- Конак, конечно, записал адрес этой коровы? - острит кто-то.
- Если бы я умел записывать, то, уж наверно, не отлеживался бы на травке, как ты, с одной мыслью в голове - над кем бы еще посмеяться! - мигом парирует Конак.
- Скорей всего, ты стал бы главным руководителем.
- Негодник! Тебе все смех, а меня не шутя один раз хотели сделать большим начальником, да я сам отказался.
- Когда же это было, что-то я не помню, Конак? - спрашивает Азамат.
- Давно было. Еще когда колхоз только начинался. Предложили мне тогда заведовать фермой молодняка. Я и спросил их: печать своя у меня будет? А когда мне сказали, что печати не будет, я отказался. Какой такой начальник без печати?
Все смеются. Много ли нужно молодежи для смеха? Но Азамат призывает к порядку. Ему совсем не до шуток.
- Знаете, - снова вступает в разговор Фаризат, - мы здесь немного посоветовались с девушками и решили: вызвать на соревнование передовую ферму колхоза имени Ленина.
- А что, соревноваться внутри своего колхоза ты уже считаешь ниже собственного достоинства? - с обидой спрашивает ее дояр с другой фермы.
- Соревноваться надо с победителями. Только это заставит нас подтянуться.
- Хорошенько подумайте, Фаризат, не спешите, - пытается вразумить ее Азамат. - А пока поезжайте-ка вы к ним на ферму, познакомьтесь и с ними, и с тем, как у них дело поставлено. На коров их посмотрите повнимательней. Да и к себе в гости пригласите животноводов с равнины. Всем от этого будет польза.
На том и порешили. Народ начал понемногу расходиться, но молодежь все не отходит от Азамата и Конака.
Конак неторопливо достает из кармана шелковый кисет, затем свою неизменную трубку, не спеша набивает ее и со вкусом затягивается. Кисет аккуратно свернут и спрятан в карман. Никто во всем ауле уже не курит трубок - все перешли на сигареты. Один только Конак хранит верность своей любимице. Глаза у старика хитро поблескивают. Видно, снова вспомнил какую-то байку. Так оно и есть:
- Знаете ли вы, откуда в наших местах пошли карманы? - важно начинает он. - Не знаете? То-то и оно! Придется рассказать, а то умрет старый Конак - кто вам об этом поведает? В давние времена, знаете, был такой обычай: жениха приглашали в дом невесты для знакомства и при этом подносили ему большую деревянную чашу, наполненную бузой. А накануне родители невесты долго кипятили эту самую чашу в масле... Войдет жених в дом, возьмет в руки чашу, - в нее без малого полведра бузы вмещалось, - поднесет ко рту, а скользкий сосуд у него из рук и выскользнет... То-то смеялись тогда над беднягой! И неряха-то он, и удержать ничего в руках не может. Потом, с годами, обычай этот немного изменился, и чашу с бузой начали вручать уже не жениху, а его дружке. Да и то не всякому парню оказывали такую честь, а только самому остроумному и расторопному. Да еще такому, кто б сумел одним духом осушить огромную чашу. Но редко кому удавалось допить бузу, не пролив ни капли. И вот однажды нашелся один умник - пришил к штанам кусок материи да и насыпал туда золы. Прежде чем принять чашу, потихоньку натер руки золой. Чаша у него и не выскользнула. Вот так, дети мои, и появились в наших местах карманы. Как там у других, не знаю, а у нас - точно. Это я вам истинно говорю...
Долго в ту ночь не гасили огонь на ферме. Долго разговаривала Фаризат с подругами. Судили, рядили, подсчитывали. Чуть не поссорились даже. Согласились все же на том, что не хуже они прославленных девчат из колхоза имени Ленина и что в грязь лицом не ударят. Время показало, что девушки не ошиблись в своих расчетах.
Часть вторая
1. ДОЛГОЖДАННАЯ ВСТРЕЧА
Ясное летнее утро. Асхат стоит на пороге отчего дома. Хорошо вокруг! Какой пьянящий, кристально чистый воздух, какой праздник красок! Позади осталась шумная Москва, пять лет учебы, многолюдье студенческих аудиторий, тишина читального зала, шорох перелистываемых страниц... Неужели все это никогда не повторится? Он - дома. Дома навсегда.
Первым на глаза Асхату попадается, конечно, вездесущий Конак. Гляди-ка, думает Асхат, старик ничуть не изменился. Все такой же неугомонный. Давно бы мог оставить работу, отдохнуть немного, да где там! Разве можно представить себе Конака без фермы и ферму без Конака? А ведь, если не считать столетнего Ачахмата, Конак едва ли не самый старый человек в ауле.
Старик обнимает Асхата, поворачивает его во все стороны и, видимо, доволен результатами осмотра:
- Молодец! Ты стал теперь настоящим джигитом. Поздравляю с окончанием учебы! Да продлит аллах твои дни!
Молодой человек тоже от души рад встрече с добрым стариком. На минуту он забегает в дом и возвращается с маленьким свертком.
- Не обессудьте, Конак. Это; конечно, пустяк, но примите на память. Из Москвы привез...
Старик долго распутывает узелок непослушными пальцами, разворачивает бумагу и вот в руках у него красивая деревянная трубка, украшенная металлической инкрустацией.
- Спасибо, сынок, обрадовал ты меня. Знаешь, у нас говорят: кто утешит старика, тому судьба пошлет радость. Пусть исполнятся твои желания.
Тепло попрощавшись с Асхатом и взяв с него обещание скоро приехать на ферму, растроганный Конак пошел своей дорогой.
"Хорошо, что я остановился на трубке, - думает Асхат. - А ведь сомневался. Пора, мол, старику бросить табак. Куда там! Не такой это старик - скорей умрет, чем расстанется со своей носогрейкой. Адемею я тоже привез подарочек - карманный фонарик и батарейки. Старому чабану фонарик всегда пригодится. Но каким образом вручить подарок? Адемей - отец Ариубат, будущий тесть, можно сказать. Так просто в дом к нему не зайдешь. Может быть, лучше передать через Ариубат? Тоже неловко как-то".
Асхат досадливо морщит лоб, а между тем, к нему уже торопится Назир. Друзья обнялись.
- Что, старик, только приехал и уже заскучал? - шутит Назир, похлопывая друга по плечу.
- Нет, вроде бы заскучать еще не успел. Поговорил вот с Конаком. Молодец старик, ничего не скажешь!
- Ты гляди: бегом бежит в гору, подпрыгивает, как старый козел. А вон и наш друг Ахман шествует, - улыбается Назир. - Сейчас я его разыграю. А ты помалкивай - не мешай мне. Ладно?
Ахман, увидев Асхата и Назира, прошел мимо сельсовета и степенной походкой направился к ним. Торжественно и молча пожал руку Асхату, небрежно Назиру.
- Ты, Асхат, кажется, немного похудел.
- Шутишь, друг, каким был, таким остался.
- Пожалуй, что и так, - откликается Назир. - В Москве, видно, есть все, что нужно человеку. Послушайте, ребята, раз уж мы после долгого перерыва снова собрались вместе, давайте, как в прежние времена, совет держать. У меня к вам серьезное дело.
Ахман с Асхатом недоуменно переглянулись.
- Что за дело? - спрашивают они одновременно.
- Сегодня я наконец выбрал себе невесту, - заявляет Назир.
- Вот это новость! Как же ты до сих пор не сказал мне об этом? - интересуется Ахман.
- Ждал приезда Асхата. Давайте зайдем в библиотеку, там я вам все объясню.
Друзья молча направляются к библиотеке. Назир незаметно подмигивает Асхату, тот в ответ улыбается: "Я тебя понял".
Ариубат занята регистрацией новых книг. Посетителей пока нет. Увидев ребят, девушка смутилась, но быстро взяла себя в руки.
- Доброе утро, красавица! - приветствует ее Назир.
- Доброе утро! Заходите, гостями будете. - Девушка переводит взгляд с одного на другого. При виде Асхата слегка краснеет. Правда, накануне вечером они уже успели украдкой повидаться, но она еще не освоилась с мыслью, что ее Асхат здесь, что он приехал насовсем и больше они никогда не расстанутся...
В библиотеке воцаряется неловкое молчание. Первым нарушает его Ахман:
- Ну, Назир, может быть, ты скажешь, зачем привел нас сюда.
- Не спешите, друзья, - серьезным тоном отвечает Назир и начинает рыться в своей сумке. Наконец он вынимает какое-то письмо и прячет его в ладонях.
- Что же дальше? - торопит Ахман.
- А дальше вот что, - торжественно начинает Назир, все еще сжимая в руках белый конверт. - Все мы, собравшиеся здесь, - старые школьные друзья. У нас не было и нет тайн друг от друга. Все мы - я говорю о мужской половине нашей компании - холостяки. И я, и Асхат, и Ахман. Всем нам уже давно пора решать этот важнейший жизненный вопрос. Первым начал подумывать о женитьбе Ахман - он уже, насколько мне известно, лет пять подыскивает себе невесту и все никак не может на ком-нибудь остановить свой выбор. Красивых девушек много, а он один. Так нетрудно и состариться в одиночестве. Поэтому я и предлагаю сегодня сообща обсудить это и помочь нашему другу выбрать невесту. Ты не возражаешь, Ахман, против нашего вмешательства в твои личные дела?
- Конечно, не возражаю, - серьезно отвечает Ахман, который, как всегда, не понимает, что его разыгрывают.
- За дело, други! - также серьезно откликается Асхат.
- Итак, - продолжает Назир, - Ахман у нас парень видный. К тому же не какой-то там рядовой колхозник, а государственный служащий. Это тоже надо иметь в виду. Понятно, что нет такой девушки, которая отказалась бы от него. Перехожу к выдвижению кандидатур. Во-первых, имеется твоя, Асхат, сестра Ханифа. Во-вторых, наша знатная завфермой Фаризат. Отводов нет? Идем дальше: думаю, что и нашу скромницу Ариубат не следует сбрасывать со счета. Далее, в райцентре, кажется, у нас имеется вострушка Джаннет. Одна, две, три... всего пока четыре. И, наконец, москвичка, геолог Валя Свиридова.
До Ахмана, кажется, начинает доходить, что его разыгрывают, и он взрывается:
- Оставь свои шуточки! К тебе за советом не приду, не суй свой нос, куда не просят!
- А ты именно просишь, дружок, каждый день спрашиваешь. И не только у меня - у всех спрашиваешь... Вот письмо, пускай оно и решит дело.
Ахман не на шутку заволновался:
- Сейчас же дай сюда письмо!
- Как думаешь, Ариубат, отдать? Как ты скажешь - так и будет, - обращается Назир к Ариубат.
- Но ведь ты обязан отдать письмо хозяину, о чем разговор? Правильно, Асхат?
- Конечно, письмо должно быть вручено адресату, - откликается Асхат.
- Хорошо, - соглашается Назир. - Но с одним условием: прочитавший письмо даст потом и нам его прочесть.
- А уж это его личное дело, - сердится Ариубат.
- Да пропади ты совсем, давай сюда! - кричит Ахман и бросается к Назиру, чтобы вырвать письмо у него из рук.
Но почтальон высоко поднимает конверт над головой и наконец с почтительным поклоном вручает его... Ариубат. Девушка растеряна:
- Письмо из Москвы, но почерк незнакомый...
Парни не уходят. Асхат перебирает книги на полке, Назир перелистывает подшивку газет, недовольный Ахман уставился в окно.
Ариубат вскрывает конверт и принимается за чтение. В библиотеке тихо: кажется, пролетит муха - услышишь, но мух здесь нет. Асхат потихоньку наблюдает за девушкой. От кого бы она могла получить письмо? Вот она покраснела и низко опустила голову. Перевернула страницу, вздохнула. Еще страница - кровь отлила от щек Ариубат. Письмо прочитано...
Парни, как по команде, обернулись к девушке.
- От кого? - первый спрашивает Ахман.
- Мало ли ребят в Москве! - тихо, как бы самому себе, отвечает Асхат.
- Ну, пошутили, посмеялись, пора и честь знать, - заявляет Назир. - Мне даже совестно немного перед Ариубат. Прости нас за шутку!
Ариубат готова простить Назиру все на свете - все его выходки и прошлые и будущие, на десять лет вперед... Ариубат счастлива - это видно по ее лицу. Живой румянец окрасил побледневшие было щеки, глаза сверкают. Ребятам не хочется уходить. О чем она думает, что с ней произошло сейчас, у них на глазах?
Попробуем и мы заглянуть в мысли Ариубат. "Пусть хоть все читают, пусть узнают, какой бывает настоящая любовь!" - думает она и вздрагивает, будто очнулась от сна. Ей показалось, что ребята прочли ее мысли. В растерянности вскочила с места. Заметив ее смущение, Асхат решает поправить дело и вновь заводит шутливый разговор:
- Стыдно, Назир, бросать начатое дело, не доводя его до конца!
- О чем ты?
- Кажется, обещал сегодня выбрать себе невесту.
- Разве я говорил о себе? Речь шла, по-моему, об Ахмане. Что касается меня, то я, конечно, не отказался бы от Ханифы, но она явно очарована Ахманом.
- Ни одному из вас я сестренку не отдам, не надейтесь, - отшучивается Асхат.
Но Ариубат уже немного пришла в себя:
- Правда, Ахман, когда мы еще снова соберемся все вместе? Надо решать: назови нам наконец свою избранницу.
- Да оставьте вы в конце концов меня, в покое! - сердится Ахман и направляется к двери.
Назир решительно преграждает ему дорогу:
- Нет, нет, так ты от нас не уйдешь! Выбирай одну, а остальных оставь нам, дорогой.
- Ох, как вы мне надоели! С утра морочите голову, - Ахман умолкает и затем вдруг выпаливает: - Вообще-то я выбрал бы Ханифу...
С этими словами незадачливый жених выскакивает из комнаты.
Друзья смеются, а Назир посылает ему вдогонку:
- Силен бродяга! Умеет выбирать...
- Право, пора тебе наконец перестать шутить над Ахманом, - урезонивает Асхат, - Удивительный человек, начисто лишен чувства юмора. Он и так судьбой обижен и чуть что начинает сердиться. Все принимает за чистую монету.
- Ну, Асхат, - отвечает Назир, - ты бы посмотрел на него, когда он на какой-нибудь свадьбе торжественно пьет бузу из чаши или когда отшучивается от гостей. Орел! Палец в рот не клади! Ох, заболтался я с вами, а у меня вон сколько дел! - Назир похлопывает рукой по своей полупустой уже сумке и уходит.
Асхат и Ариубат остались одни. Именно этого хотелось обоим больше всего на свете. Но вот желание сбылось, а они не знают, о чем говорить, смущены оба.
Стоят друг пород другом, в молчанку играют. Только взгляды красноречивей слов выражают то, что творится у каждого на душе.
Зазвонил телефон, Ариубат нехотя подняла трубку:
- Да, я! Да, здесь... Тебе смешно?.. Это - Назир, - говорит она Асхату, прикрывая трубку рукой.
- Дай-ка мне, - протягивает руку юноша. Но Назир уже отключился.
В этот момент Асхат замечает письмо, лежащее на столе, и на лице его проступает искреннее удивление. Почерк он узнал сразу. Это - Алла, девушка, с которой он дружил в институте... Верный товарищ - "свой парень", как они ее называли. Знакомые картины роем проносятся в голове Асхата: вот они с Аллой на стадионе, вот - в кино, а вот - он тайком передает ей записку на экзамене: выручает друга... Вот Алла от души смеется, когда он передразнивает преподавателей - ему это неплохо удавалось. Однако, о чем она могла написать Ариубат? И зачем она вообще это сделала? Он ведь не скрывал, что сердце его занято Ариубат. Сколько раз он рассказывал о ней Алле, и та всегда внимательно и серьезно, склонив голову набок, выслушивала его "исповеди". Какая муха ее укусила? Правда, по лицу Ариубат не видно, что письмо Аллы чем-то огорчило ее. Но достаточно ли хорошо он знает Ариубат? Умеет ли он читать в ее сердце? Их разлука была долгой... Нет, нет, ничего не изменилось. Душа Ариубат - как раскрытая книга, любовь поможет ему прочесть ее до конца.
Голос Ариубат вернул Асхата к действительности.
- О чем ты задумался? Почему не спрашиваешь меня о письме? Разве ты не соскучился по Аллочке?
- Жду, когда ты сама мне все скажешь.
- На, читай. - Ариубат протягивает ему письмо.
- Я не привык читать чужие письма.
- Но я же сама прошу тебя об этом.
Асхат нерешительно берет письмо и погружается в чтение. Девушка отворачивается к полкам и начинает переставлять книги. Ей очень хочется, конечно, посмотреть, как будет Асхат читать это удивительное письмо, но душевный такт подсказывает ей, что делать этого не следует.
"Дорогая, незнакомая моя сестра! - читает Асхат. - Прости, что тревожу тебя, но я не могу молчать больше.
Я знаю, что это плохо - завидовать счастью другого человека, еще хуже - становиться ему поперек дороги. Поверь, у меня нет дурных намерений. Я люблю Асхата. Люблю давно, мучительно и тайно. Мне кажется, до встречи с ним я даже не подозревала, что на свете есть такие люди. Думала, что они существуют только в романах. Хочешь, я напишу тебе о том, какой он? Глупо, наверно, все это - ты ведь и сама хорошо его знаешь. Но, может быть, я, прожившая рядом с ним пять лет, знаю его в чем-то лучше, чем ты.
Дружа с Асхатом, я за эти пять лет, наверное, окончила не один, а целых два института. Если б ты знала, как много он сделал для меня, как много значило для меня то, что он был рядом...
Знаешь, какой он человек? Он добр и великодушен. Я никогда не слышала, чтобы он за глаза плохо отозвался о другом человеке. Он любит правду и высказывает то, что думает, с прямотой и смелостью горца. Он всегда верен своему слову и верен в дружбе. Не умеет проходить мимо малейшей несправедливости и всегда вступается за обиженного. Радуется чужой радости, как своей, и горюет вместе с другом, если у того случится горе. А как любит он свой Кавказ, свои горы, свой маленький, но отважный народ! Он так много и так часто рассказывал мне о своей родине, что мне порой казалось, будто я сама побывала там, у вас... Но я никогда не замечала в нем никакой самовлюбленности, никакой ограниченности. Наверное, любить другие народы можно только тогда, когда так сильно и глубоко любишь свой народ, свою родину...
Все это, сестра, я пишу не для тебя, а скорее для себя самой, чтобы выговориться, с кем-то разделить то, что переполняет сердце. Я все эти годы жила мыслью о том, что мы никогда с ним не расстанемся. Да, видно, судьба судила иначе.
Дочитай это письмо до конца и пойми меня. Больше я никогда не буду писать тебе. Но кому же еще могу я открыть душу? Асхат не догадывался о моей любви. Он считал меня добрым другом, и я была ему другом. Может быть, когда-нибудь, если я выйду замуж и у меня родится сын, я назову его Асхатом. Тогда до самой своей смерти я буду повторять и слышать дорогое имя.
Асхат часто рассказывал мне о тебе. Я в душе горько завидовала тебе. Но только перед самым отъездом, в наш последний разговор с ним я поняла, как сильно и безраздельно он любит тебя и как горячо любишь его ты, может быть, даже сильнее, чем я... И я отступила, отказалась в душе от своего счастья.
Будьте счастливы!
Не надо отвечать мне. Если когда-нибудь ты пришлешь мне фотографию, и я увижу на ней ваши радостные лица, - может быть, мне станет легче. Я ведь хочу, чтобы Асхат был счастлив...
Люби его, Ариубат, он достоин этого. И где бы вы ни были - всегда знайте: у вас есть верный, преданный друг.
Алла"