3
Когда дверь за Багге закрылась, Риггс начал тихо насвистывать "Типерери" - популярную английскую песенку. Затем выключил люстру с фонографом, щелкнув у дверей выключателем, и нажал кнопку звонка.
Но вместо клерка вошли Гейк Шеркижен и Ева Блюм.
Журналистка присела к столу, вынула блокнот, карандаши и приготовилась стенографировать. Шеркижен расположился рядом, разложив перед собой бумаги и какие-то записки. Это были ключи шифра.
- Прежде всего почта президента, - сказал Риггс.
Он шагал по комнате - то вдоль окон, рассеянно поглядывая на море и на бульвар, то вокруг стола, сосредоточенно глядя себе под ноги. Дог лежал в углу возле камина и спал. Когда Риггс проходил мимо него, дог настораживался, поднимал одно ухо и открывал один глаз.
Риггс медленно диктовал, журналистка стенографировала. Шеркижен молча выписывал столбиками цифры шифра на бумаге, поглядывая в стенограмму.
Отчет президенту был краток, но конкретен.
Благодаря стараниям миссии указание президента было выполнено - отношение французского командования к сепаратистским новообразованиям на юге России изменилось. Склонное раньше поддерживать только прямую борьбу за восстановление единой и неделимой России, французское командование теперь в одинаковой мере поддерживает и войска украинской националистической директории и националистические польские легионы. Действиями американской агентуры через французское командование установлено согласие между директорией и добровольческой армией на время борьбы против большевиков. Отныне войска директории и польские легионы будут экипироваться из арсенала французской армии, а деникинцы - из арсенала английской армии.
Во второй части письма, адресованной уже мистеру Вильсону не как главе правительства, а как главному представителю деловых кругов США, Риггс сообщал, что деловая жизнь в городе Одессе и ее промышленных пригородах совсем замерла. Заводы и фабрики вынуждены прекратить работу или максимально уменьшить выпуск продукции ввиду недостатка сырья и отсутствия топлива - угля и нефти. Причина была в том, что львиную долю топлива, которое доставлялось морем из Батума и через Новороссийск и Ростов, забирала оккупационная эскадра на свои нужды, а подвоз сырья почти совершенно прекратился в силу того, что Одесса была окружена фронтами, через которые не могли пробиться транспорты с материалами для производства. Поэтому фабрики и заводы стоят; в городе, естественно, растут безработица и голод.
В особых примечаниях на полях письма Риггс, однако, пояснял и другую причину. Та, пусть незначительная, часть сырья, которая все-таки прорывается по железной дороге или морем через фронты и заставы, все равно не попадает на предприятия: специально созданные при миссии США отделы связи, транспорта и поставок через подставных лиц немедленно же закупают все прибывающие материалы, чтобы не пропустить их в адрес предприятий.
Задерживать доставку сырья и топлива на заводы и фабрики - в этом, собственно говоря, и была главная задача сложнейшей системы различных отделов при экономическом секторе миссии. Глава миссии Риггс рассчитывал довести одесских предпринимателей до отчаяния и поставить их в конце концов перед необходимостью ликвидации своих предприятий и продажи их за бесценок.
Риггс высказывал уверенность, что американские фирмы, безусловно, заинтересуются такими блестящими перспективами, и на отдельном листе прилагал полный список одесских фабрик и заводов, которые, по его твердому убеждению, должны окончательно прогореть и приобрести которые можно будет почти задаром в самое ближайшее время.
Риггс просил в связи с этим ответить на два вопроса. Во-первых: на какие предприятия заблаговременно заготовить купчие? Во-вторых: что делать с приобретенными материалами? Выкинуть в море, перепродать французским и английским интендантствам или сохранить для будущих американских владельцев на специально созданных базисных складах? В таком случае, миссия нуждалась в соответствующих ассигнованиях от фирм-покупателей, чтобы немедленно развернуть строительство складского хозяйства - дворов, пакгаузов и хранилищ.
В конце письма шеф американской миссии на юге Украины снова возвращался к официальной части письма и почтительно спрашивал у президента Вильсона: какие будут дальнейшие указания миссии, в частности и особенно - касательно предполагаемых форм власти в России после ликвидации большевистского режима?
Когда письмо было застенографировано и зашифровано, Риггс позвал клерка:
- Немедленно передать президенту искровым телеграфом, в Париж, на Мирную конференцию… Теперь, Гейк, помощнику президента в Вашингтон.
Письмо помощнику президента Вильсона мистеру Гуверу было несколько длиннее, но столь же конкретно и содержало главным образом деловые предложения.
Правда, в первых строках глава миссии США на юге Украины полковник Риггс высказывал помощнику президента свое искреннее восхищение по поводу его назначения теперь шефом "Комиссии помощи России" и особо уполномоченным президента в разрешении "русского вопроса" на практике, пока теоретически этот вопрос будет разрешаться на Мирной конференции в Париже. Свой восторг выражал Риггс и по поводу "проектной записки" мистера Гувера, которую мистер Гувер позаботился разослать - разумеется, "совершенно секретно" - руководителям всех американских миссий во всех частях бывшей Российской империи для джентльменской консультации, как специалистам в русских делах и знатокам российской практики. Идею мистера Гувера создать при "Комиссии помощи России" специальные организации "помощи голодающим в России" Риггс квалифицировал как безусловно гениальную. Во-первых, помогут там или не помогут эти организации голодающим и в какой мере будут содействовать ликвидации голода, - это, по мнению Риггса, не имело практического значения, но, независимо от этого, подобная афера даст американским фирмам возможность спихнуть со своих складов все залежалое, заготовленное для войны продовольствие, которое, несмотря на всю высокую технику холодильного дела в США, уже, как известно, начинает портиться. Таким образом будет разморожен ряд американских фирм, производящих продовольствие, осуществится дополнительный оборот капиталов, а это будет способствовать дальнейшему оживлению общеамериканской деловой жизни. Словом, это будет настоящий бизнес! Во-вторых, Риггс восхвалял идею "помощи голодающим" и за тот политический эффект, который она даст, будучи осуществлена и даже если не будет осуществлена, а только опубликована в проекте. "Забота" деловых кругов США о страданиях голодающего населения российских провинций не может не вызвать восхищения широких общественных кругов во всем мире и привлечет симпатии широкой мировой общественности к американцам. А сие особенно важно именно сейчас, когда США, в результате победы в мировой войне и роста своего могущества и престижа, претендуют, и должны претендовать, на мировое господство. Более того, подобный благородный поступок США должен породить симпатии к ним со стороны самого населения России и ее провинций. У Риггса, как "знатока" русской психологии и русского быта, не было никакого сомнения, что после подобного акта популярность США среди народов России гигантски возрастет и сведет на нет подмоченный престиж английский и французский. И, наконец, мистер Риггс был абсолютно уверен, что лучшей маскировки, как благотворительная деятельность, нельзя и придумать для выполнения заданий разведки…
Именно это имея в виду при всевозможных политических комбинациях на территории Украины, Риггс рекомендовал помощнику президента обратить сугубое внимание на всяческие националистические, шовинистические и сепаратистские элементы.
Инвестирование капитала американскими компаниями в предприятия по разработке местных источников сырья, сочетаемое с потворством всевозможной сепаратистской фразеологии, - вся эта широко охватывающая деятельность создаст широчайшие и совершенно реальные перспективы и для развертывания шпионажа в интересах военных и для деятельности капитала американских компаний. Таким образом, бизнес будет и деловой и государственный.
Что касается личных интересов мистера Гувера на территории России, то Риггс подавал мистеру Гуверу мысль объединиться на первых порах с английским финансовым деятелем Урквартом, который, как известно, владел на Кавказе лесными массивами. Однако Риггс советовал объединиться как раз не по линии прямого интереса - нефти, а по линии эксплуатации лесного хозяйства. Например: можно учредить компанию по овладению и разработке уральских лесных массивов. Эти массивы, правда, пока еще не принадлежат ни мистеру Гуверу, ни сэру Уркварту, но, по мнению Риггса, могут принадлежать и мистеру Гуверу и сэру Уркварту в недалеком будущем - как только правое крыло южной антибольшевистской армии генерала Деникина соединится с левым крылом волжских белых армий, а потом, через Вологду, и с северным англо-американским фронтом наступления. Риггс полагал, что мистеру Гуверу нетрудно будет заинтересовать американские деловые круги таким соблазнительным предложением, а следовательно, и гарантировать себе пятьдесят один процент акций в компании Гувер - Уркварт. Это даст возможность в недалеком будущем полностью прибрать к своим рукам сэра Уркварта по линии лесоразработок и тогда сделать скачок и на кавказские нефтяные источники сэра Детердинга.
Третье письмо было продиктовано банкирскому дому Рокфеллеров в Нью-Йорк, Уолл-стрит.
Риггс уведомлял банкирский дом Рокфеллеров, что позволил себе заявить представителю сэра Детердинга, якобы банкирский дом Рокфеллеров уже приобрел в собственность нефтяные источники в Прикарпатье. Риггс объяснял, что он вынужден был так поступить, ибо, по его агентурным сведениям, Детердинг как раз рассчитывал осуществить эту операцию. Риггс убедительно советовал дому Рокфеллеров приобрести все же прикарпатские нефтяные источники - безотлагательно и за любую цену, которая, к слову сказать, ввиду нынешней ситуации в Прикарпатье (шаткое положение немецких промышленников и беспомощность польских), будет, безусловно, невысока.
Чтобы обеспечить невысокую цену промыслов для приобретения их сейчас и позднее их полную безопасность от большевиков, у Риггса тоже была идея. Во-первых: немедленно надо нажать на Национальный банк Франции, чтобы были закрыты ассигнования белым польским легионам, которые уже действуют сейчас на территории Украины, развивая наступление к Карпатам. Это для польских владельцев создаст угрозу вторжения большевистских армий в Прикарпатье и сделает их более сговорчивыми в смысле продажи. Во-вторых: тоже немедленно необходимо перебросить эти финансы на широкое субсидирование польской армии, которая сейчас еще только формируется на территории Франции под командованием генерала Галлера. Это даст возможность снарядить ее как можно лучше и в нужное время, когда уже будет осуществлено приобретение промыслов, отправить ее в Галицию для ведения боевых операции и ликвидации большевистского наступления… Одновременно Риггс настаивал на всемерном усилении американского влияния в польской армии Галлера, формируемой сейчас на территории Франции. Во имя этого он советовал в американском городе Питтсбурге (штат Пенсильвания) и в других, где скопилось большое количество польских эмигрантов, безотлагательно начать формирование патриотического, во имя освобождения Польши, добровольческого польского корпуса, который и влить в армию Галлера. От себя Риггс рекомендовал младший и средний офицерский состав для польского корпуса подготавливать ускоренным выпуском в военной школе "Кембриджепрингс" (штат Массачусетс), как известно, славной своими американскими традициями. Высший командный состав Риггс рекомендовал назначать исключительно из коренных американцев.
Для полной гарантии бизнеса Риггс подавал идею содействовать и организации интервенции в Закарпатье силами американских войск, что не может вызвать возражений со стороны правительств Англии и Франции в связи с тем, что необходимо оказывать сопротивление революции в Венгрии.
Риггс просил директора банкирского дома Рокфеллеров самым срочным образом уведомить его о принятых решениях, ибо в зависимости от этих решений он будет проводить и соответствующую политику в отношении белых польских легионов, которые, действуя здесь, причиняют немало лишних хлопот.
В постпостскриптуме Риггс уведомлял также, что английский секретарь коммерции Багге, который выполняет сейчас функции английского представителя, с сегодняшнего дня стал агентом американских компаний.
4
- О’кей! На сегодня все, - сказал Риггс, потягиваясь. - Эту музыку, - он кивнул на люстру вверху, где был запрятан фонограф, - мы послушаем потом. И вы, Гейк, запакуете валики собственноручно, чтобы не побились.
Он снова потянулся.
- Сегодня мы здорово поработали, ребята! - Дог приветливо постучал хвостом. - Теперь можно и хорошенько отдохнуть. Он сладко зевнул. Дог поднялся и тоже зевнул. - Что касается меня, то, пользуясь правом своего почтенного возраста, я прежде всего думаю поспать… Вам, Гейк, как человеку молодому, могу порекомендовать кафе "Пале-рояль" - там есть роскошные блондинки. Каро, иси! - Дог застыл, точно вылитый из бронзы, у ног Риггса. - А тебе, Ева, рекомендую кабаре "Трокадеро", Кондратенко, 37…
Ева налила себе виски и немного прыснула в бокал содовой из сифона.
- Сегодня я занята, - ответила она, единым духом осушив полбокала.
- Что такое?
- Я должна быть в кафе, которое называется "Открытие Дарданелл".
- Забавное название! Договорилась уже с каким-нибудь лоботрясом?
- Договорилась. - Ева опрокинула вторую половину бокала. - В кафе "Открытие Дарданелл" собираются подпольщики-большевики.
- О! - Риггс и Шеркижен с любопытством поглядели на Еву. - Откуда ты это знаешь?
Ева пожала плечами.
- Мне сообщил лоботряс, с которым я договорилась, - некий Ройтман.
- Кто этот Ройтман?
- Увивается за мной…
- Но кто он такой?
- Прапорщик Ройтман. По национальности - немец, из остзейских баронов. В период Временного правительства был адъютантом градоначальника. Теперь связан с контрразведкой Гришина-Алмазова и, кажется, с Мишкой Япончиком одновременно. Прекрасно танцует тустеп и аргентинское танго…
- Почему же он сказал это тебе, а не своей контрразведке?
Ева усмехнулась.
- А почему доллар котируется выше николаевского рубля?
Риггс сразу стал деловито-серьезным:
- Нужна контрразведка? Деникинская или французская?
Ева снова потянулась своим длинным телом. Встряхнув рыжими кудрями, она зевнула.
- Нет, сегодня я пойду еще одна. Надо проверить, не врет ли.
Она снова придвинула к себе флакон с виски. Но Риггс грубо оттолкнул ее руку от столика с напитками. Затем бесцеремонно выдернул Еву из кресла и толкнул к двери.
- Марш!
Глава третья
1
Наконец-то Сашко Птаха чувствовал себя настоящим революционером. Он выполнял боевое поручение и шел на явку.
Сашко шел теперь не на пост связи, да еще второй линии, как это было раньше. Раньше его ставили на пост второй линии, и он должен был направлять незнакомого подпольщика на пост первой линии, где тот и получал точный адрес явки. Теперь же он сам шел на явку, и революционер-подпольщик этот и был он - Сашко Птаха.
И встретиться на этой явке должен был он не с кем-нибудь, а именно с самым главным подпольщиком, руководителем всего подполья, товарищем Николаем.
Так и сказал ему грузчик Григорий, отсылая его в первый рейс по связи, - грузчик Григорий, с которым они вдвоем и выполняют сейчас ответственное поручение Военно-революционного комитета.
Сашко должен был тайно прибыть на явку, передать товарищу Николаю все, что поручил ему передать грузчик Григорий, затем получить от товарища Николая новые указания и с ними вернуться обратно к грузчику Григорию - в тайное, то есть конспиративное, место, грузчиком Григорием ему заранее назначенное, как и ведется среди настоящих подпольщиков.
А поручение Военно-революционного комитета, которое получил грузчик Григорий, а следовательно, вместе с ним и Сашко Птаха, было не пустячное: организовывать в приднестровских селах бедняцкий и середняцкий актив, то есть патриотические и революционные силы народа, для того чтобы создать из них впоследствии партизанские отряды. Эти отряды должны действовать с запада в помощь Одессе и всему югу Украины, захваченному интервентами и белогвардейцами.
Все это выложил Сашку прямо начистоту сам грузчик Григорий; он обращался с Сашком как равный с равным, а не как с каким-нибудь малышом. И этим грузчик Григорий завоевал любовь Сашка Птахи навеки.
Правда, в первую минуту - еще тогда, на Базарной, 36-А, в кухне у старого фельдшера Власа Власовича, - грузчик Григорий, увидав, кого прислали ему в качестве помощника, не смог скрыть своего удивления.
- Мама рόдная! - воскликнул он. - Да тебя, должно быть, зовут Сашко и ты сын старого рыбака Птахи?
Сашко и сам был крайне удивлен. Оказывается, руководитель комсомольской группы связи Коля Столяров прислал его, комсомольца Сашка Птаху, к человеку, которого он замечал иногда около своего отца, в прямой связи с какими-то подозрительными контрабандистскими делами.
Помрачнев, Сашко сразу же предупредил, что его отец ни о революционной деятельности Сашка, ни о самой его принадлежности к большевистскому подполью, да и вообще обо всей его биографии старого моревинтовца ничегошеньки не знает. Тут же, смутившись и проклиная себя за застенчивость, которую считал признаком своей малолетней неполноценности, Сашко вынужден был попросить грузчика Григория и в дальнейшем держать все это в тайне от отца, потому что, как подпольщику-комсомольцу и большевику, Сашку хорошо известно, что такое партийная тайна, и он умеет не доверять даже родному отцу, когда вопрос касается революции. И тут же признался, что у него нет оснований верить отцу до конца, потому что отец - рыбак и грузчик, потомственный пролетарий, да еще принимавший во время немецкой оккупации некоторое участие даже в партизанских делах самого Котовского, - вдруг теперь, во время новой, еще более страшной оккупации, путается, как это ему, Сашку, стало доподлинно известно, с контрабандистами, а может быть, и с шайкой беспринципного бандита Мишки Япончика.
Сообщая обо всем этом грузчику Григорию, Сашко чувствовал себя вначале неловко, но понемногу под влиянием собственных слов осмелел, а потом и вовсе расхрабрился, стал даже несколько задирчив и под конец выложил все как есть, без обиняков. Он, по правде говоря, и грузчика Григория до сих пор подозревал в связях с контрабандистами, и если бы поручение к нему, переданное Сашку через Колю Столярова, было не от самого товарища Николая, то, возможно, и Григорию он не поверил бы до конца. Впрочем, именно для того, чтобы выяснить все сразу и до конца, Сашко и решил выложить все начистоту, прямо в глаза.
Григорий Иванович внимательно выслушал Сашка. Улыбка, которая сначала мелькнула было на его губах при упоминании о том, что Сашко скрывает от отца свою принадлежность к подполью, - эта улыбка сразу исчезла, и Григорий Иванович стал совершенно серьезен.