И снова Асхат стоит в глубокой задумчивости. Нужно ли было ему читать письмо? Если бы знал, что там сказано столько прекрасных слов о нем, не стал бы читать. Но ведь он хотел узнать, нет ли в письме чего-нибудь, что могло бы огорчить Ариубат. Бедная Алла! Он, конечно, догадывался о том, что она неравнодушна к нему. Это всегда чувствуешь и без слов. Но разве он знал, как глубоко она его любит! Видно, потому и отказалась выйти замуж за Володьку. Прекрасный парень Володька! Но чем он мог помочь ему, чем, наконец, он мог помочь Алле? Она любит его, а он - другую... Парень любит девушку, а она - другого... Как это сказано у Гейне? "Старая сказка, которая вечно нова". И вдруг Асхат понимает, что Алла, беспечная хохотушка Алла, сделала сейчас то, чего он сам не решался сделать - объяснилась в любви Ариубат. За него, Асхата, объяснилась ей в любви. Парень резко поворачивается к девушке: со страхом и надеждой смотрят на него ее прекрасные, сияющие глаза. Он бросается к Ариубат - она отступает за спасательные полки с книгами:
- Уходи, уходи скорей, сердце мое, пока никто не пришел!
- Нам некого больше бояться, любимая! Что ни скажут люди - все правда.
- Как мне жаль Аллу. Почему-то я чувствую себя виноватой перед ней. Она так любит тебя... А я не знаю, смогу ли я сделать тебя счастливым. Я так не уверена в себе, так мало знаю и видела...
- Но я люблю тебя! Мне тоже жаль Аллу. Она чудесный, искренний человек и настоящий друг. Но разве можно любить по заказу? Без тебя я не могу жить. Этой же осенью мы сыграем свадьбу. Согласна?
Ариубат не успела ответить, как в библиотеку влетела Ханифа. Всегда говорливая и шумная, на сей раз она молча обняла брата, и радостные слезы полились у нее из глаз.
Ариубат смотрит на них. Хорошо, когда есть брат! Даже завидно. Но ей самой Асхат, наверное, больше, чем брат... Муж... Ариубат впервые мысленно произносит это слово и сама пугается его. "Асхат сказал: осенью... До осени еще далеко. Ах, не все ли равно - длинная дорога, короткая дорога... Все равно - мой".
Но Ханифа уже обрела дар речи, и Ариубат неохотно расстается со своими радостно-тревожными мыслями.
- Что же ты не предупредил о приезде? - тараторит Ханифа. - Спускаюсь я с фермы, а навстречу мне Конак. Говорит, видел тебя, разговаривал с тобой и сразу же начал хвастаться твоим подарком. "Мне, говорит, когда я был в Мескуа, и в голову не пришло готовить вам подарки, а Асхат, видишь, даже обо мне, старике, вспомнил..." Но я уже не слушала его и прямо примчалась сюда. Ты то к нам, на ферму, наверное, и не подумал бы явиться, скорее в библиотеку!
- Разве ты дождешься, пока я к тебе приду! Я хотел идти к вам вместе с Ариубат. Дома была?
- Зачем? Разве я не знаю, где тебя искать?
- Может, ты кого-нибудь другого искала, а?
Ханифа от удивления даже рот раскрыла.
- Кого?
- Ахмана.
- А ну вас, я и слышать не хочу такую чепуху!
- Нисколько не чепуху. Спроси Ариубат. Только что здесь, в ее присутствии, да и Назир был тут, Ахман просил у меня твоей руки.
- Да ну вас! - смеется Ханифа. - Я думала и вправду, что-нибудь дельное, а эта болтовня у меня в одно ухо входит - в другое выходит. - И Ханифа бросается обнимать Ариубат.
- Что ты ко мне ластишься? - Ариубат хватает подругу за плечи и встряхивает. - Брат по старому обычаю над тобой хозяин, захочет - и отдаст тебя за Ахмана, плачь ты или не плачь.
- Вот спасибо, Ариу, ты мудро поддержала меня.
- Ты, я слышу, уже дал ей новое имя! - не преминула кольнуть Ханифа.
- Ничего подобного, ты просто слышать плохо стала, бабушка Ханифа. Однако, что прикажешь ответить Ахману?
- Я ему сама отвечу! - задирает подбородок вверх Ханифа. - Пошли-ка лучше домой.
- А Ариубат оставим здесь? Возьмем и ее с собой.
- Нет, нет, - пугается девушка. - Я на работе.
- Ну, работа у тебя, я вижу, не особенно изнурительная. Скоро обед, а читателей пока не видно, - поддразнивает Асхат.
- Ты всех распугал! - не унимается Ханифа. - послушайте, ну как хорошо, что мы снова вместе! Прямо не верится! Помнишь, Асхат, какие веселые вечера проводили мы на нашей ферме в прошлые твои приезды? Давайте завтра соберемся! Пригласим соседей, попляшем под гармошку, как прежде. Ты еще не разучился плясать, москвич?.. Кстати, ты уже был у Батыра Османовича?
- Заходил к нему в райком, пока был в райцентре, но не застал. А что?
- Он все время о тебе спрашивал. Уж не знаю, зачем ты ему понадобился.
- Повидаюсь с ним обязательно в ближайшее время. А как дела у вас на ферме? Все еще Фаризат хозяйничает?
- Она молодчина! Всем парням нос утерла. Работаем мы не покладая рук, встаем чуть свет.
- Бедняжка ты моя! Ты же больше всего на свете любишь поспать.
- Да уснешь тут, как же! Еще Конак этот. У него, видите ли, профессиональная бессонница, и нас тормошит ни свет, ни заря: "Вставайте, сони, ваши соперники из ленинского колхоза уже давно встали. Соревнование проспите!" - похоже передразнивает Ханифа старика. - А то еще так: "Что-то эта бурая с ноги на ногу переминается, выводи ее поскорей из стойла..."
Все смеются, а Ариубат рассудительно изрекает:
- Ну, если бы не Фаризат с Конаком, не видать вам первенства, как своих ушей.
- И то верно! - миролюбиво соглашается Ханифа.
И тут же, впрочем, начинает жаловаться на то, как много у них теперь хлопот с телятами. - Шутка ли! Требуется, чтобы каждый день они прибавляли в весе по килограмму. А они прибавляют по восемьсот пятьдесят граммов и точка, хоть плачь. Фаризат и сама с ног сбилась, и нам жизни не дает, а мы что? Разве нам не хочется, чтобы телята поправлялись? Угостили их солью, напоили как следует, а потом погнали взвешивать. Опять то же самое... А Конак предложил откармливать их, как индеек откармливают.
- Вот поднимусь к вам, сам во всем разберусь, - обещает Асхат.
- Что-то я не помню, чтобы твой институт назывался зооветеринарным. Или переквалифицировался? - шутит Ханифа.- Ой, от кого это? - замечает она распечатанное письмо.
- От вашей невестки, - отвечает Ариубат.
- Еще чего скажешь! Я серьезно спрашиваю.
- А если серьезно, - вмешивается Асхат, - то древние мудрецы говорили: "Не лезь своей ложкой в чужой котел, хорошая девушка!"
И Асхат прячет письмо в одну из лежащих на столе книг.
Ханифа огорчена, но не очень. Книгу она приметила: завтра встанет пораньше, прибежит к подружке и, конечно, прочитает это таинственное письмо.
Пора расходиться, а не хочется. Время горячее, все давно на работе.
- Что же мы сидим? - упрекает себя Асхат. - Надо за дело приниматься. Пошли, Ханифа!
Со стены смотрит на всех троих Ленин. "Сегодня улыбка у него особенно добрая", - думает Ариубат.
2. ДЕНЬ СЕКРЕТАРЯ РАЙКОМА
Рассветное небо безоблачно. Снеговые вершины ярко розовеют - вот-вот взойдет солнце. Батыр Баразов, как всегда, уже на ногах. По тихим утренним улицам идет он к зданию райкома. Идет и радуется бодрящему утру, которое предвещает хороший день. Сколько их, дней, погожих и дождливых, жарких и холодных, прошло с тех пор, как он работает в райкоме? Годы сложились из этих дней, годы... А Батыру кажется, что каждый новый день - первый, и все начинается сначала. Что принесет с собой нынешний?
В кабинете Батыр прежде всего открывает окно - он это делает всегда, в любое время года, так работается лучше. Утреннюю тишину взрывает телефонный звонок. Секретарь поднимает трубку.
- Да, я. Доброе утро, Азамат! Что так рано звонишь? Решайте сами, на месте. Нет, приехать не сумею. Совещание у нас сегодня. Приедешь - здесь и поговорим. Да, к десяти.
...В зале заседаний райкома к десяти часам собралось народу немало: секретари партийных и комсомольских организаций, председатели колхозов и сельсоветов. Батыр Османович открывает заседание. Рядом с ним в президиуме секретарь обкома Таулуев, подтянутый, с густой проседью в черных волосах. На нем белоснежная сорочка с темным галстуком. Лицо почти не загорело, не то что у Батыра, который без конца носится по району с непокрытой головой, в рабочем кителе и в сапогах. В этом же кителе стоит он сейчас у стола президиума.
- Товарищи! - начинает Баразов. - Мы сегодня собрались по весьма важному поводу. Принято решение о сооружении в нашем районе большой гидроэлектростанции. Товарищ Таулуев, которому я сейчас предоставлю слово, подробно расскажет об этом.
Таулуев поднялся на трибуну.
- Стоит ли говорить, товарищи, как у вас до сих пор обстояло дело с электрификацией? Движок - в колхозе, движок - на предприятии, вот и все богатство. Дорого и неудобно. День работаете при свете, два - без него. Собственная дешевая электроэнергия необходима вам, как воздух, это ясно и обсуждения не требует. Но вы должны иметь в виду, что обеспечить строительство рабочей силой - ваша задача, товарищи. Понадобятся не только чернорабочие, но и специалисты - трактористы, механики, электрики, каменщики. У меня все. - И Таулуев не спеша прошел на свое место.
- Техника начнет поступать на днях, - снова заговорил Батыр. - Я думал, что смогу познакомить вас сегодня с начальником строительства, но он где-то задержался. Не сегодня-завтра приедет, и тогда мы сообща составим разнарядку на рабочую силу: сколько и каких специалистов и разнорабочих должен будет выделить каждый колхоз и каждое предприятие района. Стройка наша - ударная, молодежная, и шефство над ней, думаю, должен взять комсомол. Уже сегодня надо думать о подборе кадров. И прежде всего о том, чтобы люди после окончания строительства могли остаться там на постоянной работе. Это должны быть надежные, честные люди: летуны и сезонники нам не нужны...
Вопрос обсудили быстро, спорить не о чем, а само сообщение о строительстве электростанции обрадовало всех. Перешли к делам текущим, а их, как всегда, оказалось немало. Когда совещание закончилось, в райкоме остались только те, у кого была нужда поговорить с Баразовым. Среди оставшихся был и Азамат. Он вошел в кабинет Батыра, когда уже собирался уезжать Таулуев.
- Заходи, заходи, Азамат, - сказал секретарь.
- Хорошо, что я застал вас обоих, - начал Азамат.
- Вы, товарищ Таулуев, давно обещали дать нам машину. Да что-то я ее до сих пор не вижу.
- Это ты, дорогой, у Баразова проси. Я машинами не торгую. Мы их распределяем по районам, а уж как они там распоряжаются - их дело.
- Ну вот и дайте нам хотя бы одну машину, а уж мы как-нибудь сами решим, кого ею наградить, - вмешался Батыр.
Азамат начал горячиться:
- У вас, товарищ Таулуев, наверное есть какой-никакой запасик. Сами знаете, дороги у нас каменистые. Машины, которые на равнине свободно проходят сто тысяч километров, у нас в горах не выдерживают и тридцати-сорока. А вы, прошу прощения, не принимаете в расчет эту разницу.
Батыр дипломатично молчал. Видно, доволен настойчивостью Азамата.
- Ты, пожалуй, прав, эту сторону дела мы действительно не учитываем, - согласился Таулуев и задумался, потирая рукой подбородок.
- Ну вот, а надо учитывать, - сказал Азамат наставительно, и тут Батыр поддержал его:
- Хорошо бы давать горным колхозам и побольше скатов для машин. Они невероятно быстро изнашиваются. До анекдота доходит: колхозы приобретают совершенно ненужные им прицепы, снимают с них скаты и обувают грузовики.
- Что ж, ладно! Посоветуемся у себя, попробуем что-нибудь придумать, - пообещал Таулуев и снова начал прощаться. Но Азамат еще не высказался до конца.
- А к нам когда приедешь? С прошлого года обещаешь. Пора бы!
- Некогда, Азамат! Что делать, повсюду не поспеешь.
- Что значит некогда? В республике сто селений, в году триста шестьдесят пять дней. Можно, кажется, успеть! Оставьте свои кабинеты, людей посмотрите, себя покажите.
- Правда твоя, Азамат. Нынче летом приеду обязательно. - И Таулуев пошел к дверям. Азамат с Баразовым проводили его до машины.
- Слушай, Батыр, как ты думаешь, не переборщил я немного? - спросил Азамат, когда они вернулись в кабинет секретаря.
- Нет, друг, не тревожься, ты хорошо сказал. Руководить народом и знать его нужды - это вовсе не такое простое дело.
Вроде бы все уже сказано, но Азамат не уходит. Медленно и нерешительно переставляет он предметы на секретарском столе, перебирает отточенные карандаши в карандашнице, теребит листки календаря... Батыр знает эту его привычку. Разговор, по-видимому, предстоит долгий.
- Я тебя слушаю, Азамат.
- У меня, Батыр, просьба...
- Что-то ты сегодня все время просишь - то одно, то другое. У Таулуева - машину, а у меня что?
- Освободи меня, пожалуйста, от работы. Очень прошу!
- Какая муха тебя укусила, старина? Может, не выспался, плохие сны видел?
- Какие сны, если я совсем сна лишился! Трудно мне, понимаешь, трудно! Тяжел стал на подъем, нерасторопен... Посмотри, какая у нас прекрасная молодежь выросла - мастера-животноводы, знатоки своего дела. И сил у них больше, чем у меня, и знаний...
- В этом ты прав, конечно! Но и тебе, с твоим опытом, рано еще записываться в пенсионеры.
- Тогда верните меня обратно в сельсовет.
- Не спеши, Азамат. У нас с тобой еще есть время подумать, посоветоваться. А я, признаться, ждал, что ты будешь говорить об Асхате.
- Что Асхат! У него своя голова на плечах. Одно я решил твердо: в этом году обязательно женю его.
- Это ты за него решил или он сам?
Азамат молчит, не отвечает. Вспомнил, видно, старые свои промахи...
- Сам, конечно, сам, - наконец отзывается он. - Разве у нас теперь спрашивают?
- На ком же он собирается жениться, если не секрет?
- Точно не скажу, но по всему видно, что они с библиотекаршей уже окончательно поладили. Давно дружат.
- Что ж, прекрасная пара! Ариубат - славная девушка, лучше не найти. С радостью спляшу у них на свадьбе. Между прочим, у нас на Асхата есть свои виды. Хотим направить его комсоргом строительства. Как думаешь?
- Не справится. Молод еще. Какой из него комсорг?
- Ты же сам только что сказал, что у нас подросла чудесная молодежь - готовые руководители.
- Я говорил о более опытных и возрастом постарше, - выкручивается Азамат.
- Да и Асхат на стройке будет не из младших. Подумай сам: там же соберутся ребята, недавно окончившие школу. И те, что не попали в вузы... Зеленая молодежь. А твой Асхат уже и мир посмотрел, и диплом получил, и жениться собирается... Кстати, мы его самого вызвали сегодня. Скоро, наверное, приедет.
Старику приятно, что Батыр хвалит Асхата. С деланным безразличием он пожимает плечами:
- Поступай, как знаешь, Батыр, но я все-таки думаю, что молод он.
- Ничего! Ошибется - поправим, споткнется - поддержим. Ну что, двинулись? Я хочу еще на ферму одну успеть.
Из райкома вышли вместе. Батыр Османович поехал на ближайшую ферму - были у него там неотложные дела. Азамат отправился домой...
Асхата сразу пригласили в кабинет секретаря. Батыр поздоровался приветливо, поздравил с окончанием института, а потом перешел к делу.
Предложение Баразова поначалу несколько ошарашило Асхата. Первая реакция была вполне естественной:
- Батыр Османович, я не справлюсь! И вас подведу, и сам провалюсь с треском... У меня ж никакого опыта работы с людьми. И не этому меня учили...
- Не торопись! - остановил его Батыр. - Все мы начинали когда-то. А опыт... Где же его взять, если не в самой работе? Поможем тебе. Вижу, ты уже склонен согласиться с моим предложением? Подумай только, какая это увлекательная и почетная работа! Главное, нужно поставить дело так, чтобы люди с первого же дня поверили в тебя. Никогда не обещай, не подумавши... Старайся всегда поставить себя на место другого человека. А если уж обещал - держи слово, чего бы тебе это ни стоило! Особых профессиональных секретов в нашей работе нет. Поменьше ненужной болтовни и треска. Побольше требовательности и настойчивости. Но при этом люди, которыми ты призван руководить, должны все время чувствовать, что ты по-настоящему уважаешь и понимаешь их - их жизнь, потребности, каждого в отдельности... Ненавижу этот тип руководителя - болтуна и "обещалкина". Ты понимаешь меня?
Асхат молча кивнул головой. Батыр Османович хорошо представлял себе, что происходит сейчас в душе молодого человека. В то же время Батыр понимал, что и он не может, не должен сулить Асхату "златые горы". Он обязан прямо и честно сказать ему обо всем.
- Не стану скрывать, что вас всех, и тебя в частности, ждут впереди немалые трудности, - продолжает секретарь. - Там, куда мы тебя посылаем, - сейчас голое место. Не сегодня-завтра начнет прибывать техника, начнут съезжаться люди. Пока их негде разместить, жить они будут в ближайших аулах, на работу ходить далеко. Ничего там сейчас нет. И клуба нет, конечно, его вам еще предстоит построить. А молодежи каждый вечер после работы подавай кино, танцы. Сейчас все это можно организовать под открытым небом. А поздней осенью, зимой? Словом, есть о чем хорошенько подумать.
А парень все молчит. Кажется, будто он не слушает Батыра. В растревоженном мозгу вихрем проносятся картины: стройка идет полным ходом... Вот с песнями и шутками трудится бригада молодых землекопов. Кирки и лопаты весело взлетают в воздух... Впереди, на пригорке, развевается красный флаг - почетная награда лучшей бригаде. Из репродуктора льются ликующие звуки духового оркестра. Нет, не так. Люди работают молча, сосредоточенно. Шуток не слышно. Скрежет вгрызающегося в землю экскаватора перекрывает все остальные звуки... Вдали - бетонный прямоугольник фундамента... Снующие грузовые машины... Но вот Асхат как бы просыпается и тихо говорит:
- Хорошо, Батыр Османович. Я готов сделать все, что от меня потребуют. Постараюсь оправдать ваше доверие. Но уж обращаться к вам за советом и помощью буду, наверное, часто. Так и знайте и не ругайте меня за это.
- Об этом я и сам тебя прошу. А теперь давай прощаться. Не буду тебя задерживать. Завтра-послезавтра тебе уже надлежит явиться на место работы. Парторг тебя ждет. Человек он превосходный, коммунист с большим опытом. Не первая у него стройка. Уверен, что вы с ним прекрасно поладите.
Итак, вроде бы все уже сказано, но Батыру жаль расставаться с Асхатом.
- Помнишь экспедицию Потапова?
- Конечно.
- Они снова работают у нас, только в другом ущелье. Думается, трудятся не напрасно. Нужно уметь смотреть вперед. Ты понимаешь, какое значение в этих условиях приобретает строительство электростанции? Это же - новые заводы, города. Понимаешь? Города в наших ущельях! Свой рабочий класс. Мы уже сейчас пытаемся начать специализацию колхозов, их ориентацию либо на молочное, либо на мясное животноводство. Строителей и горожан нужно кормить, правда?
Увлекшись, Батыр Османович вышагивает по просторному кабинету. Забыл уже, что попрощался с Асхатом. Видно, очень нужен секретарю сейчас слушатель, да еще такой внимательный и благодарный, как этот парень - новоиспеченный комсорг стройки...
И Асхат размечтался. Следит глазами за Батыром, поворачивает голову то в одну, то в другую сторону. И видятся ему тоже сверкающие огнями города в горах, широкие асфальтированные ленты дорог... Хочешь - сажай в собственную машину жену с сыном, да езжай себе в город, в театр... И в тот же вечер возвращайся домой...
При мысли о доме и о будущей жене с будущим сыном Асхат слегка краснеет.