К шестичасовому утреннему поезду на другой день разбудила Варю мать. Вставать не хотелось: очень уж удобно на большом кожаном диване в кабинете отца. Все привычное кругом, милое сердцу. Ленин с вышитого портрета все так же, как в дни детства, смотрит, прищурившись, в своей неизменной кепочке и с красным бантом на пиджаке: вот-вот заговорит. Пряча лицо в подушку, Варя подумала, что будет очень скучать в общежитии, пока не приедет мать.
- Вставай, Варенька, да помоги мне снять портрет со стены, - попросила Марья Николаевна.
- Ленина?
- Ленина. Тебе от отца… дорогая память, - медленно проговорила мать.
Тропинка на станцию бежала в гору, и Марье Николаевне, прильнувшей к окну, мнилось, что Варя не идет, а как бы набирает высоту. Варя часто оглядывалась, пока не скрылась за поворотом, и разрумяненное лицо её сияло счастьем. Такого сюрприза она не ожидала. Ведь это был тот самый портрет, в надежной дубовой раме, - подарок отцу от ивановских рабочих.
"Мы завоюем право на него - всегда с нами в цехе у станков пусть будет он!" - думала Варя, поднимаясь все выше и выше в гору.
Глава 17
Варя приехала, когда уже все ушли на завод. Было что-то волнующеё в том, как она вошла в пустую, без девушек, комнату и, поставив портрет на стул к стене, не раздеваясь, в пальто, села к столу; казалось, прошло много-много времени с тех пор, когда она уехала отсюда, и вот возвращается чем-то не похожей на прежнюю Варю. В поезде она ни на минутку не могла вздремнуть, а все сидела у окна, смотрела на убегающие в сторону опушки зимнего леса столбы и думала, думала…
Полученное накануне письмо Симы Варя скрыла от матери; как ей хотелось сейчас, если бы было возможно, скрыть его от себя! Но ни там, в вагоне, ни здесь, заглянув в зеркало на свое уставшеё, с прямыми широковатыми бровями лицо, она не могла солгать себе: Иван Титов занимал все её мысли, все чувства! Тамара Комова и Титов! Не верилось, не хотелось верить! Но если рассуждать хладнокровно, то почему же и нет: Тамара привыкла пробовать свое кокетство на всех, а Титов, как видно, неразборчивый на знакомства, едва ли даст себе труд не отвечать на него. А тут еще это рационализаторское предложение, оно, конечно, сблизило их.
Варя все сидела, облокотившись на стол и зажав голову руками, но надо было на что-то решиться, прежде чем идти в цех и встретиться с ними. Самодовольное, холеное лицо Тамары, за которым она всегда так ухаживала, натирая разными кремами, встало перед Варей. Тут все было мелкое: и черты лица и их выражение. И, честное слово, Варя не питала к Комовой сейчас никаких особенно неприязненных чувств, кроме давно укоренившегося чувства неуважения. Но Титов не Тамара, с его умом и талантливостью… Так где же глаза у него?
"Просто он никого не любит и разменивается по мелочам, беря то, что само плывет в руки. Вот и все", - пришло на ум Варе.
Она встала, сняла пальто и поставила себе чаю. "А я не хочу, и мне стыдно ревновать его к Тамаре, - думала она, расхаживая по комнате и чувствуя прилив энергии и сил - Может, я ошибалась, но мне казалось, в последнеё время он меня, а не её, выделяет среди девушек. Да уж не напутала ли Сима?" - спросила Варя, на минуту останавливаясь перед окном, за которым виднелись мохнатые ст снега провода на фоне серого неба, и тут же переносясь мыслями в родной дом, в комнату матери с окном в сад. Там, до письма Симы, она ни разу не вспомнила о Титове, будто его не существовало на свете.
"Затаюсь, выжду, как карантин, и все пройдет", - подумала Варя, решив всеми силами души противиться этому ненужному ей сейчас, несвоевременному чувству к человеку, которого она так мало знает.
На работу в цех Варя пошла после обеда. Кулакова, увидев Варю издали, бросилась ей навстречу и чуть не задушила в объятиях.
- А мы тут без тебя, ругай не ругай, а с делом справляемся. Коля Субботин мне помогал.
Варя подошла и поздоровалась с девушками.
- Целуй, - приказала Лизочка, подставляя свою круглую щечку. На Симу донос, груба со мной стала, пообедать не давала как следует: "Не рассусоливай да не рассусоливай". В цех раньше времени гонит.
- Ну и гоню, - сказала Сима. - Небось и ты бы на моем месте гнала.
- А где твой помощник? - спросила Варя.
- Вон в тумбочке копается. Молодец наш комсорг: в две смены работал. Он теперь у нас Лизочкин подшефный, - равнодушно пояснила Сима. - Тут без тебя за полторы недели много чего произошло. Видала: Лизочка ему наказала крепко спать и не видеть плохих снов.
- Да, что вы, черти! - рассмеялась Варя.
- Верно говорю, - продолжала Сима, - Коля с Лизочкой живут в одном доме, вот Борис Шаров и поручил ей шефствовать над ним, а то парень от тоски пропадает. Дело на лад пошло, - добавила она весело. - Коля на работу даже стал являться при галстуке…
Коля Субботин, с которым Варя только сейчас улучила время поздороваться, спросил её:
- Ну как съездила, что мама? - И, мотнув головой в сторону станков Комовой, предложил - Пойдем посмотрим. Сомнительно все это, но… весьма эффектно. Резец на славу! Только ума не приложу, как она справилась с расчетами… Скоро все станки переналаживать начнем.
- Пойдем, - согласилась Варя и, ничем не обнаруживая своего чувства, долго стояла за спиной Муси, присматриваясь к работе нового резца. Все было таким, каким она его и представляла: ну что ж, тем лучше!
А Тамара, издали кивнув Варе, засуетилась, побежала куда-то.
К контратаке готовится, - сострила Сима. - Как же, о нас в "Труде" написали, а о ней всего-навсего в многотиражке!
Вскоре они увидели её в паре с чернорабочим за тачкой, доверху нагруженной поковкой. Было видно, что Тамаре тяжело: пот струился по раскрасневшемуся, перепачканному лицу, тоненькие подкрашенные бровки расползлись.
"Что это она так усердствует? - изумилась Варя. - Схожу, узнаю".
На складе черных колец Варе сказали, что поковки много, правда не проверенной, но тоже годной. А проверенную Комова всю забрала себе.
- Так привезите, пожалуйста, - распорядилась Варя.
Поковку привезли, и Варя поровну велела разложить их каждой паре. Лизочка первая начала обрабатывать новую поковку.
- Варя, Варя! - закричала она.
Варя подбежала к ней.
- Брак материальный вторично, - упавшим голосом сказала девушка, подавая кольцо.
Варя заметила на внутреннем диаметре кольца темное расплывчатое пятно.
- Варя, Варя! - кричали от своих станков Ирина с Симой.
Варя проверила кольца пробкой. Размер был правилен Значит, брак был действительно материальный, как определила Лизочка.
"Вот оно, Тамаркино усердие! Все проверенные кольца себе забрала в запас. Как не стыдно ей!.."
Тамары у станков не оказалась, и Варя, взглянув на своих взволнованных, следящих за ней станочниц, показала рукой, что идет наверх, к технологу Толе Волкову.
- Дело в том, - объяснил Волков, - что кузница, экономя металл, уменьшила допуски. Первая партия вышла не совсем удачно; мы потребовали от них контролера, чтобы отсортировали годные от негодных. Они пообещали, да не всю поковку разобрали. Я распоряжусь, чтобы у Комовой взяли лишнеё, - продолжал он, спустившись в цех.
- Стоит ли? - нахмурясь, возразила Варя. - Комова кольца на своем горбу таскала, чуть не надорвалась от жадности. Я видела, но понять не могла, что случилось. Да вон она, - показала Варя в сторону бежавшей к ним Тамары.
- Толя, здравствуй, не виделись, кажется, сегодня, - запыхавшись, произнесла Тамара, подавая ему руку и, повернувшись к Варе, неожиданно протараторила - Что, поковки у тебя проверенной нет? Мне станочницы сказали… Так бери, я всегда готова идти навстречу бригаде, с которой соревнуюсь, о чем речь!..
- А речь о том… - начала было Варя, но сдержалась. - Хорошо, - сухо сказала она, - возьму. - Затем, помолчав, сказала - Покажи свое изобретение, похвались.
- Да тебе, очевидно, уже нахвалились, - беспечным тоном отвечала Тамара, принимаясь шепотом считать кольца. - Вот эти можешь забирать себе, - сказала она Варе, отделяя рукой несколько столбиков колец. - Да что ты на меня так смотришь?! - с вызовом воскликнула Тамара и щеки её побагровели. - Ну да, знаю, что ты думаешь, - продолжала она торопливо, не давая перебить себя. - Думай, это твое личное дело, но, пожалуйста, не заводи нигде разговоров. Пока… Заметь, я говорю: пока… До официального разбора дела… Понимаешь?
- Понимаю, - с усмешкой отвечала Варя. Она было почувствовала себя оскорбленной словами Тамары и, главное, тоном, каким они были произнесены, но, заглянув в её вспыхивающие зеленым огоньком глаза, из которых так и проглядывал страх, рассмеялась - официальный, так официальный! Значит, начинаем выкручиваться, Тамара Владимировна?
А Комова, проводив Варю остановившимся от ужаса взглядом, спрашивала себя: "Неужели она что-нибудь знает? Почему смеётся? Ну нет, что бы она ни говорила, я все равно стану отрицать все!"
…Тамара готовила себя к самозащите, не брезгая, если понадобится, снова пустить версию о ревности. Она сидела, облокотясь на стол, с видом очень уставшего, обиженного и во всем разочарованного человека.
- В чем вы обвиняете меня, Никита Степанович? Неужели вы думаете, что для меня нет ничего святого? - произнесла она давно заготовленную фразу, посмотрев на входивших. - Да вот и Варя сама, она скажет! - сказала Тамара, заметно оживившись. - Варенька, ну признайся, вспомни, ведь я с тобой не раз говорила, что расточные резцы горят и надо что-то придумать.
- Отлично помню, говорила. А вот чего не помню так не помню… Ты мне никогда не показывала свои разработки на этот счет, - отвечала Варя, - однако мои смотрела.
- Это правда, не показывала, но разработки у меня были раньше твоих и очень совпадали. Вот, выходит, из-за чего я сейчас страдаю, не обидно ли? - плаксиво проговорила Комова. - Но клянусь всем, что есть дорогого на свете, - с жаром продолжала она, еще не зная, что скажет дальше, смутно надеясь, что её перебьют и тогда клятва получится куда естественнеё, - что есть дорогого на свете… - растерянно повторила она.
Все молчали, не глядя на неё, и Тамаре пришлось договорить:
- …клянусь, я еще до Вари обдумывала и работала над этим. Тут есть свидетели. - Она посмотрела на Белочкина: "Как, и ты молчишь?" - упрекнул её мимолетный взгляд. - Лев Михайлович, скажите! - попросила Комова, но, не дав ему заговорить, продолжала сама - Конечно, с расчетами мне было очень трудно, и, если бы не помощь Льва Михайловича, прямо скажу, я бы запуталась, как ты, Варя, запуталась. - "Что, съела?"- торжеством блеснули её глаза. - Ведь у меня за спиной, - Тамара преднамеренно напомнила это, - восемь классов и курсы наладчиков. Правда, не так уж мало, и я сейчас учусь - она слегка замялась, решив не говорить, где учится, - и все-таки мне было тяжеловато… Но с помощью товарища инженера я работу сделала. Если в чем есть моя вика, - уже совсем оправившись от досадной вначале растерянности, заключила Тамара, - то только в том, что я недостаточно настойчиво уговаривала инженера товарища Белочкина (Тамара нарочито официально величала его) разделить со мной авторство… Впрочем, это никогда не поздно исправить. Как вы мне скажете, я так поступлю, - смиренно добавила Тамара, обводя всех взглядом и останавливая его на Титове. Лева был союзник - это ясно: не отступил от своего слова, поддержал в нужную минуту. Ну, а Титов, кто же он? Три дня назад в кинотеатре он держал её за руку, на улице помогал застегнуть воротник пальто и, проводив её до дому, многозначительно простился: "До завтра, Томочка!" Это завтра оказалось растяжимым: они виделись с ним в цехе и все, о встрече вечером Иван не заикался. Может, ждал, чтобы она снова напросилась, как и в первый раз? Но Тамара боялась показаться навязчивой, ждала, что будет дальше… Ждала она и теперь с непонятно почему все возрастающей тревогой заглядывая ему в глаза, в которых ничего не могла прочесть, - Я скажу, можно? - попросил Титов слова у Никиты Степановича и приподнялся. - У меня к Тамаре Комовой вопрос: к чему была такая поспешность с внедрением предложения именно в те дни, когда Жданова отсутствовала на заводе? И еще: выходит так, что Комова знала, над чем работает Жданова, и знала, как все это сходно с её замыслами. Почему же она, зная это, ничего не сказала ей о своей работе, ведь её-то разработки она смотрела?..
Тамара сидела на стуле, выпрямившись, с застывшей полуулыбкой на губах. Крепко сцепленные под столом руки одеревенели, но она не шевелилась, не меняла позы, боялась выдать себя неосторожным движением или вырвавшимся стоном, а надо было что-то отвечать Титову, спасать себя. "Как я просчиталась, как просчиталась, уповая на его дружбу! - стучало в её голове, и она с нескрываемым недоброжелательством посмотрела на Ивана. - Каков мальчик!"
"Тамара возненавидит его теперь и никогда не простит ему этого", - подумал Белочкин, втайне ревнуя Тамару к Титову.
- Не вижу в том вины и беды, что Комова не показала своей работы Варе Ждановой, - заговорил он, обращаясь к Титову. - Да, не показала, да, не поделилась… Но, Иван Семенович, не вы ли говорили мне однажды, что не любите и просто боитесь говорить о том, что еще самому бывает не совсем ясно, что еще находится в процессе обдумывания, вынашивания, так сказать… Тамара Комова поступила точно так же. Ко мне она пришла в тот момент, когда было многое готово и в бризе уже знали о её работе. Предложение Тамары мне сразу показалось очень дельным и нужным, и я уцепился за него. Заявка в бризе, кстати, была оформлена намного раньше отъезда Ждановой. Вот товарищ подтвердит, есть документы… Так что все очень ясно и просто разрешается. Тамара Комова - наладчик способный, я знаю её не месяц и не два (это было сказано специально для Титова), ну и не побоюсь добавить: талантливый наладчик, судя по её работе. Я кончил, товарищи - заключил Белочкин. усаживаясь на место с лицом серьезным и очень значительным в эту минуту.
Тамара поблагодарила его глазами: она была спасена.
- До свиданья, товарищ Лукьянов, до свиданья, товарищи! - с учтивой улыбкой говорила через десять минут Тамара, не чувствуя под собой ног.
Закрыв дверь кабинета, Тамара с секунду постояла, прислонясь к стене. Ома выходила отсюда формально оправданной, но провожали её, как виноватую; она видела это по лицам, по взглядам, Лева не в счет.
"Ну и черт с ними и с их недоверием! Не пойманный не вор, - думала Тамара. - Да и что такое это недоверие по сравнению с тем, что за мной осталось и что могла отнять Жданова: слава, деньги, почет. Люди, не им чета, повыше, будут считаться со мной! Мое имя на заводе стало известным. А известность, пусть и без чинов, тоже сила своего рода. И я не глупа и не беспомощна, чтобы не пользоваться ею!"
Следом за Комовой от Лукьянова вышла Варя. Она ни на каплю не сомневалась, что Тамара где-то словчила: в бризе всего вероятнеё. Такая грязь! Не хотелось больше думать об этом. Но Титов, его выступление! Тамару чуть удар не хватил, когда он стал говорить о ней: не ждала, по-видимому!
"И я не ждала после того, что написала Сима", - призналась себе Варя и шла, улыбаясь сама не зная чему, с удовольствием посматривая вокруг на развешанные весной ледяные сосульки по карнизам крыш, от которых так и повеяло на неё детством. Захотелось быть счастливой, нужной кому-то и очень любимой. Вот если бы сейчас у неё была назначена встреча с Иваном Титовым! Зря она, пожалуй, объявила карантин на чувства к нему. Уж не Комовой ли испугалась, смалодушничала? Эх, Варька, Варька!..
Прошло две недели. В техническом кабинете завода давно уже работали над чертежами потока, когда Варя, выкроив, наконец, свободный час, смогла зайти туда. Она не узнала комнаты: занавеси на окнах, дорожки на полу, цветы в плошках на столах. А в войну, Варя вспомнила, здесь стояли узкие кровати под колючими одеялами для тех, кто работал бессменно, и её однажды до слез растревожила худосочная веточка акации в железной самодельной кружке на тумбочке.
…Ребята трудятся, словно заправские чертежники, склонившись над досками-пантографами. Сима тушью закрашивает напечатанные Ириной заглавия - новый талант открылся - до того старательно, что не замечает высунутого языка. Но здесь никто не смеётся, хотя Варя знает, что в другой обстановке достаточно бывает показать палец - и смеха хватит надолго.
За отдельным столом чем-то занята и Тамара. Варя покосилась в её сторону: "Вот как! Впрочем, в изобретатели попала…"
- Вам, Варя, потруднеё оставил, главный конвейер, - сказал Титов, крепко пожимая Варе руку.-
Разберитесь, пожалуйста, прежде чем чертить. Я опасаюсь, не будет ли заедать в передаче.
- Почему же потруднеё именно мне? - спросила Варя. - Я никакого пороха не выдумала. - Говоря это. Варя смотрела на Комову с явным вызовом, но Тамара не подняла даже глаз от бумаги, не приняла вызов: осторожная стала. Варя вздохнула, взяла чертежи и села за стол.
- Что ж, давайте посмотрю.
Главный конвейер, так объяснил ей Титов, перечерчивали второй раз, уменьшив его высоту, но и новое решение было неудовлетворительно. Рассматривая модель Титова, Варя даже здесь, в таких маленьких пропорциях наблюдала помехи в передаче. А ведь остановись главный конвейер, вся трасса оцепенеёт, кольца замрут на пол пути.
"Нет, не годится, - думала Варя по дороге домой, живо представив остановку потока. - Тут никакие дежурные слесари не помогут. Главный конвейер должен работать выверенно, точно. Вон как хорошо строят новый дом: ни суеты, ни толкучки. Лебедки перетаскивают лесоматериал, тоже трудятся безотказно".
Варя остановилась и стала смотреть.
"Простое устройство у этих лебедок: цепь да шестеренки-звездочки, как у велосипеда, а тоже, наверно, не сразу нашли".
К лебедке подошел подсобный рабочий и, расслабив цепь, тавотом смазал шестеренки. Потом снова натянул цепь, и шестеренки исправно закрутились.
Варя, смущенная улыбкой рабочего, отошла немного в сторону.
"Никак, лебедки сроду не видала", - прочитала она в его насмешливом взгляде.
"Видала, конечно, видала, - про себя возражала ему Варя, - но что-то в ней есть очень важное и нужное для меня сейчас, на что я раньше не обращала внимания".
Варя постояла еще несколько минут, мучительно напрягая память: что же ей так смутно, но настойчиво напоминает лебедка? Она вглядывалась в это нехитрое приспособление с таким чувством, будто смотрела на что-то очень знакомое, но забытое.
- Ах, да, шестеренки-звездочки! Цепь у нас в главном конвейере есть, а вот звездочек нет. оттого и заедает.
В комнате, едва присев на стул, она тут же приблизительно подсчитала и набросала цепную передачу на бумаге.
- Да звездочки же, не иначе! - закричала от радости Варя, проверяя снова и снова. - Вон как к месту пришлись, голубчики. Эй, тетеревята, - забарабанила она соседям в стену, позабыв, что девушек нет дома.
На следующий день Варя пришла в "товарищество изобретателей", как в шутку они называли свой коллектив, когда все были в сборе.
- По лицу вижу, что нашла, нашла что-то новенькое! - встретил её Волков, - За километр светишься.
Варя развернула тетрадь, отдавая её во власть стол- пившихся ребят.
- Звездочки? - спросил Толя, взглянув на чертеж. - Гениально!
- Позвольте, позвольте и мне взглянуть, - сказал Титов, немного обиженный на Варю, что она не показала ему первому.