В первый том собрания сочинений советского писателя П. А. Павленко входят романы "Баррикады" и "На Востоке".
Роман "Баррикады" рассказывает о революционных событиях Парижской Коммуны.
Роман "На Востоке" показывает новые качества людей, созданных Октябрьской революцией. Вчерашние пастухи, слесари, охотники, прачки, ставшие знатными людьми своей родины, создают новое, разрушая старое, дряблое, сгнившее.
Содержание:
П. А. Павленко - (Критико-биографический очерк) 1
Автобиография 12
БАРРИКАДЫ - Роман 13
Посвящение 13
Наблюдение действием 13
Домбровский 22
Третье мая 33
Улица Турнон, 15 38
Глядя на пули 40
НА ВОСТОКЕ - Роман 47
Часть первая - 1932 47
Часть вторая - 1933 72
Часть третья - 1934 87
Часть четвертая 97
Часть пятая, - могущая быть началом новой книги 117
На востоке - (о моей книге) 121
Примечания 121
Примечания 123
Петр Павленко
Собрание сочинений в шести томах
Том первый
Печатается по постановлению Совета Министров Союза ССР от 21 июня 1951 года
П. А. Павленко
(Критико-биографический очерк)
Выдающийся советский писатель Петр Андреевич Павленко принадлежит к тому поколению, которое пришло в литературу закаленным в боях гражданской войны. Двадцати лет - Павленко родился, 12 июля 1899 года - он добровольцем уходит в Красную Армию, чтобы защищать Страну Советов от многочисленных ее врагов.
В годы гражданской войны будущие зачинатели молодой советской литературы еще находятся на полях сражений, там, где решается судьба революции. Александр Фадеев участвует в борьбе дальневосточных партизан с японо-американскими интервентами; Николай Тихонов и Константин Федин - в рядах Красной Армии воюют с Юденичем; Всеволод Вишневский сражается с петлюровцами и деникинцами; Дмитрий Фурманов вместе с чапаевцами громит на Восточном фронте Колчака; Павел Бажов в Сибири, выполняя задание партии, создает партизанские отряды; Федор Гладков в большевистском подполье на юге страны активно содействует организации разгрома англо-французских захватчиков.
Петр Павленко находится в едином строю бойцов Великой Октябрьской революцию. В 1920 году он вступает в коммунистическую партию. Павленко воюет в Закавказье, сначала рядовым красноармейцем 11-й Кавказской армии, после окончания партшколы становится комиссаром вооруженного парохода "Бекетов" Куринской речной флотилии, а в 1921 году - комиссаром 1-го пограничного отряда особого назначения. С декабря 1921 по конец 1924 года П. Павленко - на партийной работе.
В мае 1924 года П. Павленко избирают делегатом на XIII партийный съезд от закавказской парторганизации. Он участвует в работе съезда, на котором партия под руководством товарища Сталина разгромила троцкистскую оппозицию и повела советский народ по пути победоносного строительства социализма.
П. Павленко пришел в литературу, обладая не только богатым жизненным опытом, но и опытом партийной работы.
Свой литературный путь П. Павленко начал в 1921 году в армейской газете "Красный воин", редактором которой одно время был Дмитрий Фурманов, и боевой журналистской работы не покидал до последних дней своей жизни.
С декабря 1924 по ноябрь 1927 года П. Павленко работал в советском торгпредстве в Турции. В эти годы он печатается в газете "Одесские известия" и журнале "Шквал", под псевдонимом "Суфи", а также в "Заре Востока" (Тбилиси). В 1928 году в журналах "Красная новь" и "Новый мир" Павленко публикует рассказы "Последний пират из Хиоса" и "Два короля", с которых и начинается его деятельность как писателя-беллетриста.
Пребывание в Турции дало П. Павленко богатый материал для первых его произведений - очерков и новелл, позднее собранных в книгах "Стамбул и Турция", "Азиатские рассказы", "Анатолия". В этих книгах проявились характерные черты дарования писателя: зоркая наблюдательность, умение в повседневных фактах уловить и раскрыть типическое в жизни народа.
Правда, в ранних книгах П. Павленко отдал ученическую дань буржуазной эстетике с ее любованием экзотикой Востока и уходом в прошлое, с ее требованием изображения субъективного, исключительного, что и определяло образную ткань, язык и стиль "ориентальной прозы". В творчестве молодого писателя в самом начале его пути сказывались непреодоленные влияния так называемой "новой" литературы. Влияния эти были пестры и противоречивы и отражали всю сложность литературного процесса того времени, когда складывались эстетические вкусы и воззрения будущего художника слова. По собственному признанию П. Павленко, сделанному им в автобиографии 1933 года, в юности он увлекался и великими русскими классиками - Некрасовым, Герценом, Горьким, и литературой так называемого "нового" направления - Метерлинком, Андреевым, Гамсуном. Молодежь, тяготевшая к художественному творчеству, должна была прокладывать себе путь к подлинно новому искусству, переосмысляя буржуазные эстетические "теории" начала двадцатого века, влияние которых сказывалось на раннем творчестве ряда советских писателей старшего поколения.
П. Павленко с присущей ему требовательностью и самокритичностью так говорит о своих первых, еще ученических, литературных опытах: "Но удивительное дело: публицист я был суровый и народнического вначале толка, а прозаик - туманный, эстетически обезволенный… Страсть к грезам… заумным мечтаньям, рифмованному складу речи была подсказана, вероятнее всего, символистами… и это тем более странно, что одним из первых любимых авторов моих был Горький".
Молодой писатель настойчиво нащупывает свой собственный путь. В первых книгах о Турции старые каноны "ориентальной прозы" еще тяготеют над молодым художником. Он пристально вглядывается в обветшалые памятники старины, увлекается описаниями подземного дворца Ере-Батан, гаремного города Илдыз-Киоск, генуэзских палаццо и кофеен на площади Сулейманиэ, рисует романтических деспотов, поэтов и предсказателей, нищих дервишей.
И все же в книгах "Стамбул и Турция", "Азиатские рассказы", "Анатолия" уже проглядывали черты будущего писателя-трибуна. П. Павленко развертывает здесь острую критику капитализма, проникающего в страны Востока, показывает отвратительное переплетение феодальной и колониальной систем, "сумбур эпох".
Древний Восток превращен в глухую провинцию капитализма, где нагло хозяйничают авантюристы нового типа - "почтенные" буржуа, "отцы семейств", депутаты парламента, дельцы. И они, как показывает писатель, так же жестоки и деятельность их так же кровава, как и у хищников старой феодальной Турции. П. Павленко на большом жизненном материале, на острых сюжетных ситуациях развенчивает легенду о "прогрессивной" роли буржуазного предпринимательства. Писатель рисует авантюрную и преступную "деятельность" капиталистических хищников в порабощенной ими Турции.
2
Возвращение на родину имело огромное значение для творческого формирования художника. Павленко воочию видит бурный расцвет страны, грандиозный размах победоносного строительства социализма. Он наблюдает и связанное с этим обострение классовой борьбы, характерное для политической обстановки конца двадцатых годов.
Успехи, достигнутые в области социалистической индустриализации, диктовали необходимость коренного переустройства и сельского хозяйства В январе 1928 года товарищ Сталин указывал, что "…для упрочения Советского строя и победы социалистического строительства в нашей стране совершенно недостаточно социализации одной лишь промышленности. Для этого необходимо перейти от социализации промышленности к социализации всего сельского хозяйства". Необходимо было неуклонно создавать колхозы, являющиеся наиболее товарными хозяйствами. И партия переходит в наступление на кулачество. Ответом на это было обострение классовой борьбы внутри страны и обострение внутрипартийной борьбы. Правые оппозиционеры открыто выступили против политики партии, требовали отказа от коллективизации, проповедовали "врастание кулака в социализм".
Все эти события в жизни страны, естественно, нашли свое отражение и в борьбе на идеологическом фронте. Проводником реакционных идей капитулянтства перед кулачеством явилась в частности литературная группировка "Перевал", возникшая в 1923 году и руководимая троцкистом Воронским. Перевальцы в эти годы хозяйничали в крупных литературно-художественных журналах - "Красная новь", "Новый мир", выпускали собственные сборники. Под прикрытием лозунга о "новом гуманизме" они протаскивали идею примиренчества по отношению к классовому врагу.
Вожаки "Перевала" утверждали, что они якобы ведут борьбу за "новую литературу" и заняты только лишь разработкой "эстетических проблем", связанных со спецификой художественного творчества. Характерно, что на этой "специфике", на тяге молодых писателей к овладению мастерством, неизменно спекулировали враждебные литературные группировки, объявлявшие себя хранителями секретов мастерства. Перевальцы всячески препятствовали "вторжению политики" в искусство, стремились укрепить свои позиции на одном из наиболее действенных участков идеологического фронта - в литературе. Они пытались использовать закономерное стремление молодых писателей к выработке нового творческого метода, который позволил бы полноценно воплотить в художественной форме все многообразие революционной действительности. Выдавая себя за единственных представителей нового искусства, реакционные группы и группочки старались всячески влиять на литературную молодежь. Освободиться от подобных влияний подчас оказывалось делом нелегким. Понадобилась длительная и упорная воспитательная работа коммунистической партии, неутомимая и планомерная расчистка почвы в литературе от тлетворных "теорий", насаждавшихся реакционными группировками.
В 1929–1931 годы партийная печать систематически разоблачала литературные и теоретические выступления перевальцев. Были проведены обсуждения и дискуссии, раскрывшие сущность деятельности "Перевала" и завершившиеся в 1932 году его роспуском.
Все это оказало решающее влияние на развитие Петра Павленко как художника, обусловило его разрыв с "Перевалом", происшедший еще летом 1930 года.
Партия, громя враждебные литературные группировки, в то же время всемерно способствовала идейному и художественному росту честных советских писателей, направляя их внимание на изучение жизни страны, связывая их творческие интересы с задачами социалистического строительства.
В конце двадцатых и начале тридцатых годов партия всемерно помогает широким писательским кругам знакомиться с развертывающимся по всей стране социалистическим строительством. На Днепрострой уезжает Федор Гладков, на Магнитку - Валентин Катаев, в Кузнецк - Илья Эренбург, на стройку новой электростанции в Армении - Мариетта Шагинян.
Весной 1930 года бригада в составе писателей Николая Тихонова, Петра Павленко, Леонида Леонова, Всеволода Иванова и др. выехала в Туркменистан и по возвращении напечатала ряд известных стране произведений. Результатом этой поездки для П. Павленко было создание повести "Пустыня" (1931) и книги очерков "Путешествие в Туркменистан" (1931–1932). Сам П. Павленко позднее критически оценивал произведения своего туркменского цикла: "Уехав в Туркмению после выхода из "Перевала", я написал книги о Средней Азии, и, написав их, я понял, что влияние "перевальских" идей неощутимо еще гнездилось в творческом комплексе моих идей. Помимо политического разложения, "Перевал" воспитывал вялость, инертность в литературе, любовь к малой своей - боже упаси, только не общей, а именно своей одиночной теме, теме оригинальной души. Долгое время сказывался "Перевал" на моей работе".
Поездка в Туркмению явилась началом нового периода в творчестве писателя. Обращение П. Павленко к живым, реальным фактам социалистической действительности идейно его обогатило.
В своих новых книгах П. Павленко преодолевает насаждавшийся теоретиками "Перевала" субъективизм в изображении действительности. Он писал в очерках "Путешествие в Туркменистан": "Мы, шестеро писателей бригады, ехали установить лицо сегодняшнего Туркменистана под всеми мыслимыми углами зрения и, приехав, увидели, что надо писать не углы своих зрений, но кривую позиции труда и быта Туркмении, потому что лет через пять записанное окажется легендой несуществующей старины и на факты сегодняшних записей будут опираться, как на предисторический фундамент, когда станут вычислять кривую туркменского роста".
Писатель поставил себе целью показать движение страны, ее развитие, ее рост, от "экзотически" отсталой и нищей окраины к свободной, цветущей социалистической республике.
Тема победоносного строительства социализма отныне становится главной, определяющей все творчество П. Павленко.
Позже, уже зрелым писателем, в одной из статей, обращенной к советскому юношеству, П. Павленко выразил свое великое преклонение перед красотой и могуществом советской отчизны: "Никакой роман не успел бы следовать за движением нашей жизни, - так она стремительна и разнообразна, так повседневно нова, так ошеломляюще богата".
В очерках "Путешествие в Туркменистан" П. Павленко очень точно определил свою творческую задачу. Он заявил о стремлении отразить "диалектику темпов и времени", стремительность развития страны. "Туркмения прошлого ликвидируется… Еще три, четыре, пять лет - и начнет жить другая страна, и мы спешили литературно зарегистрировать сегодняшнюю, которая так и не была известна в искусстве". Эпизоды и факты, свидетельствующие о переустройстве всей жизни республики, П. Павленко излагает нарочито суховато, иллюстрируя их цифрами и сопровождая разнообразными деловыми предложениями. Писатель как бы стремится воссоздать деловую атмосферу первых лет строительства социализма.
Очерки о Туркмении во многом как бы дополняют книгу "Стамбул и Турция". В одном из разделов этой книги рассказана трагическая история опытного шелковода, гренёра, который доказал, что Брусса - центр турецкого шелководства - находится на грани упадка, так как брусский червь поражен заразной болезнью, с которой необходимо немедленно начать борьбу, иначе гибель грозит всей промышленности округи. Шелковод в течение тридцати лет производил записи наблюдений над червем и открыл способы его лечения. Но иностранные предприниматели уничтожают его записи. Им невыгодно заниматься оздоровлением шелковичного червя, это отзовется на их сегодняшних прибылях. А будущее турецкого шелководства их нимало не заботит ("Шелковый город"). В очерке "Шелк" из книги "Путешествие в Туркменистан", а затем в рассказе "Шелк молодых" ("Молодая гвардия", 1931) Павленко рисует образ советского шелковода. Это рабочий Анна-Мамед. Дед его, Нияс, заложил некогда первые тутовые рощи на берегу Аму-Дарьи и снял первый кокон. В годы советской власти отец, мать и сестра Анны-Мамеда, по призыву партии, были посланы аулом в качестве первых рабочих на новую ашхабадскую фабрику шелка. Молодой рабочий Анна-Мамед - мечтатель и деятель. Он борется против байской пропаганды и изучает науку шелководства, становится в этой области новатором. И эти два дела сливаются для героя очерка воедино. "Что такое шелк? - говорит Анна-Мамед. - Партработа. Чем я могу ответить на провокацию Беги (бая. - Л. С.)? Я отвечаю удвоением урожая коконов". Анна-Мамед - человек социалистического мира. Он хозяин своей земли и своего будущего.
Повесть "Пустыня" (1931) нельзя рассматривать в отрыве от туркменских очерков П. Павленко. Но если в последних все же на первый план выступают "факты тысяч дней" и "дни, набитые фактами, как время", то в повести писатель стремится выявить сущность исторических процессов, современником которых он является. Основная тема "Пустыни" - это социалистическое преобразование природы и воспитание людей из народа. Символична та борьба со стихией, которой открывается повествование: "Аму-Дарья прорвала ночью свой левый берег у кишлака Моор и ринулась, ломан тугайные заросли, в пустыню". Но на пути у разбушевавшейся реки, несущей смерть всему живому, встают коммунисты. По приказу партии инженер Манасеин - строитель каналов - возглавляет отряд по борьбе с наводнением. Героям приходится бороться и с вражеской пропагандой и с теми, кто исподтишка пытается сорвать работу экспедиции, они вступают и в открытую схватку с басмачами. И все же эти героические подвиги, как указывает писатель, являются лишь прелюдией к еще более значительным событиям - к началу повседневного упорного труда по освоению и обживанию пустыни. Мысль Маяковского о том, что в Стране Советов "простым делаемым делом" стало "недосягаемое слово "социализм", красной нитью проходит через всю повесть П. Павленко.