Сейчас я понимаю: эта девочка была из бедной семьи. Как ей, наверно, хотелось подержать в руках невиданное украшение, наиграться им досыта, а ещё лучше – стать его полновластной хозяйкой. Вынимать из-под подушки, любоваться, пересыпать в руке приятную тяжесть постукивающих стекляшек, изображать перед зеркалом принцессу – и прятать своё сокровище, свою Тайну обратно. Она просто честно поделила бусы пополам: между собой и мной.
Между прочим, та девочка сегодня – вполне респектабельная, благополучная во всех отношениях, ценимая на работе, счастливая в замужестве дама. Надеюсь, она давно забыла тот случай.
Однажды в гостях у тёти, маминой сестры, я весь день играла игрушечным розовым автомобильчиком. И задалась резонным вопросом: а зачем тёте игрушка, если дети у неё взрослые? И почти не сомневалась, что на мою просьбу взять поиграть машинку домой – добрая тётя не откажет. А она взяла и отказала. От чего автомобильчик стал казаться во сто крат недосягаемее и прекраснее.
Чтобы насытиться автомобильчиком, я перед отъездом не выпускала его из рук. Когда меня одели и повели на автобус, он покоился у меня в надёжном месте на груди, под пальто. На остановке я вынула его и принялась, пыхтя, надувая щёки, изображать езду, играть им на скамейке. Пусть тётя увидит, как невыносима мне разлука с автомобильчиком. Который у них стоит в серванте без дела и пылится.
Тётя увидела и очень удивилась. "Я только поиграю, а когда буду садиться в автобус, сразу отдам вам", – объяснила хитрая я. Ах, как славно я всё придумала. Тётя только покачала головой и предсказуемо сказала: "Ну, что уж с тобой делать. Бери!"
Правда, дома мама не разделяла моих чувств и произносила разнообразные слова, из которых "попрошайка" и "вымогательница" были самые безобидные. Взять без спроса машинку – это и есть воровство. И обещала, что больше никогда меня не отпустят в гости к приличным людям – раз я такая.
Я слушала и тяжело вздыхала. Пыталась улизнуть – но мама сурово возвращала меня на место и продолжала воспитание.
А я сразу отдала розовый автомобильчик братьям – какое счастье было наблюдать, как они возятся и играют, и чувствовать, что это я для них расстаралась и несу незаслуженное наказание (у меня даже в носу от горя защипало). Что и скомпенсировало осадок от обидных маминых слов. Потому что с самого начала было понятно: зачем мне машинка? Я же не мальчик.
Ну, скажите, разве это воровство?! Просто наука педагогика ещё не подобрала для этого действия нужного определения!
