- Зачем тебе на кладбище, Ангел? Смотри, какой денёк разворачивается! Может, на реку сходим? Посидим, пива попьём? Что-то мне совсем не хочется беспокоить местных покойников.
- Иди. Я потом приду.
- Ну, уж нет, я с тобой. А то, как бы ты не уехала на гастроли прямо с кладбища.
- Это как интересно? Уж не на метле ли?
- Да кто тебя знает, может, и на метле…
Могилы родителей Анжела нашла быстро. Фотографий не было, но памятники стояли, хоть и простенькие. Рядом росла большая раскидистая берёза, спускавшаяся ветвями почти до самой земли. Оградка была окрашена, а внутри неё стояла небольшая скамеечка. Анжела села, сложив на коленях руки. Вот оно, свидание с прошлым. Что она чувствует? Да почти ничего. Образы матери и отца стёрлись из её памяти, и она, как ни силилась, не могла вспомнить их лиц. Только глухой звук удара головы отца о доски стола и треск разгоравшихся брёвен… Анжела тряхнула головой, чтобы прогнать наваждение. Макс смирно сидел рядом, тупо уставившись на памятник с надписью: "Акулова Анжела. Даты рождения и смерти". Он перевёл взгляд на Анжелу и удивлённо спросил:
- Ангел, это ты?! Ты что, умерла?
- Жива, как видишь. Но это я. Просто мне удалось спастись, когда дом загорелся. А мать и отец погибли. Я убежала в лес и заблудилась. Ничего не помнила. Потом попала в детдом. А потом ты знаешь.
- Вот так история… не ожидал, признаться. И как же ты вдруг вспомнила?
- Вспомнила и всё… Услышала одну мелодию, которую часто играла здесь и всё вспомнила.
- Фантастика.
- Что, разве так не бывает?
- С тобой же случилось. Значит, бывает. Ты за этим меня сюда привезла? Посетить собственную могилу?
- Почти. Есть ещё дело.
- Вот как? Я чувствую себя героем детектива. Расскажешь, надеюсь?
- Позже. Идёт кто-то…
К могилам подошёл мужчина. Он был в возрасте, но крепкий и моложавый. Лицо его непроизвольно вытянулось, когда он увидел Макса и Анжелу, сидящих на скамейке. Они кивнули ему.
- Здравствуйте, молодые люди. Кто же вы такие будете?
- Я родственница Лиды, племянница. А это мой жених, Максим. - Анжела сжала Максу руку, чтобы молчал и не вмешивался.
- А я смотрю и поверить не могу, будто Лиду увидел, показалось… Похожи…
- Да, немного… Моя мать была её родной сестрой.
- Вот те раз! А я думал, нет у Лиды никого… она ни разу не упоминала.
- Они были в ссоре много лет, не общались…
- А теперь-то что ж?
- Мама при смерти, помириться хотела… а тут…
- Н-да… незадача… не с кем мириться, получается…
- Получается… А вы, случайно, не Савва?
- Он самый. Откуда узнали?
- Мы у Валентины остановились, она и рассказала.
- Понятно… У бабы язык, что помело.
- Зря вы так, она ничего плохого не сказала. А за тётю Лиду спасибо, я маме так и передам, что заботятся о ней, помнят.
- Передай.
- Я только спросить хотела, там, где дом стоял, живёт кто-то?
- Нет, никто не живёт. Участок так и зарос кустами да бурьяном. Думали, городские купят, да пока что-то желающих нет. Документы-то сгорели с домом вместе, и получается, что он вроде и ничей, а вроде и чей… А без документов боятся люди брать, мало ли что? Родственники или ещё там что… вот видите, вы и объявились… Про Семеныча тоже думали, что одинокий, а тут гляди - Лида с муженьком… Так и стоит. Посмотреть хотите?
- Потом, может… А Семеныч этот, кем им приходился? Мама ничего не говорила.
- Петьки, мужа Лидиного, дальний родственник. Незадолго до смерти кто-то к Семенычу приезжал, говорили о чём-то …а потом Семеныч возьми и умри. Старый хрыч скрытный был и хитрый. Никому ничего ни гугу. В город зачастил зачем-то. Заболел, его в больницу городскую забрали, где он и скончался. Там и вскрытие делали. Опухоль, что ли была, не помню… Операцию хотели делать, вроде, да не успели. Тёмная какая-то история с Семенычем этим вышла. Из больницы они его сами привезли, в гробу уже, да красивом таком… одетого, забальзамировали даже. Сказали, что покойник перед смертью денег им дал, чтобы похоронили по-человечески. Я-то его знал при жизни - скряга скрягой. Но кто знает? Может, решил истратить напоследок? Кому оставлять-то? Ну и ещё один наш мужик одно время водителем в этой больнице работал, он и рассказал, что когда Семеныч в морге лежал, работник-то тамошний напился до чёртиков, и потом рассказывал всем, что видел, как кто-то в чёрном склонился над Семенычем и будто сердце вытаскивает или душу вынимает… а потом исчез, словно и не было его. Тот испугался до смерти, притаился. Так-то… видно, не простой человек он был, Семеныч-то наш… Баба Зина, соседка его, похоронила, я помогал. А потом Петька с Лидой появились. Вот и вся сказка. Говорить особо нечего. Да они и пожили здесь всего ничего… Загубил, ирод, лебёдушку мою… - Савва вытер слезу. - Сам уже седой весь, с женой ненешней двадцать лет уже живём, внуки скоро будут, а забыть не могу…
Анжела поднялась со скамейки, потянув за собой Макса.
- Пойдём мы… спасибо за рассказ.
- Не за что, идите, я посижу ещё, поговорю с ней… скажу, что племянница приходила, сестра прощения просит.
Анжела с Максом дошли до реки и уселись на берегу. Макс взял Анжелу за руку и начал перебирать её пальцы.
- Что ты скрываешь от меня, Ангел? Я жду рассказа о твоих ужасных семейных тайнах.
- В прошлой жизни отца звали Эдиком, а маму Марго. Отец ещё в молодости ограбил и попытался убить одного человека, своего друга. Он украл у него фамильные рубины, доставшиеся ему по наследству. Но тот человек выжил и открыл на отца охоту. Отец сбежал от него, инсценировав свою и нашу смерть. Мы приехали сюда с новыми документами и новыми именами. Я ничего не знала, думаю, мать тоже. В день, когда случился пожар, они крупно поссорились, как я теперь думаю, из-за Саввы - мать собиралась уйти к нему. Отец ударил её, и она упала, ударившись об угол печи. Было много крови… я видела всё… он страшно избил её… а потом случился пожар. Я не помню, отчего… может, свеча, может, баллон с газом взорвался… отец много курил. Но я успела убежать. Когда я была на гастролях в последний раз, этот человек, которого ограбил отец, нашёл меня и стал требовать рубины. Я… я испугалась… и убежала в другую страну… но он не оставит меня в покое, пока я не верну ему его камни. Я должна их найти.
- Пусть сам и ищет! Ты же была ребёнком… что ты можешь знать?
- Он не может искать их сам, поверь. Не спрашивай ни о чём, но он не может. Он будет преследовать меня, пока я не найду.
- Да как он вообще нашёл тебя? Ты умерла аж в двух местах, детка.
- Случайно. Тот город, откуда я вернулась, и есть город моего детства. А он там живёт. Всё по-дурацки вышло, но теперь ничего не исправишь.
- Господи, Ангел! С тобой не соскучишься… и где ты думаешь их искать?
- Надо сходить на место, где стоял наш дом.
- А толку? Там всё быльём поросло. И потом, твой папаша мог спрятать эти камушки где угодно! - Макс обвёл рукой пространство. - Мы не можем перерыть всю землю в округе.
- И ещё я думаю, что нам нужно раскопать могилу Семеныча. Что-то подозрительно, что его привезли люди из больницы уже в гробу. Кто-то это организовал. Да они бы просто прикарманили его деньги, и дело с концом. Покойники не говорят.
- Ну и что тут подозрительного? Тебе же сказали - старик решил потратиться на собственные похороны. Вполне понятное желание. И потом, не все же такие корыстные. Ты, что же, думаешь, твой предок спрятал камушки в горбу?
- Кто его знает? Ему могло прийти в голову что угодно. Как-то же он купил дом. Значит, наведывался сюда. Всё-таки это пока самая доступная для проверки версия. А потом уже будем осматривать участок.
- Ну, Ангел, ты даёшь! И когда будем мародёрствовать?
- Сегодня ночью, зачем терять время?
- И кто будет копать?
- Мы с тобой. Кто же ещё? Вечером потихоньку возьмёшь у нашей хозяйки лопаты и раскопаем.
- Ещё и воровать?! Тебе не кажется, это слишком?
- Нет. Там целое состояние.
- Ладно, - Макс пожал плечами, - копать, так копать.
Анжела вертела в руках травинку, потом выбросила еёи расстегнула молнию на платье. Макс склонился над ней.
Когда они закончили заниматься любовью, Анжела одёрнула платье и села прямо на траве. Макс закурил.
- Слушай, Ангел, а зачем столько усилий только для того, чтобы отдать сокровище какому-то хмырю? Или это дело принципа? Долг отца - священный долг?
- Считай что так. Не люблю долги.
- Ты что-то темнишь…
- Я же просила, не спрашивай ничего. Тем более, я всё равно тебе не отвечу.
- Ладно, молчу.
Анжела поднялась и пошла по направлению к деревне, Макс последовал за ней.
Вечером, когда стемнело, Анжела с Максом поужинали с хозяйкой и вышли посидеть во двор. Валентина сначала было составила им компанию, но быстро начала зевать и ушла спать, забрав с собой сыновей. Макс осторожно пробрался в сарай, где, как он успел заметить днём, хозяйка хранила лопаты, и взял две.
На кладбище было пусто и мрачно. Могильные кресты белели среди берёз, наводя на мысли о вечном. Свои холмики они нашли быстро и Макс воткнул лопату в бурую землю. Копали они торопливо, боясь быть замеченными кем-то из местных. Анжела поминутно оглядывалась, но тишину нарушали только крики неизвестной птицы. Когда лопата стукнула обо что-то твёрдое, Макс вздохнул с облегчением. Анжела прыгнула вниз, и они откопали сгнившую крышку гроба. Одежда на покойнике полностью истлела, и оголённый череп уставился на гробокопателей своими пустыми глазницами. Макс посветил фонариком. Анжеле показалось, что череп усмехнулся, ощерившись остаткам зубов, и её пробрала дрожь. Преодолевая тошноту, Анжела взяла у Макса фонарик, наклонилась к скелету и посветила. Внутри тела, между рёбрами, она вдруг увидела красный выцветший мешочек. Анжела сунула руку и вытащила его. Развязала чёрные завязки и высыпала на ладонь маленькие красные камушки… Рука скелета, видимо задетая Анжелой, с треском сломалась, и коснулась руки Анжелы, словно не давая ей унести камни.
Макс помог ей выбраться, и они засыпали яму обратно. Наспех сделали холмик, чтобы не было так заметно чужеродное вторжение, и вернулись в дом. Макс поставил лопаты на место, и они крадучись прошли в свою комнату, чтобы не потревожить хозяйку.
В комнате Анжела высыпала содержимое мешочка на белоснежные простыни и невольно начала длинными пальцами перебирать камни. Они были огранёнными, от тёмно-бардового до ярко-красного. Макс не сводил с них глаз.
- Да… Ангел, ты даёшь… честно, думал, что ты шутишь…
- Какие шутки…
- Теперь и сам вижу… неужели ты всё отдашь?
Анжела отдёрнула от камней руку, будто обожглась.
- Отдам.
- Оставь хоть один… тут же их куча… ну хотя бы в качестве платы за нашу работу. Всё-таки мы могилу раскопали… кощунство, как ни крути. И потом, нас могли застукать за таким неприглядным занятием.
- Возьми один. - Анжела подумала, что Альберт не заметит. Должна же она расплатиться с Максом. Ей незачем быть ему должной.
Макс выбрал крупный ярко-красный рубин, полюбовался им, поднеся его к тусклой лампе, и спрятал в бумажник. Остальные камни Анжела сгребла обратно в мешочек и убрала в свою сумку.
А наутро к ним заявился Савва. Он о чём-то разговаривал с Валей, пока Анжела и Макс спали, а когда они вышли к завтраку, бросился прямо к ним.
- Здравствуйте, гости!
- Здравствуйте! - Анжела улыбнулась.
- Садись завтракать с нами, Савва Анатольевич, - сказала Валентина, накрывая стол на веранде.
- Пожалуй, чайку попью… - Савва был чем-то изрядно возбуждён. Он поминутно перетаптывался с ноги на ногу и шумно вздыхал.
Когда все уселись за стол и начали пить чай, Савва, наконец, решился высказать то, зачем пришёл сюда с утра пораньше. Он испуганно взглянул на Анжелу и начал.
- Ох, и разворошили вы гнездо своим приездом, гости дорогие, ох и разворошили…
Валя одёрнула его, чтобы не причитал.
- Да скажи ты толком, Анатольич, не пугай людей! Что случилось-то? Ты вроде как сам не свой сегодня.
- Будешь тут не свой, когда такое творится на белом свете. Спал я плохо ночью, Лидушка так и стояла перед глазами… ну прямо как живая. И укоризненно так смотрит, не сберёг, мол, меня… а могли бы сейчас нашу дочь замуж выдавать. Метался, метался я, в бреду будто, даже на сеновал ушёл, чтобы Зойке не мешать. Всё прощения у неё во сне просил, каялся… а она вздохнула только и ушла… да скорбно так, жалобно… Проснулся ни свет ни заря и побежал на кладбище, потянуло что-то… да так, что мочи сопротивляться не было. Глянь, там на могиле Семеныча холмик из свежей земли. Будто вышел он и обратно зашёл… У меня душа в пятки и ушла. Перекрестился я, молитву прочитал. Что за чёрт! Не зря, видать Лида приходила… Семеныч, отродье дьявола, по ночам шастать стал. Никак вы его разбудили, расшевелили нечисть окаянную. Что только нужно ему, не пойму? Столько лет смирно лежал, и вот на тебе!
Валя засмеялась.
- Ох, Савва Анатольевич! Ну и шутник ты! Тебе бы только сказки рассказывать! Но ничего, Танька твоя скоро родит, будешь внукам байки травить!
Савва насупился.
- Ничего смешного. Правду говорю. Откуда же земля свежая на могиле?
- Да собаки разрыли, чудак человек! Пожрать искали, или мышь учуяли.
Савва махнул рукой.
- Баба она баба и есть, ничем её не проймёшь. К ней в дом нечистая сила ломиться будет, а она скажет - мужик!
- Ох, ох, ох! Да порой от нечистого-то пользы больше, чем от иного мужика!
- Замолчи, Валентина, а то беду накличешь! - Савва зачерпнул ложкой варенье. - Вкусно варишь, молодец!
- Ешь, Саввушка, ешь, я ещё положу! - Валя подлила Савве ещё чаю. - А причём тут гости наши?
- Как причём? Не было их, и всё тихо было. Как приехали, так Семеныч и восстал…
Анжела улыбнулась.
- Не волнуйтесь, мы уезжаем завтра. Не будет ваш покойник вас больше беспокоить.
- Завтра? - Валя выглядела расстроенной. - Что же так скоро? Говорили на недельку…
- Из города звонили, - соврала Анжела, - срочно приехать нужно. Но мы за неделю заплатим, не волнуйтесь.
- Да я не поэтому. С вами всё веселее. Какие в деревне развлечения?
- Как какие? - Макс еле сдерживал смех. - Покойники из могил восстают, бродят, потом обратно ложатся. Да вам любой город позавидует!
Валя снова прыснула смехом.
- Да уж, позавидует! Было бы чему только.
Савва тоже улыбался, видимо, осознав абсурдность своих предположений.
- Да ну вас, девки! Заморочили вы меня не хуже той нечисти! Пойду, пожалуй, а то Зойка загрызёт.
- Иди, Саввушка, иди, - Валентина начала убирать посуду со стола, - привет ей передавай!
- Ладно, - Савва помахал Анжеле рукой, - прощайте! Наведывайтесь, если что… на могилу.
- Будем! - Анжела помахала в ответ.
Утром дети Валентины вызвались проводить Анжелу с Максом до станции, где они взяли билет на проходящий поезд. На вокзале Анжела купила мальчикам мороженое, конфеты и по игрушечной машине, и они, счастливые, убежали на автобус.
В поезде Анжеле снова привиделся Альберт. Он грозил ей пальцем, но при этом хитро улыбался, только не понятно чем, то ли бескровными губами, то ли окровавленной шеей… Проснувшись, Анжела подумала, что зря отдала рубин Максу, но забрать не решилась.
Дома Анжела, едва распаковав вещи, заявила Максу, что теперь ей нужно вернуться в её родной город. Лучше будет, если они поедут инкогнито, никого не предупреждая. Ей нужно заказать скромную гостиницу, где её никто не знает. Она сделает дело до конца и тогда окончательно успокоится. Макс решил, что у Анжелы истерика.
- Что за спешка, дорогая? Я совершено вымотался… давай отдохнём пару дней.
- Ладно. Три дня. Но потом мы едем. Или я одна. Ты можешь остаться.
- Не глупи! Ты поедешь одна с такой кучей драгоценностей? Я всегда знал, что ты безумна, но не думал, что так.
- Я не безумна, во всяком случае, в общепринятом смысле. Но мне нужно туда как можно быстрее! Иначе я на самом деле сойду с ума!
- Договорились. Три дня.
- Всё. Иди, Макс! Я чертовски устала. Хочу спать. Завтра увидимся.
Когда Макс закрыл за собой дверь, Анжела снова достала камни и уставилась на них. Вот ведь как бывает - Альберт умер, но ему нужны камни… Зачем? Он преследует её во сне, и это ещё хуже, чем наяву. Во сне она не может скрыться от него, где бы она ни была, хоть на другом конце света. Теперь их прочно связывают камни, и эта связь не прервётся, пока она не избавится от них. От этих маленьких красных камушков, так заманчиво мерцающих в искусственном свете… Анжела убрала камни и взяла в руки новую скрипку, чтобы услышать её голос. Скрипка жалобно пискнула, будто кошка, которой наступили на хвост, и Анжела отложила её в сторону. Нет, даже игра не даётся ей сейчас. Всё валится из рук. Как ей выдержать три дня? И зачем ей такие пытки? Может, лучше оставить Макса здесь и уехать? Но он может быть полезен. И потом, она уже сказала ему, куда она едет, и он способен всё разрушить своей настойчивостью. Нет, пусть лучше будет под рукой… Тогда его хотя бы можно контролировать. Анжела включила телевизор. Передавали новости, и она невольно прислушалась и стала смотреть на экран, уловив название родного города. Симпатичная дикторша с дежурной улыбкой вещала:
- … несколько дней назад скончался от сердечного приступа известный предприниматель Альберт Капустин. Его близкие долго утаивали от всех его кончину, но, наконец, решились сообщить о ней. Скорее всего, такая таинственность понадобилась для того, чтобы его наследник мог спокойно вступить в свои права. Наследником всей империи бизнесмена по завещанию стал сын Капустина Рашид… - Тут на экране появилось фото Рашида, и Анжела вздрогнула. - Интервью у наследника огромного состояния получить пока не удалось.
После этого дикторша переключилась на другие новости, и Анжела перестала слушать. Вот оно как, значит, обернулось… Интересная, однако, фамилия у Альберта - Капустин… Такая простая и мирная, что даже не верится, что человек с такой фамилией мог стать выродком и извращенцем. Его в школе даже могли дразнить Капустой… Анжела усмехнулась. Теперь эта капуста гниёт где-то глубоко под землёй, изрубленная неизвестной мстительницей. Что ж, такова участь всех капустных кочанов - быть изрубленными и съеденными рано или поздно. Анжеле стало очень весело, и она сыграла лёгкий вальс, покружившись со скрипкой по комнате. Но каков Рашид! Анжела остановилась. Хотя, что он мог сделать, если Альберт завещал всё ему? Интересно, что он сейчас чувствует? В любом случае она скоро узнает об этом. Она обязательно позвонит Рашиду, когда приедет в город. Ровно через три дня.