Антонио
Суть такова.
Хоть этот многословный царедворец, -
О ком не много будут вспоминать,
Когда навеки он угомонится, -
Старался убедить нас так и сяк,
Что королевский сын, возможно, жив,
Но мы-то знаем, это невозможно,
Как червяку взлететь.Себастьян
Я не надеюсь,
Что спасся он.Антонио
А раз надежды нет,
Рождается великая надежда
Для вас. Такая смелая надежда,
Что даже страшно ей взглянуть в глаза.
Неправда ль? Вы готовы подтвердить,
Со мною вместе, гибель Фердинанда?Себастьян
Он утонул, увы.
Антонио
Так назовите
Ближайшего наследника за ним
На неаполитанскую корону?Себастьян
Принцесса Кларибель.
Антонио
Она теперь
Тунисская царица, а Тунис
Так далеко, что прежде, чем туда
Дойдет известье и назад вернется,
Младенцы нынешние станут бриться.
Тунис так далеко, что по дороге
Нас поглотило море – и обратно
Извергло лишь затем, чтоб мы свершили
То, что сию минуту в нашей власти,
К чему былое было лишь прологом.Себастьян
Свершили – что? К чему ведешь ты речь?
Да, Кларибель – Тунисская царица,
Ближайшая наследница короны
Неаполя, – притом, что расстоянье
Немалое…Антонио
Такое расстоянье,
Что каждый фут его вопит: "Зачем
В Неаполь плыть царице африканской?
Пускай она в Тунисе остается,
А тут есть Себастьян!" Представьте, смерть
Внезапно поразит их, как внезапно
Их сон свалил? Есть тот, кто будет править
Неаполем не хуже, чем усопший;
Есть лорды, что болтают так же много
И бесполезно, как старик Гонзало, -
Я так сороку выучу трещать.
О, если бы я мог вложить вам в душу
Свою решимость! Как бы этот сон
Могли бы вы использовать! Вам ясно?Себастьян
Пожалуй, ясно.
Антонио
Нравится ли вам
Такой внезапный поворот Фортуны?Себастьян
Допустим… Кстати, я припоминаю:
Не вы ли брата вашего, Просперо,
Изгнали из Милана?Антонио
Я! И что же?
Не краше ли на мне сидит одежда,
Чем прежде? Слуги брата так же рьяно
Прислуживают мне.Себастьян
Но ваша совесть…
Антонио
Ах, совесть? Бросьте! Мне нигде не трет,
Не саднит. Я никак не ощущаю
Присутствия богини этой в теле.
Будь между мною и миланским троном
Их не одна, а тридцать, я бы всех
Столкнул с дороги. Вот лежит ваш брат,
Недвижный и бесчувственный, как мертвый.
Достаточно трех дюймов этой стали,
Послушной мне, чтоб усыпить его
Навеки; в это время вы могли бы
Такую же услугу оказать
Вот этой старой осторожной утке,
Синьору Болтуну; он не успеет
Вас упрекнуть за это. Остальные
По первому же слову, как котята,
Начнут лакать из блюдца молоко
И кукарекать ровно столько раз,
Как им велят.Себастьян
Я вашему примеру
Последую. Как взяли вы Милан,
Так я – Неаполь. Обнажите меч,
Один удар – и дань с Милана снята,
И я – король, ваш друг.Антонио
Ударим вместе.
Я руку занесу над королем,
А вы – над стариком.
Обнажают мечи.
Себастьян
Одно лишь слово.
Отходят и шепчутся между собой.
Входит Ариэль (невидимый), сопровождаемый музыкой.
Ариэль
Хозяин мой предугадал опасность
Для друга своего и повелел мне
Сюда явиться и его спасти.(Поет в ухо Гонзало.)
Беззаботность почивает,
А коварство не теряет
Ни минутки.
Если жизнью дорожите,
Просыпайтесь, не лежите!
Тут не шутки!Антонио
Ударим одновременно и внезапно.
Гонзало (просыпаясь)
Да сохранят короля ангелы небесные!
Алонзо (просыпаясь)
Что тут такое? Просыпайтесь все!
Зачем у вас в руках мечи?Гонзало
В чем дело?
Себастьян
Пока мы сторожили ваш покой,
Вдруг – только что – раздался страшный рев
Как будто бычий – иль скорее львиный.
Ужасный рык! Он вас не разбудил?Алонзо
Я ничего не слышал.
Антонио
Звук такой,
Что затряслась земля. Как будто сотня
Взревела львов!Алонзо
Вы слышали, Гонзало?
Гонзало
Клянусь, мой государь, я только слышал
Какое-то жужжанье возле уха -
И, крикнув, разбудил вас. В тот же миг
Увидел обнаженные клинки…
Был шум какой-то, это несомненно.
Верней всего – покинем это место
Во всеоружье и настороже.Алонзо
Ведите нас; а по пути поищем,
Где мой несчастный сын.Гонзало
Он где-то здесь,
На острове. Господь его храни
От этих страшных чудищ.Алонзо
Ну, веди нас.
Ариэль
Помчусь, исполнив волю господина.
И пусть король скорей обнимет сына.
Уходит.
Акт второй
Сцена II
Другая часть острова.
Входит Калибан с вязанкой дров. Слышатся раскаты грома.
Калибан
Пускай весь мерзкий пар болот и топей,
Поднявшись ввысь, прольется на Просперо
И превратит его в сплошную язву!
Я знаю: духи, прихвостни его,
Подслушивают. Но они не могут
Ни ущипнуть меня, ни уколоть,
Ни завести своим огнем в трясину,
Пока он не велит им. Этих духов
Он насылает за любой пустяк,
Чтоб мучить и морочить. То мартышка
Мне корчит рожи, а потом куснет;
То еж, свернувшись, под босую ногу
Мне выставит колючки; то змея
Шипит, шипит – и все-таки ужалит!
Страсть как боюсь я змей.
Входит Тринкуло.
Гляди-ка, во!
Сюда идет какой-то дух, чтоб мучить
И торопить меня с дровами. Лягу
Плашмя на землю: может, не заметит.(Ложится.) Тринкуло
Что за место – ни кустика, ни деревца укрыться от непогоды, а ведь надвигается новая буря. Слышите, как свистит ветер? Вон та черная туча, огромная, как бурдюк с вином, уже готова опрокинуть на нас свое содержимое. Если снова ударит гром и хлынет как из ведра, куда спрячешься? А это что такое? Человеческая тварь или каракатица? Живая или мертвая? Воняет вроде рыбой, и довольно сильно. Фу, какая-то вяленая камбала. Странная рыба. Будь я в Англии, можно было бы раскрасить ее и показывать на ярмарке – олухи надавали бы кучу денег. Там любят всяких страшил и уродов, на этом сразу разбогатеешь. Нищему с костылем гроша медного не подадут, а чтобы увидеть дохлого индейца, сразу раскошелятся. Гляди-ка, ноги – как у человека! И передние плавники навроде рук, разрази меня гром! Да он еще теплый! Нет, никакая это не рыба – это, наверное, местный туземец, которого пришибло молнией.
Гремит гром.
Сейчас как полыхнет, как разразится ливень! Что делать? Залезу-ка я под этот плащ, другого убежища поблизости нет. С кем только не ляжешь, когда приспичит! Укроюсь под этой хламидой, пока гроза не кончится.
(Залезает под плащ Калибана.)
Входит Стефано, распевая песню, с бутылкой в руке.
Стефано
Я больше в море не выйду, друзья,
Умру я на берегу…
Паршивая песня! Не годится такое петь на моряцких поминках. Подбодрим себя малость.
(Пьет; потом снова затягивает песню.)
Шкипер и юнга, боцман и кок
И мы с пушкарем вдвоем
Ходили вместе в один кабачок
И ставили всё кверху дном.
Была там девчонка одна, Мариам,
Уж как огрызалась она морякам!
От запаха дегтя – ну прямо брыкалась;
Но всякий чесал ей, где девке чесалось,
А ну ее, братцы, к чертям!
А, тоже паршивая песня! Надо подбодриться.
(Пьет.) Калибан
Ой, ой, ой! Хватит меня мучить!
Стефано
Что за черт! Это зверь индийский или чудище морское? Думаете, напугали Стефано? Дудки! Не для того я тонул и спасался, чтобы сдрейфить перед какой-то болотной тварью. "Никакой зверь, будь он двуногий или четвероногий, не заставит меня отступить". Кто это сказал? Это сказал я, Стефано, и повторю снова, пока эта ноздря еще сопит!
Калибан
Зачем он меня так мучит? Ой, ой, ой!
Стефано
Ей-богу, это какое-то местное чудовище – четырехногое да еще вдобавок одержимое лихорадкой. Где только, черт возьми, оно выучилось говорить по-нашему? Так и быть, подбодрю его маленько. Если вылечить это чудище, да приручить, да отвезти в Неаполь, из него выйдет подарок хоть самому императору.
Калибан
Только не дави мне шею! Обещаю – я сейчас же отнесу дрова.
Стефано
Он в припадке и бормочет что-то несусветное. Надо дать ему хлебнуть из моей бутылки. Если он никогда не пробовал вина, оно его сразу взбодрит. Исцелю его и приручу, а там сколько ни запроси за него – ей-богу, отвалят не скупясь.
Калибан
Уй, как шея болит. Умоляю, не мучай меня больше. Ну, что ты трясешься? Хочешь снова накинуться на меня? Это Просперо тебя трясет.
Стефано
Ну-ну, успокойся! Открой рот. От этого зелья и кошка заговорит. Твоя трясучка сразу пройдет, вот тебе слово.
(Дает Калибану выпить.)
Никогда не знаешь, кто твой друг. Открой-ка еще разок свою пасть.
Тринкуло
Узнаю этот голос. Это должен быть… Нет, кто утонул, тот утонул; а это все духи. Спаси меня и оборони!
Стефано
Четыре ноги и две головы – какой редкий монстр! Передняя голова – чтобы вести приятные речи, задняя – ругаться и браниться. Не пожалею вина, но вылечу его от лихорадки. На, пей!
(Дает Калибану еще вина.) Тринкуло
Стефано!
Стефано
Никак задняя голова позвала меня? Да это и впрямь дьявол, а не монстр! Нет, уж спасибо – пойду отсюда. С чертом кашу есть не садись.
Тринкуло
Стефано! Если ты на самом деле Стефано, потрогай меня, заговори со мной. Я Тринкуло – не бойся – твой добрый друг Тринкуло.
Стефано
Если ты Тринкуло, так вылезай сюда. Потяну-ка тебя за задние ноги. Ну, точно, это ноги Тринкуло, чьи же еще?
(Вытягивает его наружу.)
Если это не сам Тринкуло, значит, я спятил. Каким же образом ты сделался задницей этого урода? Как это ты из него вылупился, Тринкуло?
Калибан (в сторону)
Они мне нравятся – если только это не духи! Особенно то дивное божество, что владеет небесным напитком. Поклонюсь ему.
Стефано
Как же ты спасся, мой друг Тринкуло, как добрался сюда? Меня-то выручила бочка красного вина, которая была на борту; я ухватился за нее и держался изо всех сил. Клянусь вот этой бутылкой, которую я соорудил из коры этими руками, как только нас выкатило на берег.
Калибан
Клянусь этой бутылкой служить только вам одному верно и преданно, ибо напиток этот божественный.
Стефано
Напиток и впрямь отменный. Но как тебе удалось уцелеть?
Тринкуло
Доплыл до берега, вот и все. Я же плаваю, как гусь, не веришь?
Стефано
Поклянись на этом молитвеннике.
(Дает ему бутылку.)
Ты не просто гусь, друг мой, ты – гусь лапчатый, вот кто ты такой.
Тринкуло
О-о-о! У тебя много еще этого вина, Стефано?
Стефано
Целый бочонок, говорю же тебе. Я спрятал его в пещере у моря – там у меня винный погреб. – Ну что, дурачок? Как твоя лихорадка?
Калибан
Откуда вы – с земли или с неба?
Стефано
Прямо с Луны, мой дорогой. Видал ли ты Человека на Луне? Это был я.
Калибан
Видал, видал. Моя госпожа показала мне и вас, и вашу собачку, и куст. Вы – мое божество, и я вам поклоняюсь.
Стефано
Ну, хорошо, клянись; поцелуй эту книгу. Смелей! Я наполню ее новыми молитвами.
Калибан пьет.
Тринкуло
Очень простодушный урод, даю слово! Неужели я его испугался? Бедный урод! Поверил в Человека на Луне. Доверчивая тварь! – Хороший глоток, честное слово. Браво, монстр!
Калибан
Я покажу вам весь остров – где худая земля, где добрая. Я буду целовать вам ноги. Молю, будьте моим богом!
Тринкуло
Клянусь небом, этот пьяный монстр – сущий плут. Как только бог уснет, он украдет у него бутылку.
Калибан
Я буду вам ножки целовать. Буду вам самым верным подданным.
Стефано
Хорошо. На колени! Клянись!
Тринкуло
До смерти ухохочешься над этим монстром! Тупая тварь. Дал бы ему по шее…
Стефано
Ну, целуй!
Тринкуло
Урод в стельку пьян. Как же он гнусен, бедняга.
Калибан
Я покажу вам родники; я буду
Рвать ягоды для вас, ловить вам рыбу.
Чума на голову того тирана,
Что угнетал меня! Лишь вам я стану
Служить и хворост из лесу носить,
Повсюду буду следовать за вами,
Мой дивный бог!Тринкуло
Забавный монстр! Сотворить бога из обыкновенного пьяницы!
Калибан
Я покажу вам яблоки лесные
И клубни вырою из-под земли
Ногтями длинными, я научу вас
Мартышек резвых залучать в силки,
Орехов натрясу вам; я достану,
Коль захотите, чаячьих яиц
С отвесной крутизны. Ну что, идемте?Стефано
Ну, веди без долгих разговоров. – Дорогой Тринкуло, раз уж так вышло, что король со свитой утонули, придется нам наследовать этот остров. Вот, неси мою бутылку, милый. Будем подливать туда по мере надобности.
Калибан поет пьяным голосом.
Калибан
Прощай, хозяин. Прощай, кабала!
Тринкуло
Чудище пьяное и громковойное!
Калибан (поет)
Таскайте сами охапки дров,
Гоняйте ветками комаров,
А я вам больше служить не буду;
Ловите сами рыбку в пруду,
Варите сами себе еду,
Скребите сами свою посуду.
Ревите, плачьте по Калибану -
Служить я новому богу стану.
Свобода! Ура! Ура! Свобода!Стефано
Свободу – уроду! – Молодец! Веди нас!
Все уходят.
Акт третий
Сцена I
Перед кельей Просперо.
Входит Фердинанд, неся бревно.
Фердинанд
Бывает, что тяжелый труд не в тягость,
И униженья сносятся легко,
И обещают скучные занятья
Счастливую награду. Это бремя
Могло бы для меня быть ненавистным,
Но мысль о той, ради кого стараюсь,
Живит мой труд. Сочувствие любимой
Десятикратно искупает строгость
Ее сердитого отца. Я должен
Перенести все эти груды бревен
И здесь сложить их по его приказу.
Любимая без слез не может видеть,
Как я тружусь, твердя, что это рабство
Гнетет ей душу… Слов не помню точно.
Но эти речи придают мне сил
И занимают мысли…
Входит Миранда, за нею украдкой Просперо.
Миранда
Умоляю,
Не напрягайтесь так! Чтоб им сгореть,
Несносным этим бревнам! Отдохните.
Пусть молния их в щепки разобьет!
Присядьте, умоляю. Мой отец
Сейчас глубоко погружен в занятья.
Ручаюсь вам за три спокойных часа.Фердинанд
Нет, дорогая госпожа! Ведь солнце
Зайдет, и я не выполню урока,
Назначенного мне.Миранда
Так посидите,
А я покуда потаскаю бревна.
Не спорьте!Фердинанд
О бесценное созданье!
Скорее я себе сломаю спину
И жилы надорву – но не позволю
Бесчестию такому совершиться,
Присутствуя при этом.Миранда
Не бесчестней
Мне этот труд, чем вам. Мне будет легче -
Ведь я возьмусь таскать по доброй воле,
А вы – по приказанью.Просперо (в сторону)
Птичка – в клетке.
Увы, бедняжка!Миранда
Вид у вас усталый.
Фердинанд
Нет, госпожа моя. Когда вы рядом,
Становится и вечер свежим утром.
Скажите мне, прошу, как ваше имя,
Чтоб мог я повторять его в молитвах.Миранда
Миранда.
(в сторону)
О отец! Я ненароком,
Назвавшись, твой нарушила запрет.Фердинанд
Миранда, несравненная Миранда!
Жемчужина, которой нет дороже
На свете! Много я видал красавиц,
И часто околдовывал мне слух
Певучий женский голос; много женщин
Мне нравились за что-нибудь одно;
Но никогда не мог я всей душой
Отдаться чувству, ибо каждый раз
Мне виделся какой-то недостаток,
Губивший совершенство. Только вы
Так восхитительны и совершенны,
Что я немею.