К вечеру на костре сгорели останки погибших красноярцев. За ужином пирующие победители съели двух молодых женщин, пойманных в камышах. После трапезы людоеды стали возле костра в круг, положили руки на плечи друг другу, неуклюже потоптались на одном месте, что означало танец победителей!
Бывшие враги хорошими друзьями не становятся. Оя понял это уже к концу вечера. Группы мужчин еще засветло начали кучковаться вокруг наиболее сильных сородичей. Не зная ни тех, ни других, вожак не заметил момента начала процесса размежевания во вновь сколоченном клане.
Красноярцы жили в неглубокой пещере на берегу степной речки, к вечеру от нее повеяло прохладой. Однако хозяева наотрез отказались поделиться своим жилищем с чужаками, для верности у входа положили больных. По существующему обычаю переступить через больного или причинить ему боль не мог даже вожак. Но для чужаков чужие правила не указ. К тому же они теперь состоят в одном клане, значит, и пещера принадлежит всем. При этом каждая группа полагала, что именно она в первую очередь вправе занять убежище. Потому, отталкивая друг друга, претенденты напропалую полезли в тесную пещеру. Тут же вспыхнула кровавая драка, в которую втянулись даже женщины и дети.
Оя в это время ходил вдоль высокой стены яра из красной глины, смотрел, где можно отрыть новые пещеры для большого клана. Когда он подбежал к рычащей и визжащей куче подданных, те в клубах пыли наносили удары друг другу всем, что попадало под руку, катались по земле, по телам убитых и раненых. К вожаку подползли двое камышан.
"Надо уходить, - охваченные тревогой говорили они жестами и мимикой, - иначе убьют нас и тебя. К красноярцам подошли ловцы рыбы, их стало много".
ГЛАВА 12
Без единого возражения, Оя повернулся кругом и помчался прочь, за ним последовали несколько камышан и красноярцев. Едва красный яр скрылся из виду, вожак остановился. Окончательно стемнело, запели свое "спать пора, спать пора" перепела. Однако главарь отдыхать не разрешил, приказал ломать сухой камыш.
Темной ночью вблизи пещеры красноярцев появились "передвижные" кипы сухого камыша. Умиротворенные хозяева стойбища спокойно спали. Еще бы, они избавились от врагов, об охране никто не позаботился.
В повседневных трудах и заботах звероподобные не особенно-то вникали в смысл, что есть жизнь и смерть, других дел хватало. Потому без понимания, лишь инстинктивно испытывали чувство страха в час кончины, не терзались угрызением совести и без сожаления убивали виновного и невиновного, малого или старого. Если вожак приказывал лишить жизни кого-либо или умереть самому, значит, так и должно быть, он знает что делать.
Оя с камышанами подползли к пещере, забросали входной проем кипами сушняка, подожгли, беспощадно били пиками и острыми палками выползающих из дыма жильцов, не разбираясь, больные они или здоровые, старые или нестарые. Исключение составляли молодые женщины. Вожак тут же распределил пленных избранниц, но просчитался. Себе взял пару пленниц, камышанам подарил по одной, двум мужчинам, которые выползли из пещеры животами вверх под палку победителю, досталась лишь одна. Поделиться своими женщинами Оя не пожелал, хотя просить об этом никто не осмелился.
Утром новые хозяева пещеры сожгли трупы погибших на большом костре, позавтракали поджаренными кусками мяса убитых врагов, совершили танец победителей.
Оя жил в клане, где жилища возводились из ветвей обтянутых шкурами крупных животных. Сейчас он знакомился с пещерой красноярцев, местом их проживания. Нравилось ему многое. Вдоль берега речки валялось большое количество костей мамонтов, лошадей, быков, лосей. Посредине пещеры располагался круглый очаг, обложенный приплюснутыми кусками обожженной красной глины, вдоль стены лежали грубо обработанные из камня и кости рубила, пластины, ножи, скребла, короткие костяные остроги. Назначение всего этого было известно. Непонятным стало назначение большого плоского камня рядом с очагом. Один из красноярцев пояснил мимикой и знаками: "Круг кладется на очаг, нагревается на огне, на нем потом поджариваются отбитое тонкими ломтиками мясо для больных и малолетних детей".
На вбитой в стену косточке висела из прокаленной глины поделка, похожая на медведя. Оя долго глядел на красивую безделушку, потом заткнул изделие за пояс, периодически вынимал, любовался. Фигурка на тонком ремешке небольшая, укладывалась на ладони, чтобы не потерялась в движении, повесил на шею. Теперь каждый раз во время отдыха он снимал украшение, разглядывал, нежно поглаживал поверхность.
- Станет приносить удачу, - с большими трудностями объяснил вожак подданным причину своего увлечения.
Не мог понять он, зачем вблизи пещеры нужна большая яма с костями крупных и малых животных.
- Обглоданные кости и остатки мяса бросаем в нее, - пояснили красноярцы.
Оя с трудом, но сумел понять, что победить русоволосых людей только своими подданными не удастся. Из памяти не уходила стрела в животе друга. Он не мог объяснить, каким образом тонкий прутик смог убить. "Прутик, прутик", - тужился он что-либо понять, но ничего не получалось, даже голова разболелась. Тем не менее мстительный степной охотник не хотел отказываться от желания перебить неведомо откуда пришедшее многочисленное племя. Победы и запах крови предыдущих дней кружили приплюснутую голову.
"Нужно собрать много охотников, создать большой сильный клан, напасть из засады", - подумалось.
Уже следующим утром вожак повел вооруженных пиками и острыми палками подданных на поиски пополнения для большого клана. Вспомнилась гибель группы, собранной из мужчин и женщин двух разгромленных кланов. Он не мог подсчитать, сколько дней она просуществовала, но понимал, что очень даже мало.
"Надо брать лишь по паре охотников в каждом встреченном клане, тогда между собой никто из них не сможет сговориться", - с большими потугами пришла мысль.
Перед началом похода Оя приказал женщинам охранять пещеру, питаться стеблями молодого камыша, ловить лягушек и рыбу, собирать ракушки на берегах реки. Он пообещал скоро вернуться и привести много пленных.
Во второй половине следующего дня похода, наблюдая за окрестностями с холма, вожак заметил полоску леса на горизонте, а на пути к нему большую группу мужчин и женщин чужого, а значит, враждебного клана. Его и без того широкий нос расширился от предвкушения легкой победы, где его разноклановая группа скрепит кровью свое единство и пополнится охотниками. Женщины для похода не были нужны. "Их надо убить, как лишние рты", - ворочалась мысль.
Подданные Оя по высокой траве на четвереньках подкрались к незнакомцам, притаились. Клан хоронил вдали от стойбища умершую женщину. В налобной повязке, с подогнутыми к лицу коленями, ее положили в неглубокую яму набок, засыпали охапками ярко-синих васильков, других цветов. Соклановцы молча постояли вокруг на коленях с опущенной головой, затем пригоршнями забросали могилу землей.
- Мы умерших клановцев сжигаем, чтобы не было запаха, - пояснил вожаку один из камышан.
- Наших мертвых мы тоже сжигаем, а вожака и его женщин хороним вдали от стойбища в неглубоких ямах, а звери их часто разрывают, - ответил красноярец.
Едва обряд захоронения закончился, Оя напал на сородичей умершей женщины. Его подданные убивали всех, кто попадался на глаза. Двое крепких парней увлеклись прихорашиванием могилы, были схвачены, под угрозой смерти легли на спину и подставили свои животы под палку вожаку. Что-либо съестное победители отыскать не смогли. Не дожидаясь, пока подоспеет помощь клановцам, убегающим с места похорон, вожак, а вслед за ним подданные бросились бежать в сторону леса.
Бегать степные кочевники умели, дело привычное, во время охоты от добычи не отставали. Сейчас они бежали от опасности. Убийство беззащитных женщин не прощается, растревоженный клан не успокоится, пока не съест убийц. Оя не знал подданных, можно ли на них положиться, если догонят преследователи. Спасение было в одном, - надо бежать и бежать, успеть до темноты укрыться в лесу.
Лесной массив оказался небольшим. В подлеске беглецы остановились перевести дух, оглядеться. В этот момент невдалеке раздался пронзительный визг свиньи. Вожак, крадучись, немедленно повел беглецов на звук. На небольшой заросшей высокой травой поляне группа охотников разделывала тушу крупного кабана. Два дня Оя и его подчиненные не ели мясного, упустить возможность поживиться на халяву, он не мог. Без раздумий вожак подал сигнал к нападению на хозяев добычи. Охотники увлеклись приятной работой, успели вскочить на шум шагов, но изготовиться для отражения атаки смогли лишь те из них, которые находились на противоположной стороне. Оттуда полетели пики, и двое из напавших упали на кабана убитыми. Одному охотнику удалось убежать, два его сородича отказались признать Оя вожаком и тут же были заколоты острыми палками.
Голодные пришельцы немедленно набросились на чужую добычу, в спешке глотали мясо кусками. Двое победителей из разных кланов не смогли поделить легкое, схватили друг друга за горло. Вожак растащил их за волосы, кулаком саданул каждому в зубы, взял себе легкое, бросил им взамен под ноги селезенку.
Увлеченный спешным поеданием лакомства Оя, тем не менее, сумел уловить посторонний звук, волосы на его голове и спине поднялись дыбом. Он резко обернулся. В нескольких шагах стояла громадная медведица и в упор смотрела на него. Рядом находились еще два медведя поменьше ростом. Вожак с испугу громко выдохнул из себя известный каждому человеку сигнал внезапно возникшей опасности: "Ой!", и вся группа мигом оказалась на деревьях.
Медведи - хозяева в родном лесу, на поспешные действия перепуганных чужаков никак не прореагировали, за незваными гостями на деревья не полезли. "Никуда не денутся", - как бы говорили добродушные звериные глаза. В распоряжении хищников на земле лежало мясо в большом количестве. Этой едой они занялись немедленно. Громко чавкая и посапывая, медведи уткнули носы каждый в свою добычу, приступили к трапезе. Кабана облюбовала медведица, двое других занялись убитыми красноярцами. Звероподобным на деревьях оставалось лишь удивляться, с какой быстротой звериная троица расправляется с трупами.
Утолив голод, хозяева леса улеглись вблизи недоеденного мяса, блаженно поглядывали на пришельцев. Солнце начало клониться к закату, а в лесу уже наступили ранние сумерки. Сидеть в неудобных позах на ветвях становилось невмоготу, и сколько времени еще ждать неизвестно чего, вожак не знал. Убить медведя группе охотников не составляет большого труда, но это одного, а когда три зверя, да наступает вечер, это уже опасно. К тому же с испугу никто из подданных не успел прихватить свое оружие. На соседнем дереве появилась крупная рысь. Перспектива провести ночь рядом с хищниками не радовала, надо было что-то предпринимать, пока не стемнело окончательно.
Оя знал способ, как убежать от одного медведя группе охотников. Для этого следовало одновременно броситься в разные стороны перед самым носом зверя. Косолапый не сразу сообразит за какой добычей погнаться, если каждая из них одинаково вкусная. Как на этот раз поведут себя звери, думай, не думай, не отгадаешь. Выход оставался один: идти напролом, а там - кому как повезет.
Вожак жестом повелел, куда каждому из подданных бежать, подал сигнал. Звероподобные дружно спрыгнули на землю, спешно расхватали попавшиеся под руки острые палки и пики, бросились прочь с поляны. Сытый ужин умиротворил медведей, еда еще осталась, спешить некуда. Потому внезапно возникшие перед глазами двуногие лишь нарушили дремотное состояние. Вскочил один из них, посмотрел на спокойно лежащую медведицу, поцарапал лапой землю и вновь улегся головой на ногу недоеденной добычи.
Беглецы вскоре собрались воедино и, не останавливаясь для передышки, продолжили бег к вершине холма, еще освещенного последними лучами солнца. С противоположной стороны длинные пологие скаты высоты уходили к широкой лощине с речушкой посредине. Оттуда повеяло прохладой, запахом болота. Едва начался спуск, группа звероподобных наскочила на выводок жирных темно-коричневых куропаток. Расположились медлительные птицы в открытых ямках на ночлег. "Хохотнул" самец тревожно, да слишком поздно.
Быстро стемнело, вожак шел впереди, неожиданно он взмахнул руками и пропал из виду. Встревоженные подданные обнаружили предводителя в большой ловчей яме, глубиной выше головы. Но вместо того, чтобы просить о помощи, Оя приказал спрыгнуть к нему.
- Здесь пробудем до утра, - пояснил он.
Речка непрерывно нарушала тишину округи тысячеголосым гомоном лягушек. Слышалось непрерывное хлюпанье береговой грязи под ногами невидимых охотников за земноводной добычей, резкие всплески воды.
- Так шумно ведут себя жители болот к дождю, - объяснил шумное поведение лягушек один из камышан, - вон уже и облака начали затягивать небо.
Вожак приказал в стене ямы каждому для себя сделать углубление, в котором можно спрятаться от дождя и холода. Пришельцы ковыряли стену палками, выгребали землю пригоршнями. Прошло много времени, прежде чем они смогли спокойно разместиться в отрытых нишах. Но спокойствие длилось недолго. Послышался нарастающий конский топот. Оя первым, вслед за ним подданные выбрались из укрытий, начали громко кричать "о-о!" Лошади с перепугу бросились в сторону. Угроза оказаться в тесной яме вместе с крупным животным миновала. "Квартиранты" ловчей ямы вновь забрались в теплые лежанки, подальше от посвежевшего ветра.
Пошел дождь, сначала поморосил, потом полил стеной. Уставшие звероподобные начали выглядывать из укрытий, но смотрели они не на далекие тучи, а на близкое дно ямы, где вскоре появилась, затем начала быстро прибывать вода. Сама западня находилась вблизи едва заметной тропинки на склоне холма. Дождевые потоки побежали по узкой дорожке вниз к реке, начали заполнять углубление. Рыхлая почва из песка и глины на стенах вскоре начала превращаться в студенистую массу. Оя приказал выбираться из ловушки, но края ямы обламывались под руками, превращали воду в жижу. Прошло совсем немного времени, когда месиво дошло до груди пленников. Вожак приказал становиться на плечи друг другу и выпрыгивать на твердую поверхность. Выдумка удалась, последнего насмерть перепуганного красноярца вытаскивали с помощью собственной палки и длинных волос на голове.
Дождь быстро смыл грязь с перепачканных с головы до ног страдальцев и тут вожак обнаружил, что один из подданных не имеет оружия. Без разбора причин он отвесил виновнику громкую оплеуху, приказал нырять в наполненную водой яму, искать острую палку. Плавать тот не умел, глотал мутную жижу в темноте, то всплывал толчком со дна, затем вновь погружался. Когда неумеху полуживым вытащили из западни, его оружие само всплыло на поверхность.
Ливень прекратился, рассветало. Скользя по размокшему косогору, группа Оя направилась к реке, но дождевая вода превратила подступы в топкое болото. Надежда наловить хотя бы лягушек, не оправдалась. Мысли о костре и отдыхе никому не приходили. Хлюпая по грязи босыми ногами, пришельцы двинулись вдоль берега по косогору без надежды на удачную охоту, но им повезло. Недалеко от реки в обрыве Оя обнаружил пещеру и дым костра, а возле входа, меньше чем пальцев на одной руке, чужих клановцев. Сидели они у костра без оружия, неспешно поглощали завтрак.
Группа скрыто приблизилась к пещере по сырому косогору, сверху спрыгнула и внезапно оказалась перед хозяевами огня и еды. Возле костра лежала съеденная наполовину туша оленя.
Три пленника подставили свои животы под острую палку вожака. Не забыл звероподобный своей заповеди, оставил в живых два пленника, третьего вместе с остальными жителями пещеры приказал убить и бросить в реку. Недоеденные остатки добычи бывших хозяев пошли пришельцам на завтрак. После трапезы захватчики весь день отдыхали в сухой и теплой пещере. Ближе к вечеру вожак приказал достать из реки труп для ужина, жарить мясо на большом костре. После пляски победителей оявцы вновь отдыхали. Ночь прошла в безмятежном сне.
Перед рассветом над рекой и ее берегами повис туман. Вершины прибрежных верб пугающими призраками то появлялись в серой колеблющейся пелене, то вновь исчезали. Ничто не нарушало тишины, приумолкли даже лягушки. Оя сидел возле костра у входа в пещеру, бессмысленно водил глазами перед собой. Пока не рассеется туман, другого ничего не оставалось. Наконец его взгляд остановился на чирке. Птица возникла из серой пелены безмолвия, посмотрела на огонь и тут же торопливо упорхнула в туман, затем вновь появилась.
"Вот бы поймать, - ворочалась мысль, - попробовать, какова она на вкус".
Оя посмотрел вокруг, не валяется ли поблизости подходящий кусок твердой глины. Такового не оказалось, лишь крупный, угловатый камень лежал рядом. Слегка вытянутый, с двух сторон утолщенный он имел посредине крестообразную глубоко проточенную канавку и закрепленный в ней ремень длиной более двух шагов. Вожак поперекатывал туда-сюда по земле непонятное устройство. Удерживая одной рукой свободный конец ремня, другой бросил в любопытного чирка. Тяжелый камень цель не поразил, вырвался из ладони и пропал из виду. Оя разыскал пропажу, оглядел со всех сторон. Сообразил! Он отошел от входного проема в пещеру, повращал камень на привязи вокруг себя, приблизился к обрыву, ударил в глинистую твердь, снаряд погрузился в стену наполовину.
- Ха! - выдохнул радостно Оя.
Вылезли из пещеры подданные, вожак продемонстрировал возможности своей находки, в ответ получил их одобрительное покачивание головами.
Вскоре "Ха" показал себя в деле. Рассеялся туман, вожак вновь повел группу вдоль реки по косогору, но скользкий размокший грунт вынудил выйти из лощины на степной простор. Вылезли из затопленных нор мокрые суслики, неуклюже перебегали с места на место с намерением согреться, быстрее обсохнуть. Неожиданно до слуха звероподобных начали доноситься приглушенные звуки утробного урчания крупного животного. Охотникам было известно, так звучит голос мамонта, когда он попадает в ловчую яму. Впереди была добыча! Группа Оя с радостью бросилась бежать на звуки, тревожащие души кровожадных приматов.
Во второй половине предыдущего дня молодой крупный мамонт отошел от стада полакомиться высокой зеленой травой, что была поблизости в неглубокой котловине. Еда оказалась сочной, вкусной, оторваться бы, да нет сил. К вечеру заморосил дождь, но длинная густая шерсть с подшерстком воду не пропускает и травка стала даже вкуснее. Забеспокоился зверь, когда хлынул ливень. Небольшой слой песчано-галечной земли быстро промок, просел, и тяжелый мамонт оказался в ловушке. Он месил толстыми ногами траву, галечник, песок, воду, силился опереться бивнями о края котловины и выбраться на волю, но промокшая земля не выдерживала, проминалась. Вскоре, однако, ноги животного оказались на прочном галечнике, появилась возможность перемещаться по западне. Хотя котловина углубилась, голова и спина мамонта продолжали возвышаться над поверхностью.
Как ни старался Оя первым оказаться возле жертвы, а, значит, быть хозяином добычи, его опередили волки и группа врагов из родного клана во главе с младшим Оу.
Волкам не повезло. Мамонт хоботом сбрасывал себе под ноги более смелых хищников и втаптывал в грязь. Когда подбежала группа Оу, волкам ничего не оставалось, как с поджатыми хвостами отойти подальше и превратиться в сторонних наблюдателей. Они знали, рано или поздно их черед придет.