В "Ежегодниках Императорских театров" есть сведения о спектаклях, в которых она принимала участие, - "Корсар", "Баядерка", "Сильвия", "Дочь фараона", "Дон Кихот Ламанчский", в опере "Жизнь за царя" танцевала краковяк, в балете "Раймонда", в котором блистала знаменитая Леньяни, в роли "испанки" "по оживлению и стремительности старалась приблизиться к г-же Петипа…" Были и небольшие сольные партии - в "Испытании Дамиса" (подруга Изабеллы), "Фиаметта" (цыганка), в "Петрушке" Стравинского (кормилица).
В известной книге "Русский балет" А. Плещеев писал: "Было бы несправедливо не упомянуть о кордебалете, который бесспорно является одним из украшений нашего балета; такие кордебалетные танцовщицы, как г-жи Сланцова, красавица Уракова, Кшесинская-1, Бакеркина, Васильева, Конецкая… едва ли найдутся на европейских сценах, где кордебалет составляется из совершенно не подготовленных к сцене красивых женщин. О танцовщиках кордебалета я уже не говорю: это самое слабое место парижской и итальянской сцен".
Позднее, когда многие танцовщики из кордебалета Императорского театра окажутся в труппе Дягилева в Париже, французская публика будет в восторге от их мастерства, а "Intransigeant" напишет: "У нас, когда балерина танцует, кордебалет остается словно вросшим в землю, с повисшими руками. У русских же вся сцена залита лихорадочным ожиданием, среди которого отдельные балерины врываются в общую пляску и появляются на гребне ее, подобно морским травам, что приносятся на берег волною и вновь уносятся ею…"
В семье вспоминали, что у Матюни было много поклонников и в день ее ангела - 9 апреля - она получала так много подарков, что часть их отправлялась в Литовский замок - там была тюрьма, и подарки предназначались арестантам…
Матильда (сценическое имя) Конецкая прослужила в театре 19 лет и закончила свою сценическую карьеру в положении 2-й танцовщицы.
Служба на сцене расшатала здоровье Матильды. "Нервное расстройство, упорные головные боли, головокружения, бессонница при крайнем упадке сил" - так определял ее состояние доктор театра Литский, когда она закончила сценическую карьеру.
ИЗ ДОКУМЕНТОВ ИСТОРИЧЕСКОГО АРХИВА
Его Превосходительству Заведывающему Конторой Императорских Театров А. Д. Крупенскому от бывшей артистки Матильды Д. Конецкой.
Прошение
Выйдя на пенсию, я получаю пенсию по 2-му разряду, в размере 62 рублей 50 копеек. Имея на руках семью, состоящую из престарелой больной матери и несовершеннолетней сестры, которую нужно воспитывать и, находясь ввиду этого в сильно затруднительном материальном положении, я принуждена жить вне России, чтобы зарабатывать в частной антрепризе. Но, вследствие сильно расстроенного здоровья, ввиду моей долголетней службы на сцене Императорских театров, настоящим моя служба не может быть продолжительной, что поставит меня в совершенно безвыходное положение, а потому прошу ходатайства Вашего о выдаче мне усиленной пенсии.
6 октября 1912 года.
На документе резолюция: "Виду того, что г-жа Конецкая в настоящее время имеет ангажемент и является лицом трудоспособным, предоставить ей пособие из Кабинета не представляется возможным".
"Всегда будет чиновничья власть конторы с ее безразличием к судьбам актеров", - писала Вера Красовская о русском Императорском театре того периода.
После выхода на пенсию Матильда Дмитриевна продолжала работать - служила в частной антрепризе Э. Фацера в Гельсингфорсе, затем оказалась в Париже в русской труппе Сергея Дягилева.
Матильда, закончившая службу в Мариинском театре в 1912 году, оказалась в Париже в 1913-м - в самый важный (по словам Сержа Лифаря) год и в жизни русского балета, и в личной жизни Сергея Павловича - год триумфа "Весны священной", год первых турне в Америку, женитьбы Нижинского и разрыва с ним Дягилева.
Но началась Первая мировая война, сезоны прекратились, и труппа рассыпалась по свету. В 1914 году Матильда вернулась в Петербург, работала санитаркой в Мариинской больнице. Затем преподавала в балетной школе Волынского.
В 1918 году (23 февраля) вышла замуж за полковника Николая Михайловича Семенова. Это был второй брак Семенова.
Венчались новобрачные в Эстонской Исидоровской православной церкви.
Н. М. Семенов не имел "никаких собственных средств для жизни". Этот, по словам сослуживца генерал-майора А. И. Прозорова, "очень умный, хитрый и осторожный человек", спасал Матильду Дмитриевну от голодной смерти в Петрограде…
Супруги уехали в Омск, где служил Н. М. Семенов, но прожили недолго, в 1921 году Матильда Дмитриевна одна вернулась в Петроград.
О недолгом замужестве Матильды в семье не говорили. Более того, до написания этих страниц мой муж, Виктор Конецкий, и не догадывался о том, что Матильда Дмитриевна была замужем. Ответ на вопрос "почему?" кроется, вероятно, в биографии этого человека.
Из документов ГА РФ и РГВА известно, что родился Николай Михайлович Семенов в Приморской губернии, в деревне Тебенянская, в 20 лет начал свою службу служащим 12-го Верхнеуфимского Сибирского стрелкового полка. Закончил в Петербурге Александровский кадетский корпус (куда принимались дети военнослужащих) и 2-е Константиновское военное артиллерийское училище. Произведен в офицеры 17 августа 1888 года. Служил он в Омском военном округе по интендантской части.
В начале 1918 года в Петербурге он оказался не случайно. 1–5 февраля 1918 года в Петрограде проходил Всероссийский интендантский съезд, и Н. М. Семенов был делегирован на него Военно-окружным комитетом. Он должен был сделать доклад в столице "по делам Интендантства" в Центральном комитете по снабжению и продовольствию, "сообщить окружному интендантскому управлению самые подробные сведения о наличном составе военнослужащих в войсках Омского округа по каждому гарнизону отдельно, дабы при докладе народным комиссарам точно и определенно заявить потребность того или другого вида интендантского продовольствия".
В телеграмме-вызове требовался для доклада именно Семенов "как лицо вполне опытное в интендантском деле и знакомый с положением дела".
Членом Совдепа Семенов "был избран в марте 1917 года от всех чинов Интендантского ведомства, вследствие приказа по Округу, на основании которого избрание производилось во всех частях войск, управлениях и заведениях округа. Эта организация была узаконена Временным Всероссийским Правительством, но ему не придавалось значения органа власти, каким он стал при октябрьском перевороте, во времена власти большевиков".
"Возвращение революцией лозунга "свобода, равенство и братство" в их истинном, государственном значении, - писал Н. М. Семенов позднее, - для меня не принесло ничего нового. В глубокой основе их заложено признание достоинства человеческой личности, что всегда мною учитывалось во всей моей жизненной и служебной деятельности. Свое отношение к службе я не изменил, продолжал требовать ее исполнения по-прежнему и, когда мои права, вследствие приказа № 1 Временного правительства были сужены и, можно сказать, были почти отняты, я определенно и решительно осуществлял их… Уважение ко мне было настолько признано среди низших чинов, что я даже не замечал почти никакой перемены в общем порядке службы…"
На пути в Петроград Семенов прочитал декларацию Советского правительства о заключении позорного Брест-Литовского мира и демобилизации армий…
В Петрограде ему было предложено "принять участие в формировании Красной армии на добровольческих началах, которая должна была выступить на смену утомленной регулярной армии для защиты против вторжения германских войск в Россию". Семенов отказался, ибо понимал, что для создания такой армии "нужно время и определенные настроения", которых в обществе, как он полагал, не было.
В 1918 году Н. М. Семенов служил председателем Коллегии Омского окружного интендантского управления. Распоряжением командира Степного корпуса от 8 июня 1918 года был назначен и. о. окружного интенданта Западно-Сибирского военного округа.
Назначение полковника, долгие годы заведовавшего вещевым складом, на столь ответственный пост, его поездка в Петроград, ставший к тому моменту большевистским, общее катастрофическое положение дел со снабжением войск Верховного правителя России Колчака, под чьим командованием служил Н. М. Семенов, обернулось для него в начале 1919 года разбирательством в Управлении контрразведки при Штабе Верховного Главнокомандующего.
"Мое впечатление, - писал на документах допросов Семенова генерал-майор Зубов, - что в этом деле есть интрига, но есть и серьезное".
Интрига - обыкновенная человеческая зависть, анонимки, оговоры… Все это есть в материалах допросов сослуживцев Семенова. И это на фоне погибшей империи…
Серьезное - Интендантское ведомство поставлено в такие условия, при которых оно оказалось бесполезно для войск Колчака при вопиющей разобщенности его действий с действиями Министерства снабжения и высшего Совета снабжения союзных армий, да еще на фоне беспредельной вольности сибирских атаманов.
На допросах Н. М. Семенов показал, что "в области снабжения он делал все, что было возможно, так как Интендантское ведомство большевиками было разрушено, запасы расхищены. Войсковые части не считались с правилами, установленными для распределения довольствия, а брали все сами: Сибирь не имела ни фабрик, ни заводов, из Европейской же России нельзя было ничего получить. Военные министры были осведомлены обо всем и, ввиду невозможности наладить интендантское дело, были приглашены к работе кооперативные организации, дело заготовок впоследствии было передано министру снабжения…"
"Можно допустить - писал он, - вынужденную необходимость оставаться на службе при ней (Советской власти. - Т. А.), а может быть, и домогаться назначения под влиянием материальной нужды, но восхищаться ею может только человек, нравственно изуродованный, лишенный государственного чутья и не осознающий важности правового порядка и не имеющий никаких традиций".
В 1919–1920 годах Семенов служил в Главном интендантском управлении Приморской земской управы.
О дальнейшей службе Н. М. Семенова, о его смерти (гибели?) ничего не известно.
До начала Великой Отечественной войны Матильда Дмитриевна работала в банке на Невском проспекте - разбирала денежную мелочь и упаковывала согласно ее достоинству.
Она очень любила своих племянников - Олега и Виктора, именно она прочитала им первые книжки.
В январе 1942 года Виктор пришел навестить тетю Матюню. Она жила с сестрой Зикой на улице Декабристов. Зика лежала полуголая и в валенках - была мертва. Матюня примерзла к полу и страшно кричала: "Кипяточку!.." Она приняла племянника за ангела: "Я знала, знала, что ты придешь…"
Самым трудным для 12-летнего мальчика было оставить ее и идти за матерью…
Умерла Матильда Дмитриевна Конецкая в больнице им. 25 Октября 22 января 1942 года "от дистрофии и тромбоза вен нижней конечности". Ей было 66 лет. Когда умирала, молилась и благодарила Бога за муки, посланные ей на земле…
Трупы из больницы свозили на Пискаревку. В регистрационной книге кладбища, которая сохранилась со времен блокады, есть запись, это подтверждающая.
Остается надеяться, что Матюня покоится именно там рядом с родными…
Вторая дочь Конецких, Ольга Дмитриевна, родилась 28 (ст. ст.) июля 1878 года. Окончила гимназию и в 18 лет вышла замуж за Сергея Петровича Васильева, офицера и дворянина.
Ольга Дмитриевна славилась красотой, отличалась веселым нравом, была хозяйкой большого и гостеприимного дома. У Васильевых было две дочери - Кира и Тамара, в семье воспитывался сын губернатора Владивостока Миша Сташевский. За детьми следила гувернантка француженка Жанна де Морен (брат которой служил в русской гвардии), с ней в начале 60-х годов во Франции встречался Виктор Конецкий.
Муж Ольги, Сергей Петрович Васильев (29 (ст. ст.) 09. 1868-4.12.1937), окончил Александровский кадетский корпус и Петроградское пехотное юнкерское училище. Его отец был чиновником казначейства в чине статского советника.
Службу начинал в Александро-Невском батальоне. Командовал ротой ратников Государственного ополчения. В 1895 году был командирован в распоряжение Красносельского коменданта - так началась его 10-летняя адъютантская служба, прерванная Первой мировой войной. Полковник Васильев воевал на румынском фронте. Военную службу закончил в январе 1918 года в должности командира роты.
Сергей Петрович имел множество наград (мне не обо всех известно. - Т. А.) - ордена Св. Станислава 3-й и 2-й ст., Св. Александра Невского, Св. Анны 3-й и 2-й ст., "в августе 1899 Государь Император во внимание к отлично-усердной службе и особых трудов во время Высочайшего присутствия в Красном Селе за исполнение в течение 9 лет должности комендантского адъютанта Всемилостивейше соизволил пожаловать из кабинета его величества подарок по чину, о чем объявлено в приказе по полку", "2 апреля 1907 г. Высочайше разрешено принять и носить пожалованный Его Высочеством Эмиром Бухарским орден серебряной звезды 1-й ст.", а затем и орден золотой звезды 3-й ст., 5 мая 1910 года награжден серебряной медалью Российского общества Красного Креста в память участия в деятельности этого общества во время Русско-японской войны в 1904–1905 годах.
В 1918 году С. П. Васильев служил в комендатуре и вел организационно-инструкторские курсы. В 20-е годы работал корректором в Академии наук при Якутской комиссии.
Первый раз его арестовали в 1929 году, но у него нашелся заступник по фамилии Каро - фамилию спасителя навсегда запомнили все члены семьи, - он служил писарем в полку Сергея Петровича, а затем в карательных органах и прекрасно знал своего офицера по Первой мировой. Васильева отпустили.
Второй раз взяли 8 марта 1935 года: "сущность обвинения - социально-опасный элемент" (дело № 49210). Сергей Петрович служил тогда секретарем в полиграфическом техникуме. Ему было 67 лет.
В медицинской справке ОДПЗ, где он содержался после задержания, отмечалось: "годен к интеллектуальному труду", "следовать этапом может".
Допрос был один.
ИЗ ДОКУМЕНТОВ ФСБ
Из показаний обвиняемого Васильева С. П.
(протокол допроса от 8.03.1935 г.)
Вопрос: Кого вы знаете из бывших людей, офицеров, помещиков, проживающих в Ленинграде?
Ответ: Никого я не знаю и знакомство ни с кем не имел и не имею.
Вопрос: Кто из близких и знакомых служили в царской армии, а также в белой армии?
Ответ: Знаю, что в Ленинграде проживает Сиверс Николай Владимирович - он служил в царской армии в чине полковника. Зять мой, Ушаков В. А., служил в царской армии в чине морского офицера.
Вопрос: За что вы вычищались из соваппарата и сколько раз?
Ответ: В 1929 году, будучи на службе в Академии наук, я проходил чистку соваппарата, но не вычищался, меня оставили без замечаний. Кроме того, проходил чистку в страхкассе, также остался.
Вопрос: Кто из родственников ваших и вашей жены проживает в Ленинграде?
Ответ: Сестра моей жены, Матильда Дмитриевна Конецкая, мещанка, сестра жены Зинаида Дмитриевна Грибель. Муж ее, Грибель В. Ф., служил в царской армии штабс-капитаном. Больше я ничего показать не могу, ибо мне ничего не известно о бывших людях. Сам же я все время работаю и ни о ком сведений не имею.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Г. Ленинград, марта 8 дня, я, слушатель 3-й Пограничной Школы НКВД Дудиков, рассмотрев следственный материал на Васильева С. П.,
НАШЕЛ: что Васильев С. П., дворянин, до 1918 года служил в царской армии в чине капитана, братья его также служили в царской армии, зять его, Ушаков В. А., морской офицер царской армии, проживает в Ленинграде по Лермонтовскому проспекту, тоже зять Грибель В. Ф., дворянин, служил в царской армии штабс-капитаном, проживает в Ленинграде. Васильев неоднократно вычищался из соваппарата, что категорически отрицает. Васильев имеет связь с полковником царской армии Сиверсом Николаем Валентиновичем. О каких-либо связях с бывшими людьми категорически отрицает. На основании вышеизложенного ПОЛАГАЛ БЫ:
Васильева С. П., с семьей, состоящей из жены Ольги Дмитриевны, 57 лет, дочери Киры Сергеевны, 32 лет, выслать из Ленинграда в Астрахань на 3 года.
Слушатель 3-й Погран. Школы Дудиков.
Согласен: бригадир Чернуха.
9.03.35.
Так слушатель 3-й Пограничной школы НКВД, надо полагать - стажер, решил судьбу семьи Васильевых.
Арест, допрос и постановление о высылке Сергея Петровича, Ольги Дмитриевны и их дочери Киры заняли три дня: 7-го обыск и арест, 8-го допрос, 9-го было вынесено постановление о высылке. 17-го семья выехала в ссылку в Астрахань, затем место ссылки было заменено на Саратов.
Из книги В. Бережкова "Питерские прокураторы": "В январе и марте 1935 года в соответствии с постановлением особого совещания при НКВД СССР проводились две операции по выселению из Ленинграда "бывших людей"". По завершении этих операций за подписью Заковского (руководитель ленинградских чекистов того периода. - Т. А.) была направлена информация в ленинградский обком партии, в ней говорилось, что в первой операции "за 28 дней… изъято бывших людей из Ленинграда… 11072, из них глав семей - 4833, членов семей - 6249 чел.".
Массовой чистке "бывших", как известно, предшествовало убийство С. М. Кирова.
Какое-то время семья жила в Саратове на Крапивной улице - Сергей Петрович служил делопроизводителем, Кира - артисткой в Саратовской госэстраде, Ольга Дмитриевна вела "дом". Жить было трудно, но немного помогали родные - Виктор Конецкий помнил посылки, которые мать с сестрой Зикой собирали для саратовских горемык.
Изредка собирались у Васильевых знакомые - земляки из высланных…
Этот факт и позволил довольно скоро арестовать Васильевых вновь и предъявить им обвинение: "организовали контрреволюционную группу из числа административно-высланных из города Ленинграда, таких же антисоветски настроенных", "в своих антисоветских высказываниях выражали злобные клеветнические измышления по адресу руководителей партии и правительства, восхваляли расстрелянных врагов народа Пятакова и Радека и проводили контрреволюционную агитацию пораженческого характера".
Ни больше, ни меньше…
29 октября 1937 года Васильевы оказались в саратовской тюрьме.
Ольга Дмитриевна рассказывала впоследствии, что видела в окно тюремной камеры, как мужа вели на расстрел, и она успела ему крикнуть: "Спасибо за счастливую жизнь".