Она шагнула навстречу мужу и обняла его. Никитка, продолжая держаться за отцову руку, видимо понимая детским сердечком всю значительность момента, стоял тихо и важно, глядя по-взрослому в пространство.
Возвращение на Землю
Космический корабль Сверхдальней Земной Экспедиции возвращался домой.
Он был еще умопомрачительно далеко, но вожделенная, любимая, единственная в своем роде планета уже сияла в кварцевый иллюминатор видимой простым глазом звездочкой среди мириад светящихся точек на черном, бездонном полотне неба. Она притягивала взор каждый раз, когда глаза обращались к иллюминатору или же на экран Звездного локатора, увеличивающего тот участок пространства, где находилась Солнечная система.
Уже все мысли участников экспедиции, длившейся не один год, были там, на Земле, в зеленых джунглях Индостанского полуострова, на заснеженных полях Подмосковья, на заледенелых озерах Таймыра, на бархатно зеленеющих берегах великой реки Вьетнама - Красной, каждый член экспедиции давно уже мысленно был там, откуда происходил, где жили его родные, близкие и друзья.
Сверхдальняя Земная Экспедиция занималась исследованием погибших цивилизаций.
Занятие, прямо скажем, не очень веселое, но Человечество планеты Земля, вышедшее из труднейших испытаний конца двадцатого столетия, не хотело повторения тех судеб, которые привели к исчезновению многих внеземных цивилизаций.
Роми Сахни, космический исследователь Гималайского Института изучения Космоса, порой испытывал некое чувство, вроде древнего чувства зависти, к тем своим коллегам, которые занимались живыми Внеземными цивилизациями, устанавливали с ними контакты, искали пути общения с разумными существами, многие из которых совершенно не походили на людей Земли. Но он глубоко и отчетливо понимал нужность и полезность работы, которую проводила Сверхдальняя Земная Экспедиция. "Это не должно повториться на Земле" - таков был главный девиз всего комплекса исследований, которые вели космические исследователи, коллеги Роми Сахни - русский Владимир Чулков, уроженец маленького подмосковного городка Кимры, вьетнамец Нгуен Тхань, часами готовый рассказывать о своей родине - маленьком селении на южной оконечности Индостанского полуострова с коротким названием Муи, о маленьком саде на самом берегу Сиамского залива, где росли посаженные еще дедом кокосовые пальмы. Четвертым в группе космических исследователей был уроженец Таймыра, ненец Григорий Тайбарей. Его главной специальностью было определение причин физических столкновений небесных тел, приводящих к катастрофе. К сожалению, и такое случалось на громадных просторах Вселенной.
Во время предыдущих экспедиций были открыты следы цивилизаций, погибших в ядерной катастрофе, развязанной самими обладателями этих планет. Таких было сравнительно немного, но кровь стыла при мысли, что и подобное могло когда-то случиться на планете Земля, в те тревожные времена, когда угрожающе росло число смертоносных ядерных зарядов, когда иные обезумевшие стратеги всерьез поговаривали о первом ядерном ударе, об ограниченных и затяжных ядерных войнах, с леденящим равнодушием рассуждали о возможной смерти десятков и сотен миллионов, нет, не врагов, а своих сограждан! В те же годы готовилось и химическое оружие, тайно испытывалось бактериологическое, вынашивались планы тотального влияния на психику людских масс. В те годы Советское государство и все социалистические страны возглавили борьбу за мир, за сохранение жизни на планете Земля. Это был трудный период в жизни человечества. Порой создавалось впечатление, что во главе некоторых государств засели пришельцы из других миров, вознамерившиеся уничтожить человечество. Такое всерьез утверждал дед Григория Тайбарея, оленный пастух, кочевавший с оленьим табуном по просторам Таймырской тундры.
Григорий Тайбарей каждый раз, сталкиваясь с цивилизациями, уничтожившими друг друга, чувствовал горечь и запоздалое сострадание к исчезнувшим разумам, частицам особого неповторимого света во Вселенной, пронзившим огромные расстояния и беспредельные пространства. Особенно больно было видеть мертвые планеты, где жизнь была похожа на земную и разумные существа походили на людей. Словно виделась собственная судьба, своя, к счастью, не состоявшаяся гибель… А ведь в том случае кто-то из других разумных миров так же, как Сверхдальняя Земная Экспедиция, прибыл бы на Землю и увидел в руинах когда-то прекрасные города, выкипевшие зловонные русла рек, вавилонские башни из щебня, кирпичной крошки и железных конструкций, покрытые стекловидным налетом, бывшие когда-то прекрасными дворцами, фабричными зданиями, жилыми домами, школами, университетами, а между обломками - высохшие, мумифицированные тела мужчин, женщин, детей, стариков…
Отгоняя от себя эти мрачные мысли, Григорий Тайбарей обращал взор на крохотную звездочку, такую родную, желанную, теплую, хотя на Таймыре климат оставался таким же сурово холодным, но это была теплая стужа родной Земли, Земли, сохраненной для прекрасного разумного создания - Человека.
Нгуен Тхань не впервые участвовал в экспедиции. Он одним из первых исследовал и описал внешний облик погибших в результате космических катастроф цивилизаций. Разные это были существа, во всех объединял разум, способность познания окружающего мира, самого себя, реальная, удивительно мощная материальная сила.
Он согласен был со своим другом Григорием Тайбареем, когда тот говорил об особых чувствах, испытываемых им к разумным существам, похожим на людей, погибшим из-за своей, как ни странно, неразумности.
Роми Сахни сидел в своем кабинете, облицованном легкими бамбуковыми панелями, такими теплыми и приятными. Четыре громадных кварцевых иллюминатора смотрели на звезды, а Большой локатор, настроенный на Землю, мерцал синеватым экраном. Освещение в кабинете было приглушено, и от этого казалось, что помещение заполнено звездным светом межпланетного пространства. Большой локатор еще не давал такого увеличения, чтобы можно было рассмотреть Землю, найти на ней родной Дели… Там, в невообразимом отдалении - родной город, та его любимая часть, которая когда-то называлась "старый Дели", но целиком перестроенная, точнее заново построенная дедом Роми, известнейшим индийским архитектором конца прошлого века.
Сейчас, в начале ноября, уже прохладно. Идут приготовления к древнему празднеству огня и света - Дивали. Уже кое-где возводятся временные храмы для богини Кали, люди запасаются бенгальскими огнями, ракетами, шутихами, разного рода устройствами, способными производить как можно больше шума и разноцветного огня. Роми немного жалел, что опоздает на это древнее, но такое любимое празднество, давным-давно потерявшее старинный религиозный смысл, но до сих пор доставляющее людям искреннюю радость.
Роми нажал на кнопку внутренней связи и произнес:
- Чулков, ты где?
- В спортивном зале.
- Жду у себя.
- Хорошо, иду.
Григорий Тайбарей и Нгуен Тхань тоже сразу же отозвались.
Чулков пришел в спортивном костюме. Его светлые волосы были слегка влажны и на висках плотно прилипли к коже.
К приходу товарищей Роми разложил на столе материалы посещения системы северо-восточного угла Млечного Пути, где была обнаружена и исследована обитаемая планета.
При приближении к ней, когда были получены анализы атмосферного воздуха, произведены гравитационные измерения и взяты предварительные дистанционные пробы почвы, состава воды в океанах и реках, все в один голос воскликнули: "Да это же наша Земля!"
Григорий Тайбарей шутливо спросил Главного штурмана:
- А не повернул ли ты тайком обратно? Сознайся!
Но это действительно была новая, неисследованная планета, и ее удивительная схожесть с Землей только подогревала растущий интерес, волновала участников экспедиции.
- Я читал, - начал вспоминать Тхань, - в какой-то старинной книге: вполне возможно такое, что в беспредельности Вселенной может в точности повториться Земля, со всеми климатическими, географическими и прочими физическими характеристиками и с таким населением, то есть с людьми…
- Да, я тоже вспоминаю, - заговорил Роми. - В ней даже предполагалось, что где-то в это же самое время живут наши двойники, существа в точности такие же, как мы, с нашей родословной и биографией, то есть полное зеркальное отражение нас самих, нашего окружения, нашей жизни.
Чулков неопределенно хмыкнул:
- Вот будет забавно встретить на этой планете двойника моей Марии.
Владимир Чулков имел в виду свою жену, большой портрет которой в голографическом, объемном изображении висел у него в кабинете-каюте.
- Психологически это было бы весьма интересно, - задумчиво произнес Тхань. - Я имею в виду их сторону. Мы-то как-нибудь перенесли бы такое испытание, а вот они… Представляете себе - сваливаются неведомо откуда их двойники… Твоя Мария смотрит то на тебя, то на твое зеркальное отражение, то есть своего настоящего мужа. Ты представляешь, что будет твориться в ее душе?
Как утверждал Роми, по теории вероятности такое вполне могло случиться, но в душе мало кто верил такой возможности: слишком уж мала была численно выраженная вероятность встречи со своими двойниками.
А многократные анализы почвы, атмосферы и состава воды, произведенные бортовой машиной-анализатором, все больше подтверждали сходство неведомой планеты с Землей, которой дали рабочее название Зеркальной.
- Можно выходить без скафандров, - решил Начальник экспедиции, - но в гигиенических масках.
Гигиенические маски применялись, чтобы избежать неожиданной инфекции, проникновения в человеческий организм незнакомых микроорганизмов. Это строгое правило существовало с самого начала эры космических полетов и исследований других планет.
Космический корабль занял круговую орбиту с наклоном в сорок пять градусов к экватору Зеркальной, и через несколько витков бортовые компьютеры получили ответ на свой запрос и расшифровали его.
Да, планета была населена. И, похоже, близкими к земным людям существами. На экране дисплея возникли сначала расплывчатые, а потом вполне отчетливые очертания двуногих, прямоходящих существ с огромными круглыми глазами, которые то закрывались какой-то пеленой, то открывались широко и светились как бы изнутри, словно мощные объективы старинных фотографических аппаратов. Хотя температура поверхности планеты по показаниям приборов космического корабля составляла около двадцати двух градусов по Цельсию, зеркаляне были одеты в серые, глухие одеяния, в такого же рода шаровары, заправленные в высокую обувь темного цвета. У каждого из них на груди, на шнурке или на цепочке, болталось нечто вроде бирки со знаками, над расшифровкой которых пока еще работали бортовые компьютеры космического корабля.
- Они запросили все данные о корабле, - сообщила человеческим голосом Главная машина. - Все параметры, откуда прибыли, с какой целью… А также просят данные о каждом члене экипажа. Вопросники будут переданы дополнительно.
На этом первый сеанс связи с новой планетой был прерван, и четверо земных суток космический корабль Сверхдальней Земной Экспедиции кружился на орбите, безуспешно пытаясь вызвать на связь зеркалян. Тем временем участники экспедиции собирали сведения о планете, пользуясь средствами, имевшимися на корабле.
Планета была довольно густо заселена. Все города на ней соединены между собой дорогами, разными коммуникационными системами. Среди зеленых полей и лесов проглядывались населенные пункты, которые по земным меркам можно было бы назвать селами или деревнями. Кое-где виднелись и крупные промышленные центры, энергетические установки. Порой можно было увидеть летящую на небольшой высоте машину, видимо, такой же летательный аппарат, который в свое время на Земле назывался самолетом. По поверхности морей плыли корабли. Но для такой большой и прекрасной по климату планеты как-то удивительно мало было знаков деятельности, и создавалось впечатление, что планета, точнее ее жители, находились в странной спячке, предпочитая сидеть дома, почти не общаясь друг с другом.
- Странный народ, - бормотал про себя Тхань. - Может, у них какая-то болезнь?
- Да нет, наши машины-анализаторы об этом не сообщают.
- Тогда что же с ними такое?
- Может, у них такой характер, - возразил Роми. - Зачем им обязательно быть психологически похожими на нас? Разве не достаточно того, что они почти как люди, если не считать безволосых голов и таких огромных глаз?
На четвертый день Главный компьютер принял анкеты-вопросники для членов экспедиции. Они содержали около полусотня вопросов, касающихся не только самых интимных свойств организма каждого человека, но также требующих сведений о родственниках, о контактах с другими цивилизациями, о своих предках, от чего они умерли и где похоронены. Около десятка вопросов касалось служебного и научного продвижения, полученных наград и премий, а также почетных званий.
Чулков, взглянув на вопросник, присвистнул:
- Где же я возьму сведения о далеких предках?
И впрямь некоторые вопросы поражали бессмысленностью. Ну, например, такие: имеются ли у вас родственники среди инопланетян, если есть, укажите, какие связи с ними имеете… Надлежало также указать принадлежность к земным политическим и общественным организациям, точное местожительство, состав семьи, перечислить живых и умерших родственников.
- По-моему, они решили поиздеваться над ними, - осторожно предположил Тхань.
- Я помню что-то вроде этого, - задумчиво сказал Тайбарей. - В оставшихся от моего деда бумагах хранится что-то вроде такой анкеты…
- Неужто у нас было такое? - недоверчиво заметил Чулков.
- Ну, конечно, там предлагалось поменьше вопросов, - припомнил Тайбарей, - но я запомнил удивительно краткие ответы деда: не был, не состоял, не имел…
- А это выход из положения! - обрадованно воскликнул Чулков. - На большинство вопросов можно так и ответить!
- А мне кажется, - раздумчиво произнес Роми, - раз наши новые знакомые запрашивают эти сведения, то надо отнестись к их обычаю с должным уважением.
- Вот еще! - воскликнул Тхань, продолжавший между тем изучение вопросника-анкеты, - требуется еще приложить по двенадцать голографических снимков лица. Причем требуется представить и правую и левую стороны лица.
- Не считая роста в метрических мерах и веса, - ворчливо заметил Чулков, - в начале дня и вечером.
Конец спорам положило распоряжение Начальника экспедиции:
- В первую группу включены космонавты-исследователи - Роми Сахни, Нгуен Тхань, Григорий Тайбарей и Владимир Чулков. Всем тщательно и без пропусков заполнить вопросники-анкеты и приготовить голографические изображения.
С помощью бортового Большого компьютера в общем-то справились с анкетами. Он затем и размножил вопросники-анкеты, и перевел в знаки существующей на Зеркальной письменности. Вопросники-анкеты в готовом виде заняли по целому портфелю. В переданном с планеты сообщении предписывалось передать эти сведения на Зеркальную, а с собой кроме того взять по шесть экземпляров заполненных анкет-вопросников. Начальник экспедиции должен был иметь при себе документ, удостоверяющий его полномочия, звание, почетные титулы, полученные награды и премии.
У Начальника экспедиции имелась титановая пластинка, на которой в двоичном коде содержалась информация о его полномочиях. Но и ему пришлось, как и другим, изготовить голографические снимки и заполнить анкеты.
После передачи данных на Зеркальную снова наступила пауза, и новая планета не отзывалась на вызовы космического корабля ровно шесть дней.
На седьмой день на очередной запрос пришел краткий ответ:
- Ваши документы изучаются соответствующими инстанциями и комиссиями. О решениях вам будет сообщено дополнительно…
В томительном ожидании прошло еще три дня.
Наконец, с Зеркальной сообщили, что группа землян может быть принята на планете. Указывались координаты, куда мог сесть челночный корабль-паром. На предварительной схематической карте планеты, составленной бортовыми приборами, отыскалось указанное место. Оно располагалось в лесистой местности, на берегу обширного водоема, неподалеку от большого населенного пункта, размером с добрый земной город. Скорее всего, это и был главный город Зеркальной. Еще раз упоминалось о том, чтобы земляне имели при себе все требуемые документы.
Собрались довольно быстро, перешли в челночный корабль и на соответствующей расчетной точке орбиты отделились от космического корабля и начали снижение.
Несмотря на то, что информации за время вынужденного ожидания на орбите было получено более чем достаточно и вроде бы не предполагалось каких-либо неожиданностей, на челночном корабле были приведены в полную готовность все меры безопасности. Все, кто готовился высадиться на незнакомую планету, находились в том особом состоянии духа, которое называлось старинным земным словом - волнение.
Роми Сахни стоял позади Нгуен Тханя и через его плечо смотрел на приближающуюся поверхность планеты. Поначалу она казалась огромной, прекрасно раскрашенной в естественные цвета географической картой, кое-где накрытой мягкими обрывками легких облаков, а потом по мере снижения орбиты челночного корабля эта географическая карта становилась все более и более похожей на земную поверхность. Сходство было так велико, что опять возникла мысль; а не возвратились ли они обратно на Землю?
Но это все же была не Земля. Во-первых, у новой планеты орбита вокруг своего Солнца была почти идеально круговой. Зеркальная не имела спутников, так что лунные ночи на ней полностью исключались.
Челночный корабль мягко приземлился на указанной поляне, возле красивого, полноводного озера. В большой иллюминатор хорошо была видна рябь на поверхности воды, солнечные блики, напомнившие Тханю вид на Западное озеро в Ханое со стороны старого здания гостиницы "Гавана".
Бортовые анализаторы снова взяли пробы воздуха, грунта, величины гравитации, температуры, подтвердив данные, полученные еще на орбите.
Прежде чем перейти в шлюзовую камеру для выхода на поверхность планеты, все надели гигиенические маски, предохраняющие дыхательные пути и слизистые оболочки глаз, носа и полости рта. Маски были легкие, прозрачные и отнюдь не искажающие привычного внешнего вида землян.
Первым ступил на почву Зеркальной Начальник экспедиции. Он хотел было двинуться к фигурам, стоявшим поодаль, но тут на его пути выросли два довольно рослых зеркалянина, вооруженных какими-то приспособлениями, отдаленно напоминавшими сохранившиеся в земных музеях винтовки. Анализатор и преобразователь сигналов на груди у Начальника экспедиции тут же перевел команду:
- Предъявите документы!
Начальник экспедиции хотел было возразить, что все требуемые документы, а также голографические снимки космонавтов-исследователей, давно переданы на Зеркальную, но вовремя сдержался, подумав, что не следует ему здесь спорить и устанавливать свои порядки. В конце концов принцип невмешательства во внутренние дела других государств, политических систем, общественных устройств и этнических групп, установленный на Земле, распространялся и на космическое пространство за исключением случаев, когда обитатели других миров проявляли явную агрессивность и готовность уничтожить людей. Но и в этом случае предписывалось всячески избегать столкновений и оставлять в покое существа, не желающие общаться с землянами.