Мосье Энно неуверенно посмотрел на генерала Грекова.
- Д… договоренности? Но собственно с кем договоренность?
- С полномочными представителями Соединенных Штатов Америки, мосье консул Франции.
Мосье Энно уставился на генерала, совершенно сбитый с толку. О договоренности Соединенных Штатов Америки с белоцерковской директорией, да и о каких бы то ни было разговорах Америки с директорией консул Франции с особыми полномочиями ничего не слышал и не знал.
- Г… где была достигнута договоренность?
- На совещании в Яссах.
- К… когда?
- Два дня назад. Тридцатого числа только что минувшего месяца ноября.
Мосье Энно выехал из Ясс двадцать седьмого ноября. Что же это такое? Консул выехал из Ясс с полномочиями для Украины, через три дня после этого там же, в Яссах, принимаются какие-то новые решения, касающиеся Украины, а консула с полномочиями, касающимися Украины, даже не уведомили! Мосье Энно смешался. Конечно, вся эта катавасия с белоцерковским восстанием директории против гетмана, к которому ехал занять свой пост консул Энно, произошла как раз на следующий день после его отъезда из Парижа; в Яссах, конечно, тоже не предполагали, что его встретят такие неожиданности в дороге, что даже железнодорожное сообщение с Киевом будет перерезано, но… но все-таки надо было хотя бы послать вдогонку какое-нибудь сообщение, если политику по отношению к гетману и директории вдруг решено изменить… Ай-ай-ай! Высокая Антанта нехорошо поступила со своим дипломатом. Она заставила его на первых же шагах сесть в калошу.
И, сконфузившись, мосье Энно растерянно спросил:
- У вас… генерал, есть официальное уведомление ясского совещания?
Генерал Греков полез в карман своего генеральского мундира.
- У меня нет официального уведомления ясского совещания. Высокое совещание дипломатов стран Антанты в Яссах не рассылает своих уведомлений правительствам, которые еще только борются за свое будущее. Но такое уведомление должны иметь вы, мосье консул, как полномочный представитель держав Антанты; вы, безусловно, получаете все постановления высокого международного совещания. - Мосье Энно еще раз сел в калошу, а генерал Греков вынул из кармана газету. - Но я имею официальное сообщение информационного бюро директории, излагающее содержание заявления полномочного представителя Соединенных Штатов Америки на совещании в Яссах. Вот оно, его опубликовали уже в газетах.
И генерал Греков прочитал:
- "Полномочный представитель Соединенных Штатов Америки авторитетно заявил, что Соединенными Штатами Америки предрешено, что Финляндия и Украина должны стать самостоятельными народными республиками. Соединенные Штаты Америки придерживаются того взгляда, что право на создание Украинской народной республики принадлежит единственно директории и ее республиканским войскам".
Члены "депутации украинской общественности" с ориентацией на директорию исступленно закричали "слава", "виват" и "ще не вмэрла".
Генерал Греков сел. Доктор Луценко обнял его и поцеловал в ежик.
Консул Франции попал, как говорится, что кур во щи.
Ах, эти чертовы Соединенные Штаты Америки! Они снова наплевали в физиономию всей Антанте! Оказывается, они решили поддерживать не гетмана против директории, а директорию против гетмана, в то время как все государства Антанты - Франция, Англия, Италия…
Нет, с Соединенными Штатами Америки мосье Энно чего-то недопонимал. Похоже было, что они начинают заправлять европейской политикой почище самих европейских держав. В чем дело и откуда это все идет? Воевали против Германии Англия, Франция и Италия, ну и Россия, пока не пришли к власти в России эти самые большевики, которых принялись теперь выгонять из России опять-таки Англия, Франция и Италия, ну и Соединенные Штаты Америки вместе с ними. Но, вступив в войну против Германии уже после революции в России, почти не успев принять участие в войне, эти самые Соединенные Штаты Америки теперь, когда Германия побеждена и начата подготовка мирного договора, оказались в сущности во главе коалиции. Они фактически заправляют перекраиванием всей Европы, включая Францию, Англию и Италию, да и перераспределением колониальных владений не только Германии, но тех же опять-таки Франции, Англии и Италии… Мосье Энно кое-что подметил еще на совещании в Яссах. Председательствовал на совещании дипломатических представителей и военачальников Антанты глава дипломатического корпуса французский посол Сент-Олер. Но "меценатом", так сказать, совещания, который подсовывал проекты всех решений, ведя за собой на поводу представителей всех остальных держав, был опять-таки именно американский представитель, который не имел даже дипломатического ранга, а пребывал на Балканах якобы по своим личным коммерческим делам, какой-то американский бизнесмен; мосье Энно даже не запомнил как следует его фамилии - не то Каллес, не то Валлес… И больше всего этот американский бизнесмен был озабочен именно "русским вопросом". В чем дело? Мосье Энно - старому, опытному специалисту по торговым сношениям с Россией - было известно, что никаких особенных интересов до сих пор Соединенные Штаты Америки в России не имели. Франция и Англия - дело совсем иное. Да и старый долг России Соединенным Штатам Америки был просто мизерен по сравнению с долгами России Франции или Англии. Франции, например, Россия задолжала в семь раз больше, чем Соединенным Штатам, что же касается Кривого Рога или Донбасса, то в этот украинский Рур и Саар Соединенные Штаты пока не вложили ни одного доллара. Нет, во всей этой истории Соединенные Штаты Америки оставались для мосье Энно - представителя, как бы это выразиться, старой гвардии иностранных контрагентов России - какой-то загадкой…
Но мысль о Кривом Роге и Донбассе вывела мосье Энно из состояния беспомощной растерянности.
Да ведь высокое совещание дипломатов в Яссах решило максимально ускорить интервенцию на Украину именно озабоченное судьбой Кривого Рога и Донбасса прежде всего. И разве не ради Кривого Рога и Донбасса прежде всего и прибыл на Украину консул с. особыми полномочиями, чтобы поддержать покачнувшийся гетманский режим?
Однако мысль о Кривом Роге и Донбассе - тем паче, что на них уж очень нахально намекнул и этот белоцерковский генерал без армии - воодушевила мосье Энно.
Мало о чем мог мосье Энно говорить толково, но о Донбассе и Кривом Роге он сумеет поговорить с толком!
И мосье Энно сказал, придав своему лицу выражение как можно более загадочно-дипломатическое и дипломатично-назидательное:
- Мосье! И вы, господа! Оглашенный документ принуждает меня немедленно снестись с высокими правительствами, которые я здесь уполномочен представлять, и дальнейшие мои действия будут логически вытекать из тех позиций, какие займет в этом вопросе руководство Антанты. Но… - тут мосье Энно повысил голос и довел его до предельной загадочности и назидательности, - но должен теперь же от себя сделать по поводу декларации представителя директории кое-какие замечания - в части, касающейся украинских провинций Донбасса и Кривого Рога, - чтобы ни у кого не осталось на этот счет никаких сомнений…
Депутация затаила дыхание, насторожился и генерал Греков.
- Да будет вам известно, господа, что абсолютное большинство предприятий, добывающих уголь в Донбассе и железную руду в Кривом Роге, принадлежит никак не украинскому, да и не русскому капиталу, а капиталу французскому либо в некоторых случаях капиталу франко-бельгийскому. Аналогичное положение мы имеем и в металлообрабатывающей промышленности. Металлургический синдикат "Продамет", например, сосредоточивший в своих руках восемьдесят процентов металлургической промышленности Украины, - собственность французского капитала, господа!
В приемной консула Франции для представителей украинской общественности стояла мертвая тишина. Молчал голова украинской громады доктор Луценко. Молчал представитель директории генерал Греков.
Консул Франции закончил:
- Надеюсь, что эта моя небольшая справка дала понять, кто же владеет промышленностью Донбасса или Кривого Рога и кто, надо полагать, и в дальнейшем будет руководить промышленной жизнью Украины… Честь имею кланяться, господа! Передайте мои сердечные пожелания вашим семьям, вашим друзьям и всей украинской общественности.
Не дав членам "депутации украинской общественности с ориентацией на директорию" опомниться, мосье Энно сухо поклонился и величественно удалился из комнаты.
В конце концов мосье Энно был вполне собой доволен, да и мадам не могла бы его ни в чем упрекнуть: он говорил только наперекор, выражался весьма загадочно и поучительно, но поняли его, кажется, совершенно недвусмысленно.
Не задерживаясь у себя в кабинете, мосье Энно направился было в комнату секретарей, чтобы немедленно послать вторую депешу послу Франции в Яссах мосье Сент-Олеру. Но на пороге его схватил за рукав генерал Бискупский. Бросив свою депутацию в приемной, генерал пустился за консулом Франции вдогонку опрометью, невзирая на свой изрядный вес.
- Что такое, генерал? - раздраженно обернулся мосье Энно, с достоинством выдергивая свой рукав из цепких пальцев генерала. Этот генерал-плакса уже осточертел мосье Энно. - Чего вы, наконец, хотите от меня, генерал?
Генерал Бискупский выпустил рукав визитки мосье Энно и умоляюще сложил руки на груди, как перед святой иконой. Усы его немедленно шмыгнули к нему в рот.
- Ах, ваша светлость! Ваше превосходительство! У меня к вам всепокорнейшая просьба! Выслушайте меня, ваше превосходительство! Я человек старый, мне уже в могилу пора, но у меня сын-кадет и дочка - пепиньерка в институте благородных девиц!
- Ближе к делу, генерал! Меня ждут…
- Минуточку, ваше высокопревосходительство! - Генерал Бискупский извивался всем своим тучным торсом, чтоб преградить мосье Энно путь и не выпустить его из комнаты. - Явите божескую милость, ваше превосходительство! Век буду бога молить за вашу светлую душеньку…
- Что вам нужно, генерал? - уже почти закричал мосье Энно. Этот назойливый толстяк въелся ему в печенку.
- Визу! - простонал генерал и сделал движение, свидетельствующее о том, что он готов упасть на колени, но мосье Энно не понял его душевного порыва, подумал, что генерал поскользнулся на собственных слезах, и поспешно подхватил его под руку. - Визу, ваше высокопревосходительство!
- Какую визу?
- Визу во Францию! В Люксембург, в Кайенну или Гвиану, на остров святой Елены - все равно куда, лишь бы вон отсюда! Для меня, моей старухи, сына-кадета и дочки-институтки! Ваше высокопревосходительство! Мы приобретем себе какую-нибудь хижину, будем сажать капусту и продавать на базаре: внесем, так сказать, лепту на алтарь французской либертэ, эгалитэ, фратернитэ… Умоляю вас, ваше высокопревосходительство!
Мосье Энно, пораженный, смотрел на генерала, командующего гетманским гарнизоном в Одессе и, собственно говоря, всеми войсками гетмана на юге Украины.
- Не понимаю вас, генерал! Вы - представитель власти, а будущее вашего отечества…
Генерал Бискупский завопил:
- Ваше превосходительство! Разве это власть? Хвост собачий, а не власть! Виляет и дрожит, давно уже и к брюху поджат с перепугу. Какое там будущее? Не знаю, как для отечества, а для нас уже нет в отечестве никакого будущего! Умоляю вас! Сжальтесь над малыми детками! Пожертвуйте визу во Францию, не надо нам другого будущего!..
Мосье Энно смотрел на генерала, вытиравшего глаза кулаком, а с усов смахивавшего слезы ладонью. Мосье Энно всегда был склонен к патетике и выспреннему образу мыслей: перед ним плакал у своего разбитого корыта никчемный старик, но это плакал перед ним и разбитый, да и с самого начала никчемный гетманский режим, который представлял и вместе с тем олицетворял сей генерал - плакса и попрошайка.
И этого-то плаксу-попрошайку, то бишь этот государственный режим, должен поддерживать он, консул с особыми полномочиями, дошлый торговый агент, который согласен, понятно, пойти на любую аферу во имя прибыли, но с единственным условием: чтобы прибыль была.
- Фи, генерал! - свысока процедил мосье Энно и, отстранив командующего гарнизоном ясновельможного пана гетмана на юге Украины, перешагнул порог и проследовал в комнату секретарей, к прямому проводу.
Гетманщина была при последнем издыхании - у мосье Энно и без слез генерала не было на этот счет никаких сомнений. И так же ясно было - с этим он и приехал, - что нельзя допустить, чтоб вместо раздавленного гетманского режима утвердился на Украине режим большевистский. Но ведь оставалась еще директория… Может быть, мосье Энно самому въехать на белом коне в столицу Киев впереди Винниченко с Петлюрой и этого странного вида генерала? Ведь директория будет воевать против большевиков… А относительно Донбасса и Кривого Рога разве нельзя договориться?..
Мосье Энно подошел к аппарату прямого провода:
- Через Яссы - в Париж, лично премьеру Клемансо!
Когда телеграфист приготовился, мосье Энно стал диктовать:
- Восхищен вашей прозорливостью, президент! Ваша идея - в деле уничтожения и ликвидации большевизма ориентироваться в первую очередь не на вооруженные формирования украинской и русской контрреволюции, а на вооруженные силы интервенционистской армии - гениальна. Изучение местных условий блестяще подтверждает ее: русская и украинская контрреволюция только грызутся между собой. Максимальное количество французских частей среди контингентов оккупационных войск, бесспорно, даст французам преимущество над Англией и Соединенными Штатами. Но как же все-таки относиться к директории, которая, безусловно, сбросит гетмана? Жду ваших инструкций. Энно.
Мосье Энно вернулся к себе в кабинет и в изнеможении опустился в кресло у стола. Тяжелый день выпал мосье Энно, и вообще трудное и хлопотливое это дело - быть дипломатом, да еще с особыми полномочиями…
Вошел секретарь и сообщил, что в вестибюле бушует, добиваясь приема у консула, одесский негоциант мосье Герш Беркович.
Негоциант! То есть обыкновенный торговец! Этот по крайней мере лишен возможности продавать оптом целое государство, да и вообще вряд ли он что-нибудь продает, - что может в нынешних условиях продать Одесса? Это скорее покупатель, который будет пытаться что-нибудь приобрести у Франции через консула Энно, чтобы потом заработать на нуждах одесситов. Мосье Энно, сам по призванию торговец, отведет по крайней мере душу, а может быть… предвидится и какой-нибудь куртаж? Да и в интересах Франции наладить здесь торговые связи.
- Просите! - махнул рукой мосье Энно. - Пускай заходит. Сегодня, в первый день, я принимаю всех: Одесса должна почувствовать нашу французскую либертэ, эгалитэ, фратернитэ…
Мосье Энно придвинул блокнот и карандаш; разговор предстоял деловой, и, конечно, будут фигурировать цифры.
4
Не успел еще мосье Энно придать лицу соответствующее выражение, как двери с грохотом распахнулись и в кабинет вкатился ожидаемый посетитель. Именно вкатился. Потому что только этим словом можно хотя бы приблизительно определить быстроту, живость и стремительность вошедшего. Личность эта двигалась с предельной стремительностью, жестикулировала беспрестанно и ни на секунду не оставалась в состоянии хотя бы относительного покоя.
Мосье Энно едва смог разглядеть оригинальную внешность посетителя. Негоциант был одет в широченный долгополый парусиновый плащ, покроем напоминавший старинный еврейский лапсердак, в каких разъезжают на тележках по селам Подолии откупщики, забирая за бесценок хлеб у крестьян или вытягивая из арендаторов последние гроши. На левой руке негоцианта-откупщика повешен был ручкой на согнутый локоть огромный черный зонтик. На голове у него был твердый котелок, захватанный по краям и до блеска лоснящийся на макушке. Правой рукой посетитель все время размахивал, а черная его борода топорщилась и прыгала во все стороны, когда он говорил. А заговорил он еще в дверях и уже не умолкал ни на минуту в продолжение всей аудиенции.
- Наше вам, мосье консул! - закричала личность еще с порога и ринулась к столу, за который поспешил ретироваться мосье Энно. - Я рад вас приветствовать, мосье консул! Скажите, пожалуйста, вы видели, какая сегодня погода? Евреи не запомнят такой жары после "кучек"! Это ж ваша колониальная Африка, а не наша русская зима! Если такая жара простоит еще два дня, так не кушать нам урожай на тот год, как своих ушей! Я встретил сегодня Йоселе Маламуда, что держит себе зимой ледяной каток для благородных спортсменов, так он уже покусал себе локти до самого плеча! Но как вам нравится наша Одесса? А? Это же прямо парижский шик! Вы же парижанин, мосье консул. Или, может, ваши папаша и мамаша родились у нас на Молдаванке? Садитесь, пожалуйста, мосье консул, будьте себе как дома!
Посетитель сам плюхнулся в кресло, сорвал с локтя зонтик и уткнул его между колен, а котелок осторожно снял с головы и аккуратно поставил донышком книзу рядом со своей ногой. А впрочем, под котелком у него на голове был еще один головной убор - маленькая кругленькая шапочка-ермолка.
Мосье Энно машинально сел. Посетитель не дал ему даже ответить на приветствие. Он продолжал сыпать, как горохом, картавя и заикаясь. Фигура была на редкость колоритная. Мосье Энно приходилось видеть таких только в Париже, за Сеной, да в Киеве, на Подоле, за Житным базаром.
- Пусть сам Иегова будет мне свидетелем, - кричал посетитель, - что вы удивляетесь с нашего с вами приятного знакомства! Так я вам сейчас скажу, зачем я до вас пришел. Или вы знаете, мосье консул, что такое картошка?
Мосье Энно знал, что такое картошка, но он был лишен возможности довести это до сведения оригинального посетителя, потому что тот уже тарахтел дальше:
- Я уверен, что вы, как интеллигентный человек, скажете мне, что картошка - это продукт потребления человеческого организма. Так поверьте мне, мосье консул, что это чисто научная постановка вопроса. И я вас спрошу иначе: или вы знаете, что такое картошка в Одессе, где ни русский, ни еврейский бог не посылает дождей? Так я вам отвечу: картошка в Одессе - это Гершко Беркович! А кто такой Гершко Беркович? Гершко Беркович - это я!
И мосье Энно вынужден был уже выслушать все до конца, не перебивая одесского негоцианта Гершка Берковича и только выжидая момент, когда тот захлебнется и появится возможность вставить и свое словцо.
- Гершку Берковичу надо знать немедленно, сколько ваших дорогих солдат вы ждете сюда с вашими прекрасными кораблями! Гершко Беркович хотел бы, чтоб ваших солдат прибыло сюда сто тысяч, двести тысяч, миллион! Чтоб они, дай им бог здоровья, защищали своими пулеметами и пистолетами Гершка Берковича от большевиков и чтоб они кушали себе на здоровье картошку! Пусть и Гершко Беркович около них заработает себе на кусочек хлеба с маслом! Ведь у Гершка Берковича шестеро детей с разинутыми ртами и одна мадам с пороком сердца! Еврейский бог Иегова запрещает евреям воевать, и Гершко Беркович не любит войны - он пацифист! Но Гершко Беркович любит солдат, потому что они кушают очень много картошки. И Гершко Беркович должен немедленно знать: сколько съедает за день картошки французский, английский или американский солдат? Или тут будут еще другие солдаты? Может, итальянские? Так это не гешефт - они едят себе макароны!
Гершко Беркович вытащил из кармана обгрызенный карандаш и потрепанную записную книжечку и пристроился писать на собственном колене, хотя перед ним был огромный и удобный для письма стол.