Черный пробел: Роман в 6 ч. / Андрей Добрынин. - [Балашиха]: Изд-во ТКО "АСТ": Изд-во Моск. с.-х. акад., [1992?]. - 118 с.; 20 см. ISBN 5-88196-030-0: Б. ц.
Содержание:
Андрей ДОБРЫНИН - ЧЕРНЫЙ ПРОБЕЛ - Ностальгический роман в шести частях 1
ЧАСТЬ 1 1
ЧАСТЬ 2 3
ЧАСТЬ 3 9
ЧАСТЬ 4 13
ЧАСТЬ 5 19
ЧАСТЬ 6 26
Андрей ДОБРЫНИН
ЧЕРНЫЙ ПРОБЕЛ
Ностальгический роман в шести частях
ЧАСТЬ 1
Глава 1
Интуиция редко подводила полковника Зубова. И теперь, когда он садился за это, казалось бы, уже давно забытое и безнадежное дело № 524, он чувствовал, что его ждут важные открытия. Он еще не знал, в какие мрачные недра преступного мира заведут его незримые нити, скрытые в пухлых томах. Но он знал, что нити эти существуют, обязаны существовать, и с легким сердцем погрузился в изучение выцветших страниц, порой чихая от пыли. В деле, которое он просматривал, шла речь об убийстве некоего гражданина Бычихина. Гражданин Бычихин на первый взгляд был эполне обыкновенным человеком. Он работал в аптеке подсобным рабочим и был убит дождливым осенним вечером у себя на квартире. Жил он один, и, видимо, отчасти поэтому среди свидетельских показаний по его делу не имелось ничего сколько–нибудь ценного. Дело не было сдано в архив лишь потому, что "мокрые" дела, как известно, в архив не сдаются.
Зубов долго читал документы. Прошло несколько недель, и постепенно в сознании полковника все четче стал вырисовываться самый большой и самый загадочный пробел в не раскрытом покуда деле № 524. Сомнений быть не могло - там полностью отсутствовало изложение хотя бы предполагаемых мотивов преступления. Следователь только отмел несколько возможных версий. Во–первых, это не было убийство из ревности: Бычихину было 59 лет, и 55 из них, по данным врачей, он являлся полным импотентом. Во–вторых, это не был грабеж. Вся квартира Бычихина была перерыта, в ней, видимо, что–то искали, и тем не менее несколько золотых безделушек, которые имелись у покойного, валялись на полу в общем беспорядке. После этого следствие зашло в тупик. Бычихина перед смертью пытали, что явствовало из следов, оставшихся на его изуродованном теле. Жестокость убийц была исключительной. Даже видавший виды полковник морщился, разглядывая часто попадавшиеся в деле фотографии с места происшествия. "Видимо, у убийц имелись с ним какие–то счеты, - подумал полковник. - Кто же вы такой, гражданин Бычихин?" "Верочка! - произнес полковник уже вслух. - Найдите мне в картотеке все о гражданине Бычихине, ранее не судимом".
Глава 2
Через полчаса в кабинет полковника вошла Верочка. Она принесла полковнику несколько бумаг в зеленой папке. Тот пробежал их глазами и ничем не выдал охватившего его волнения. Он понял, что напал на след. Оказалось, что Бычихин несколько лет назад выступал свидетелем по делу о торговле наркотиками. "Эврика! - мысленно воскликнул полковник, - Вот откуда и эта жестокость, и пытки! Вот где зарыта собака! Лейтенант Жилин!" - позвал полковник. "Здесь!" - щелкнул каблуками молодцеватый пожилой лейтенант. "Отправляйтесь в дом № 5 по 6‑й Радиаторской улице. Там жил убитый в прошлом году некто Бычихин. Ваша задача - выявить его связи, увлечения, привычки. Странности, если были. Все. Можете идти". "Слушаюсь!" - гаркнул лейтенант и вышел. "Золото, а не человек!" - с удовольствием сказал Зубов и вновь углубился в бумаги. На дворе уже смеркалось, когда в кабинете полковника вновь появился Жилин. "Итак?" - вопросительно произнес Зубов. "Все в порядке, товарищ полковник, - тяжело дыша, выпалил лейтенант. - Бычихин, как говорят, был очень нелюдимым. Все жильцы дома сходятся на этом. Дружки у него были, двое - Федулов и Бражников, оба пьянь беспробудная. Бражников сейчас в ЛТП. Да покойник, оказывается, и сам изрядно зашибал. Об этих двоих мне говорили почти все жильцы, а одна бабка, - Жилин заглянул в блокнот, - Спиридонова Устинья Федоровна, сказала, что по вечерам к Бычихину заходил какой–то мужчина в кепке и темных очках. Лица она не разглядела". "Ну что ж, - сказал полковник, - придется мне перекинуться парой слов с этим Федуловым. Завтра схожу к нему".
Глава 3
На следующее утро, когда мокрые тротуары сияли под ярким апрельским солнцем и воробьи с криками барахтались в лужах, по б-й Радиаторской улице шагал полковник Зубов в своей, как всегда, аккуратно отутюженной форме. Легко взбежав по лестнице на второй этаж, он постучал в обшарпанную дверь квартиры № 58. "Входи, не заперто", - послышался изнутри хриплый голос. Зубов толкнул дверь и очутился в совершенно пустой прихожей с ободранными обоями. В. стену были кое–как вбиты два гвоздя, а в углу стояли кирзовые сапоги. Больше в прихожей ничего не было. Зубов понимающе хмыкнул. "Ну, кого там еще принесло?" - спросил угрюмый голос из комнаты. "Здравствуйте, гражданин Федулов", - войдя в комнату и приняв официальный вид, сказал Зубов. "Здравствуй, начальничек", - с циничной ухмылкой сказал Федулов. "Советую быть посерьезнее, - обиделся полковник, - вы не в цирке. Напоминаю: за дачу ложных показаний закон предусматривает суровую кару". "Ну, давай, начальник, сразу к делу", - нетерпеливо перебил Федулов. Его донимала мысль о застоявшейся на балконе бутылке "Хирсы". "Спокойно, - отрезал Зубов. - Вы знали покойного Бычихина?" При этих словах Федулов заметно вздрогнул. "Ну, знал", - неохотно процедил он. "Что он вам рассказывал о своей работе?" "Ничего", - буркнул Федулов. "А о чем вы вообще с ним говорили?" - продолжал Зубов. Федулов молчал. Только его тяжелое дыхание нарушало тишину в квартире. "Так о чем же?" - настаивал Зубов. "Да отвяжись ты, начальник! Не выйдет у нас разговора! Что мне, из–за тебя подыхать, что ли?" - завопил внезапно Федулов. Ярость затравленного зверя светилась в его глазах. "Это ваше последнее слово?" - поднявшись с места, сухо спросил Зубов. "Хотя бы", - нагло ответил Федулов и добавил: "Давай–давай", - кивая на дверь. Полковник усмехнулся. "Вы раскаетесь", - заметил он выходя. "Давай–давай", - нетерпеливо повторил Федулов, вставая, чтобы запереть за полковником дверь. Зубов пожал плечами и удалился. А вечером в его кабинете раздался звонок. "Зубов у аппарата", - сказал он в трубку. "Товарищ полковник, - кричал в трубку дежурный, - только что у себя на квартире неизвестными лицами убит гражданин Федулов! Что делать?" "Ждать", - лаконично произнес полковник и швырнул трубку на рычаг.
Только теперь он понял, какую ошибку допустил, явившись к Федулову в форме.
Глава 4
Милицейская машина, подскакивая на ухабах, мчалась по проселочной дороге к расположенной поблизости колонии строгого режима. Зубов ехал туда с двойной целью: во–первых, он хотел обревизовать порядки в колонии, а во–вторых, ему был нужен один заключенный. Этот заключенный проходил по тому самому злополучному делу о торговле наркотиками, сознался, что был главарем шайки, и получил десять лет. И вот теперь Зубов ехал в колонию для того, чтобы лично его допросить.
Тяжелые ворота с грохотом отворились, и охранники с автоматами пропустили машину полковника во двор. Зубов первым делом направился к начальнику лагеря майору Дзюбе, своему личному другу. Майор Дзюба сидел за письменным столом в своем кабинете и что–то писал. Перед ним переминался с ноги на ногу дюжий бандит в потертом ватнике. "Заключенный Жереп, - бормотал Дзюба, - при работах по багровке лесосплава с нецензурной бранью бросился на младшего надзирателя Цимбалюка и ударил последнего по голове багром. Результатом указанного действия явились легкие телесные повреждения…" Дальше майор забормотал что–то невнятное. "Товарищ начальник, - канючил бандит, - дак ведь я случайно…" "Во–первых, я вам не товарищ, - парировал Дзюба, - а во–вторых, ваши дружки подтверждают, что вы и раньше были озлоблены на Цимбалюка и мечтали его убить. Так что выкрутиться не удастся, Жереп. Напрасно вы рассчитывали на вашу хваленую воровскую честь. На самом–то деле волчьи у вас законы". "Ну, начальничек, - зашипел Жереп в расчете на то, что, кроме Дзюбы, его никто не слышит, - знаешь, чего мне жалко? Что не тебя, гада, я багром шарахнул. Погоди, и до тебя доберемся!" "Угрозы? Так, так", - внятно произнес Зубов. Жереп вздрогнул и побелел - как стенка, к которой его приперли. "В БУР", - лаконично бросил Дзюба вошедшему надзирателю и протянул Зубову мозолистую руку с приметным шрамом от бандитского ножа. После краткой деловой беседы Зубов в сопровождении майора отправился осматривать бараки. "Бандиты и здесь остаются бандитами, - басил в ухо полковнику Дзюба, изливая все то, что накипело на душе. - Сколько хорошего я им сделал! А они… - голос майора дрогнул. - Вот, полюбуйтесь". Он показал Зубову на аккуратную клумбу, в самом центре которой среди маргариток и анютиных глазок высилась куча экскрементов. Как успел заметить Зубов, в целом в лагере царил, несмотря на это, образцовый порядок. Между бараков, выкрашенных в приятную для глаз голубую краску, пролегали дорожки, посыпанные песком. В центре зоны возвышалась гранитная статуя Ушинского. Несколько бандитов с видимой неохотой ковыряли лопатами землю, прокладывая канавки для стока воды. "Тьфу, смотреть противно", - с отвращением покосился на них Дзюба.
Они вошли в барак. В просторных сенях стоял рояль, при виде которого Дзюба схватился за голову. На лакированной крышке белело вырезанное финкой непечатное ругательство. "И вот так всегда!" - простонал майор. Он, а за ним и Зубов вошли в барак, и глазам их представилась тяжелая сцена. Там на нарах сидели бандиты, которых Дзюба записал в кружок филателистов. Бандиты менялись марками. Зубов и Дзюба стояли в дверях, но бандиты в азарте их не замечали. "Даю Мадагаскар в придачу!" - вопил долговязый небритый детина, вытаскивая из–за пазухи пакет с марками. "Свали, козел, знаешь куда!", "Ну ты, лысый, гони должок!", "Дай сюда Боливию!", "Щас как врежу!", "Отдай колонию, гад!", - все эти выкрики смешались в общий безобразный гам, густо сдобренный матерной руганью. Вдруг раздался глухой удар, из разорванного пакета посыпались чьи–то марки, и тяжелое тело рухнуло на пол. Упавшего начали топтать ногами. "Смирно! Руки по швам!" - рявкнул Дзюба так, что в бараке зазвенели стекла. Бандитй расступились. На: полу, кряхтя, корчился какой–то лысый коротышка. "За что его избили?" - холодно спросил Зубов. "Две колонии он заныкал, гражданин начальник", - оправдывался зачинщик избиения, тот самый долговязый, которого первым увидел Зубов. "В канцелярию, а там разберемся", - бросил Дзюба надзирателям, прибежавшим на шум. "Заключенный Хряков здесь?" - громко спросил Зубов. "Здесь", - ответили ему, и из рядов вышел квадратный приземистый крепыш с бульдожьей челюстью и пронзительным взглядом параной ка. "Я Хряков", - отрекомендовался он, и при этих словах его лито исказила нервная судорога. "Пройдемте со мной", - сказал ему Зубов. Когда они выходили из барака, вслед им снова понеслась злобная брань, что–то зазвенело и покатилось по полу. Это начиналась дележка пищи, при которой, несмотря на обеспеченное майором Дзюбой усиленное питание, каки прежде, происходили драки. "Я иногда думаю, что дело не, в усиленном питании, - с грустью промолвил Дзюба. - Просто бандиты всегда остаются бандитами". "Ну–ну, потрепал его по плечу Зубов, - не надо отчаиваться. Даже барак отремонтировать трудно, а человека отремонтироватьеще трудней". Дзюба смущенно улыбнулся.
Глава 5
"Ну-с, будем запираться или будем признаваться?" - спросил Зубов и забарабанил пальцами по столу. Хряков потупился. "Хряков, это вы убили Бычихина?" - резко спросил Зубов. "Нет, это не я, это шеф!" - завопил мерзавец и тут же сник, поняв, что окончательно выдал себя. "Ну?" - холодно произнес Зубов, чтобы не затягивать мучительную сцену прощания бандита с так называемой воровской честью. "А срок–то мне скостят?" - уныло спросил Хряков. "Это решит суд. Все зависит от того, насколько искренне вы намерены помонь следствию", - отвечал полковник и взял ручку, готовясь записывать. "Бычихина убил не я", - первым делом заявил Хряков. Полковник поморщился. "Бычихина убрал лично шеф", - продолжал Хряков. "Как? - изумился Зубов. - Разве ваш шеф не сидит? То есть, я хочу сказать, разве ваш шеф - не вы?" Хряков явно наслаждался изумлением полковника. "Наш шеф - это фигура! - воскликнул он. - К сожалению, - лично я с ним не знаком. А я, откровенно говоря, взял на себя чужие дела. Пришлось, вынудили, знаете ли. Сказали - ты псих, тебе все равно ничего не будет, а экспертиза не подтвердила. Стало быть, наш шеф так и работает у вас". "Где у нас?" - подскочил на стуле Зубов. Ему показалось, что он ослышался. "В милиции! Только, его никто не знает в лицо. Бычихин что–то знал о нем, и этого было достаточно, чтобы его убрали". "А вы что знаете о шефе?" - спросил Эубов. "Ровным счетом ничего. Я ведь в этой истории, в сущности, пешка, - с подозрительной поспешностью ответил Хряков. - Хотя нет, постойте, - добавил он, увидев разочарование на лице полковника. - Бычихин, как мне рассказывали, в пьяном виде хвастался перед смертью, что он этого майора выведет на чистую воду. Значит, он работает у вас в чине майора". "Да, - сказал Зубову повеселев и одновременно загрустив, - это не так уж мало". Повеселел он потому, что наконец–то его интуиция вручила ему острую иглу, которой он мог извлечь из органов милиции засевшую там ядовитую занозу. А взгрустнулось ему оттого, что теперь по долгу службы ож должен был подозревать стольких испытанных товарищей. Перед его внутренним оком проплыло волевое лицо майора Коновалова, потерявшего правое ухо в схватке с опаснейшим уголовником по кличке "Дохляк"; честная физиономия майора Мясоедова и другие до боли знакомые лица товарищей, с каждым из которых Зубова навсегда кровно связали пережитые вместе испытания.
Глава 6
Полковник прибыл в УВД уже затемно. В дверях его встретил майор Ганюк. "Товарищ полковник! Живой!" - закричал майор, увидев Зубова, и бросился к нему на шею. "Как? Почему?" - не понял полковник. "Только что получено сообщение, - взволнованно объяснил Ганюк, - из лагеря, где начальником майор Дзюба, совершен побег, причем кто–то отключил сигнализацию, о местонахождении которой никто, кроме майора Дзюбы, знать не мог. Я не хочу ничего утверждать, но возле выключателя нашли мундштук Дзюбы". Зубов почувствовал, как подозрение медленно закралось ему в душу. "Неужели Дзюба?" - произнес он и посмотрел на Ганюка. "Несомненно, это он, - подтвердил Ганюк. - Он всегда казался мне подозрительным. А этот его либерализм! Цветочки!" - Ганюк язвительно засмеялся. "А кто из заключенных бежал?" - спросил полковник. "Шестеро, все проходили по одному делу о торговле наркотиками в 19… году. Фамилия одного - Хряков, фамилии остальных записаны у меня в книжке", - и Ганюк полез в карман. "Не надо, - махнул рукой Зубов. - Езжайте в лагерь, арестуйте его и допросите. У меня нет сил разговаривать с этим субъектом". "Слушаюсь!" - гаркнул Ганюк и вышел. Полковник позвонил, и вскоре в кабинет ввалился запыхавшийся Жилин. "Посмотри в картотеке, кто из наших майоров левша", - не придавая особого значения этому вопросу, вяло распорядился полковник, вспомнив данные экспертизы о том, что Бычихина убили ножом, который держали левой рукой. "Кажись, никто, - задумался Жилин. - Ан нет, вру. Майор Ганюк левша". "Что-о? - остолбенел Зубов. - А Дзюба?" "Никак нет", - отвечал Жилин. "Ты знаешь, чего может стоить ошибка?" - спросил полковник, пристально глядя Жилину в глаза. "Товарищ полковник, - с достоинством возразил тот, - я здесь 32 года работаю, а вас помню вот этаким мальцом, когда вы, извиняюсь, пешком под стол ходили…" "Всё, - завопил полковник, - едем!!" Через несколько секунд крытый брезентом "газик" с ревом промчался по сонному городу. За рулем сидел сам Зубов, кроме него в машине были Жилин и четверо милиционеров. Через полчаса они увидали при свете фар, что на обочине стоит машина майора Ганюка, а сам он копается в моторе. Увидев их, майор приветственно помахал рукой.