* * *
Ефимов - Довлатову
18 июня 1982 года
Дорогой Сережа!
Сознаюсь, рукопись открывал с некоторой тревогой. Все же очень уж необычный критерий стиля: чтобы слова [в предложении] начинались с разных букв. Но вскоре с радостью убедился - сработало! Фраза стала жестче, энергичнее, куда-то пропали фальцетные нотки, которые я помнил по-прежнему - пятнадцатилетней давности - прочтению. Пока весь материал существовал в форме рассказов, на каждой истории лежал тяжкий груз - чтобы и сюжет был, и глубинный смысл, и подтекст-шмоттекст. И многие не выдерживали под этим грузом, начинали трещать, тонуть. Теперь же все приняло гораздо более естественную форму. И все истории вплетаются в единую картину, в естественное воссоздание поразившего Вас мира - мира Зоны.
По-моему, книга получается замечательная, и я очень рад, что мы ее издаем.
Думаю, и резонанс будет немалый. Может быть, даже сподобитесь проклятий, может быть, даже и Максимов включит Вас в список "носорогов". Правку предвижу самую минимальную. (Например, очень буду просить убрать ругань в адрес Меттера и - замаскированного - Проффера. Не дворянское это дело вводить "личности" в литературу. Хоть многие в этом смысле сейчас распоясались, влепляют личным врагам справа и слева.)
Все же это поразительно: чтобы издать "Зону" пятнадцать лет спустя после написания, понадобилось нам запустить собственное издательство.
Науму я послал письмо со сметой; 1500 дол. за изготовление 1000 экз. Книги на его адрес тоже послал - точно такую же подборку, как и Вам. Мой Вам совет: пусть продающий на всякий случай имеет стопку картонных карточек. Если какая-то книга окажется распродана или человек захочет заказать что-то из каталога, пусть напишет свой адрес и заказ на карточке, заплатит продавцу деньги, а книги получит через десять дней по почте уже от нас.
Посылаю фотографии Николая Сергеевича [сын Довлатова].
Также вкладываю нашу новую листовку - для информации.
Да, забыл сказать: набор "Зоны" начинаем в ближайшие дни. Думаю, выйдет она не позже сентября Я уже получил хороший заказ на нее от Вероники. Да и от многих других тоже.
Обнимаю, всех благ, дружески
Игорь.
* * *
Довлатов - Ефимову
22 июня 1982 года
Дорогой Игорь!
Я страшно рад, что Вам понравилась "Зона", ибо чувствовал себя весьма неуверенно. Рассказы эти писались давно (1965-67 гг.), и даже будь я Моргулисом, я должен был за пятнадцать лет измениться, вырасти и т. д. Когда издавался "Компромисс", я знал, что 50 % текста - это рассказы максимального для меня качества. В "Зоне" же нет ни одного рассказа такого уровня, как "Юбилейный мальчик" или "Чья-то смерть", и только "По прямой" немного выделяется из общей массы. Кроме того, "Компромисс" был совершенно непритязательным по части идей, а здесь есть "размышления" и всяческая умственность. Раз уж Вы, человек интеллектуальный, все это одобрили, то можно радоваться. По-видимому, мешанина из писем и отрывков дала какой-то эффект, чему я очень рад. Осмелев и успокоившись, хочу выразить предположение, что "Зона" более значительное произведение, чем "Компромисс", или во всяком случае - менее незначительное, в ней есть претензия, и она теоретически может вызывать некоторые споры.
Проффера (от которого я только что получил письмо с просьбой содействовать в получении от Шарымовой долга в 580 долларов и которые он безусловно никогда не получит), а также Меттера я без сожаления выкинул. Страницы с правкой прилагаю. Вроде бы стыкуется нормально.
Остальную (совершенно ничтожную) правку сделаем в гранках. Обещаю, что поправок будет не более десяти, и ни в одном случае не придется перебирать абзац, а только в худшем случае - строчки, а чаще - заменить какое-то слово другим словом равной длины, или изменить знак препинания.
Напоминаю, что мы вроде бы решили уменьшить при печати формат на 10 %.
Соображения насчет обложки, титула, форзаца выскажу, когда буду отсылать гранки. Недавно у меня появилась довольно хорошая, "интеллигентная" и контрастная фотография. С нее будет мною сделан фотостат, титул я тоже пришлю готовый, и еще будет несколько мельчайших пожеланий.
Большое спасибо за фотографии.
Если в ходе набора (как это было с Петей и Сашей), у Марины будут возникать замечания, я их с благодарностью восприму. Особенно прошу ее обратить внимание на всякого рода проявления нескромности (что случается) и в более общем плане - на проявления дурного вкуса. Переписывая "Зону", я обнаружил, застонав от омерзения, такую фразу:
"Павел! - пожаловалась она ему на эти руки, на эти губы пожаловалась она ему. - Павел!.."
Вообще, моя мать считает, что у меня плохой вкус. Может быть, это так и есть. Во всяком случае, я долгие годы подавляю в себе желание носить на пальце крупный недорогой перстень.
Ну все. До гранок - все ясно. А возвращая гранки, пришлю дальнейшие пожелания.
Отчет о продаже книг в Чикаго - получите. Книга о Мессинге мне понравилась, вернее - я ее прочел с большим интересом. "Идеалист" [Дмитрия Михеева] как-то не захватил. "Три минуты" ["Три минуты молчания" Георгия Владимова] - блеск.
Да, я выявил еще одного Вашего, Игорь, поклонника, причем - умного и злого, как тигр. Это Бочштейн из НРС.
Глава из "Страшного суда" находится у агента. Можно дождаться его отзыва через Аню Фридман (мне он никогда не звонит), или вот на всякий случай телефон его офиса (кстати, офис - пишется по-русски через одно ФЭ, о чем не подозревает Тойболе Лунгина): (212) 807-0888, зовут его Эндрю Вайле. Кажется, Эндрю переходит в другую контору, но на прежнем месте должны знать его новый телефон. Может, Игорь захочет позвонить. Человек он симпатичный и прямой, так что, если, не дай Бог - отказ, то без занудства, виляния и обидного сочувствия.
Адреса подписчиков "Нового американца" в Вашем распоряжении.
Обнимаю
С. Довлатов.
* * *
Довлатов - Ефимову
30 июня 1982 года
Дорогой Игорь!
1. Торговля в Чикаго шла очень вяло, хотя народу было много, но дело происходило в субботу, в еврейском центре, негоции в этом случае запрещены, так что продажа шла почти нелегально. Продано всего лишь: 1 "Мессинг" (12), 1 Суслов (7.50), 1 Аксенов (11.50) и 2 "Зерновы" (7.50+7.50), итого - 46 долларов, из которых Вам принадлежит - 27.60, на коию сумму и прилагаю мани-ордер.
Не расстраивайтесь, что все так скудно. Книги в надежных руках Сагаловского и Арановича, они будут пытаться что-то сделать. Книги, которые у меня в Нью-Йорке, тоже никуда не денутся, и уж во всяком случае - будут аккуратно возвращены или перебазированы по Вашему указанию, тем более что здесь открываются два книготорговых дела - неким Осей Тахадзе (он репродуцировал сувениры и тарелки с Неизвестным и вроде бы прогорел), у которого хорошее помещение напротив "4-х континентов", и некой Бебкой Вольфсон, беглянкой из Израиля. Бебка - жила и не внушает особого доверия, а Тохадзе - честный и хороший человек. (Но прожектер и мудак.)
2. Уже сейчас напоминаю, чтобы не забыть, - если на "Зоне" будет воспроизведена моя фотография (как раз вчера мне передала Аловерт довольно интеллигентный снимок), то нужно хотя бы мельчайшими буквами, шестеркой, указать - "Фото Нины Аловерт". Фотографы очень самолюбивые.
3. С нетерпением жду гранок. Верну их в день получения, или на следующее утро. Тогда же будут высланы рекомендации по оформлению и т. д.
4. Сагаловский, увы, обнаружил типографию, где ему назначили цену за книжку - 1150 долларов. Так что, он передал макет им, и осуждать его не следует, он - бедный. Я был в этой типографии, выглядит все солидно, на всякий случай посылаю Вам их карточку, вдруг что-то закажете у них.
5. Габи Валк, которого я Вам почти рекомендовал и который наверное будет просить у Вас книги, производит гнусное впечатление. Боже мой, что за люди нас окружают! А ведь мне когда-то Яша Гордин казался заурядным человеком. Здесь бы его путали с Христом, Магометом и Буддой. А также Корчаком, Ганди и Сергием Радонежским.
Обнимаю Вас и Марину, и деток, и старших дам.
С. Довлатов.
* * *
Ефимов - Довлатову
27 июля 1982 года
Дорогой Сережа!
Посылаю гранки. Ради Бога не возвращайте их ни в день получения, ни на следующее утро. Нет такой спешки. Вычитывайте внимательно. Все мои замечания - на полях. Думаю, что большинство из них Вы найдете справедливыми. Если станет обидно, всегда можно отыграться на "Архивах Страшного суда".
Мы уезжаем в отпуск на две недели. Сначала в Вирджинию, где Штерны устроились на берегу океана, потом в Вашингтон. Вернемся 14-го августа.
Ездили в Чикаго, отвозили Арановичу его книгу. Посылаю Вам ее для ознакомления. Еще посылаю разговорник - как торговый образец.
Вчера узнали тягостную новость. У Карла обнаружили рак. Очень запущенный. Не операбельный. Правда, говорят, что с раком прямой кишки иногда живут долго. Но - сами понимаете… Как ни глупо, хочется выйти на перекресток и кричать: "Я не виноват!.. Я не желал ему этого!.." И это будет чистая правда. Как он ни бесил меня порой, никогда ни ему самому, ни его делу я не желал ничего плохого. И все же обычный стыд здорового перед тяжело больным в данном случае для меня оказывается особенно острым.
Всех Вам благ, приветы семье,
Ваш Игорь.
* * *
Довлатов - Ефимову
6 августа 1982 года
Дорогой Игорь!
Я начну с дел, не относящихся к "Зоне". О болезни Карла я знаю, звонила Эллендея и плакала, а виделись мы буквально за три дня до этого, в Нью-Йорке. Потом звонил Карл, сказал, что говорит с того света, и что очень глупо себя чувствует, продолжая заниматься делами в такой ситуации, и действительно, поторопил Лену с набором.
Кто же может подумать, что Вы желали Карлу, да и кому угодно другому, такую кошмарную участь. Я как раз говорил ему, что Игорь, несмотря ни на что, с большим уважением относится и к его делу, и к его талантам. Вообще, это все ужасно…
Теперь дальше. Агент Эндрю Вайле отказался заниматься Вашей рукописью и вернул мне ее со словами, что это "не его тип книги". Это довольно неприятно, потому что речь идет, видимо, не о художественных достоинствах в этом случае можно было бы наплевать, потому что Эндрю не такой уж Эйхенбаум, что же касается рыночных дел, то в этом он должен что-то смыслить… Короче, рукопись высылаю. Насколько я Вас знаю, Вы не очень падете духом от этого известия, и не подумаете […], что я специально подговорил агента невзлюбить Вашу рукопись…
Теперь - о "Зоне". Спасибо за внимательное отношение к рукописи и за хороший набор. Опечаток меньше, чем позволяет советская норма для машинисток партийной печати (5 на странице). С большинством Ваших замечаний я согласился и как мог исправил текст, заупрямился же в одном, или максимум - в двух случаях.
Потом взялась за дело Лена, с госиздатовским пылом и во всеоружии крайнего пуризма, и наисправляла множество несущественных мелочей в области пунктуации, ну и помимо этого, конечно, нашла десятка три ошибок. Мелочи я восстановил корректорским знаком: (-), а правку Ленину на полях во многих случаях зачеркнул. Но все равно, в результате оказалось довольно много исправлений. И вот о чем я собираюсь Вас просить. Я боюсь, что во время правки, довольно многочисленной, набирающий (Вы или Марина) может сделать новые ошибки, так часто бывает при уже знакомом и надоевшем тексте. Я хочу просить Вас сделать еще раз копии и снова послать мне - не раздражайтесь, не дочитав до конца. Я бы очень не хотел выглядеть бесцеремонным и знаю, что это дополнительный труд, поэтому я настаиваю на том, чтобы оплатить это копирование (наверное - долларов 8-10), кроме того, оплатить пересылку первым классом. Если сроки поджимают, я прошу Вас отправить бандероль "экспрессом", это стоит долларов S-9, которые я с удовольствием Вам верну, и тогда рукопись будет у меня на следующий день, и еще через день Вы ее получите обратно.
Я Вас умоляю отнестись снисходительно к моим авторским причудам, они довольно странные, некоторые серьезные ошибки, вроде того - уменьшается тень или нет - мне совершенно безразличны, а из-за каких-то сущих мелочей я дохожу до умоисступления. Лена крутится вокруг меня 18 лет и все не может уловить логики в моем отношении к опечаткам и всяческим ошибкам. Поэтому я ради старой дружбы прошу Вас совершить этот лишний труд, а я беру на себя все расходы, отчего в результате выиграет и издатель и автор.
Если же почему-либо такое дело - невозможно, я прошу Вас с исключительным вниманием прочесть всю правку, помня, что при повторном чтении найти ошибки труднее. Еще раз простите за муки…
Теперь - насчет оформления. Детали в отдельном конверте. Начну с простых и бесспорных вещей.
1. Передняя обложка - у Вас. Мне кажется, никакой белый ободок не нужен. Прилагаю красный эскиз. (Вложение № 1).
2. Посылаю заднюю обложку. О фотографии - чуть позже, в связи с проблемой цвета. (Вложение № 2).
3. Посылаю титул - все не слишком аккуратно сделано, как всегда у Пети с Сашей. (Вложение № 3).
4. Посылаю два корешка, чуть поуже и чуть пошире. Слова: Довлатов, Зона, Эрмитаж - не должны быть распространены по всей длине корешка, а должны группироваться:
С. ДОВЛАТОВ - ЗОНА - ЭРМИТАЖ. (Вложение № 4).
5. Посылаю разные штучки и обрезки на всякий случай. (Вложение № 5).
6. Моя большая фотография - потом узнаете зачем. (Вложение № 6). Это фотостат, готовый к печати.
Перехожу к сложностям. Вот три варианта решения проблемы - как увязать цвет с фотографией.
1. Сделать книжку черной, вернее, черно-белой. Это благородное и общепринятое сочетание, тысячи книг вышли в черно-белом обличий. Ваши доводы о том, что это напугает Брайтон - неубедительны, Вы же сами говорили, что книги продаются не в розницу, а по почте. Посмотрите, наконец, на черно-белую "Иванькиаду", вполне красиво.
2. Сделать обложку красной, причем - ярко-красной, то, что называется - брайт-рэд. Образец цвета в виде этикетки от кофе "Максуэл-хауз" прилагаю. (Вложение № 7). Тут возникает сложность с фотографией, даже помыслить о красной физиономии я не могу. Коричневая, бежевая или фиолетовая обложки внушают мне ужас. Нельзя ли сделать то, что Вы сделали с Руфью Зерновой, а именно - разместить фото крупно перед титулом, так иногда и даже часто выпускают книжки стихов в СССР. Фото же с задней обложки в этом случае, естественно, убрать. Для этого, если Вы выберете этот вариант, я и посылаю Вам большую фотографию, она выйдет с небольшими белыми полями. Конечно, кто-то скажет, что это нескромно, и это действительно нескромно, но ведь это сделает издатель, а не автор, кроме того, я выпускаю уже какую ни на есть, но четвертую книжку, в этом есть нечто программное, а я себе на этой фотографии кажусь интеллигентным, мужественным и трагическим художником слова.
3. Если сделать обложку красной, а фотографию черно-белой, это потребует дополнительно - 80-100 долларов, и я с удовольствием внесу эту сумму, а Вы, если хотите, дайте мне потом на эту сумму лишних экземпляров, исходя из себестоимости - доллара два примерно?
Вот три варианта. Надеюсь, какой-то из них покажется Вам приемлемым. Какие-либо цвета, кроме черного и красного, очень нежелательны.
И еще несколько мелочей:
1. Если Вы задумаете уменьшить формат процентов на 10–15, я не возражаю. Но и такой формат, как сейчас, кажется мне хорошим.
2. В сентябре я поеду выступать в Филадельфию - возьму книжки.
3. Адреса посылаю.
4. У нас все более-менее в порядке. Ребенок - тьфу, тьфу, тьфу здоровый и симпатичный. Я Вам наверное уже хвастал, что ТИВИ-гайд предложил мне писать изобличительные статейки о сов. прессе и обещал платить доллар за слово. Это не фантастические деньги, но звучит хорошо и пышно. У них 40 миллионов читателей, это самое массовое издание в Америке.
5. Чуть не забыл. "Архивы" я еще не читаю, хочу дождаться последней части, потому что книга может оказаться увлекательной, и даже должна, судя по всему, а я довольно плохо отношусь к перерывам в чтении. Я вдруг вспомнил, что ни одной книги в своей жизни не бросил, не дочитав. То есть, я иногда листаю и не начинаю читать, но если начну, то должен прочесть. Отыгрываться, как Вы пишете, на "Архивах" я не буду, но я надеюсь отнестись к ним так же внимательно, как Вы отнеслись к моей рукописи.
И последнее. В этом письме довольно много существенных для меня мелочей, поэтому прочтите его с карандашом и подчеркните то, что сочтете разумным и заслуживающим внимания.
Числа 17–18 я Вам позвоню, а может, Вы захотите мне написать, чтобы в поспешном телефонном разговоре не упустить какие-то детали.
Обнимаю.
Ваш С. Довлатов.
* * *
Довлатов - Ефимову
10 августа 1982 года
Дорогой Игорь!
Посылаю для Вашего архива очередной радио-скрипт. У меня сейчас три еженедельные передачи. Все три я строчу за один день. Отсюда - халтурное качество. Извините, если что наврал. Погрешности разительны: "Записи Виньковецкой, сражающие мир глазами ребенка". Исправлять нет времени. Эфир - он эфир и есть…
Вчера отослал Вам громадный пакет. Надеюсь, он прибудет раньше этого письма.
Девиц обнимаю.
Ваш С. Довлатов.