- А то, что нет ее, такой науки.
Саша даже остановился.
- То есть как это нет?
- А так вот! Возьми любую настоящую науку, ну, хоть физику, химию или, скажем, астрономию. В каждой, что ни год - открытия. И какие! Дух захватывает! Новые элементы создаются. Машины в шахматы играют. Скоро, наверное, на Марс полетят. А в геологии что?! Как спорили, отчего да почему горы на Земле образуются, так и до сих пор спорят.
- Постой! Постой! А знаешь, сколько сейчас приборов, разных там гравиметров, сейсмографов…
- Я тоже не с луны свалился. Гравиметры, сейсмографы… Это все приборы геофизиков, а мы говорим о геологии. Или не так?
- Ну, так.
- А геологи до сих пор дубинушку тянут. Сейчас передовой фронт науки не в геологии. Так что пойти туда - все равно, что записаться в обоз…
- Так я, значит, плетусь в обозе?
- Ну, может, и не совсем так, но… Ведь из наших, кроме тебя, только Валерка да Наташка на геофак поступили. Наташка за тобой потянулась. А Валерка сначала на филфак нацелился. Да не вышло! Вот и пристроили его временно, чтобы год не пропадал…
- Это я знаю… И все-таки насчет обоза…
- Брось! Как были в геологии одни гипотезы, так ничего к ним до сих пор и не прибавилось. А на гипотезах сейчас далеко не уедешь!
- Но ведь и в астрономии были гипотезы…
- Были. Именно были! Когда-то вся наука на гипотезах держалась. А теперь их - железной метлой! Теперь только математический расчет и эксперименты! Все остальное - к богу в рай. А в вашей геологии до сих пор одни "доказательства от противного". Вот потому и капут ей!
- Да ты что, всерьез?.. - начал было Саша и замолчал. Он вспомнил разговор отца с приехавшим к нему из Ленинграда преподавателем горного института. Говорили они о перспективах развития геологии. Отец сетовал, что старая геология исчерпывает себя, а новые идеи до сих пор слабо внедряются в практику исследований. Гость возражал горячо и упорно. Но отец очень быстро припер его к стенке.
Многого тогда Саша не понял да и, признаться, не очень-то интересовался такими высокими проблемами. А теперь вот, слушая Петьку и припоминая лекции Бенецианова, в которых, действительно, не было ничего, кроме нагромождения фактов и бездоказательных гипотез, обильно пересыпанных всеспасающими "возможно", "по-видимому", "так или иначе", он начал понимать, о чем говорил отец.
Но, значит, Петька прав? Значит, действительно, не стоило идти на геофак? Однако отец никогда не смотрел на геологию так пессимистически. Наоборот, уже тогда, в споре с ленинградцем говорил, что скоро и она встанет па новый путь, что уже созрело поколение, которое решит эту задачу.
- Капут, говоришь, геологии? - переспросил Саша. - Так что же теперь, по-твоему, пропеть ей вечную память - и в кусты? Туда, где все хорошо и гладко, где все построено на расчетах и экспериментах, а гипотезы давным-давно выметены "железной метлой"? А не думаешь ли, что и там когда-то были такие же люди, которые так вот бежали туда, где полегче, на все готовенькое?
- Это на физмате-то полегче?
- А думаешь, у геологии меньше трудностей? Потому, быть может, и отстала она от физики, что в ней все легко? Нет, черт возими! Геологию сложнее всего перевести на математическую основу. Но это будет. Обязательно будет! И сейчас уже наш доцент Воронов такое заворачивает. Да и мы не станем сидеть сложа руки…
Петька присвистнул:
- Кто ж это вы?
- А те, кого ты списал в обоз. И, если уж на то пошло, скажу откровенно: лучше быть в обозе, ведущем бой, чем идти в передовую часть, которая давно разгромила противника.
- Бой? - усмехнулся Петька. - Какой бой?
- Будет бой! В геологии. А ты сиди на своем "передовом фронте" и посматривай. Может, еще перейдешь к нам в обоз, когда гипотез поменьше останется.
- Ну, это, знаешь, пока слова…
- А ты что, уж какими-нибудь делами прославился?
- А это мы еще посмотрим, у кого дела будут поважнее, - упрямо возразил Петька, хотя в голосе его уже не было прежней уверенности.
- Да уж посмотрим, - согласился Саша и, взглянув на часы, весело добавил - А ведь уже первый тайм к концу подходит!
Петька тоже взглянул на часы:
- А, черт! И надо было нам завести этот разговор. Ну, да все равно, по такой погоде…
Но в это время, словно в насмешку над приятелями, ветер разорвал пелену облаков, и неяркое солнце осветило аллеи. Ребята замедлили шаги, невольно любуясь все еще зеленой мокро блестящей травой и облетающими деревьями. Вдруг Петька как-то подобрался:
- Сашка, смотри! - воскликнул он вполголоса, хватая Сашу за рукав. - Взгляни вон туда, на ту аллею.
- О чем ты?
Петька зашептал ему в самое ухо:
- Третий раз ее здесь вижу. Понимаешь? И все одну. Ты только посмотри…
Саша взглянул на соседнюю аллею. Там, прямо против них на скамье, отделенной лишь узкой стеной кустарника, виднелась одинокая фигура девушки. На ней был светлый плащ с голубыми, в клетку, отворотами. Раскрытая книга лежала на коленях, но глаза смотрели поверх страниц, куда-то вдаль.
Саша невольно остановился. Девушка показалась ему знакомой. Но не это привлекло его внимание. Голова девушки была открыта, и ветер легонько ворошил ее волосы. Они были темными, но с удивительным красноватым оттенком, какой бывает у металла перед тем, как начнет плавиться. И Саша поймал себя на том, что любуется, именно любуется, короткой, почти мальчишеской прической.
Он уже узнал девушку. Но как до сих пор он не замечал, что она так привлекательна. Или это солнце, неожиданно вырвавшееся из-за туч, так удачно подсветило ее? А Петька уже снова шептал на ухо:
- И где живут такие? Где учатся?..
- Эта, например, - с деланным равнодушием сказал Саша, - у нас на факультете, в нашей группе…
- В вашей группе?!
- Да.
Несколько мгновений Петька смотрел на Сашу, как на пришельца с другой планеты, потом с жаром заговорил:
- Слушай, Сашка, будь другом, познакомь меня с ней! Пошли, обойдем с той стороны и подойдем к ней, как бы случайно.
- Я сам ее еще мало знаю. Да и не умею я знакомить.
- Да-а, был бы на твоем месте Валерка!..
- Так за чем дело стало. Завтра у нас как раз вечер встречи с преподавателями. Приходи. Он тебя со всеми нашими девчонками перезнакомит. Кстати, он уж ей и цветочек успел преподнести.
- Нет, на вечер я не пойду. Неудобно, знаешь. Как-нибудь в другой раз… А может, все-таки подойдем к ней сейчас?..
- Сказал, нет!
- Теперь я вижу, какого дурака свалял, что не поступил на геофак.
- А я вижу, чего стоят твои убеждения.
Петька рассмеялся:
- Ну, Ладно. Считай, - что переспорил меня сегодня. И я еще посмотрю…
- Не перейти ли к нам?
- А что ты думаешь?
- Я думаю, что было бы, если б эта девушка оказалась из балетной школы…
***
Этого вечера первокурсники ждали с нетерпением. И вот он наступил: встреча с ведущими преподавателями факультета, авторами всем известных монографий и основоположниками целых научных направлений. Такое бывает не часто. Поэтому Люся постаралась прийти задолго до начала, чтобы занять место получше.
Однако Большая геологическая аудитория, подготовленная для вечера, была еще почти пуста. Люся прошла по коридору и заглянула в библиотеку. Старшекурсники спорили о какой-то специальной статье. Спор этот Люсе был непонятным. Она подошла к витрине новинок и начала просматривать книги.
"Тоже все специальное!" - Люся вернулась к столу с журналами и вдруг в углу, возле каталога, увидела знакомую вихрастую голову. Саша!..
Тот уже заметил ее и приветливо махнул рукой. Люся подошла. Он указал на книги:
- Копаюсь вот. Подбираю литературу по Белтаушу.
- Можно, я посмотрю?
- Конечно… Ну, как мои конспекты? Поняла что-нибудь?
- Все поняла. По минералогии уже переписала - завтра верну.
- А как там? - кивнул он в сторону аудитории. - Собираются?
- Когда я проходила, из наших были только Надя и Люба.
- Ну, теперь уж, наверное, и нам пора. - Саша сложил книги.
Большая геологическая быстро заполнялась. Одиннадцатая группа была в сборе. Не видно только Наташи. Люся предложила:
- Займем ей место?
Саша нахмурился:
- Ёе не будет, наверное. С Алкой идет куда-то на танцы…
- Так и здесь без танцев не обойдется.
- Я тоже говорил ей…
Несколько минут прошло в молчании.
- А душно здесь, - сказала Люся.
- Да, набилось народу… В березовую рощу бы сейчас, - неожиданно вздохнул Саша. - Знаешь, что у железной дороги? До чего там просторно!
- И светло, - добавила Люся.
- Особенно в солнечный день.
- Нет, в любую погоду! Всегда! А вот еловый лес за железной дорогой, тот всегда нахмуренный. Даже днем…
Саша удивился:
- Откуда ты знаешь эти места?
- Да мы с папкой все там исколесили. Он как приедет, везде побываем. Летом пешком, зимой на лыжах…
- Откуда приедет? - не понял Саша.
- Он в изыскательской партии. Год в Сибири, год где-нибудь в Средней Азии. Мы с мамой почти и не видим его. Зато, как вернется, и дня дома не сидим. В прошлом году осенью даже робинзонили на Лесном. Знаешь такой остров?
- Слышал.
- Ну так вот, построили там шалаш и целую неделю жили. Так интересно было!
- Еще бы!
- Да и в парке у нас неплохо. Я часто там бываю.
- Знаю…
- Знаешь?!
Саша вдруг покраснел:
- Просто видел тебя раз…
Между тем за длинным, застланным красной скатертью столом появились преподаватели. Кроме знакомых Люсе профессора Бенецианова, Юрия Дмитриевича Воронова, секретаря партбюро Стенина, кристаллографа Семена Алексеевича Бойцова, доцентов Чепкова и Строгановой, здесь были и такие, которых Люся видела впервые.
Среди них выделялся высокий грузный мужчина с золотой цепью на жилете. Он сел на стул и, строго оглядев аудиторию из-под насупленных бровей, забарабанил пальцами по столу. Люся показала на него Саше:
- Кто это?
- С цепью? Заведующий кафедрой петрографии профессор Греков. В геологии звезда первой величины.
- А рядом? - указала Люся на худого мужчину с глазами гипнотизера.
- Тоже величина! Профессор Ростов Глеб Максимилианович. Заведующий кафедрой нефти и газа. Ходячая энциклопедия! Один, говорят, открыл столько нефтяных месторождений, сколько не было во всей царской России.
- А тот старичок с бородкой?
- Это главный водяной бог, гидрогеолог Егоров. Уже восьмой десяток ему. А до сих пор, говорят, работает за троих…
Между тем Бенецианов поднялся и, вынув из кармана очки, развернул на столе бумажку. Разговоры стихли.
- Разрешите мне исполнить… э-э-э… чрезвычайно приятную обязанность и по-о-оздравить вас с вступлением в славный коллектив ста-а-арейшего…
Люся взглянула на Сашу. Он поморщился.
К счастью, бумажка оказалась небольшой, через две-три минуты Бенецианов предоставил слово Ростову.
Выступление Ростова было интересным. Он говорил о том, что геофак основан еще до революции, и что из стен его вышли известные академики, лауреаты Государственной премии, первооткрыватели крупнейших месторождений; что выпускники его работают во всех уголках Советского Союза и многих зарубежных странах; что из года в год руководство университета получает десятки писем и телеграмм, в которых дается высокая оценка работе выпускников геологического факультета…
Не менее интересными были речи и других преподавателей. Наконец в заключение выступил Стенин:
- Вы пришли сюда не только для того, чтобы получить профессию, но и для того, чтобы вместе с нами, вашими старшими товарищами, двигать вперед геологическую науку. Однако еще сто лет назад великий Маркс писал: "У входа в науку, как и у входа в ад, должно быть выставлено требование: "Здесь нужно, чтобы душа была тверда, здесь страх не должен подавать совета".
Официальная часть вечера закончилась. Все поднялись, начали сдвигать стулья, готовя место для танцев. Люся взглянула на дверь и тронула Сашу за рукав:
- Смотри, Наташа!.. Иди помоги ей пробраться.
Он ринулся к двери. А Люсе почему-то сразу захотелось уйти домой. Выждав, когда в дверях станет посвободнее, она выбралась в коридор и сошла вниз по лестнице.
Из раскрытых окон доносился смех, музыка. А она ускоряла шаги, чтобы быстрее скрыться за поворотом…
8. ОСЕННИЙ БАЛ
В кабинете Леонида Ивановича Грекова собрался обычный кружок "старейшин" факультета. Кроме хозяина кабинета и его старинного друга Модеста Петровича Бенецианова, здесь были профессор Ростов, Борис Степанович Егоров и заведующий кафедрой палеонтологии профессор Кравец.
Собираться так вот, в тесном профессорском кругу, стало для них старой незыблемой традицией, и на геофаке давно уже поговаривали о "негласном Совете факультета". Так оно, пожалуй, и было. Здесь, в кабинете Грекова, по сути дела заранее вырабатывалась единая точка зрения по всем вопросам, какие ставились на Ученом совете, совещаниях заведующих кафедрами и даже в ректорате. Не обходилось, конечно, без споров. Случались порой и серьезные перепалки. Но об этом не знал никто. За пределами кабинета "Совет" всегда выступал единым фронтом, и не было еще случая, чтобы его мнение не становилось мнением факультета.
Впрочем, речь шла здесь не только о деловых вопросах. Старым профессорам было что вспомнить, о чем поразмыслить и поспорить. А сегодня, к тому же, пришла приятная новость: только что ударил нефтяной фонтан на площади, разбуривания которой факультет добивался уже многие годы.
- Н-да, хотел бы я послушать, что сейчас говорят в тресте да и в институте тоже, - поглаживал усы Бенецианов.
- Трестовские полевики, положим, прежде нас высказались в пользу этой структуры, - заметил Греков.
- Полевики? Так разве они делают погоду, Леонид Иванович! - Кравец снял пенсне и устало потер переносицу. - Не-е-ет, если бы не последняя статья Глеба Максимилиановича…
- Не только моя, - возразил Ростов. - Леонид Иванович тоже не раз писал об этом. Да и вы, Эдуард Павлович, в последнем сборнике…
- Одним словом, это месторождение наше, - заключил Бенецианов. - Результат нашей работы. А вчера я получил приказ министра, в котором отмечается работа и наших выпускников.
- Хорошие известия, - протянул окающим говорком старик Егоров. - Растет наша школа…
- Как ни хоронил ее Воронов! - подхватил Бенецианов.
- Опять Воронов, - развел руками Ростов. - Что-то в последнее время я только о нем и слышу. Чем он вас так тревожит? В конце концов, пусть занимается своими идеями.
- Идеи были и будут, Глеб Максимилианович. А стране сейчас необходима нефть, нужна руда, нужны кадры опытных специалистов. А Воронов начинает уже мешать нам в решении этих задач. Ему нет дела до успехов нашей школе…
- Но кроме успехов есть и недостатки, - осторожно заметил Греков.
- Тут нам Воронов не поможет! - возразил Бенецианов. - А вреда от него хоть отбавляй.
- Да в чем все-таки вред? - пожал плечами Егоров.
- Как в чем? Его увлечения модными методами только уводят молодежь от дела, вносят анархию в научную и учебную работу факультета…
- Наконец, он просто подрывает наш авторитет! - подхватил Кравец.
- Ну, это, положим… - нахмурился Греков.
- Я не имел в виду лично вас, Леонид Иванович, - поспешил поправиться Кравец.
- Но мешает он всем нам! - решительно заявил Бенецианов. - И я считаю, что дальше так продолжаться не может. Всему есть предел. Так ведь Леонид Иванович?..
Греков не спеша закурил, придвинул пепельницу:
- Я уже говорил, что не разделяю крайностей Воронова и не сторонник некоторых его педагогических приемов. Но… Пожалуй, кое над чем из его идей можно задуматься.
- А если эти самые идеи мешают работе всего коллектива? Если они подрывают наши собственные взгляды?
- Ну, свои-то позиции мы всегда сумеем отстоять.
- Вот именно! И пора бы это делать уже не только в научных дискуссиях…
В дверь постучались, и в кабинет вошел Чепков. Все сразу замолчали.
- Я, кажется, помешал вам, - сказал он с порога. - Мне вот к Модесту Петровичу, по небольшому вопросу. Простите, пожалуйста…
Однако никто не повернул к нему головы. А Бенецианов, посмотрев на часы, ответил:
- Через полчаса я буду у себя.