Начальник экспедиции расстегнул папку и подал одному из стражей требуемые документы. Тот тщательно изучил каждый документ, внимательно сверил голографические изображения с каждым прибывшим человеком, подходя так близко, что Роми казалось, будто он глядит в глубину подзорной трубы или фотообъектива - такими глубоко-бездонными казались глаза зеркалян.
Закончив процедуру, страж-зеркалянин понес документы стоящей в отдалении группы и передал их одному из них, невзрачному на вид, низкорослому, даже несколько кривоногому существу с такими же глубоко сидящими, светящимися темным блеском изнутри глазами.
Процедура знакомства с документами явно затягивалась, давая время землянам оглядеться.
За группой зеркалян виднелись экипажи, напоминающие своим внешним видом старинные земные допотопные автомобили эпохи двигателей внутреннего сгорания. За автомобилями просматривалась довольно ровная и широкая дорога, когда-то покрытая подобием асфальта, но теперь сильно выбитая, в ямах, в проплешинах, заросших ярко-зеленой растительностью, похожей на траву.
Наконец изучение документов было закончено, и анализатор речи сообщил человеческим голосом: - Правительство нашей планеты приветствует собратьев по разуму. Просим следовать за нами.
Оба стража сопровождали землян справа и слева, держа в руках голографические снимки и время от времени сверяя их с осторожно шагающими людьми, будто те вдруг могли неожиданно исчезнуть или же изменить свой облик.
Землян рассадили порознь. Начальник экспедиции не стал возражать. На крайний случай у людей имелась тайная система связи, и они могли общаться друг с другом даже на большом расстоянии.
Не проехали они и четверти часа, как перед вереницей машин вырос шлагбаум. Ехавший впереди один из стражей понес папку с документами землян к вышедшему из придорожной будки третьему зеркалянину-стражу, одетому так же, как первые двое. Тот долго изучал бумаги, а потом прошел вдоль машин и сверил изображение каждого землянина с сидящим в машине оригиналом. Завершив процедуру, страж вернулся к себе в будку и поднял шлагбаум.
То же самое повторилось и при въезде в город, но никто из землян уже не удивился. Только Тхань заметил вслух:
- По-моему, они чего-то боятся.
- Это меры для нашей безопасности, - предположил Тайбарей.
Роми тем временем внимательно изучал устройство автомобиля, дивясь сходству этого устройства с такого рода земными машинами конца двадцатого и начала двадцать первого века. Колеса экипажа в точности повторяли далеко не ровный и гладкий дорожный профиль, и ехать было довольно тряско. Привыкшее почти за два года космического путешествия к мягкости, порой невесомости, тело довольно чувствительно отзывалось на толчки и тряску.
Показались городские строения. Первое впечатление - все это заброшено, давно не ремонтировалось и не обновлялось. И на самой улице, и на домах, и на редких прохожих, робко жавшихся к высоким даже по земным масштабам строениям, лежала печать запустения и равнодушия обитателей города.
Чулков подумал, что это, быть может, так выглядит окраина города и в центре будет повеселее… Кто знает, что тут за общество, возможно, классовое, и машины едут через кварталы, населенные бедняками и отверженными?
Но вот машины выехали на большую площадь, окруженную зданиями, по виду явно общественными. Возможно, что это были правительственные здания. Но и они, быть может даже в большей степени, выглядели запущенными, изношенными, давно не подновляемыми. По всей площади легкий ветер гнал кучу каких-то зеленых листков, оказавшихся при ближайшем рассмотрении обрывками бумаг с письменными знаками.
Машины подъехали к зданию. Это была гостиница. Анализатор речи передал Начальнику экспедиции слова зеркалянина:
- Здесь вы будете жить.
Но прежде чем земляне получили ключи от номеров, им снова пришлось заполнять анкеты-вопросники, нисколько не меньшие, чем те, которые были посланы на космический корабль.
- По-моему, они издеваются над нами, - недовольно произнес Роми, пытаясь вспомнить, где был кремирован его прадед, чтобы ответить на вопрос в анкете.
- Ровно полтора часа ушло, - вздохнул Тайбарей, любивший точность.
- Мы изучим ваши документы, - сказал кривоногий зеркалянин, - а потом встретимся с вами.
Особенности его голоса хорошо передавались анализатором речи. Тон его речи был высок, и на Земле он вполне мог сойти за женский.
"Может, это женщина?" - подумал Чулков.
В комнате над довольно удобной кроватью висел лист, испещренный письменными знаками. Чулков настроил на него свой карманный анализатор и прочитал целый свод правил поведения жильца гостиницы. Прежде всего многое запрещалось: передвигать по своему усмотрению мебель, сверлить стены, наносить на них надписи, менять мощность и силу освещения, более двух раз в сутки пользоваться ванной, устраивать собрания, приводить в номер знакомых без согласования с администрацией и так далее, без конца. Многие из запретов относились к таким действиям, о которых мало кто мог бы догадаться. Так, не разрешалось устраиваться на ночлег в ванной комнате или под кроватью или разбирать устройство, напоминающее старинный земной телевизор.
Усевшись в кресло, Чулков включил устройство и настроил свой речевой анализатор.
Передавали новости. Зеркалянин-диктор с огромными черными глубокими глазами как бы в окуляры вбирал зрителей, и испытывающий при этом неприятное ощущение Чулков уже хотел было выключить экран, как вдруг услышал:
- На сегодняшний день самоубийством покончили жизнь еще семьдесят тысяч человек в разных частях планеты, на тысячу человек больше, чем вчера, - бесстрастно сообщал диктор. - Среди ушедших из жизни в основном люди зрелого, среднего возраста. Меньше всего ушло из жизни детей. Участились случаи ухода из жизни целыми семьями… Сообщение о прилете космического корабля с планеты Земля Солнечной системы будет передано завтра после согласования, редактировании и отбора фактов Главным Управлением Фильтрации Новостей…
Изображение диктора медленно погасло на экране, и комната наполнилась звуками удивительной музыки. Она была грустная, напоминающая чем-то сочинения древних земных композиторов, творивших до двадцатого столетия. Тоска охватывала слушателя, обволакивала его странным ощущением безысходности, тоски по далекому, ушедшему навсегда. Чулков скорее почувствовал, чем догадался, что музыка, очевидно, была как бы реквиемом, посвященным тем семидесяти тысячам ушедших из жизни на этой зеленой планете.
Что за тревожная, тягучая атмосфера окружает жизнь этих очень похожих на земных людей существ, что же в них происходит такое, что десятки тысяч зеркалян уходят из жизни?
Чулков принял душ и соединился с товарищами по системе внутренней связи, о которой подробно объяснялось в Правилах поведения постояльца гостиницы.
Номер Начальника экспедиции был попросторнее, и все собрались вокруг большого овального стола, окруженного полукреслами, напоминающими остатки мебели старинного европейского дворца на планете Земля.
- Итак, каковы ваши первые впечатления и суждения? - спросил Начальник экспедиции, адресуясь сразу ко всем.
Некоторое время в комнате царила тишина, свидетельствуя о том, что определенных суждений пока ни у кого из членов экспедиции нет.
- Ну, что скажешь, Чулков?
Владимир Чулков отозвался не сразу.
- Меня заинтересовало сообщение о том, что за сутки на планете самоубийством покончило жизнь более семидесяти тысяч жителей…
- Мало ли что могло случиться? Может, стихийное бедствие? - пожал плечами Роми Сахни.
- Они все покончили жизнь самоубийством, - сказал Чулков. - И сообщено об этом было так, словно это обыкновенное, рядовое явление, уже ставшее привычным.
Чулков догадался, что никто из членов экспедиции не включал телевизионное устройство в номере, и он рассказал, каким образом он узнал об этом, сказал и о музыке, прозвучавшей вслед за грустным сообщением.
- Интересно, - проронил Григорий Тайбарей, - как это самоубийство может стать привычным?
- Во всяком случае, так мне показалось, - сказал Чулков.
- Меня поразила общая атмосфера запустения и какого-то застоя, - задумчиво произнес Тайбарей. - Словно здешняя жизнь остановилась и даже пошла вспять.
- Жизнь есть жизнь, и какая бы она ни была, она не может пойти вспять, - философски заметил Роми. - Исчезнуть в катастрофической ситуации может. Мы уже довольно насмотрелись такого.
- Фактов пока маловато, - вздохнул Начальник экспедиции. - Будем добиваться того, чтобы нам дали возможность подробнее ознакомиться со здешней жизнью.
- В номерах по нашим правилам запрещено устраивать сборища! - Голос исходил откуда-то из стены, и все от неожиданности вздрогнули. - Просим вас разойтись по номерам!
Через несколько дней, после многократных напоминаний и просьб, в гостиницу явились новые, незнакомые ранее зеркаляне. Только два стража, встретившие людей у космического челночного аппарата, были теми же.
- А где же те, которые встречали нас? - спросил Начальник экспедиции.
- Они ушли из жизни, - бесстрастно сообщил выделявшийся ростом и осанкой зеркалянин.
Из осторожности Начальник экспедиции не стал задавать дальнейших вопросов и приступил к обсуждению возможности совершить экскурсию по планете.
- У нас принципиальных возражений нет, - сказал старший зеркалянин. - Изложите ваши намерения, укажите районы, которые вы хотели бы посетить, и наши соответствующие инстанции рассмотрят ваше заявление.
Надо было прежде всего достать карту планеты. Это оказалось не так легко. Потребовалось специальное заявление: для каких целей и на какое время требуется карта, кто будет ею пользоваться и так далее. Общими усилиями заявление было составлено, и вручено высокому статному зеркалянину.
Потянулись дни ожидания. В назначенное время слушали новости, и каждый раз главным сообщением было растущее число самоубийц. Передали новость и о прибытии космического корабля с планеты Земля, но похоже, что это сообщение никого особенно и не взволновало. Во всяком случае, никто не побежал на поляну, чтобы своими глазами увидеть космический корабль, на улицах города также не наблюдалось толпы, глазеющей на висевший на орбите большой космический корабль землян, очень хорошо видимый в ясном небе.
- А не спросить ли нам здешних жителей о причинах массовых самоубийств? - высказал пожелание Роми Сахни. - Может быть, сможем чем-то помочь?
Время от времени к землянам приходил высокий статный зеркалянин, выслушивал просьбы и уходил их согласовывать. Отказов, правда, почти не было, но каждый раз на то, чтобы получить разрешение даже на небольшую прогулку неподалеку от гостиницы, уходил целый день. Причем гостиничный страж придирчиво сверял голографические изображения землян с их оригиналами, хотя, похоже, в гостинице кроме них никто больше не жил.
Когда в очередной раз в гостинице появился высокий зеркалянин, Начальник экспедиции как бы невзначай спросил его:
- Отчего так много здешних жителей уходит из жизни?
- На нашей планете не все выдерживают здешний образ жизни, вот и уходят добровольно, - коротко ответил зеркалянин.
- А этот уход тоже надо согласовывать, получить на это разрешение?
Вопрос застал врасплох зеркалянина, и он с неожиданной откровенностью ответил:
- Уход из жизни ни с какими инстанциями не согласовывается… Им, умирающим, уже все равно. И они это делают легко и просто, может быть потому, что это единственное, что не надо ни с кем согласовывать…
Наконец разрешение на путешествие по Зеркальной планете было получено.
По просьбе гостей с Земли для передвижения выбрали наземный транспорт, чтобы иметь возможность попристальнее вглядеться в здешнюю жизнь, постараться понять, что же здесь происходит.
Поездка началась пересечением большого водного пространства, показавшегося настоящим морем. На корабле, напоминающем старые земные пароходы, пассажиров было совсем немного, и они лишь изредка мелькали на дальних концах просторных палуб. Природа восхищала землян, и они старались большую часть своего времени проводить на свежем воздухе, наблюдая мгновенное исчезновение солнца за горизонтом, что объяснялось вертикальностью оси вращения планеты по отношению к экватору.
Сопровождающие зеркаляне редко появлялись среди людей. О том, чтобы вести с ними непринужденную беседу, не могло быть и речи, ибо на каждый мало-мальски серьезный вопрос им надо было время, чтобы согласовать с кем-то ответ, получить санкцию. Тот неожиданно разоткровенничавшийся высокий зеркалянин больше не появлялся, и похоже, что откровенная беседа с людьми обошлась ему недешево.
Земляне посетили несколько городов, находящихся в таком же упадке, как и Главный город, побывали на остановившихся промышленных, предприятиях. Иногда среди механизмов и машин попадались относительно недавно изготовленные, но больше было старых, заржавленных.
На вопрос о возможности выпуска новых машин после долгого согласования и консультаций старший инопланетянин ответил так:
- У нас как раз первыми из жизни и стали уходить разного рода изобретатели, сторонники реформ, изменений. Не выдерживали они, когда, скажем, на согласование нового промышленного проекта или проведение какой-нибудь реформы тратились целые десятилетия… Это им не нравилось, влияло на их физическое и душевное здоровье…
У Роми на языке вертелся один вопрос, но он не знал, как его задать так, чтобы не вызвать неудовольствия или не поставить в неловкое положение сопровождавших. Как же они сами относятся к сложившейся ситуации, понимают ли, что из-за всего этого цивилизация Зеркальной повернула вспять и идет к гибели?
Посоветовался с товарищами, с Начальником экспедиции. Решено было найти подходящий случай.
Произошло это в небольшом, страшно запущенном городишке, где вместо привычного электрического освещения на главной, центральной площади горели какие-то чадящие факелы. Зеркаляне пригласили гостей с Земли на музыкальный концерт в здание, отдаленно напоминавшее старые земные театры. Но здесь вместо привычного ряда сидений для зрителей каждому предоставляли нечто, похожее на персональную ложу, устроенную так, что зритель не видел остальных и как бы один на один оказывался с исполнителями. Играл небольшой оркестр - восемь зеркалян с незнакомыми музыкальными инструментами.
Едва гости заняли свои места, уединившись один от другого, как зал наполнился странными, щемящими звуками. Порой чудилось, что звуки с помощью инструментов музыканты извлекали из самих слушателей, точнее вызывали ответное звучание в них, рождая печальные чувства. Музыка была вместе с тем удивительно мелодична и приятна.
На пути в гостиницу один из зеркалян, нарушив привычное молчание, вдруг спросил:
- Как вам понравилась ваша музыка?
И Роми ответил:
- Музыка прекрасна… Но мне показалось, что она разбудила воспоминания о прошлом в ваших сердцах, в вашей памяти. Что-то в ней есть такое… тоскующее по другим временам, когда здесь кипела настоящая, созидательная жизнь и жители вашей планеты не уходили из жизни. Строили новые города, прокладывали новые дороги, изобретали новые машины, возводили заводы и фабрики, смотрели далеко вперед, в будущее, которое им виделось счастливым, свободным, деятельным, совсем не таким, какое оно сегодня… Неужели никто из вас не понимает, что это уже не жизнь?
Зеркалянин выслушал слова Роми в полном молчании и у входа в гостиницу сказал:
- Я передам ваши слова в соответствующие Инстанции…
На следующее утро землянам было объявлено, что власти прерывают их пребывание на планете.
Начальник экспедиции попытался было протестовать, просил свидания с самыми главными правителями Зеркальной, но все было безрезультатно.
- В чем причина? - спросил он нового зеркалянина, появившегося на смену исчезнувшему.
- Вы пытаетесь постичь нашу жизнь, - невозмутимо ответил зеркалянин. - А это категорически запрещено на нашей планете. Вам надлежит возвратиться на свой космический корабль и удалиться от нас.
По его виду было ясно, что пытаться убедить его или просить связать с вышестоящим начальством совершенно бесполезно. С упрямством испорченной машины он продолжал повторять:
- Вам надлежит возвратиться на свой космический корабль и удалиться от нашей планеты…
Пришлось подчиниться. На этот счет существовало предписание: не только не вмешиваться во внутренние дела внеземных цивилизаций, но и не навязывать силой своего присутствия.
Земляне возвратились на свой космический корабль Сверхдальней Земной Экспедиции и, сделав пару витков для выбора наилучшей траектории движения в сторону Солнечной системы, взяли курс на Землю.
Расшифрованные выводы лежали на столе у Роми Сахни, и он только ждал, когда соберутся его товарищи.
Первым пришел Владимир Чулков, явно неохотно оторвавшийся от спортивных занятий, за ним следом явился всегда аккуратный и точный Нгуен Тхань, потом вошел Григорий Тайбарей.
Все уселись в глубокие кресла перед письменным столом.
- Итак, - произнес значительно Роми, - машина считает этот тип цивилизации во многом сходным с земной. По физическому типу и по спроецированной в прошлое схеме эволюции очень многое похоже. Они, зеркаляне, почти достигли того уровня цивилизации, который существовал на нашей планете в конце двадцатого столетия… Но дальше произошел какой-то сбой. Все пошло, как говорится, наперекосяк. Одним словом, наша Главная машина определила цивилизацию Зеркальной как цивилизацию, клонящуюся к упадку. Пока только выявлена одна главная причина. Вот слушайте, как это сформулировано. Никакого внешнего влияния не было, и жители Зеркальной, можно сказать, сами кругом виноваты. Это - чрезмерная, доведенная до абсурда регламентация производственной, экономической, общественной и даже личной жизни жителей этой планеты. И отсюда - пренебрежение не только к отдельной личности, но и к целым народам, попытка свести все существующее разнообразие жизни к надуманным схемам и регламентациям…
- Вот это да! - не выдержал Григорий Тайбарей. - Да я же знаю, как это называется! В свое время земляне с трудом, но сумели избавиться от этого!
- Так что же это такое? - с интересом спросил Тхань.
- Это называлось - бюрократизм!
- Да ты что? Чтобы бюрократизм погубил цветущую цивилизацию? - с оттенком недоверия произнес Чулков.
- Но ты же сам видел! - возразил Тайбарей.
- Да, ты прав, - растерянно пробормотал Чулков. - Хотя, честно сказать, если бы своими глазами всего этого не увидел, не испытал на собственной шкуре - ни за что бы не поверил.
- Тем не менее это так, - продолжал Роми, - и я склонен согласиться с предварительными выводами нашего бортового компьютера.
И вдруг всех одновременно охватило чувство глубокой жалости и сочувствия к человекоподобным существам, оставшимся там, на зеленой планете, уже невидимой даже в самый мощный телескоп космического корабля Сверхдальней Земной Экспедиции.