- Вот именно, деда. С решетками. Поэтому, пока картины и все прочее юридически твое, хорошо бы все перевести туда.
- Вы сгущаете краски, - говорит Степа.
- Нет, - говорит Антон.
- Брррр! - фыркает Макс. - Дикая страна. Я пока пойду сложу вещи.
Он живет в Лондоне. Макс у нас великий английский театральный режиссер. Он поднимается по лестнице на второй этаж. Слышно, как где-то вдали бьют в рельс. Звучит сирена еще одной пожарной машины. Это они поехали к месту, где разбился мой самолет. Там хлеб в поле загорелся, а последний месяц не было дождей, засуха, и огонь уже дошел до опушки леса.
В комнате на втором этаже на комоде у Макса целая коллекция бутылочек и баночек с витаминами, косметикой и лекарствами. Он начинает складывать все это в сумку. Поглядывает на себя в зеркало.
Макс себе нравится. Это счастливый дар - нравиться самому себе. Я ему завидую.
Из окна комнаты Макса виден дом Левко. Там, в окне второго этажа, стоит наша сумасшедшая соседка Зина Левко, распатланая седая старуха в домашнем халате. Она вынимает изо рта сигарету и посылает Максу воздушный поцелуй. Занятый своими флаконами, он не замечает ее.
Зина Левко когда-то была влюблена в Макса. В те далекие времена она была очень хорошенькая и психически нормальна.
Глядя в упор на Макса, Зина медленно расстегивает халат и сбрасывает его. Под халатом на ней ничего нет. Повертевшись у окна, она натягивает на голое тело форменное школьное платье с комсомольским значком.
- Мать! Иди сюда! - кричит со двора ее сын Павел Левко. - Помоги мне!
- Павлик, я переодеваюсь.
- Мама, ну я же тебя прошу!
- Сейчас...
Зина надевает черный школьный передник и повязывает на голову белую ленту.
Ее сын Павел Левко, тридцатитрехлетний новый русский, держит одной рукой за ошейник мокрого добермана, а другой поливает его из шланга.
- Фу, Джек! Фу! Стой спокойно!
Вот уже больше ста лет, как рядом с нашей жизнью идет за забором жизнь Левко. Я помню, как Павлик родился, как дед его, сталинский маршал Василий Левко, гонялся за ним с ремнем. Тогда дети жили в Шишкином Лесу постоянно и ходили в местную школу. Пашка учился с Котей в параллельном классе. Котя был отличником, а Паша лентяем. А теперь Паша очень богатый и влиятельный человек. А Котя - это Котя.
Зина спускается с крыльца. С улицы опять слышен вой сирены. Теперь это милиция.
- Мать, подержи Джека, - просит Павел. - Господи, что это ты на себя надела?
- Представляешь - как раз! - вертится перед ним Зина. - Я думала, что придется расставлять, а форма как раз. Я такая же стройненькая, как в десятом классе. Я совсем не изменилась.
- Ну что ты опять придумала?
- Понимаешь, он помнит меня такой.
- Кто тебя помнит?
- Максик. Он же из Англии приехал. Он меня не узнал, но в этом платье сразу узнает.
- Ты собираешься в этом виде из дому выйти?
- А что?
- А то, что ты не выйдешь.
- Это почему же не выйду? Ты что, сынок, на цепь меня посадишь?
- Ты, во-первых, успокойся, - говорит Павел. - Ты свое лекарство сегодня приняла?
- Не буду я его больше принимать!
- Доктор же велел. - Павел отпускает собаку и берет Зину под руку. - Пойдем, мама, в дом. Пойдем.
Доберман отряхивается, забрызгивая Зину мыльной водой.
- Ну вот! - взвизгивает Зина. - Павлик, ты чего наделал?! Ну чего ты наделал?! Теперь я вся мокрая! Ты это нарочно! Нарочно!
- Я не нарочно. Мать, ты, пожалуйста, не кричи. Ты успокойся.
Он пытается увести Зину в дом, но она упирается.
- Не смей! Не трогай меня руками! Вырывается, бежит к калитке и выскакивает на улицу.
В конце улицы за лесом видно багровое зарево и дым. Из калиток выходят дачники.
- Это в рабочем городке горит.
- Нет. Если черный дым - значит, горят гаражи.
- Да нет же. Мужу только что с работы позвонили - там самолет разбился.
Муж у этой нашей соседки - прокурор. Приехал человек на дачу в саду повозиться, а тут на тебе. Бедный прокурор. Я ему не завидую.
- Самолет? Да что вы? Ужас какой! И все погибли?
- Самолет был личный, - говорит информированная жена прокурора, - маленький. Только один человек погиб.
- Это мафия, - говорит другая соседка.
- А все равно жалко, - говорит третья. Пробегают в сторону зарева мальчишки. И тут
Петька не выдерживает и, хоть ему строго-настрого запрещено выходить одному на улицу, выходит из калитки.
И в эту самую секунду в нашем доме, в столовой, звонит телефон. Нина снимает трубку.
- Алло? Да...
- Ничего, Алеша что-нибудь придумает, - говорит в кухне Степа. - Ему надо с Пашкой Левко поговорить. Пашка - личность темная, но в таких делах разбирается. Всегда что-нибудь можно придумать. - Степа закупоривает бутыль и несет ее к буфету. - Я помню, как Лешка подростком из этой бутылки рябиновку тырил и доливал водой. Машен-ция колбасу к-к-крала, а он рябиновку. Такая вороватая семейка. Я тоже когда-то из этой бутылки тайком отливал. При тесте моем, Полонском. А до меня Полонский и сам отливал. При Чернове. Чернов этот нектар изобрел. Сто десять лет назад. Сколько Шишкину Лесу - столько и б-бутылке этой. И до сих пор не кокнули...
И тут он видит, что в столовой Нина, выронив трубку, сидит на полу.
- Нинон, что с тобой? Тебе дурно?
- Леша разбился, - говорит Нина.
2
Дом в Шишкином Лесу построил в 1888 году мой прадед, великий русский композитор Чернов, когда он женился на Верочке. Она была на двадцать пять лет моложе его.
Вот они рядом скачут верхом по лесной просеке. Иван Чернов, в офицерском мундире, бородатый и близорукий, в очках с толстыми стеклами, и моя будущая прабабушка Верочка.
Девственный лес. Жаркий июльский полдень. Кроны древних деревьев пронизаны солнечными лучами. Золотые колонны сосен. Свежая зелень огромных дубов и берез. В полной тишине слышно только пение птиц и конский топот по мягкой траве.
- Чернов, куда вы меня завезли?
- Это и есть Шишкин Лес, ma chere. Название-то каково! Bois de pomme de pin. Волшебное место! N'est-ce pas? Вот она, истинная Русь, первозданная, мощная, дикая. Вам не страшно в лесу?
- Мне? - надменно усмехается Верочка. - Я уже не маленькая.
- Но местный люд верит, что тут еще сохранились кикиморы, лешие и эти... autres personnages mysterieux du folklore russe. - говорит Чернов.
Мой прадед был насквозь русский человек, но по-французски говорить ему было легче, чем по-русски.
- Croyez-vous aux esprits de bois? - спрашивает он у Верочки.
- Нет. Я современная женщина.
- А я, когда бываю здесь, вполне готов поверить. Тишина-то какая! К черту города с их суетой! Оставим их жалким космополитам! Только здесь, в глуши, родится национальное искусство! Я построю здесь дом и поселюсь навечно!..
- Погодите... - прерывает его Верочка и прислушивается.
- Что?
- Стойте...
Они останавливают лошадей.
- Слушайте! Слушайте! - шепчет Верочка. - Что это?
В пение птиц вплетается отдаленный музыкальный свист.
- Это же звуки флейты! - говорит Верочка.
- Больше похоже на свирель, - прислушивается Чернов.
- Пастух?
- В лесу? - качает головой Чернов. - Тут до ближайшего жилья семь верст. Пастухов здесь никак быть не может.
- Тогда что это?
- Оно, - шепотом отвечает Чернов. - Верочка, я же вам говорил. Мужики божились, что здесь это обычное явление. И я им верю.
- Духи? Вы это всерьез?
- А кому тут еще на свирели играть? Это совершенно безлюдное место. Вы испугались?
- Нет, - растерянно трясет головой Верочка. - Этого не может быть. Я сказкам не верю.
- А вот я пойду и погляжу, - Чернов спрыгивает с лошади. - А вы подождите меня здесь.
- Нет! Нет! Я не останусь тут одна! Я пойду с вами!
Привязав лошадей, они углубляются в чащу леса.
Заросли дикой малины. Заросшие мхом поваленные стволы. Паутина. Звуки свирели слышны уже совсем близко. Чернов хватает Верочку за руку и замирает.
- Смотрите!..
- Боже мой! Что это?! - цепенеет Верочка. Впереди, за деревьями, на залитой солнцем поляне, на полусгнившем стволе сидит кто-то голый, с рожками в белокурых кудрях и играет на свирели.
- Оно голое! - шепчет Верочка.
- Это леший, - шепотом вторит ей Чернов, - или Пан, козлоногий дух свободной любви. Тише. Он может быть опасен.
И тут под сапогом его хрустит сучок.
Существо перестает играть и вскакивает на ноги. И глазам Верочки предстает Семен Левко, молодой, с сильно развитой мускулатурой, голый мужчина с блудливо улыбающейся физиономией. Ноги его скрыты овечьей шкурой.
- Боже мой...
Взор Верочки мутнеет, и она падает в обморок. Чернов едва успевает подхватить ее.
Впоследствии Верочка признавалась, что на ногах существа явственно увидела шерсть и копыта.
- Ага! Поверила! Поверила! - хохочет и хлопает в ладоши Чернов. - А говорила - сказкам не верю! Молодец, Левко! Получишь рубль.
- Рады стараться, ваше высокородие! - вытягивается во фрунт Левко. - Второй час свистю. Совсем на солнце взопрел-с.
- Верочка! Верочка! - склоняется над бездыханной красавицей Чернов. - Э, да что ж это с ней! Обморок. Левко, давай скорей воды!
- Воды нет-с, вашескородие, - разводит руками Левко. - Воды не приказывали.
- А что есть?
- Водка, вашескородие. Ваша. Рябиновая-с. И шампанское на льду-с. Все как велено-с.
- Давай скорее лед!
На поляне под роскошным дубом накрыт стол с бутылками и закусками. Левко бежит к столу и приносит серебряное ведерко со льдом. От усердия он теряет на бегу свою шкуру. Под шкурой обнаруживаются белые солдатские подштанники.
Верочка открывает глаза, видит мокрого от пота Левко и стол, приготовленный для пикника, и опять зажмуривается, теперь уже от смущения и обиды. Чернов трет ей виски куском льда.
Левко, заворачиваясь в свою овчину, глядит на Верочку во все глаза. Никогда раньше он не видел такой красивой женщины.
- Чернов, я вас ненавижу, - говорит Верочка.
- Ну что вы так! - смеется Чернов. - Это же шутка! Сюрприз! Это Левко - мой денщик. Страшная шельма, но храбрец. Воевал со мной в Туркестане. И с тех пор мы с ним неразлучны. Прощу любить.
Верочка опять открывает глаза и не может оторвать их от мускулистого тела Левко.
- Хорош, да? - заметил ее взгляд Чернов. - Настоящий русский богатырь. Un imbecile, entre nous, mais joue tous les instruments a l'oreffle. Et de-voue a moi comme un chien. - Оборачивается к Левко: - Merci, друг мой. Теперь надень свою шкуру и пошел вон.
- Куда прикажете-с?
- Вон! Вон! Подальше! Играй где-нибудь там, за деревьями.
- Слушаю-с, вашескородие.
Играя на свирели, Левко удаляется в лес.
- Но вы, Верочка, поверили! - радуется Чернов.
- Ужасный! Ужасный! Я никогда не выйду за вас замуж, - сердится Верочка.
- Выйдете! Именно потому, что вы поверили. Значит, я прав. Этот Шишкин Лес - волшебное место, тут все самое невероятное может произойти.
- Какую странную мелодию он играет. Дикая, ни на что не похожая, - Верочка смотрит вслед Левко.
- Ну конечно не похожая! - говорит Чернов. - Это же мое новое сочинение! Главная тема из оперы "Вурдалаки".
- Отвратительное название.
- Именно отвратительное! - подтверждает Чернов. - Так и задумано! Как пощечина! К черту европейскую оперу! К черту все их дохлое искусство! Да здравствует русское народное! У Чайковского поют старые графини и юные поэты, а из народа тем временем сосут кровь. "Вурдалаки"! Конечно "Вурдалаки"! "Вурдалаки" - это мой бунт против европейской мертвечины. Вызов всем этим господам Чайковским.
- Нельзя так о Чайковском, - поражается Верочка.
- Верочка, вы или со мной, или против меня.
- Вы ужасный, Чернов, но я с вами.
- Тогда vive l'opera russe national! Мы с вами поселимся здесь, в Шишкином Лесу, и народим детей, и друзья из "Могучей кучки" будут приезжать к нам сюда. И сам Стасов приедет и будет нас вдохновлять! И после "Вурдалаков" я напишу здесь "Финиста - Ясного сокола" - гимн свободной любви! О человеке, который превращается в птицу. Представьте, Верочка: вы одна, вы томитесь в своем терему. И вдруг в окно влетает птица, сбрасывает перья - и перед вами прекрасный юноша. Так сбросим же перья!
Мой прадед совсем не был похож на прекрасного юношу, зато Стасов однажды назвал его первым композитором России.
- Сбросим перья! - впадает в экстаз Чернов. - Я прошу вас быть моей женой!
И валит Верочку в траву.
В кустах спрятаны лошадь с коляской, на которой Левко привез припасы для пикника. Левко стоит рядом и играет на свирели. Вытянув шею, он пытается увидеть в высокой траве Чернова и Верочку. Над травой мелькнули Верочкины ноги в белых чулках. Левко подкрадывается ближе.
Близорукий Чернов не видит его, но Верочка, прежде чем Левко приседает за кустами, успевает встретиться с ним глазами.
Мне кажется, что именно так летом 1887 года начался наш род. Сохранились упоминания об этом пикнике в дневнике моей прабабушки Верочки. О розыгрыше там написано со всеми подробностями. Об остальном туманно, но намеки есть. И я восстанавливаю то, что было. Я как раз об этом и думал. Я хочу понять, где кончается то, что было, и начинается то, что сейчас. Тут понять границу не так просто. Потому что прошлое, все прошлое, живет в нас, каждый момент прошлого никуда не исчезает, а каким-то образом живет в нас.
Вот Верочка лежит в траве и удивленно смотрит в небо. Вот Чернов целует ей руки. Вот Левко, играя на свирели, глядит сквозь кусты, подглядывает, пытается, но не может увидеть их в траве.
На столе, приготовленном для пикника, - фарфоровая супница. Крышку ее украшает скульптурная группа - пастушка и пастух.
Левко открывает крышку супницы, плюет в суп, закрывает крышку и продолжает играть.
3
На заборе уже прикноплена кем-то моя фотография. Под фотографией цветы и зажженные в банках свечи.
В саду перед домом группа зевак, совершенно посторонних людей, среди которых теряются наши знакомые и соседи. В ворота въезжает карета "скорой помощи". Милиционер с трудом удерживает любопытных, пытающихся проскользнуть вслед за ней во двор.
- Ну куда лезете? - увещевает он толпу. - Совесть же надо иметь. У людей же несчастье.
На улице перед домом уже стоит автобус телевидения и два милицейских джипа. Вдоль дачных заборов припаркован еще десяток машин. Все соседние узкие дачные улицы уже заполнила толпа почитателей моего таланта, из которых почти никто моих фильмов не видел. Просто знают имя. Просто сочувствующие. Или просто бездельники. С безумными от ужаса глазами пробирается сквозь толпу моя зеленоволосая невестка Таня.
- Граждане, у меня мальчик потерялся. Маленький такой, беленький, в красной майке. Вы не видели?
Идиотка. Не доглядела. Петька в толпе пропал.
- Вы тут мальчика не видели?
- Нет. Нет. Тихо, девушка, не мешайте.
- Я его уже два часа ищу! Его нигде нет!
- Нашла время. Тихо!
У нашей калитки стоит перед телекамерой мой приятель, известный телевизионный ведущий, и говорит что-то в микрофон.
- Товарищи! - кидается к милицейской машине Таня. - У меня ребенок потерялся!
"У меня". И так всегда. "Мой Петька". "Мой Петька температурит". "Мой Петька знает все буквы". "Мой Петька такой сладенький". В каждом слове, в каждом движении Тани пошлость. Бедный, бедный Котя.
Ассистентка ведущего шикает на Таню, прижимает палец к губам.
- "ЯК-18", на котором летал Николкин, - говорит в микрофон ведущий, - один из самых надежных самолетов в истории авиации. Совершить посадку на нем можно даже при отказавшем двигателе. А тут - одновременно отказал двигатель и самолет потерял управление. Есть свидетели, которые это видели и слышали. Перед тем как мотор умолк, они слышали какой-то хлопок, как будто негромкий взрыв. Наш корреспондент уже побывал на летном поле, с которого взлетел Николкин. Это маленький частный аэроклуб, и самолет Николкина обслуживал всегда один механик... Стоп! - Ведущий стучит себя по наушнику и обращается к ассистентке: - Женя! Я опять ничего не слышал! Как фамилия механика?
- Катков. Валерий Катков, - подсказывает ассистентка.
- Сегодня, когда Николкин взлетел, - говорит в микрофон ведущий, - этого механика, Валерия Каткова, в аэроклубе не было. Нам сказали, что никого там не было. Николкин приехал в аэроклуб и взлетел один. Сейчас Каткова уже нашли и его допрашивают. Что же произошло сегодня в подмосковном небе? Ошибка неопытного пилота, техническая неполадка или катастрофа была кем-то тщательно подготовлена? Мы будем следить за развитием событий. Пока что известно одно - сегодня, 7 августа 1998 года, погиб великий русский кинорежиссер и актер Алексей Николкин, крупнейший общественный деятель и прекрасный человек. Погиб, как и жил, в полете. На этот раз буквально в полете.
- Ну помогите же мне! - кричит на милиционера Таня.
- Успокойтесь, девушка. Как зовут мальчика?
- Петька! - Таня уже плачет. - Петр. Петр Николкин. Это же внук Николкина! Объявите по радио! Красная майка и синие шортики! Я уже два часа его ищу!
- Это его сына жена, - показывает на Таню молодая тетка из толпы. - Она артистка. Она в его фильме снималась.
- У Николкина в фильме? - интересуется другая.
- Нет, у его сына. Он же тоже режиссер. Я ее в журнале видела.
- Так кто же из них разбился?
- Николкин, - говорит старая тетка, - он при Сталине на всех стучал.
- Женщина, что вы несете? - вступает в разговор старик. - Тот, кто разбился, еще ребенком был при Сталине. Это старший стучал, который "Нашу историю" написал.
- Никто не стучал! Ну люди! Как известный человек - так надо обязательно обосрать, - заступается кто-то за моего папу.
- Россия, - говорит молодая тетка.
- Это все одна мафия, - говорит старая тетка. - Во все времена эти Николкины были наверху. Все в говне, а они в белом. Это ненормально.
- Козлиха ты. Ты хоть один его фильм смотрела?
- А все равно человека жалко.
Толпа растет. С соседних улиц идут все новые люди.
- Ну что вы на меня смотрите! - кричит Таня на милиционера. - У меня ребенок пропал! Сделайте же что-нибудь. Надо же его искать!
- Где его искать?
- Танечка, - выбирается из толпы наша соседка, жена прокурора, - вы Петю ищете?
- Да! Я уже все вокруг обегала. Он как сквозь землю провалился!
- Но я же видела, как он уехал.
- Как уехал?!
- Мне кажется, смотреть на катастрофу. Он сел в какую-то машину с каким-то бородатым пожилым мужчиной. Я думала, это ваш знакомый.