- Думаю, нам стоит поскорее свернуть куда-нибудь на проселок, разложить небольшой костерок и сжечь эти поганые книжки.
- Ты просто фантастический мужик! - воскликнул я.
- Спасибо, начальник, - сказал он. - Все-таки приятно, когда твой талант оценивают должным образом.
Зонтичник
(перевод М. Пчелинцева)
Я хочу рассказать вам забавную историю, случившуюся вчера с мамой и со мной. Мне двенадцать лет, и я девочка. Маме моей тридцать четыре, но я уже почти с нее ростом.
Вчера после обеда мама повезла меня в Лондон к дантисту. Дантист нашел у меня дупло. Дупло было в одном из задних зубов, и он запломбировал его почти без всякой боли. Потом мы пошли в кафе. Мама взяла мне банановый сплит, а себе чашку кофе. Часов в шесть мы собрались уходить.
Но только мы вышли из кафе, как пошел дождь.
- Нужно поймать такси, - сказала мама.
На нас были самые обычные промокающие шляпы и плащи, а лило как из ведра.
- Почему бы нам, - предложила я, - не вернуться в кафе и не переждать, пока дождь кончится?
Мне очень понравился тамошний сплит, и я не отказалась бы от второго.
- Он никогда не кончится, - сказала мама. - Нужно поскорее домой и обсохнуть.
Мы стояли под дождем и высматривали такси. Такси так и шныряли мимо, но все они были с пассажирами.
- Хорошо бы иметь машину с шофером, - вздохнула мама.
И тут к нам подошел этот человек. Совсем коротышка и очень старый, лет семидесяти или больше. Он вежливо приподнял шляпу и обратился к маме:
- Очень надеюсь, что вы меня извините, прошу буквально минуту вашего времени…
У него были роскошные седые усы, густые седые брови и розовое, сплошь в морщинах лицо. От дождя он укрывался красивым зонтиком.
- Да? - сказала мама, очень холодно и отстраненно.
- Мне хотелось бы попросить вас о маленьком одолжении, - сказал человек. - Об очень маленьком одолжении.
Мама смотрела на него с крайним подозрением. Мама вообще очень подозрительная. Особенное подозрение вызывают у нее две вещи: незнакомые мужчины и яйца всмятку. Срезав верхушку яйца всмятку, она начинает копаться в нем ложкой, словно ожидая найти внутри мышь или что-нибудь вроде. В отношении незнакомых мужчин она придерживается золотого правила, гласящего: "Чем более милым кажется мужчина, тем с большим подозрением нужно к нему относиться". Этот маленький старичок был особенно мил. Он был очень вежливый. Он правильно говорил. Он был хорошо одет. Он был настоящим джентльменом. Я поняла, что он джентльмен, по его обуви. Другая мамина поговорка гласила: "Настоящего джентльмена легче всего различить по обуви". У этого мужчины были прекрасные коричневые туфли.
- Правду говоря, - сказал старичок, - я попал в небольшую беду. Я очень нуждаюсь в помощи. Нет, могу вас заверить, ничего такого особенного. Мелочь, ерунда, но я в ней нуждаюсь. Видите ли, мадам, старые люди вроде меня становятся ужасно забывчивыми…
За это время мамин подбородок высоко вздернулся, и она взирала на старичка вдоль всей длины своего носа. В ледяном, со вздернутым носом, взгляде моей мамы есть что-то устрашающее. Как правило, от этого взгляда люди тут же рассыпаются на куски. Я раз видела, как наша директриса стала от этого жуткого взгляда заикаться и нести всякую околесицу, как полная идиотка. Но старичок с зонтиком и глазом не моргнул. Он ласково улыбнулся и сказал:
- Прошу, мадам, мне поверить, что я отнюдь не имею привычки останавливать леди на улицах и рассказывать им про свои беды.
- Да уж надеюсь, - сказала мама.
Я даже смутилась от маминой резкости. Мне хотелось сказать ей: мамочка, ради бога, этот незнакомец, он же очень старый, и он же милый и вежливый; он попал в какую-то неприятность, а ты на него собачишься.
Но я ничего не сказала.
Старичок переложил зонтик в другую руку.
- И ведь я никогда его раньше не забывал, - пояснил он что-то, понятное только ему.
- Вы никогда не забывали - что? - сурово вопросила мама.
- Бумажник, - сказал человечек. - Наверное, я забыл его в кармане другого пиджака. Только представьте себе такую глупость.
- Вы хотите попросить, чтобы я дала вам деньги? - спросила мама.
- Да нет, конечно же, боже упаси! - испугался старичок. - Мне бы и в голову такое прийти не могло!
- Тогда чего же вы хотите? - спросила мама. - Только побыстрее, мы и так уже промокли.
- Я это вижу, - сказал старичок. - Именно поэтому я хочу предложить вам для защиты этот зонтик, если… если только…
- Если только что? - спросила мама.
- Если только вы дадите мне в обмен фунт на такси, чтобы доехать до дома.
Мамины подозрения ничуть не уменьшались.
- Начнем с того, - спросила она, - что если у вас нет денег, как же вы попали сюда?
- Я шел пешком, - объяснил старичок. - Каждый день я совершаю длинную прогулку, а потом беру такси, чтобы доехать до дома. Я делаю так ежедневно, круглый год.
- Так почему бы вам не дойти до дома сейчас? - спросила мама.
- О, как бы мне хотелось иметь такую возможность. Я бы очень хотел, чтобы это было возможно. Но вряд ли мои дурацкие старые ноги справятся с такой нагрузкой. Я и так зашел уже далековато.
Мама стояла и жевала свою нижнюю губу. Мне было видно, что она немного оттаяла. Да и мысль прикрыться от дождя зонтиком явно ее соблазняла.
- Это хороший зонтик, - сказал старичок.
- Я успела заметить, - сказала мама.
- Он шелковый, - сказал старичок.
- Вижу, - сказала мама.
- Так почему бы вам его не взять? - спросил старичок. - Он стоил мне больше двадцати фунтов, как одно пенни. Но все это ерунда по сравнению с возможностью вернуться домой и дать отдых этим моим старым ногам.
Я увидела, как мамина рука нащупала застежку сумки. И она тоже увидела, что я на нее смотрю. Теперь уже я окинула ее моим собственным ледяным взглядом, и она прекрасно понимала, что я имею в виду. Слушай, мамочка, говорила я ей, ты не должна таким образом воспользоваться положением этого усталого старика. Это было бы очень паскудно. Мама помедлила, взглянула на меня и сказала старичку:
- Я не думаю, что имею право взять у вас зонтик ценой в двадцать фунтов. Пожалуй, я лучше дам вам на такси, и покончим с этим делом.
- Нет, нет, нет! - вскричал старичок. - Это даже не подлежит обсуждению! Я и помыслить о таком не могу! Ни в коем случае! Я не могу взять ваши деньги на таких условиях! Возьмите этот зонтик, дорогая леди, и закройте свои плечи от дождя!
Мама бросила на меня косой торжествующий взгляд. Вот видишь, говорил этот взгляд, ты ошибалась. Он хочет, чтобы я его взяла.
Она порылась в сумочке, достала фунтовую ассигнацию и протянула ее старичку. Тот взял ассигнацию и передал ей зонтик. Затем он спрятал деньги в карман, чуть приподнял шляпу, поклонился всем телом, от пояса, и сказал:
- Спасибо, мадам, огромное вам спасибо.
И тут же исчез.
- Подвинься поближе и спрячься, - сказала мама. - Ну и здорово же нам повезло. У меня никогда еще не было шелкового зонтика. Нам они не по карману.
- А почему ты сначала вела себя с ним так кошмарно? - спросила я.
- Я хотела убедиться, что он не какой-нибудь жулик, - объяснила мама. - И я убедилась. Он настоящий джентльмен, и я довольна, что смогла ему чем-то помочь.
- Да, мамочка, - согласилась я.
- Настоящий джентльмен, - продолжила мама. - И состоятельный, иначе бы он не раздавал шелковые зонтики. Ничуть не удивлюсь, если он титулованная персона. Сэр Гарри Голдсуорси или что-нибудь в этом роде.
- Да, мамочка.
- И пусть это послужит тебе уроком, - продолжила мама. - При любых условиях избегай излишней поспешности. Чтобы верно кого-нибудь оценить, непременно требуется время. Так ты никогда не ошибешься.
- Вон он, - сказала я. - Смотри.
- Где?
- Да там, он переходит улицу. Господи, мамочка, он-то куда так спешит?
Мы стояли и смотрели, как старичок ловко лавирует в потоке машин. Перейдя улицу, он повернул налево, ничуть не замедлив шагов.
- Что-то мне он не кажется слишком усталым, а тебе, мамочка?
Мама молчала.
- И как-то не похоже, - добавила я, - чтобы он пытался поймать такси.
Мама стояла совершенно неподвижная и смотрела через улицу на старичка. Нам было его прекрасно видно, и он явно куда-то спешил. Прямо мчался по тротуару, огибая других прохожих и размахивая руками, как солдат на марше.
- Он что-то задумал, - сказала мама. Ее лицо окаменело.
- Только что?
- Не знаю, - бросила мама. - Но непременно узнаю. Пошли.
Она взяла меня за руку, и мы с ней вместе перешли улицу. Затем свернули налево.
- Ты его видишь? - спросила мама.
- Да. Вон он. Сворачивает за угол.
Мы дошли до угла и свернули направо. До старичка было ярдов двадцать. Он трусил по тротуару, как кролик, и нам, чтобы не отстать, приходилось очень спешить. Дождь лупил еще сильнее, чем прежде, и я видела, как с полей его промокшей шляпы стекает на плечи вода. А вот нам под нашим большим шелковым зонтиком было уютно и сухо.
- Что же он все-таки задумал? - спросила мама.
- А что, если он повернется и заметит нас? - спросила я.
- А мне плевать, - сказала мама. - Он нам соврал. Сказал, что не может уже идти, что буквально валится с ног! Он - бессовестный лжец! Он самый настоящий жулик!
- Ты хочешь сказать, - сказала я, - что он все-таки не титулованный джентльмен.
- Помолчи немного, - сказала мама.
На следующем перекрестке старичок опять свернул направо.
Затем он свернул налево.
Затем направо.
- Я от него так не отстану, - сказала мама.
- Он исчез! - закричала я. - Куда же он делся?
- Он вошел вон в ту дверь! - сказала мама. - Я это видела! В тот дом! Господи, да это паб!
Это действительно был паб. "Красный лев" - гласила надпись на его фасаде.
- Ты же не думаешь, мамочка, туда зайти?
- Нет, - сказала мама. - Мы посмотрим через окно.
Вдоль всего фасада паба было большое окно; с той стороны стекло чуть запотело, но все равно видно было прекрасно, особенно если подойти вплотную.
Мы стояли у окна паба, тесно прижавшись друг к другу. Я цеплялась за мамину руку. Огромные капли гулко стучали по зонтику.
- Вон он, - сказала я. - Вон там.
Зал был полон людей и сигаретного дыма, и наш старичок был в самой гуще всего этого. Он успел уже снять пальто и шляпу и теперь проталкивался сквозь толпу к стойке бара. Протолкавшись, положил ладони на стойку и что-то сказал бармену. Я видела, как двигаются губы; он делал заказ. Бармен отвернулся и через несколько секунд подал ему небольшой стаканчик, полный до краев светло-бурой жидкости. Старичок положил на стойку фунтовую ассигнацию.
- Это мой фунт! - прошипела мама. - Это надо же такое нахальство!
- А что там в стаканчике? - спросила я.
- Виски, - сказала мама. - Чистый виски.
Бармен не дал с фунта никакой сдачи.
- Видимо, это тройной виски, - сказала мама.
- Что такое тройной? - спросила я.
- В три раза больше нормальной порции, - ответила мама.
Старичок взял стакан и поднес его к губам. И осторожно наклонил. Затем он наклонил его сильнее… еще сильнее… еще сильнее… и очень скоро весь этот виски исчез в его горле одним длинным глотком.
- Недешевая выпивка, - заметила я.
- Это попросту смехотворно! - сказала мама. - Ты представь себе, заплатить целый фунт за то, что можно проглотить одним глотком!
- Это обошлось ему больше чем в фунт, - поправила я. - Это обошлось ему в двадцатифунтовый шелковый зонтик.
- Вот именно, - согласилась мама. - Он просто сумасшедший.
Старичок стоял у стойки с пустым стаканом в руке. Он тихо улыбался, и по его круглому розовому личику разливалось золотое блаженство. Я видела, как кончик его языка облизнул седые усы, словно в поисках последней капли драгоценного виски. Он медленно отвернулся от стойки и стал проталкиваться назад, туда, где висели его пальто и шляпа. Он надел шляпу. Надел пальто. Затем с великолепной небрежностью, так что никто бы ничего не заподозрил, прихватил с вешалки один из многих мокрых зонтиков, которые там висели, и направился к выходу.
- Ты только посмотри! - воскликнула мама. - Ты видела, что он сделал?
- Тсс! - прошептала я. - Он выходит.
Мы опустили зонтик, чтобы скрыть свои лица, и опасливо выглянули снизу.
Старичок вышел, но даже не взглянул в нашем направлении. Он раскрыл над головою свой новый зонтик и поспешил по улице в ту сторону, откуда пришел.
- Так вот чем он тут пробавляется! - сказала мама.
- Чисто сделано, - сказала я. - Супер.
Мы последовали за ним и пришли на главную улицу, где встретили его впервые, а затем пронаблюдали, как он легко и непринужденно обменял свой новый зонтик на еще одну фунтовую ассигнацию. Этот зонтик достался высокому тощему парню, у которого не было даже пальто и шляпы. Как только сделка была завершена, наш старичок заспешил по улице и быстро потерялся в толпе. На этот раз он ушел в другом направлении.
- Ты только посмотри, до чего же хитрый! - восхитилась мама. - Он никогда не ходит дважды в один и тот же паб!
- Пабов тут достаточно, - заметила я. - Хватит на весь вечер.
- Да, - согласилась мама. - Конечно. И как же он, наверное, молит Бога о ниспослании дождя.
Мистер Ботибол
(перевод М. Пчелинцева)
Мистер Ботибол протолкнулся через вращающуюся дверь и попал в просторное фойе гостиницы. Сняв шляпу и держа ее перед собой обеими руками, он прошел несколько шагов и остановился, выискивая глазами среди обедающих знакомые лица. Несколько людей повернулись и уставились на него в легком недоумении, и он услышал - или ему показалось, что он услышал, - как какой-то женский голос произнес: "Милочка, ты только посмотри, что к нам пришло!"
В конце концов он увидел мистера Клементса, сидевшего в дальнем углу за маленьким столиком, и радостно направился к нему. Клементс это заметил и теперь, глядя, как мистер Ботибол осторожно пробирается между людьми и столиками едва ли не на цыпочках, по-прежнему держа обеими руками перед собою шляпу, не мог не подумать, какой это ужас - быть таким заметным и странным, как этот Ботибол. Этот человек был поразительно похож на спаржу. Его длинный тонкий стебель словно совсем не имел плеч и как-то истончался к верхней оконечности, становясь все уже и уже, пока не завершался маленькой лысой головкой. Он был туго завернут в синий двубортный костюм, что почему-то усиливало его сходство с неким растением до совсем уже гротескных масштабов.
Клементс встал, и они пожали друг другу руки, и тут же, к его полному изумлению, даже не успев Сесть за столик, мистер Ботибол сказал:
- Я решил, да, я точно решил принять ваше вчерашнее предложение.
Уже несколько дней Клементс старался устроить для своих клиентов покупку фирмы "Ботибол и Ко", полностью принадлежавшей мистеру Ботиболу, и как раз предыдущим вечером он сделал первое предложение. Предложенная цена была явно заниженной, и все это было скорее осторожное прощупывание, вроде как сигнал продавцу, что покупатели проявляют серьезный интерес. Господи, подумал Клементс, а этот несчастный придурок возьми да и согласись. Он несколько раз с серьезнейшим видом кивнул, стараясь не обнаружить свое изумление, а затем сказал:
- Хорошо, очень хорошо, я рад это услышать. - И тут же подал знак официанту. - Два больших мартини.
- Нет-нет, спасибо, - в испуге вскинул руки мистер Ботибол.
- Да бросьте вы, - отмахнулся Клементс. - Для такого-то случая.
- Я пью очень мало и никогда, абсолютно никогда не пью среди дня.
Но Клементс пришел в веселое настроение и словно не слышал его протестов. Он заказал два мартини, и, когда официант их принес, его жизнерадостный треп буквально вынудил мистера Ботибола выпить за только что заключенную сделку. Клементс упомянул о необходимости подписать документы, а когда с этим было покончено, заказал еще два коктейля. Мистер Ботибол снова протестовал, но уже не так активно, и Клементс, получив заказ, повернулся к нему с дружелюбной улыбкой.
- Ну что ж, - сказал он, - мистер Ботибол, с этим вроде бы и покончено. Я предлагаю вам расслабиться и спокойно со вкусом пообедать. Ну что вы на это скажете? Расходы, конечно же, на мне.
- Как вам угодно, - сказал Ботибол без всякого энтузиазма.
У него был тихий печальный голос и странная манера произносить все слова по отдельности, словно объясняя что-то ребенку.
Когда они перешли в ресторан, Клементс заказал бутылку Лафита 1912 года и пару пухленьких жареных куропаток. Он уже прикинул в уме размеры своей комиссии и чувствовал себя великолепно. Он начал с легкой светской беседы, непринужденно переходя от темы к теме в надежде наткнуться на что-нибудь, интересующее его гостя. Но - безуспешно. Мистер Ботибол слушал разве что вполуха; время от времени он наклонял свою лысую головку то в одну, то в другую сторону и говорил: "Подумать только". Когда на столе появилось вино, Клементс попытался говорить о нем.
- Я не сомневаюсь, что оно великолепно, - сказал мистер Ботибол, - но налейте мне, пожалуйста, буквально капельку.
Клементс стал рассказывать анекдот. После того как анекдот закончился, мистер Ботибол несколько секунд с серьезнейшим видом созерцал Клементса, а затем констатировал:
- Очень смешно.
Дальше они ели молча. Мистер Ботибол исправно пил вино и ничуть не возражал, когда хозяин раз за разом доливал его бокал. К моменту, когда они кончили есть, по оценке Клементса его гость оприходовал по меньшей мере три четверти бутылки.
- Сигару, мистер Ботибол?
- Нет-нет, спасибо.
- Капельку бренди?
- Нет-нет, не стоит. Я не привык…
Клементс заметил, что лицо его гостя чуть раскраснелось, глаза увлажнились и стали блестящими. Напою-ка я парня, подумал он и приказал официанту:
- Два бренди.
Когда официант поставил перед ними бренди, мистер Ботибол какое-то время взирал на большой фужер с подозрением, а затем взял его, сделал крошечный, воробьиный глоток и снова поставил на стол.
- Ох, мистер Клементс, - сказал он неожиданно, - как же я вам завидую.
- Мне? Почему?
- Я скажу вам, мистер Клементс, обязательно скажу, если только наберусь храбрости.
В его голосе было что-то нервное, мышиное, казалось, что он извиняется за каждое слово.
- Так расскажите, пожалуйста, - попросил Клементс.
- Потому, что, как мне кажется, вам во всем сопутствует успех.
Он напился до черной меланхолии, подумал Клементс. Он один из тех, кто, напившись, впадает в меланхолию, а я этого не терплю.
- Успех, - сказал он задумчиво. - Я не вижу в себе ничего такого уж успешного.
- Но он же есть, этот успех, конечно есть. Вся ваша жизнь, если так сказать, это нечто приятное и успешное.
- Я самый обычный человек, - возразил Клементс.
Он пытался сообразить, насколько пьян его гость.