Но директор уже механически перевернул обложку. (Стас оказался психологом.) На первой странице было начертано: "Выводы". Сразу! Без всяких доказательств. На языке телеграмм (тоже идейка Стаса). Доказательства шли потом, каскадом цифр и формул.
Корнев пробежал глазами "Выводы", посмотрел на Филиппа.
- Гена Казимировна, запишите начерно выговор контрольному мастеру ОТК Круглому. Инициалы спросите у него сами. За нарушение трудовой дисциплины. Кстати, вы все же передали телефонограмму?
Филипп отступил. В груди по-сумасшедшему суетилось сердце, словно хотело выскочить через горло. Два выговора за один день! Не много ли?
- Вы можете понадобиться. Подождите здесь, - сухо сказал директор и вернулся в кабинет.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
1
Левка Гликман показывал фокусы: "Навуходоносор… Брамапутра… Закройте глаза и считайте до трех…" "Клиенты" закрывали глаза и считали.
Левка творил чудеса. В руках "клиентов" угрюмый король превращался в дамочку. Потом ту же дамочку находили во внутреннем кармане пиджака тощего техника-чертежника Вальки Шатько по прозвищу Рейсфедер. Рейсфедер тупо озирался и не верил.
Женя Маркелов оперся на рейсшину, как на средневековый меч, и предлагал разоблачить Левку. Ехидным голосом. Левка заводился с пол-оборота. Он подскакивал к Жене и кричал: "Ну как? Ну как?" Маркелов поднимал меч-рейсшину и молча отпихивал от себя возмущенного факира. Зрители были недовольны. Они требовали продолжения зрелища. Левка стихал и продолжал фокусы. Он их называл "опыты".
В основном опыты были затеяны ради Нины. Это была Левкина метода! Он уже жалел о том, что утром сухо поздоровался с Ниной, строя из себя оскорбленного герцога. Теперь трудно было восстанавливать дипломатические отношения. И дернуло же его! Еще подумает, что он ревнует ее к Филиппу!
Нина сидела за дальним столом, рассматривала карту напряжений какого-то прибора и на Левкины опыты обращала ноль внимания.
- Навуходоносор! - бормотал Левка. - Где же он?
Рейсфедер осторожно ощупывал свои карманы. Левка замер. Секунду прислушивался к внутреннему голосу и, засучив рукава, направился к дальнему столу.
- Его величество здесь! - отчаянно крикнул Левка.
Нина подняла голову от чертежей. Ее мысли были далеко и от карты напряжений, и от того, что происходило сейчас в отделе. Левка снова пробормотал какую-то чушь и из-под разложенного на столе листа извлек карточного дядьку с дремучей бородой. Масти треф! Довольные зрители переглядывались.
- Сеанс окончен. Факир работает над собой, - оповестил Левка и оседлал стул. - Слушайте, уважаемая конструкторша, у меня есть билеты на спектакль "Моя старшая сестра" в Большой драматический. Ну?!
- Я не могу, Левушка. Извини. Как-нибудь в следующий раз. Хорошо?
В голосе Нины было искреннее сожаление. Она искоса посмотрела на Левку. Снизу вверх. "Значит, мне показалось, что она обижена", - подумал Левка.
Нина встала, отошла к шкафу, достала какую-то сборку, вернулась к столу и принялась внимательно рассматривать узел, сверяя с картой напряжений. Сидеть верхом на стуле было неудобно. Левка поднялся. "Она не обиделась. Она просто меня не замечает. Вообще не замечает". Справившись с этой мыслью, он произнес:
- А Филипп был у директора!
Нина захлопнула сборку и подняла глаза, выжидательно глядя на Левку.
- Его попросили подождать. Сидит и ждет. С рыжей кошкой на коленях.
…Измученный Левкиными "опытами", отдел восстанавливал свою форму. Шелест листов, стремительное шуршание карандашей, скрип кульманов, приглушенные разговоры:
- Этого редуктора нет в контрольных чертежах. Что, я его изобретать должен?
- Безобразие. Будто мы виноваты, что паспортные данные не соответствуют номиналу. Пусть проверяют…
- Ти-та-ра… Ти-та-та… Бум, та-ра-ра…
- …Нет, вы знаете, я положила чуточку перца. Совершенно другой вкус. Да, да, болгарский перец.
В отдел вошел Трофимов. Заметив Трофимова, несколько человек поднялись со своих мест и, захватив какие-то бумаги, направились к двери в тонкой фанерной перегородке. У них были вопросы, им было что-то неясно.
- Позже, позже… Я сейчас занят, - остановил их главный конструктор. Он подошел к кульману, за которым стоял Маркелов, и что-то сказал. Маркелов отложил угольник, взял из шкафа альбом чертежей и направился к фанерному кабинету вслед за Трофимовым. В углу альбома было написано: "ПОА, сборка вторая".
В дверях Трофимов остановился и проговорил:
- Гликман, найдите в ОТК контрольного мастера Круглого… Помогите ему. Надо кое-что привезти на завод.
Левка оставил работу. На лестничной площадке было пустынно. Конец месяца. Все в цехах. Аврал!
По коридору шли двое. Одного из них Левка знал - это главный технолог Лузгин.
- Дожили. Является мальчишка после института и подкладывает мину под квартальный план, - говорил Лузгин своему спутнику.
- Чего доброго, и взорвет, - ответил тот Лузгину.
- Трофимов виноват. Пораспустил отдел, и все ему с рук, - не унимался Лузгин.
- Покойного директора бы сюда. В этих вопросах он был дока. Ювелир, - вздохнул спутник Лузгина. - А этот, видать, из трусливых.
- Ничего, расхрабрится. Погоди, завалим пару месяцев - найдет выход, - проворчал Лузгин.
Прошли!
Со двора донесся хриплый крик:
- Николаев! Слышь! Выгружай ПОА и тащи в подвал. Все три штуки…
Левка выглянул в окно. Николаев, здоровенный детина, влез на загруженную приборами складскую машину и рассматривал бирки.
Левка нашел Филиппа у дверей лаборатории ОТК. Филипп стоял на лестнице. Ступенькой ниже в безмятежной расслабленной позе - Стас. Видимо, то, что говорил Филипп, доставляло Стасу огромное блаженство.
- Тут, значит, - продолжал Филипп, скользнув взглядом по любопытной Левкиной физиономии, - директор спрашивает Лузгина: - "Вы как главный технолог подпишете разрешение на выпуск прибора с повышенной радиацией?" Тот замялся. Говорит: "Позвольте, это не моя епархия. Конструкторские недоработки". - "А вы, главный конструктор, подпишете?" - "Нет!"- "Значит, боитесь ответственности? Тогда почему вы мне советуете разрешить выпуск такого прибора?"
- Директор - молоток! - восхищенно сказал Стас.
- Ну, а дальше?! - Левка сгорал от любопытства.
- Дальше директор говорит: "Если завод готов выпустить бракованный прибор из-за недостатков, допущенных посторонней организацией, то со своими грехами и тем более выпустит. В этом вся беда!.. Почему же так, товарищи?" "Эх, - подумал я, - умный ты мужик, а не понимаешь - за квартальное выполнение премия полагается, чудак".
- Филипп, ты Вольтер! - иронически заметил Стас. - Основное тебе ясно! Посмотрим, какой тактики ты будешь придерживаться. Тоже станешь химичить…
- Почему? - усмехнулся Филипп.
- Так легче. Меньше волокиты и больше уважения, как к человеку, у которого все в порядке. И, главное, - выгодно.
- Но директор ведь не химичит…
- Поживем - увидим.
- Ты циник!
- Я практик!
- Почему ж ты с таким вниманием меня слушал, если все заранее знаешь? - Филипп стукнул кулаком по перилам и посмотрел на Стаса.
- Не знаю. Захотелось порядочного… Надоела вся эта свистопляска, - улыбнулся Стас, серьезно глядя на кулак Филиппа.
Из лаборатории вышел Терновский. Заметив среди парней Филиппа, он остановился. Секунду хмуро пристреливался "двустволкой" и расплылся в широкой улыбке.
- Жаль, я не мог прийти к директору. А ты молодец, Филипп Матвеевич! Правильно! Так с ними и надо. А то пораспустили, понимаешь, цеха. Работать не хотят. Мой приказ - ПОА не принимать, понял? До особых письменных указаний директора, понял? Да, директор просил отпустить тебя в ОКБ за изотопом. Езжай! Действуй! Привози!
Терновский отошел. Скрипнули ступеньки.
Филипп в недоумении смотрел то на Стаса, то на Левку. Стас хохотал, засунув руки в карманы брюк.
- Цирк! Ну и старик! Видно, допер потом! Специально выжидал! Теперь знает точку зрения директора. А то, не дай бог, решил бы вразрез… Амеба! Проклятое наследие.
- Почему ж он сразу не послал меня к директору? Сам! И даже грозил…
- Вопросики… Нет, ты не Вольтер! К чему Терновскому вся эта суматоха?!
2
Филипп и Левка приехали в ОКБ. Пропуск был спущен только на имя инженера Круглого Ф. М. Инженер Гликман Л. Б. остался с носом. Он сидел в тесной проходной и проклинал забывчивость секретарши. Вскоре Левка притих. Вероятно, подействовал плакат: "Если дома тебя нет - для кого горит твой свет?" На плакате - квартира под огромным замком, вся в электрической иллюминации, и фигура съемщика, гуляющего с собакой. Почему-то под пальмой. Съемщик был рыжий и напоминал Женьку Маркелова…
Тем временем инженер Круглый Ф. М. носился по инстанциям. Сразу же выяснилось, что у него нет санитарного допуска на работу с радиоактивными веществами. Хозяйственник качал головой и упрямо твердил: "Не могу! Не положено! Присылают всяких!" Дурацкое положение. Филипп искал выход. И нашел! На третьем этаже, прямо по коридору, вторая дверь направо! Там сидели "разработчики". ПОА - дело их рук. Филипп представился. "Разработчики" посмотрели на Филиппа как на классового врага и загомонили. Все разом!
- Халтурщики! Вам гробы делать, а не точную аппаратуру. Золотую идею опошляют!
- Лучше бы сдавали отработанные чертежи! А то пересчитывай после вас! - слабо огрызнулся Филипп. Ему надо было прикрывать тыл.
- Кантуетесь целыми днями. Целое конструкторское бюро держите! - наседали "разработчики".
Вопли так же резко стихли, как и начались. Стали думать, как выручить Филиппа. Придумали. "Придется посылать Онегина. У него спецдопуск".
Онегину, ровеснику Филиппа, не хотелось ехать: "А что, если у меня после этого не будет детей?"
Онегину не верили. Онегин получал спецмолоко и должен был ехать. Кроме того, он проходил ежемесячную проверку.
Первую проблему решили. Онегин пошел оформлять получение изотопа.
3
- Козловская? Загляните в спецотдел. Она там… Не знаете? На втором этаже, в углу.
Стальная дверь. Никаких опознавательных знаков. Кнопка звонка. Филипп надавил. Открылось окошечко.
- Мне Козловскую.
- Я Козловская.
Филипп увидел красивую, - нет, нет, по-настоящему красивую! - пожилую женщину..
- Видите ли, я с завода. Нам для испытания на рабочую нагрузку нужны алмазы…
- Алмазы возит сопровождающий. А он сегодня не может. Надо было заказывать раньше, за три дня. Такое правило.
Филипп начал объяснять ситуацию. Женщина терпеливо выслушала.
- Не могу. У меня сегодня день рождения. Я и так раньше отпрашиваюсь.
Окошечко захлопнулось.
- Государственное дело. Я ведь не для себя прошу! - крикнул он. - Вы бюрократка… А еще такая красивая.
Филипп отошел. Металлический щелчок застал его в самом конце коридора. Козловская высунула голову в окошко.
- Послушайте, как вас… Вы меня не долго задержите?
Два прыжка вернули Филиппа к стальной двери.
- Нет, нет! Мы вас тут же отпустим. Мы специально приехали на машине. Извините меня.
- Ладно. Ждите внизу.
4
Филипп спустился вниз. У заводской машины возилось несколько человек. Среди них Левка и Онегин. Они грузили деревянный ящик. Видно, ящик был чертовски тяжел.
- Сто двадцать килограмм! - объявил Левка и гордо посмотрел на Филиппа.
"Левка при деле", - подумал Филипп и улыбнулся.
- Ему смешно! - возмутился Левка. - Ровно сто двадцать! Изотоп весит два грамма, а защита - сто двадцать килограмм свинца.
- Перестраховка! - произнес Онегин, закрывая задний борт машины.
Из проходной показалась Козловская. В модном сером плаще и с портфелем.
- Обрати внимание, какая красивая женщина, - шепотом бросил Левка Филиппу.
- Я уже обратил, - ответил Филипп.
- Поехали, мальчики! - Козловская села рядом с шофером. - Я захватила немного кимберлита и десять зернышек алмаза различного диаметра. Хватит?
Филипп пожал плечами.
Они расселись на скамейке вдоль борта машины. Контейнер стоял посередине.
- Не бойтесь. Он не кусается, - произнес Онегин.
- А мы и не боимся, - с пионерской готовностью ответил Левка.
- Поехали, что ли?! - вызывающе небрежным тоном предложил Филипп, не глядя на контейнер.
Они миновали Литейный мост, свернули на набережную Кутузова и помчались вдоль Невы на Васильевский остров.
- Ты вчера один работал? - равнодушно спросил Левка.
- Нет. А что?
- Ничего. Просто она живет в этом доме… Вон ее окна.
- Откуда ты знаешь?
- Ревнуешь? - криво усмехнулся Левка. - Не бойся. Я на эти окна смотрел не из комнаты, а с набережной…
- Я хотела зайти в кондитерскую купить торт, - вздохнула Козловская.
Машина миновала памятник Суворову.
5
Испытания проходили в подвале. Раньше он служил бомбоубежищем. Теперь там хранилась старая документация, заводской архив.
К приезду Филиппа Стас наладил контрольно-измерительную схему. Надо было выяснить работу прибора под действием радиации.
Контейнер стоял в стороне. Освобожденный от деревянного футляра, он напоминал винный бочонок, покрытый "слоновкой". Капсула с радиоактивным туллием пряталась где-то внутри бочонка.
В соседней комнате за столом под мощной рефлекторной лампой расположилась Козловская. Яркий свет лампы оттенял множество мелких морщинок на ее красивом лице. Козловская отмерила литр кимберлитовой породы и бросила туда пять зернышек алмаза. Тусклые грязно-серые зерна потерялись в зеленоватом кимберлите.
Филипп позвонил Гене Казимировне и сообщил, что все готово. Вскоре в подвал спустились Корнев и Трофимов.
- Ну что, орлы… Н-да, зарезали вы меня, - произнес Корнев, пожимая всем руки.
- Товарищи, техника безопасности не предусматривает… - забеспокоился Онегин, пряча в карман затрепанную книжку о шпионах.
- Мы отойдем в сторонку, - миролюбиво предложил Корнев.
- Мое дело - предупредить, - ответил Онегин.
Корнев присел на стул. Ребята захлопотали вокруг прибора. Онегин вытащил из чемоданчика дозиметры и раздал всем. Дозиметры были похожи на авторучки.
Онегин натянул резиновые перчатки, вытащил из ПОА свинцовый футляр и подошел к контейнеру с изотопом. Ловкий поворот - и свинцовая пробка повисла на цепочке. Еще несколько рассчитанных движений - и в желтых резиновых пальцах Онегина затускнела капсула с радиоактивной окисью туллия - короткая трубочка толщиной с карандаш. Вот она, такая безобидная штучка! Издали!
Левка и Филипп встретились глазами и заговорщицки подмигнули друг другу. Тишина…
Онегин вставил капсулу в футляр и подошел к прибору. Левка направил на свет дозиметр и заглянул в окуляр. Тонкая индикаторная нить замерла у нуля.
- Тоже брак, - проворчал Левка. - Неужели никакой радиации?!
- У них большая инерционность, - проговорил Онегин. - Сразу не показывают. Надо ждать некоторое время.
- Пока не схватишь дозу, - мрачно сострил Левка.
Все рассмеялись. Онегин захватил дозиметры старых типов.
- Роман Александрович! - Филипп посмотрел на дверь в соседнюю комнату. - Сопровождающая алмазы из ОКБ… У нее сегодня день рождения. Еле уговорил приехать…
Корнев подошел к двери, поздоровался с Козловской, вернулся на место и сел.
Онегин повесил на шею пульт радиометра, надел наушники, взял, датчик, включил питание, вывел стрелку на нуль и запустил секундомер. Чуть слышно застрекотало счетное устройство. Онегин снял наушники и увеличил громкость.
- Записывайте, - Онегин обратился к Филиппу. - Вычислять будем потом. Итак, сверху восемь… - Онегин поднес датчик к задней стенке и стал выжидать. - Шесть…
Стас подключил осциллограф. На экране скакнула точка и расползлась в ровную голубую линию.
Тем временем Корнев отозвал Левку в сторону и что-то ему сказал. Левка кивнул. Корнев достал портмоне и длинными пальцами выудил трешницу. Подошел Трофимов, улыбнулся и достал кошелек. Левка что-то соображал, затем, видимо, решился и вытащил из кармана два рубля. Сложил все деньги в кучу и вышел из помещения.
- Итак, максимальная активность - около трехсот миллирентген, - объявил Онегин. - Причем надо учесть - источник старый. Всего в пять кюри.
- Что ж, испытывайте на извлечение алмазов, - вздохнул Корнев. - Все правильно. Все подтвердилось…
Филипп принес приготовленную Козловской смесь и засыпал в бункер.
- Ну что скажешь, Александр Михайлович? Эх вы… Работать надо, работать. И не только самому. Чем прикажешь перекрывать девять тысяч рублей? Вкачу-ка я вам выговор. Жаль, что с премии вы сами себя сняли.
- Да, упущение, Роман Александрович, - сокрушался Трофимов.
- Не упущение… Формулировка неточная. И на партбюро об этом побеседуем… А если б ребята не спохватились, так и пропустили бы прибор. Кто занимается ПОА?
- Есть такой. Маркелов. Молодой специалист.
- А это кто? Старые?
Корнев вышел. Трофимов немного постоял и тоже вышел.
- Вытурят Маркелова, - произнес Филипп.
- Не имеют права. Молодой специалист. Три года может гадить, - ответил Стас.
Щелкал отсекатель, улавливал алмазы. На экране осциллографа каждый щелчок фиксировался мощным импульсом.
Ребята считали щелчки.
- …Четыре! Пять! Шесть!.. Все!
- Почему шесть? Заложили пять, - проговорил Филипп.
- Ерунда. Я повысил чувствительность. Он сработал от наводок. Осциллограф выброс не отметил, - ответил Стас.
Вытащили копилку. Пересчитали. Зерен было пять.
В подвал ворвался Левка с каким-то большим свертком.
- Еле проскочил проходную. Щупать хотели… Вот!
В свертке оказалась бутылка "Ереванского" и торт "Сказка".
- Для той! - пояснил Левка. - Кто - сколько… Директор трешницу скинул.