- Надѣнь на себя и носи, - сказалъ Немо, подавая галстухъ вставшему передъ нимъ Ранцеву. - У насъ нѣтъ чиновъ, и табели о рангахъ я еще не составилъ. Но… люди привыкли къ этому и ихъ это тѣшитъ… Генералу Чекомасову не хочется стать только поручикомъ, да и полковнику Нордекову будетъ обидно, если я скажу ему, что онъ, какъ командиръ роты, только капитанъ. О чинахъ я молчу. Называй кого хочешь и кому это присвоено хоть "ваше превосходительство" мнѣ все равно… Только - кинематографъ. Но надо все таки, чтобы люди то помнили, кто у нихъ надъ кѣмъ старшiй. Вотъ я и придумалъ эти галстухи съ полосками. Увидятъ на тебѣ такой - генеральскiй - какъ и у меня, и будутъ знать, что ты то же, что и я… въ родѣ какъ бы - генералъ… Людскiя слабости, но ихъ не всегда можно обойти.
Странное волненiе охватило Ранцева, когда онъ принималъ отъ Немо синюю шелковую ширинку. Точно и правда въ генералы его жаловалъ старый его другъ.
"Да что то дѣлается и въ этомъ дѣлѣ мнѣ уготована большая и, вѣроятно, опасная роль. Что же, съ Божьею помощью совершу все то, что мнѣ будетъ поручено".
- Идемъ со мною, я тебѣ сейчасъ докончу общiй планъ. А потомъ можешь ѣхать въ свою роту…
V
Они прошли въ тотъ маленькiй кабинетъ, что былъ рядомъ со спальной капитана Немо.
Капитанъ Немо открылъ дверь, подвелъ Ранцева къ стѣнѣ и сказалъ:
- Смотри!
Точно живое прекрасное видѣнiе явилось Ранцеву въ громадной бѣло-зеленой съ голубыми краями картѣ Россiйской Имперiи… Черныя рѣки прихотливыми зигзагами пробѣгали по ней на сѣверъ и на югъ. Рыжiе горные хребты крестообразно пересѣкали ее. По мелкой розсыпи городовъ и мѣстечекъ вездѣ были наклеены красные, бѣлые, зеленые, малиновые и голубые кружки, лунки и черточки.
- Война требуетъ территорiи, - сказалъ Немо. - Вотъ она - Россiя. Она вся покрыта коммунистическими ячейками. Вездѣ есть вѣрныя 3-му интернацiоналу части внутренней охраны, чекисты, комсомолъ, отсюда по всей землѣ Русской идутъ доносы, слѣжка, аресты, пытки и разстрѣлы. Чтобы уничтожить и парализовать эту хитро сплетенную, дiавольски разумно задуманную систему, чтобы заставить мобилизовать и другую часть населенiя и вооружить ее, безоружную - надо начать настоящую войну. Какую же для этого надо имѣть армiю?… Многомиллiонную… Гдѣ ее взять?… Гдѣ взять тѣ безконечныя средства, чтобы повести такую войну?… Надо опять мобилизовать для войны едва не всю европейскую промышленность… А гдѣ же будетъ база для такой войны? Гдѣ, откуда, изъ кого наберемъ солдатъ для такой войны?… Кто же, какое государство на это рѣшится?…
Капитанъ Немо сталъ крутить рукоятку подлѣ карты и смоталъ ее наверхъ. Подъ картой Россiи оказалась такая же подробная карта Европы. Она точно такъ же была покрыта условными значками.
- Вся Европа, какъ сифилисною сыпью покрыта коммунистическими ячейками и союзами. Эти красные кружки - смотри, какъ густы они въ Польшѣ, Германiи, Испанiи, какъ облѣпили края Англiи, какъ вездѣ и Есюду насѣли по фабричнымъ и портовымъ городамъ, вездѣ, гдѣ стоятъ большiе гарнизоны - это коммунистическiя ячейки, руководимыя изъ Москвы. Эти бѣлые треугольники - это союзы пацифистовъ и антимилитаристовъ и тамъ разложенныя ими войсковыя части. Какъ же можетъ воевать Европа при такихъ условiяхъ? Ея армiи одна видимость. Большевики уже побѣдили, даже и не начиная войны. Значитъ, для борьбы съ большевиками нужны какiе то новые, совсѣмъ особые прiемы борьбы и база, которую никто и никогда не могъ бы отыскать. За эти пять лѣтъ, что я работаю въ этомъ направленiи я собралъ силы и матерiалы для такой борьбы… Я устроилъ и базу. Людской матерiалъ, я съ нимъ тебя начну теперь знакомить, можно распредѣлить на три категорiи. Первая категорiя - помнишь я тебѣ какъ то разсказывалъ, какъ я былъ въ Берлинѣ въ театрѣ "Варьете" и тамъ наблюдалъ людскихъ феноменовъ. Такъ вотъ первая категорiя и составлена по принципу такой сверхъ человѣчности людей. Это генiи, изобрѣтатели. Это сверхъ люди. Одаренные отъ Бога. Имъ извѣстенъ весь мой планъ. Они знаютъ, для чего они работаютъ и они сочувствуютъ моей работѣ. Въ нихъ я увѣренъ. Да ихъ всего нѣсколько человѣкъ, изъ которыхъ Русскiй только одинъ… Вторая категорiя - люди, являющiеся помощниками этихъ феноменовъ первой категорiи. Они разсѣяны по всему свѣту и хотя, оффицiально, они работаютъ для фильмоваго общества "Атлантида", возглавляемаго капитаномъ Немо, я думаю, что они догадываются для чего они работаютъ… Наконецъ, третья категорiя - это твоя рота. Эти до поры до времени не должны ничего знать объ истинной сущности "Атлантиды". Дѣлаю такъ потому, что тутъ приходится имѣть дѣло уже съ нѣсколькими сотнями людей, а набрать по нынѣшнимъ временамъ нѣсколько сотъ человѣкъ, да еще въ Парижѣ, которые не проболтались бы, или даже и не предали я не считаю возможнымъ.
Капитанъ Немо спустилъ карту Россiи на ея прежнее мѣсто.
- Какъ бы велика и сильна ни была моя техника, - продолжалъ онъ, - все таки бороться со всею Россiей съ ея огромными пространствами и ста сорока миллiонами населенiя было бы невозможно. И при техникѣ настанетъ такой день, когда понадобится армiя въ старомъ значенiи этого слова, съ пѣхотой, конницей и артиллерiей… Гдѣ мы ее возьмемъ? Видишь эти бѣлыя точки, что точно мелкою крупою покрываютъ Россiю.
Мѣстами гуще, мѣстами рѣже. Это ячейки Братства Русской Правды, съ которымъ я тѣсно связанъ. Это тѣ надежные люди, которыхъ я найду въ Россiи. Россiя кипитъ сдержанною, нестерпимою, неслыханною ненавистью къ своимъ поработителямъ большевикамъ. Соловки, Нарымскiй край, весь сѣверъ Россiи перенасыщены людьми, въ своей звѣриной ненависти къ большевикамъ дошедшими до послѣдней черты. Это пороховой погребъ. Тутъ лютый, голодный, обезсилѣвшiй отъ голода и лишенiй, едва сдерживаемый цѣпями чекистовъ и неслыханнымъ терроромъ народъ. Накорми ихъ, дай имъ оружiе, начальниковъ… Вотъ тебѣ готовая, ничего не боящаяся, закаленная въ лишенiяхъ армiя… Армiя въ миллiоны людей… Вотъ почему я и не боюсь начинать борьбу съ моими сравнительно ничтожными денежными средствами и малыми людскими силами. И средства и людей я найду въ Россiи… Но дѣло не въ этомъ… До побѣды, запомни это, Петръ Сергѣевичъ, еще будетъ далеко, хотя бы и вся Россiя возстала, какъ одинъ человѣкъ.
Капитанъ Немо опять открылъ карту Европы.
- Когда Русскiй народъ возстанетъ противъ большевиковъ и начнетъ одолѣвать ихъ, вся красная Европа и Америка кинутся на помощь большевикамъ. Испуганные евреи банкиры будутъ сыпать золотомъ, чтобы закупить красную армiю 3-го интернацiонала и снова надѣть на Русскiй народъ коммунистическiя цѣпи еврейской власти. Борьба пойдетъ не на жизнь, а на смерть и врагомъ будетъ весь мiръ, порабощенный и запуганный коммунистами. Придется и на Европу надѣть какой то намордникъ и ей крикнуть: - "руки прочь отъ Россiи".
Иначе въ клочья порвутъ ее жадные капиталисты Европы, едва только вырвется она, изнемогающая и окровавленная изъ цѣпкихъ рукъ большевиковъ… Вотъ пока и все… Продумай все то, что я тебѣ сказалъ. Сейчасъ ты свободенъ. А съ завтрашняго дня будемъ вмѣстѣ ѣздить по всѣмъ моимъ здѣшнимъ учрежденiямъ и я представлю тебѣ, какъ моему замѣстителю всѣхъ тѣхъ, съ кѣмъ уже теперь вмѣстѣ съ тобою будемъ работать.
Капитанъ Немо обнялъ и крѣпко поцѣловалъ Ранцева.
VI
Черезъ полчаса Ранцевъ на автомобилѣ, предоставленномъ въ его распоряженiе капитаномъ Немо подъѣзжалъ къ большому свѣтлому гаражу, расположенному на окраинѣ Парижа. Здѣсь - и совершенно открыто - каждое утро происходили строевыя занятiя роты, сформированной Ранцевымъ. Здѣсь громко билъ барабанъ, раздавались команды, дѣлали съ деревянными ружьями ружейные прiемы, здѣсь сыгрывался хорошiй духовой оркестръ, руководимый Амарантовымъ и спѣвался оперный хоръ Гласова.
Никого это не удивляло и не смущало. Всѣмъ было извѣстно, что тутъ готовятся статисты большого интернацiональнаго анонимнаго фильмоваго общества "Атлантида", законнымъ образомъ зарегистрированнаго въ министерствѣ торговли и промышленности. Всѣ знали, что готовится какая то военная фильма и фильма звуковая, а потому такъ естественно было все то, что дѣлалось въ уединенномъ большомъ гаражѣ на глухой окраинѣ Парижа.
Никакой рекламы заранѣе не распространяли, никакихъ интервьюеровъ и репортеровъ сюда не допускали. Но и это было понятно. Все это дѣлалось въ цѣляхъ самой хитрой и совершенной рекламы. Секретъ долженъ былъ повысить интересъ къ фильмѣ, которая ставилась анонимнымъ интернацiональнымъ обществомъ "Атлантида".
- Въ нашъ вѣкъ самой необузданной рекламы, - сказалъ секретарь одного изъ директоровъ общества капитана Немо осаждавшимъ его интервьюерамъ, - самая лучшая реклама - отсутствiе рекламы.
Это звучало парадоксомъ. Но это было оригинально и съ этимъ пришлось согласиться.
Въ правительственныхъ учрежденiяхъ и при заключенiи контрактовъ съ людьми объясняли, что на фильмѣ будетъ изображена гражданская война, значитъ военное обученiе, обилiе статистовъ, вооруженiе, можетъ быть, аэропланы, танки, пушки никого не пугали. Но… нанимаемые Русскiе статисты скоро подмѣтили какой то особенный душокъ тайны уже некинематографической, который вѣялъ отъ всей обстановки занятiй и набора людей. И этотъ то душокъ волновалъ Русскихъ статистовъ, набираемыхъ въ роту.
Брали людей большой физической силы, какимъ былъ дирижеръ оркестра полковникъ Амарантовъ, или людей исключительно ловкихъ, сметливыхъ среди природы, охотниковъ, какимъ былъ полковникъ Ферфаксовъ, или людей, что иазывается "отпѣтыхъ", кому "либо въ стремя ногой - либо въ пень головой", какимъ сталъ Нордековъ. Особенно охотно брали казаковъ. Притомъ брали людей опредѣленно ярко выраженной "бѣлой идеи", тѣхъ, кого называли тогда "активистами". И среди этихъ то людей - предложенiй было очень много, безработица одолѣвала Русскiе эмигрантскiе круги - брали лишь тѣхъ, кто твердо исповѣдывалъ знаменные лозунги: - "вѣра, царь и отечество". Этимъ въ, казалось бы, совсѣмъ неполитическое предпрiятiе, какимъ являлось анонимное общество "Атлантида" вносилась какъ бы политика. Избѣгали скользкихъ и гибкихъ "непредрѣшенцевъ", не брали тѣхъ, кто по апокалипсическому выраженiю не былъ ни холоденъ, ни горячъ, а принадлежалъ къ весьма тогда распространенной партiи "куда вѣтеръ дуетъ" и кто говорилъ соннымъ "Обломовскимъ" голосомъ: - "мнѣ все равно - будетъ республика, буду служить и республикѣ, а пошлетъ Богъ царя - послужу и царю"… Брали волевыхъ людей и не старше сорока лѣтъ, крѣпкихъ физически и здоровыхъ. Если и брали стариковъ, то не въ строй, а на хозяйственныя должности и отмѣнно крѣпкихъ духомъ и убѣжденiями. При заключенiи контракта бралась подписка, съ момента погрузки не пить спиртныхъ напитковъ и не курить. Была и еще странность: - въ формировавшейся ротѣ, два взвода были Русскiе и два взвода иностранцы - французы и нѣмцы. И тоже это былъ народъ крѣпкiй и стойкiй. Французы-моряки Бретонцы, всѣ католики, нѣмцы изъ Ганновера и Померанiи.
Въ Русской полуротѣ по этому поводу шли разговоры. Что курить не позволяютъ - это, можетъ быть, потому, что на пароходѣ будетъ погружено много целлулоидовой пленки. Возможно - боятся пожара. Пить нельзя - ну тоже понятно: - боятся безпорядка… А вотъ почему нужна политическая какая то благонадежность было и совсѣмъ непонятно. Не брали евреевъ, а это самые талантливые артисты. Брали только статистовъ, а статистки?… Не были извѣстны имена первыхъ артистовъ и артистокъ "ведеттъ", а въ современной фильмѣ они то и есть самое главное. Ничего не было слышно и про сценарiй и про содержанiе фильмы.
Рота статистовъ была настоящая "штатная" рота. Двѣсти двадцать человѣкъ. Она была разсчитана Ранцевымъ на взводы. Во взводахъ были назначены командиры и унтеръ-офицеры, были и барабанщики и горнисты.
Едва Ранцевъ открылъ дверь большого бетоннаго гаража, какъ былъ оглушенъ гулкими звуками барабаннаго боя.
"Тамъ, тамъ, тамъ та тамъ", - отбивалъ рѣдкiй,
"учебный" шагъ барабанщикъ. Щелкали подошвы башмаковъ по ровному бетонному полу.
- Выше ногу!.. Тяни носокъ!.. Крѣпче отбивай на землю, - кричалъ кто то посерединѣ манежа въ командномъ увлеченiи. Это былъ рослый молодецъ, Донской офицеръ Аполлонъ Рубашкинъ. Его двѣ недѣли тому назадъ "снялъ" изъ мезонъ де кутюръ, гдѣ онъ былъ "омъ а ту феръ" Ранцевъ.
Ранцева сейчасъ же увидали. Рубашкинъ махнулъ рукою барабанщику, въ наступившей гулкой тишинѣ, отдаваясь эхомъ, раздалась команда:
- Шер-р-р-енга! Стой!.. Смир-р-на!..
Полковникъ Нордековъ въ черной фетровой шляпѣ съ широкими полями - такiя точно шляпы были и на всѣхъ обучавшихся - въ синемъ пиджакѣ, тщательно "печатая" носками, что въ штатскомъ платьѣ выходило забавнымъ, подошелъ къ Ранцеву и, приложивъ руку къ полямъ своей шляпы, отрапортовалъ:
- Ваше превосходительство, - онъ уже замѣтилъ зигзагообразную серебряную полоску въ галстухѣ Ранцева и оцѣнилъ ее. Ранцевъ не остановилъ его. Онъ зналъ, что это доставляетъ удовольствiе и самому Нордекову и всѣмъ окружающимъ, ибо напоминаетъ прiятное прошлое и будитъ сладкiя надежды, быть можетъ, только мечты, о будущемъ. - Ваше превосходительство, первая полурота занимается маршировкой. Въ полуротѣ пятьдесятъ два ряда.
Посрединѣ гаража неподвижно, съ рукою у полей шляпы, стоялъ и командиръ полуроты полковникъ Парчевскiй. Духъ дисциплины и порядка вселился въ Парижскiй гаражъ.
Сто человѣкъ, больше все молодежь, съ блѣдными лицами, голодными отъ питанiя по бистро и молочнымъ "чѣмъ Богъ пошлетъ", вытянулись вдоль зала. Для большинства выправка не была новостью. Она была только хорошо позабыта. Почти всѣ были или кадетами или юнкерами въ Добровольческой армiи, и только самые юные выдѣлялись мальчишески пухлыми лицами и мѣшковато опущенными плечами.
Въ углу гаража были сдвинуты гимнастическiе приборы.
Ранцевъ, не здороваясь, - вѣдь это же были только статисты большой фильмы! - обходилъ вдоль шеренги.
Въ глазахъ этихъ людей, - были люди и за тридцать, - застыло то наивно испуганное, смущенное выраженiе, какое бываетъ у взрослыхъ, штатскихъ людей,
которыхъ вдругъ поставили въ строй. Кое кто шевелилъ руками, оправляясь отъ смущенiя. Посерединѣ гаража стоялъ барабанщикъ. На синемъ штатскомъ костюмѣ странной казалась широкая черная кожаная перевязь и блестящее кадло барабана. Барабанщккъ держалъ палки въ положенiи "смирно" готовыми ударить.
- Господа, - громко и увѣренно сказалъ Ранцевъ, - не удивляйтесь требованiямъ общества муштры и отчетливаго строя. Фильма должна быть образцовой и войска, изображенныя въ ней, должны въ полной мѣрѣ напоминать Россiйскую Императорскую армiю. А для этого придется васъ помуштровать и размять гимнастикой.
Повернувшись къ Нордекову Ранцевъ спросилъ: - довольствiе организовано?…
- Такъ точно, ваше превосходительство.
- Гдѣ у васъ кухня и столовая?…
- А вотъ, пожалуйте, рядомъ.
- Покажите мнѣ ее. Прошу, господа, продолжать занятiя.
- Командуйте, Парчевскiй, - начальническимъ тономъ приказалъ Нордековъ.
- Смир-р-рна… Учебнымъ шагомъ… Шаг-г-гомъ… - командовалъ Парчевскiй.
Команда "маршъ" застала Ранцева и Нордекова за гаражомъ.
Въ большой кухнѣ, устроенной въ сараѣ рядомъ, было по военному чисто. У плиты, куда были вмазаны большiе котлы, въ бѣлыхъ фартукахъ и поварскихъ колпакахъ возились дѣдъ и внукъ Агафошкины.
При входѣ начальства Нифонтъ Ивановичъ быстро далъ Фирсу основательный подзатыльникъ, чтобы онъ стоялъ какъ слѣдуетъ, вытянулся у плиты и обиженный тѣмъ, что Ранцевъ съ нимъ не здоровается, самъ отвѣтилъ:
- Здравiя желаю ваше высокопревосходительство, ("масломъ каши не испортрiшь!"). Пробу прикажете?
- Да, дайте, пожалуйста.
Нифонтъ Ивановичъ строго метнулъ глазами на Ранцева. Это "дайте" и "пожалуйста" звучали оскорбительно. Онъ по уставному повернулся къ плитѣ, еще разъ толкнулъ Фирса кулакомъ подъ бокъ, на этотъ разъ, чтобы тотъ отчетливѣй поворачивался, и, открывъ котлы, тщательно размѣшалъ черпакомъ и налилъ въ поданные Фирсомъ судки. Пряно пахнуло лавровымъ листомъ и перцемъ.
- Щи Донскiя, каша пшенная, - отрапортовалъ Нифонтъ Ивановичъ, самъ подавая судки "начальству".
Ранцевъ основательно попробовалъ. Прекрасныя были щи. Такихъ въ Парижѣ и въ "Эрмитажѣ"не всегда получишь. Онъ посмотрѣлъ на Агафошкина. Глаза въ глаза переглянулись они и поняли другъ друга.
- Спасибо, дѣдъ… Отмѣнныя щи…
- Радъ стараться, - весело крикнулъ дѣдъ и подумалъ: - "вотъ это уже по нашему… A то на поди: - "пожалуйста"…
- А какъ вторая полурота?… Французы и нѣмцы?… Довольны пищей?…
- Ну не очень, - нерѣшительно сказалъ Нордековъ.
- Имъ, ваше высокопревосходительство, лягушекъ, альбо этихъ самыхъ мулей подавай… A y меня рука не подымется этакую пакость варить, котлы поганить.
- И не надо, родной. Пусть привыкаютъ къ нашей пищѣ.
- Да другiе, ваше высокопревосходительство, и то "бонъ, бонъ" говорятъ, по три котелка заразъ трескаютъ.
- Ну такъ до свиданiя, Георгiй Димитрiевичъ, спасибо вамъ за порядокъ, счастливо оставаться дѣдушка.
- Счастливаго пути.
Ранцевъ пошелъ къ своему автомобилю. Нордековъ вернулся въ гаражъ. Какъ всегда послѣ посѣщенiя начальства занятiя не шли на умъ. Люди стояли "вольно". Офицеры сошлись посерединѣ и разговаривали.
- А не ручкается, - сказалъ Рубашкинъ. - Фасонъ держитъ.
- Нашего брата подтянуть надо, - сказалъ Парчевскiй, - распустились за годы эмиграцiи, да и революцiонная отрыжка еще не прошла.
- Все завелъ форменное… Вездѣ нѣмецкiй порядокъ. А самъ этотъ таинственный капитанъ Немо, говорятъ, окруженъ иностранцами, - продолжалъ Рубашкинъ.
- Вы, Аполлонъ, про начальство полегче. Ранцева, русскаго назначилъ замѣстителемъ. А уже куда лучше! Я Ранцева знаю: - рубаха парень. Свой братъ офицеръ…
- Вы его, Парчевскiй, не знаете, - сказалъ Нордековъ, - онъ насъ въ баранiй рогъ согнетъ… Педантъ… Я слыхалъ, ради службы дочь потерялъ. Жену бросилъ… У него не сердце, а дисциплина…
- Нашу Парижскую дурь развѣ только барабаннымъ боемъ повыбьешь.
- Да вѣдь это, Парчевскiй, фильма и только.
- Что же что фильма, - сказалъ Рубашкинъ. - Я въ "Хаджи Муратѣ"снимался. Мозжухинъ тотъ фильмъ ставилъ. Такъ вѣрите ли, какъ джигитовать заставлялъ. Да ни на одномъ царскомъ смотру такъ не рисковали своими головами. Горы, скалы, чортъ знаетъ что подъ ногами. Слетишь и костей не соберешь, а онъ: - "ходу!" - кричитъ, "лише, черти, лише!.. весь мiръ васъ увидитъ".
- Да, это можетъ быть и такъ, - задумчиво сказалъ Нордековъ, - но увѣряю васъ, господа, тутъ собака зарыта вовсе не въ фильмѣ. Мнѣ и Ферфаксовъ проговаривался… У меня такое, знаете, чутье, что онъ возьметъ, да и повернетъ вдругъ на Россiю.
- Куда?… На Россiю?… Да что вы, батенька!..
- Съ ротой съ деревянными ружьями!?… Съ оркестромъ Амарантова "пумъ, пумъ, пумъ" и съ Гласовскими пѣсенниками!?
- А вотъ увидите… Для чего бы иначе такiе миллiоны тратить?
- Какiе же это миллiоны?… Маленькая рота… Въ Холливудѣ цѣлые конные полки содержатъ.