- Мы понимаем вас, консул, - кивнул Риггс, не меняя позы. - Дело в том, чтобы точно определить - какие вопросы реконструкции местной жизни возьмет на себя Франция, какие Англия и какие США? А также - какие привилегии в использовании местных ресурсов будут предоставлены каждой из названных стран?
- Совершенно точно, мосье полковник, - мило улыбнулся Энно, - вы перехватили мою мысль.
Мосье Энно решил, что его вступительную речь можно считать оконченной, и смолк. Наступило молчание… Каждый был погружен в собственные мысли и ожидал, что скажет сосед.
- Пожалуйста, господа, - сказал мосье Энно, когда дальше молчать стало неудобно, - прошу вас, начинайте.
- Вы и начинайте, консул, - предложил полковник Риггс.
Мосье Энно покрутил усики и заерзал в своем кресле.
- Прошу прощения, но я… - Он улыбнулся учтиво и сдержанно. - Но я полагаю, что мне будет неудобно говорить первым, поскольку… поскольку прерогативы страны, которую я имею честь представлять, бесспорно должны быть наибольшими… Поэтому законное чувство скромности вынуждает меня сказать свое слово последним…
- Позвольте! - сердито оборвал его адмирал Боллард: - Почему вы считаете, что прерогативы Франции самые большие? Мне кажется, все страны, представителями которых мы тут являемся, в одинаковой мере заинтересованы в уничтожении большевиков.
Мосье Энно развел руками, и его усики снова поползли в учтивую улыбку.
- Прошу прощения, адмирал, но я имею в виду тот бесспорный факт, что непосредственные интересы Франции на этой территории выражаются в цифрах, бόльших в сравнении с аналогичными цифрами любой другой страны, имеющей здесь свои интересы. Французскому капиталу принадлежат на территориях юга России и Украины Екатеринославские копи, Южнорусские копи, Донецкие рудники, Макеевские рудники…
- Осмелюсь перебить вас, - подал голос бывший консул Великобритании в Одессе, а ныне коммерции секретарь британской миссии мистер Багге, - и напомнить, что если французский капитал на юге России действительно преобладает в промышленности добывающей, то в промышленности обрабатывающей доминирующим является капитал английский. Я прошу вас иметь в виду, что завод сельскохозяйственных машин в Елизаветграде "Акционерного товарищества Эльворти", завод "Товарищества Гельферих-Саде" в Харькове, а также "Александровская машиностроительная компания" и "Акционерное товарищество Николаевских судостроительных заводов" принадлежат английскому капиталу.
- Совершенно верно! - загремел адмирал Боллард и сердито заворочался в своем кресле, отыскивая глазами ближайший столик со спиртными напитками.
- Но позвольте! - искренне удивился мосье Энно. - Ведь всей мировой бирже известно, что французские капиталовложения в русскую экономику самые большие по сравнению с капиталовложениями любой другой страны. - Он заволновался. - Вам прекрасно известно, что общая сумма наших вкладов доходит в круглых цифрах до семисот пятидесяти миллионов русских золотых рублей. В то время как английские вложения соответствуют только пятистам десяти миллионам, бельгийские - трехстам двадцати пяти, Соединенных Штатов - ста двадцати…
- До войны! - спокойно заметил полковник Риггс и зевнул.
Полковник Гейк Шеркижен немедленно добавил:
- До тысяча девятьсот тринадцатого года США действительно экспортировали в Россию лишь сто двадцать миллионов. Однако за время войны экспорт американского капитала в Россию вырос до семисот миллионов долларов, что в переводе на русские золотые рубли составит сумму, близкую к полутора миллиардам, то есть столько, сколько вложили все другие страны, вместе взятые. Я не напутал в цифрах, Ева?
- Нет, верно, - подтвердила Ева Блюм.
Американская журналистка не была ни дипломатом, ни военным представителем и поэтому не сидела за столом в кругу полномочных представителей. Она примостилась у окна и с любопытством поглядывала на улицу, лениво потягивая содовую.
Мосье Энно пожал плечами.
- Господа! - несколько раздраженно произнес он. - Не будем делить шкуру не убитого медведя. - Он заставил себя сделать милую улыбку. - Есть такая русская пословица на этот счет. Я думаю, что степень участия вооруженных сил каждой страны в походе против большевиков - я имею в виду именно поход на юг Украины и России - также определяет прерогативы той или иной державы в смысле ее претензий к захваченным территориям. Интервенция на юге осуществляется в основном силами французского оружия…
- Простите! - снова сердито загремел адмирал Боллард. Он, наконец, высмотрел ближайший столик со спиртным, придвинул его к себе ногой, налил виски и, нажав клапан сифона, с шумом пустил в стакан струю содовой. - Тысяча дьяволов! Но ведь тоннаж английской эскадры в одесском, николаевском, херсонском и севастопольском портах больше по сравнению с общим тоннажем французских судов в Одессе! Кроме того, на Кавказе полно английских сухопутных войск, и черт меня побери, если я видел там хотя бы одного французского солдата.
- Осмелюсь заметить… - начал было своим елейным голосом Багге, но капитан Ланжерон, до сих пор молчавший, резко перебил его:
- Учитывать надо не только наши национальные силы, принимающие участие в войне против большевиков, но и те местные силы, которые наши страны вооружают и подчиняют своему командованию. Французской армии подчинены греческие и румынские войска, она также взяла на себя экипировку и вооружение войск украинской директории…
- Да, но английская армия, - перебил его адмирал Боллард, осушив единым духом свой бокал, - снаряжает и вооружает русскую добровольческую армию!
- Осмелюсь внести предложение, - прорвался, наконец, Багге. - Удельный вес участия каждой страны в военном походе надо определять соответственно ее денежным затратам на ведение боевых действий. Финансовые затраты Британской империи несравненно больше, чем Французской республики. Следовательно…
- Господа! - вдруг громко сказал полковник Риггс, бесцеремонно перебивая речь благочестивого Багге. Риггс даже изменил свою позу, всем корпусом вместе со стулом наклонившись к столу. - Мосье консул весьма справедливо начал с того, что каждый из нас обязан действовать согласно указаниям своих правительств…
- Совершенно верно! - сразу же откликнулся мосье Энно, обрадовавшись неожиданной поддержке.
- Не перебивайте меня, консул! - оборвал его Риггс. - Так вот, чтобы разрешить ваши споры, я позволю себе напомнить вам договор, который на этот случай существует между правительствами обеих сторон. Он называется… - Риггс поднял глаза к потолку. - Он называется "Англо-французский договор от двадцать третьего декабря тысяча девятьсот семнадцатого года, определяющий французские и английские зоны действий". Я ничего не перепутал, Ева? - обернулся он к Еве Блюм.
- Нет, - лениво ответила журналистка. - Точно: "Англо-французский договор от двадцать третьего декабря тысяча девятьсот семнадцатого года, определяющий французские и английские зоны действий".
Мосье Энно, капитан Ланжерон, адмирал Боллард смотрели на Риггса и Еву Блюм с изумлением. В глазах коммерческого секретаря Багге мелькнул ужас. У полковника Фредамбера задергалась не только правая, но и левая щека. Только мистер Джордж У. Пирсли не проявил особого волнения. Он недоуменно поглядывал на присутствующих: его удивила растерянность, охватившая всех после слов полковника Риггса и журналистки. По-видимому, он не понял, в чем тут соль.
Тем временем Риггс, не замечая или делая вид, что не замечает эффекта, который произвели на присутствующих его слова, продолжал так же спокойно:
- Согласно этому договору "Англия получает зону влияния, которая дает ей кавказскую нефть, и обеспечивает контроль над Прибалтикою; Франция - зону, дающую ей железо и уголь Донбасса, и контролирует Крым". Я точно процитировал, Ева?
- Да.
Адмирал Боллард плеснул виски в стакан, нацедил содовой и осушил его единым духом.
- Но как же… но каким образом… - почти прохрипел консул Энно, - откуда… вам известен этот… договор, мосье?..
- А что? - удивленно поднял брови Риггс.
- Это ж… это ж… секретный договор, мосье! Тайный договор между правительствами Англии и Франции!
Риггс пожал плечами.
- Боже мой! В школе нас всех учили, что существует тайна непорочного зачатия. Однако я абсолютно уверен, что никто из присутствующих давно уже не верит, что дети появляются на свет из капустного кочана.
- Да-а! - процедил сквозь зубы капитан Ланжерон, криво усмехаясь. - Все это, конечно, делает честь американской разведке…
- Пустое! - отмахнулся Риггс. - Вы еще начнете уверять меня, что вашей разведке неизвестны секретные договоры правительства Соединенных Штатов!
Капитан Ланжерон пожал плечами и промолчал.
Багге прошептал набожно и наставительно:
- И все же кое-что лучше держать при себе, даже когда ты это знаешь. Говорить во всеуслышание, если…
- Мы тут все свои! - отрезал Риггс. - Итак, - он хлопнул ладонью по столу, давая понять, что считает излияние чувств по поводу оглашения секретного договора оконченными. - Итак, вполне очевидно, что каждая сторона должна действовать сообразно выводам, которые совершенно недвусмысленно вытекают из цитированного только что документа. Транспонируем же эти указания для подведомственных нам территорий… - Он повернулся всем корпусом к адмиралу Болларду. - Кавказская нефть за вами, адмирал! - Затем, обращаясь к мосье Энно: - Уголь и железо Донбасса за вами, консул. - И, снова откинувшись на спинку своего кресла, Риггс посмотрел на всех ясными, невинными глазами. - Вполне понятно, что это и разрешит вопрос относительно определения прерогатив.
Тогда, наконец, заговорил мистер Джордж У. Пирсли. Тон его речи был вкрадчивым.
- Как человек, представляющий здесь интересы сэра Детердинга - главы нефтяной империи "Роял детч шелл", моего патрона, я, естественно, вполне удовлетворен тем, что признаны справедливыми претензии английских компаний в отношении кавказской нефти… Однако должен все же констатировать, что в силу этого Соединенные Штаты Америки остаются лишенными каких бы то ни было прерогатив при распределении зон влияния, не имея никаких интересов на территориях, где развивает свою плодотворную деятельность английский и… гм, гм… французский капитал!
Риггс проглотил эту пилюлю, не сморгнув глазом, и спокойно произнес:
- Для Соединенных Штатов Америки, сэр, существует единственный священный принцип: равные возможности и свободная конкуренция, сэр! - Он хотел еще что-то сказать, но сдержался, очевидно считая свое заявление исчерпывающим, и сразу же, чтобы подчеркнуть безапелляционность своих слов, перевел разговор на другое. - Однако мы уклонились, господа. Нам необходимо на сегодняшнем совещании определить, так сказать, удельный вес каждой из стран, которые мы имеем честь представлять, в деле вооружения местных антибольшевистских сил: русской добровольческой армии, украинской директории, польских легионов. Мы должны предоставить соответственные рекомендации нашим правительствам, джентльмены. Давайте же перейдем прямо к этому вопросу. Возражений нет?
Все молчаливо изъявили свое согласие.
Коммерции секретарь Багге возвел свой набожный взор к небу.
- Я полагаю, следует предложить, чтобы доля каждой страны в поставке вооружения и амуниции русским, украинским и польским антибольшевистским армиям была определена согласно довоенным долгам Российской империи этим державам. По-моему, такой принцип будет наиболее справедливым.
Все посмотрели на благочестивого Багге, не понимая еще, чего он добивается.
- То есть? - поинтересовался за всех полковник Фредамбер. - Что вы хотите этим сказать?
Благочестивый Багге мягко сложил на животе свои пухлые руки и начал, будто читая проповедь с амвона:
- Как мы знаем, поставка вооружения, кроме своего прямого, желательного и выгодного эффекта - усиления борьбы с большевистскими армиями, - имеет еще и другой эффект, сугубо экономический: местные антибольшевистские правительства за вооружение будут расплачиваться частично наличными, а в большинстве случаев предоставлением бесспорных экономических выгод продавцу оружия. Я полагаю, что право на таковые выгоды должно быть разделено среди стран-поставщиц по справедливости, то есть сообразно тем убыткам, которые они потерпели на России. Поскольку сегодня мы еще не имеем гарантий, что довоенные царские долги будут полностью выплачены кредиторам, то есть английским, французским и американским предпринимателям, то во имя справедливости следует всю прибыль, которая будет поступать непосредственно от продажи вооружения антибольшевистским воинским формированиям, поделить в соответствии с размером довоенных долгов царского правительства. Например, Британия имеет за Россией пять миллиардов девятьсот миллионов рублей. Поэтому самая большая доля в поставке вооружения и амуниции южным антибольшевистским армиям должна принадлежать британским промышленникам. Франции Россия должна около пяти миллиардов - следовательно, доля французских промышленников в поставке вооружения и амуниции соответственно будет меньше…
Мосье Энно сердито фыркнул. Багге ласково взглянул на него.
- Иного принципа распределения я не могу себе представить.
- Абсолютно справедливо! - горячо поддержал его мистер Джордж У. Пирсли.
Адмирал Боллард молчал. Он был занят приготовлением коктейля из виски, вермута и содовой.
Капитан Ланжерон, не скрывая своего возмущения, крикнул:
- А не думаете ли вы, сэр, что наиболее справедливым был бы принцип обратно пропорциональный: кому причитается больше старых долгов, тот должен получить меньшую долю в новых прибылях?
Энно сразу же поддержал его:
- Мы рекомендуем именно обратно пропорциональный принцип.
Риггс взглянул на присутствующих.
- Другие предложения будут, господа?
Все молча пожали плечами. Вопрос ясен: или - или, - какой же может быть третий вариант?
Риггс сказал:
- Итак, мы будем рекомендовать нашим правительствам распределять военные поставки прямо пропорционально сумме военных долгов.
Энно заерзал в своем кресле.
- Не понимаю вас, полковник! - фыркнул он. - Доля Соединенных Штатов в довоенных долгах так мизерна, что для вас прямая выгода подать свой голос за обратно пропорциональный принцип.
Полковник Риггс поглядел на люстру над своей головой, в которой был хитро спрятан раструб фонографа.
- Напрасно вы так думаете, консул. Действительно, царская Россия до войны почти ничего не была должна Штатам. До войны мы задолжали Франции и Англии шесть миллиардов долларов. Но за время войны Соединенные Штаты, как вам известно, выплатили свой долг английским и французским банкам, и теперь уже мы имеем за Англией и Францией десять миллиардов долларов долгу! Нет сомнения, что этот долг будет расти и дальше, ибо сейчас Штаты вкладывают свой капитал в разоренную войною, возрождающуюся английскую и французскую промышленность. Таким образом, прибыль, на которую рассчитываете вы, мосье, - Риггс взглянул на консула Энно, - и вы, сэр, - бросил он коммерции секретарю Багге, - независимо от принципа ее распределения, можно считать чистой прибылью банков Соединенных Штатов Америки.
Мосье Энно прикусил язык, лицо коммерции секретаря Багге налилось кровью. Но Риггс уже повернулся к мистеру Джорджу У. Пирсли.
- К слову сказать, сэр, кавказской нефтью весьма интересуется мистер Гувер, владеющий кое-какими майкопскими, грозненскими и бакинскими нефтяными промыслами, - это, конечно, не является для вас секретом. - Не вставая с кресла, Риггс сделал что-то наподобие реверанса. - Мистер Гувер свято придерживается американского принципа свободной конкуренции в борьбе за овладение иностранными рынками сбыта и источниками сырья. Известно, однако, что этот принцип эффективен лишь при одном условии: при наличии капиталов, которыми можно одолеть своего партнера… Я далеко не уверен, что у сэра Детердинга и мистера Гувера будут равные возможности в соперничестве за кавказскую нефть. Ведь сэр Детсрдинг - глава английской "нефтяной империи" - вряд ли сможет в обремененной долгами Британии организовать капитал, способный противостоять капиталу, который в состоянии организовать мистер Гувер в финансовых кругах Уолл-стрита. Ведь банки США уже сегодня не знают, что им делать с десятками миллиардов свободных долларов, накопленных за годы войны, и ищут, куда их экспортировать. - Щедро отплатив за давешнюю пилюлю сэру Джорджу У. Пирсли, Риггс эффектно замолчал.
Сэр Джордж У. Пирсли хихикнул:
- Вы забываете, сэр, что нефть есть еще и в Прикарпатье, на территории, из-за которой идет сейчас спор между Украиной и Польшей. Сэр Детердинг имеет в виду…
- Совершенно верно! - немедленно согласился Риггс. - Гейк! Вы не знаете, куда девалась наша депеша? Ах, да! - Он полез во внутренний карман и вынул телеграфный бланк. - Я только сегодня утром получил депешу из Нью-Йорка, от банкирского дома Рокфеллера. - Риггс одним глазом заглянул в бланк, чтобы восстановить в памяти содержание депеши. - Банкирский дом Рокфеллера уведомляет меня, что "Вакуум-ойл компани", - он обвел глазами всех присутствующих и пояснил: - которая, как вам, очевидно, известно, является дочерней организацией рокфеллеровской "Стандарт-ойл компани", то есть американской нефтяной империи… Так вот, Рокфеллеры только что приобрели в собственность эти самые нефтяные промыслы в Бориславе… за пятьдесят пять миллионов польских злотых. Расчет произведен через Международный банк. Мистер Рокфеллер Джон-старший просит меня…
Полковник Риггс вынужден был оборвать свою речь, так как сэр Джордж У. Пирсли, к которому он обращался, высокий и прямой, как палка, встал, вытянулся и молча, с окаменевшим лицом, на котором не дрогнул ни один мускул, с достоинством удалился из комнаты.
Все опустили глаза. Молчаливый протест сэра Джорджа У. Пирсли был достаточно красноречив. Впрочем ни на что другое, как величественно покинуть заседание, на котором его шефу был нанесен удар, сэр Джордж У. Пирсли не был способен.
Удар был сильный, и еще неизвестно было, выдержит ли некоронованный король нефти на Среднем Востоке сэр Детердинг такой удар. Не могло быть сомнений, что завтра же акции нефтяной компании Нобеля и Детердинга в России, а быть может, и акции всех прочих детердинговских компаний, в том числе и в районе Мосула, стремительно полетят вниз.
Риггс спокойно сунул в карман телеграфный бланк, на котором ничего не было написано, и нажал кнопку звонка.
- Сэр Джордж здесь впервые и не знает, где что расположено, - сказал он вошедшему клерку. - Покажите, пожалуйста, сэру Джорджу, где помещается туалет.
Клерк поклонился и поспешил к двери. Риггс бросил ему вдогонку:
- А если сэр Джордж будет искать не туалет, а комнату с телеграфным аппаратом для международной связи, не забудьте любезно предупредить его, что наш аппарат испортился и с утра не работает.
Клерк вышел.
- Простите, господа, - сказал Риггс, - сэр Джордж отвлек наше внимание от общих дел к своим личным. Итак, мы слушаем вас, консул!
Все молчали, потупив глаза; кто рассматривал ковер на полу, кто созерцал свои ботинки.
Побледневший мосье Энно неуверенно коснулся своих усиков и пролепетал: