомленным голосом сказал Сэмми Найду. - Так что нет никакой разницы, какие приемы вы будете употреблять.
- Вы очень уверены в себе, мистер Найду.
- Нет. Просто я не желаю играть в вашу игру.
- Почему? Может быть, мы начнем с выяснения этого?.. Но у вас измученный
вид. - Он снял телефонную трубку. - Пожалуйста, принесите кофе. Большой кофейник, две чашки… Да, если есть… Ладно. - Он повернулся к Найду. - Нам подадут и сандвичи.
Найду посмотрел на часы - было без нескольких минут два.
Ван Ас опустился в кресло.
- Извините, что мы побеспокоили вас так поздно. Приказано было привезти вас утром. Увы, такие недоразумения случаются довольно часто, когда нам приходится пользоваться услугами уголовного розыска. Но управление безопасности располагает лишь небольшим штатом квалифицированных специалистов, и мы не можем выделять людей для подобного рода дел. Конечно, весьма печально, что мы оба не спим, но это еще не худшее - хуже всего то, что ваше преждевременное задержание предупредило всех об опасности… - Карл Ван Ас подождал ответа, не сводя с Найду внимательного взгляда, но тот ничего не отвечал. - Вы не хотели бы заявить протест?
- Вы знаете, я слишком утомлен, - сказал Найду.
- Нет ничего труднее, - проговорил Карл Ван Ас, - чем устанавливать контакт с человеком, который тщательно маскирует свое подлинное лицо. Приходится удить наудачу, а это довольно глупое занятие.
- Согласен, что глупое.
- Так, пожалуйста, не заставляйте меня продолжать его.
Глаза Найду зажглись интересом и удивлением, но тут же погасли. Он сказал медленно, как бы целиком занятый своими мыслями:
- Неужели вы полагаете, будто люди будут сами карабкаться на крест и покорно подставлять руки палачам только потому, что вы называете их "мистерами" и обходитесь с ними вежливо?
- Никак не пойму, говорим мы с вами об одном и том же или нет?
- А если нет, тогда отчего же я здесь?
Услышав стук, Ван Ас подошел к двери, взял поднос и поставил его перед Найду.
- Так вот, мистер Найду. Пора переходить к делу, - сказал он, разлив кофе в чашки. - Отчего вы здесь? Не будем вспоминать о преждевременности вашего задержания - вы здесь оттого, что мы столкнулись с прямым нарушением законов нашей страны, а без соблюдения законов невозможна никакая цивилизованная жизнь. Наберитесь терпения - сейчас я вам расскажу обо всем, что мне известно, а также о своих догадках и выводах. Начнем с человека, которого мы знаем под фамилией Кэтце, а вы - под фамилией Вестхьюзен и который был убит одиннадцать дней назад. Если вы хотите убедиться в полноте наших сведений, могу показать вам досье. У нас есть доказательства, что этот человек был мелким наемным агентом подпольной организации. Доказательства эти пока еще не исчерпывающие, но, поверьте мне на слово, у нас будет все необходимое к концу этой недели - в ближайшие три дня. Затем мы установили - и тут у нас имеются исчерпывающие доказательства, - что вы, мистер Сэмми Найду, знали Кэтце-Вестхьюзена и как Кэтце, и как Вестхьюзена. Я предполагаю, что вы даже давали ему поручения от лица подпольной организации, а это означает, что вы являетесь одним из ее членов. Но это только мои предположения, а предположения еще не доказательства. Я также предполагаю, что ночью накануне убийства Кэтце-Вестхьюзена вы и еще один человек встретились с ним и он передал вам африканца по фамилии… точнее говоря, известного под фамилией Ричарда Нкози, которого высадили с какого-то судна. Этот человек привез деньги. И вот вам еще одна дополнительная деталь: благодаря чистейшей случайности я знаю, кто этот человек, именуемый Ричардом Нкози… Вы удивлены? Ничего, пока я единственный, кто разгадал эту тайну. Поймите, мистер Найду, я не одобряю многого из того, что сейчас делается. Но закон есть закон, и при всех его недостатках мы должны его поддерживать, если не хотим впасть в анархию и варварство.
В заключение, чтобы не затягивать этот разговор, скажу вам следующее: я знаю, что вы, мистер Найду, связаны с подпольной организацией и вели все переговоры с Кэтце-Вестхьюзеном. Я испытываю внутреннее удовлетворение при мысли, что вы знаете, где я могу отыскать Ричарда Нкози, - а, может быть, вам нужны доказательства, что я в самом деле хорошо представляю себе, кто он такой? Извольте. Это небольшой человек, ростом около пяти футов и пяти дюймов, по профессии художник; у него прямой, немигающий взгляд, ласковый голос и остро отточенный ум. Надеюсь, других доказательств не потребуется?
Карл Ван Ас замолчал, налил себе еще чашку кофе и отвалился на спинку кресла.
Если я задушу его сейчас, кто такой Нкози - останется тайной, подумал Найду. И в тот же миг решил привести эту мысль в исполнение. Он кинулся вперед, вытянув свои ручищи, готовые сомкнуться на горле противника. Вот он схватил Ван Аса, вот нащупал его горло. Теперь только давить и давить! Внезапно его пронзила ужасающе острая боль, мгновенная, но нестерпимая - затем полная пустота.
Наконец, сознание возвратилось. Найду открыл глаза; в мыслях его была полная ясность, но тело отказывалось повиноваться. Он с горечью выругал себя за неудачу. Ван Ас по-прежнему сидел в кресле, спокойно наслаждаясь своим кофе.
- Не беспокойтесь, - сказал он, - паралич скоро пройдет. Надеюсь, вы сами понимаете, что это была большая глупость. Представьте себе, что вы преуспели бы в своем намерении. Я уже не говорю, какая участь постигла бы вас, но что было бы с вашим народом? Такие задиры, как этот молодой патрульный, который все добирался до вас, получили бы разрешение свыше на устройство настоящей оргии насилия. И, поверьте мне, власти не спешили бы прекратить эту оргию. Ваш успех мог бы погубить более сотни ваших сородичей, мистер Найду. Это была глупейшая затея, и если она провалилась, то, конечно, не по вашей вине.
Он даже не собирается мне мстить, удивился Найду.
- Итак, мистер Найду, теперь вы знаете, что я имею весьма и весьма неплохое представление обо всем происшедшем. Позвольте мне добавить, что я всегда питал живейшую симпатию и уважение к человеку, которого мы по-прежнему будем называть Ричардом Нкози. Но я должен исполнить свой долг, должен задержать его, - и в этом я рассчитываю на ваше содействие…
- Катитесь вы к черту! - Найду сплюнул.
- Я вижу, вы снова обрели дар речи и способность двигаться… Хорошо. Вот вам мое предложение. Вы передадите мне Нкози, а мы взамен этого оставим в покое вас, Нанкху и всех других людей в наших списках. Иными словами, выдайте мне Нкози - ия добьюсь полного прощения для вашей группы. Если вы откажетесь, мы заберем всех ваших руководителей. До сих пор мне удавалось предотвращать арест ваших врачей, медицинских сестер и учителей. Если вы будете упорствовать, не позже чем через двенадцать часов мы начнем выдавать ордера на арест. Готовы ли вы взять на себя ответственность за это? Что будет с больными и детьми? Готовы ли вы взять на себя такую ответственность, мистер Найду?
К Найду вернулось полное хладнокровие. Он знал, что стоит перед испытанием, к которому готовился всю свою жизнь, что все его поступки и действия, все, чему он научился, что перечувствовал и передумал с далекого мига рождения и по сей миг, когда он наедине с этим человеком, сплелось в один цельный законченный узор.
Его глаза налились кровью. Он ощущал в себе легкий трепет, которого никак не мог унять; но где-то, в уголках его рта, пряталась слабая улыбка.
- Вы и я, - спокойно сказал Найду, - мы оба знаем, что в действительности у меня нет никакого выбора.
Он нагнулся, налил себе еще кофе и в первый раз взял сандвич с тарелки. Ван Ас следил за ним с обостренным вниманием. Он допрашивал уже много людей и чувствовал малейшие перемены в их настроении.
- Но я же предложил вам выбор: добиться прощения для ваших сородичей.
- При условии, что я выдам вам Нкози. А если я откажусь?…
- Я уже сказал.
- Не все.
- Об остальном вы догадываетесь сами!
- Я бы все-таки хотел, чтобы вы сказали.
- Зачем?
- Я считаю, что имею право знать все. Прежде чем поверить вашему утверждению, будто вы служите закону, хотя и находите многие его стороны отталкивающими и безобразными, я должен знать, почему вы предлагаете мне совершить то, что является в моих глазах еще более отталкивающим и безобразным, а именно - предать свое дело. Что будет, если я не выдам вам Нкози?
- Помимо того, что случится с вашими сородичами?
- Да.
Карл Ван Ас не спеша поставил чашку на стол, поднялся и стал ходить по комнате - от двери к окну, от окна к двери.
- Мы все равно узнаем от вас то, что нам надо, - вполголоса сказал Карл Ван Ас. - Возможно, это будет не так скоро. Вы человек сильный и упрямый, но в конце концов мы добьемся своего. Я думаю, вы понимаете это, мистер Найду, зачем же вам осложнять и свое, и мое положение?
- Стало быть, у меня нет выбора. Каково бы ни было мое решение, вы все равно получите то, что вам надо, - добром или силой.
- Да, верно.
- И вы, мистер Ван Ас, предпочли бы обойтись без насилия?
Он, кажется, впервые признает мое существование, отметил про себя Ван Ас.
- Да, предпочел бы.
- Почему?
- Разве это так важно? Я противник насилия, не вызывающегося прямой необходимостью; я осуждаю свой народ за то, что он довел дело до крайности; я считаю, что мы должны перебросить мосты взаимопонимания; наконец, я полагаю, что все происходящее со временем приведет к кровопролитию. По этим и многим другим причинам.
- Но в случае необходимости, несмотря на свои чувства, вы прибегнете к силе, чтобы получить от меня нужные сведения?
- Я не верю в ненасилие, мистер Найду.
- Неужели вы в самом деле рассчитывали, что я выдам Нкози?
- Нет. Но я надеялся, что вы внемлете голосу рассудка.
- И пойду на предательство?
- Все зависит от того, как на это смотреть.
- А как вы сами смотрите на это, мистер Ван Ас?
Карл Ван Ас почувствовал себя в странном положении обороняющегося; в отношениях между ними наступила какая-то еле заметная перемена. Власть была все еще в его руках, но роль допрашивающего перешла к допрашиваемому.
- Мы отклоняемся в сторону, мистер Найду.
- Я в этом не так уверен. Но я в самом деле хотел бы уяснить себе, для чего вы привезли меня сюда. Вы правда думали, что я все расскажу вам?
- Нет.
- Тогда для чего же?
Карл Ван Ас вспомнил ту ночь, когда он ходил взад и вперед по улице Сер-вандони, не решаясь подняться в студию Дьюба. Это был один из тех немногих случаев в его жизни, о которых не знала даже Милдред.
- Я сделал это потому, что мы - южноафриканцы, и потому, что я верю в примирение между вашим и нашим народами.
- И во имя этой веры вы предлагаете мне предать свои убеждения?
- Но ведь и вы верите в необходимость соблюдения закона?
- Оставьте, мистер Ван Ас. Не портите свою репутацию. В необходимость соблюдения какого закона? Гласящего, что сильный всегда прав?
- Это упрощение. Почему мы должны отказаться от всего, что создано нашими руками?
- А кто от вас требует отказа?
- Вы. Ваша подпольная организация домогается власти. Она не желает никаких компромиссов и отворачивается от всех наших проблем. Я вам уже сказал, что многие из нас не одобряют всего происходящего.
- Но ведь этот строй зиждется на вас; в сущности, вы - его мыслящий мозг. Без таких людей, как вы, без вашего ума и способностей озверелые фанатики апартеида не сумели бы долго удержаться у власти. Мы с вами оба знаем, что искренний сторонник апартеида - до странности легковерное и глупое существо. Именно такие люди, как вы, мистер Ван Ас, поддерживают и укрепляют этот строй. Вина лежит прежде всего на вас, и вы сознаете это. Вы пытаетесь заглушить в себе чувство вины; некоторые из вас ухаживают за цветными женщинами или пользуются добрыми услугами так называемых "туземок", но вы сознаете свою вину, и мы знаем, что вы сознаете. Вы понимаете разницу между хорошим и плохим, между добром и злом, и никакими логическими умозаключениями вам не заглушить сознания своей вины…
- Вы сказали "цветные женщины", - перебил его Ван Ас.
- Да. Неужели вы думаете, что нам неизвестно?
- Я только хотел уточнить.
Следи за собой, Сэмми, этот человек не дурак. И он не повторит своего промаха.
- И теперь вы опасаетесь, как бы мы не пустили в ход свою осведомленность, - сказал Сэмми.
- А вы ее не пустите в ход?
- Я не могу, но мои друзья могут. И они несомненно это сделают.
Карл Ван Ас поднялся, улыбаясь.
- Тогда, пожалуй, я передам вас инспектору Янсену. После того как вы побываете в руках у его людей, вы с радостью выложите мне все, что вам известно. - Ван Ас подошел к столу и снял трубку с телефонного аппарата. - Пожалуйста, отправьте мистера Найду обратно в управление уголовного розыска.
Сэмми Найду протянул руку за вторым сандвичем и нечаянно задел кофейник. Ногой зацепил ножку столика, и столик отодвинулся. Легкий трепет, который он ощущал в теле, запрятался куда-то вглубь. Он вспомнил о Ди Нанкху, и его захлестнула волна тоски.
Пытаясь избавиться от этого чувства, он сказал:
- Разница между вами и Янсеном, мистер Ван Ас, - это разница между кривым ножом и прямым. Он подвергнет меня жестоким пыткам; вы же сначала хотите лишить меня мужества. Вы еще гнуснее, подлее, чем он.
- Мы еще поговорим об этом, - проронил Ван Ас, - но позднее.
Услышав стук в дверь, он крикнул:
- Войдите!
Теперь или никогда, пронеслось в уме у Найду. Теперь или никогда.
Вошел человек. Быстрым, как молния, движением Найду схватил кофейник и швырнул его в голову Ван Асу. Тот не успел увернуться, и удар отбросил его назад. Вошедший сунул руку в карман и закричал: "Стой!" Найду поднял столик над головой и двинулся на Ван Аса. Раздался выстрел. Найду покачнулся, но снова пошел вперед.
- Не стреляйте! - закричал Ван Ас.
Но пуля уже опередила его.
Найду повалился ничком. Ван Ас повернул его на спину. Он был при смерти.
- Он хотел напасть на вас, - объяснил стрелявший, явно потрясенный случившимся.
- Вы сделали как раз то, чего он добивался, - сказал Ван Ас.
- Может быть, позвать доктора?
- Поздно. Скажите, чтобы его убрали.
Оставшись один, Ван Ас опустился на колено. Из иссиня-лиловых губ Найду вытекала тоненькая струйка крови. Ван Ас низко склонился над ним.
- Найду! Найду! Мне очень жаль, что так вышло.
Найду открыл глаза. Сперва он смотрел бессмысленным, непонимающим взглядом, но потом вдруг узнал Ван Аса. И вместе с сознанием к нему вернулась ненависть, такая лютая и непреодолимая, что Ван Ас заметил и почувствовал ее. Найду зашевелил губами, как будто копя слюну для плевка. Но в то же мгновение умер.
Ван Ас стоял на коленях рядом с мертвым индийцем, пока не прошло потрясение, вызванное его смертью. Он сталкивался со смертью не впервые. И видел ее почти так же близко, как и в эту минуту. Но она всегда потрясала его. А смерть этого человека потрясла его особенно сильно. Найду не суждено было умереть, не суждено было даже страдать. Если б только…
Ван Ас закрыл глаза покойнику. Прикосновение к неостывшему телу прострелило его дрожью.
Он быстро поднялся и подошел к окну. На улице еще царила уНыло-безликая ночь. Через час, вероятно, в комнату просочится тусклое предрассветное сияние с востока. Ван Асу было душно, тоскливо, и он уже стремился уйти из этой комнаты, которая совсем недавно казалась ему такой уютной.
Ему не суждено было умереть, но он умер, полный ненависти ко мне - не к Янсену или Джепи, а ко мне!
Он снова приблизился к телу и задержал на нем внимательный взгляд. Затем торопливо вышел и спустился в свой кабинет - написать доклад и поговорить кое с кем по телефону. Один из его звонков потревожил глубокий, безмятежный сон инспектора Янсена.
Когда Ван Ас разделался со своими делами, было уже около четырех, и весь мир тонул в бледном разливе утреннего света.
Он знал, что смерть Найду не долго будет оставаться тайной. Как только индийцы увидят его тело, а это произойдет очень скоро, они тотчас разнесут эту новость повсюду. Он позвонил дежурному и велел предупредить редакции всех газет, чтобы они не печатали никаких сообщений о Найду.
В тот самый момент, когда он выходил из управления безопасности, подъехал катафалк. Все служащие похоронного бюро были индийцами. Ван Ас знал, что, пока он будет в дороге, всех видных индийцев успеют оповестить о смерти Найду - и даже об ее обстоятельствах. Теперь, пожалуй, слишком рискованно оставлять его брата в полиции, надо поговорить об этом с Джепи.