Глава 20
Он был стройным, не лысым и по-мужски красивым. Она – это была она, Арина. Такая, как в жизни. Точь в точь. Видеть ее и не сметь прикоснуться, оказалось такой мукой, что он сразу же возненавидел этого красавчика, небрежно обнимавшего ее за талию. Арина улыбалась одними глазами, и только один Зотов из всей этой толпы физически ощущал, как ей плохо. Одиноко и страшно. Их поздравляли. Арину и ее мужа. Мелькали знакомые и незнакомые лица, в носу щекотало от странной смеси запахов парфюма и спиртного, а ноги скользили по натертому паркету. Все это отмечалось его сознанием в то время, пока он двигался по залу к ней. Двигался с одной целью: оторвать ее от рук этого красавца и увести отсюда. Он боялся, что опоздает, ее уведет кто – нибудь другой, потому, что не могут же все на этом празднике быть слепыми. Не могут не видеть, как ей плохо. Он подошел совсем близко. Он уже встал перед ней, лицом к лицу, но она его явно не видела. Ее рука, которую она протягивала очередному поздравителю, скользила мимо него, чуть не задевая. Он чувствовал кожей тепло ее руки, он смотрел ей прямо в глаза, но ее взгляд оставался все таким же невидящим. Вдруг он почувствовал ледяное прикосновение чьих-то пальцев к своему лицу. "Зотов, Зотов, проснись, ты пугаешь меня своими стонами!", – он открыл глаза и тут же в ужасе отшатнулся: на него почти с ненавистью смотрела его жена.
– Ты мешаешь мне спать, Зотов. С завтрашнего дня я перебираюсь в твой кабинет. Или хочешь, тебя туда переселим? Но больше так невозможно! – Татьяна раздраженно отодвинулась.
"Скорее бы уже случилась эта радость, а то все время талдычит об этом, надоело уже" – Зотов молча отвернулся от Татьяны.
Он провел в больнице три недели. И уже три дня, как он дома. Единственное, чем он жил – это сны об Арине. Хоть и такие, с бессильными стонами, а то и криками боли. Боли не телесной, а оттого еще более мучительной. Нужно было случиться взрыву, чтобы у него открылись глаза.
Лежа лицом к окну, он дождался, пока за Татьяной закроется дверь, и только тогда откинул одеяло. За годы брака ему ни разу не приходила в голову мысль, что он может уйти от жены. Лелея подленькую мыслишку, что его все устраивает и, что у других не лучше, он жил с Татьяной, по необходимости погуливал на сторону, особо не скрываясь и не задаваясь вопросом, что будет дальше. Он был уверен, что жена его любит, иначе, зачем ей был весь этот спектакль с мнимой беременностью? Чтобы получить его, тогда еще живущего на копеечную зарплату молодого специалиста? На кой он ей сдался? Ни богатых родителей, ни квартиры, ни машины, что тогда было мерилом благополучия. Остается любовь. Он простил обман. Простил и Татьяну, и ее безумную мамашу, кающуюся, что бес попутал, и Танюшечку на вранье подговорила она. Рыдания будущей тещи его не тронули, но полные слез глаза Танюшечки сделали свое дело: он не стал забирать заявление из ЗАГСа. Потом задумываться над тем, любит ли его жена или живет с ним по каким-то другим соображениям, ему было просто некогда. Вплоть до этого взрыва. Только видя, как ее корежит от отвращения, когда при ней медсестра кормит его с ложки, он обо всем догадался. Он нужен был, пока был силен и здоров. И она не готова жить с беспомощным инвалидом, не готова быть сиделкой, кормилицей и терпеливо ждать его выздоровления.
Притворившись спящим, он подслушал ее разговор с врачом, до того несуразный, что создавалось впечатление, что разговаривают двое глухих. Татьяна отрешенно слушала, что ей говорит хирург о нем, Зотове, и, когда тот замолкал, все время повторяла только один вопрос: он сможет работать? В конце концов, врач, потеряв терпение, почти крикнул, что она должна Бога благодарить, что ее муж жив. "Благодарить? Вы говорите, благодарить? Ну-ну", – и она отвернулась от ошеломленного ее откровенностью хирурга. Зотову стало страшно. Он беспомощен, а рядом с ним… И кто же рядом с ним был все эти тридцать лет? И тогда он стал неистово молиться об одном: поставь меня, Боже, на ноги.
Он ходит, хоть и с палочкой. Он собирается работать, потому, что ему нужны деньги. И теперь он собирается уйти от этой женщины, оставив ей все. У него была родительская квартирка в доме у драмтеатра, которую он никогда не соглашался продать, несмотря на уговоры жены. И теперь ему есть, где жить.
Во всем этом было одно "но". Он не мог привести туда Арину. Он не мог перед ней даже показаться таким: опирающимся на палку, с осунувшимся лицом, изрезанным осколками стекла, и опустошенным. Ему нечего было ей дать. От Роговцева он знал, что в городе ее нет. Они с мужем, по словам знакомых, уехали в Испанию. Как раз тогда, когда он попал в больницу. Он все время думал – гадал, что за необходимость такая была у нее, уехать именно тогда? И он придумал для себя самое худшее объяснение: он, Зотов, ей не нужен. Потому, что он теперь не мужик, а одна большая проблема. И ей, как и его жене, проблемы ни чему.
Зотов встал с постели, подошел к велотренажеру и выставил самый слабый режим. Морщась от боли, он крутил педали и смотрел на себя в огромное зеркало, занимающее пол – стены напротив кровати. Мужик, недобро усмехавшийся ему, был, несомненно, на него похож. "Ну, давай знакомиться!" – одними губами произнес Зотов, глядя в глаза своему отражению.
Глава 21
Распаковывать чемоданы не хотелось. Она так устала от вокзальной суеты, от бесконечных нелепых пересадок на незнакомом маршруте, от непонимания, что, наконец, происходит, что, едва переступив порог квартиры, побрела в спальню и рухнула на кровать. Зачем ее мужу понадобилось ехать из Испании на поезде, через Украину, да еще и, задерживаясь на сутки, а то и двое в каких – то городишках, где она даже не выходила из гостиницы, Арина понять не могла. Зачем вообще нужно было так срочно ехать в эту командировку, как назвал это путешествие ее муж, да еще брать ее с собой? Собственно, в Испании они пробыли три дня, погода стояла холодная, Арина мерзла в тонком свитере и шелковых брюках, но пройтись по магазинам ей не позволял Игорь. Якобы, у них нет лишних денег. Большей чуши, рожденной на ходу, он произнести не мог. Арина посмотрела на него, как на больного, сунула ему под нос пластиковую карту и холодно спросила: "А это что?". Он вырвал твердый прямоугольничек из ее пальцев, торопливо сунул его к себе в карман и, буркнув, что все их счета заморожены, ушел. Через сутки, пьяный и помятый, он появился в номере и проспал десять часов кряду. К вечеру они уже выносили почти не распакованные чемоданы из отеля. Странно, но испуга от происходящего Арина не испытывала. Еще в начале поездки ею овладело тупое равнодушие и покорность обстоятельствам. Она, как выразилась Ленка, "сложила лапки кучкой". Потом мелькали отели в Праге, Мюнхене, Лодзи и, наконец, они осели в Киеве. Маленький мотель за городом с сауной и летним кортом был заселен однозначного толка публикой. Днем небритые мужики сопели в своих постелях, а ночью гоняли голых девок по коридору. И ее муж, лощеный красавчик, смотрелся среди приблатненной публики так же, как ботинки от Гуччи среди валенок и резиновых калош. И, тем не менее, он с ними вместе пил, принимал участие в ставках, чья девица быстрее разденется, и при этом шипел на Арину, когда она посреди попойки уходила, ссылаясь на головную боль. К счастью, Арину никто не трогал. Девок было достаточно, присутствие Арины сковывало телодвижения не самых еще пропащих и сохранивших остатки стыда братков и настоящее веселье, как она догадывалась, начиналось только после ее ухода. Думать думу, с кем она живет, она прекратила еще в Испании, раз и навсегда определив своего мужа, как диверсанта в ее жизни, которому удалось ее ловко провести в молодости и проникнуть на ее территорию. Она пыталась уговорить его, чтобы он отпустил ее сначала в Испании, потом попыталась улизнуть от него в Польше, найдя свой паспорт в его чемодане. Ей элементарно не хватило наличных на билет. Она опять "сложила лапки". Ленке она звонила часто, бодрым голосом отчитывалась о красотах Европы, обещала прикупить в подарок сувенир и сделать потрясающие снимки, чтобы Ленка, которой ох, как хочется оказаться на ее месте, могла бы светло ей позавидовать.
Фотографии она сделала только на мобильник, сняв еще и клип с голыми девками для достоверности. Если бы ее муж догадался отобрать у нее и телефон, как отобрал видеокамеру, то Ленка ей бы никогда не поверила. А она должна поверить. И помочь Арине.
Арина лежала с закрытыми глазами в полумраке и терпеливо ждала, когда Игорь примет душ, переоденется и уйдет. О встрече со своим братцем он договорился еще, когда они ехали с вокзала домой.
Наконец хлопнула входная дверь. Арина быстро вскочила, вынула из сумочки телефон и набрала номер Ленки.
– Кислова, приезжай срочно, – вместо "привет, подруга" быстро выдохнула она в трубку.
– Аришка, ты? Ты дома уже? Почему не позвонили, мы бы с Коляном вас встретили?
– Ты слышишь меня, Кислова? Приезжай срочно! Только на своей машине, – Арина никогда так не кричала.
– Да ладно, не волнуйся так. Буду минут через несколько, – тихо пролепетала явно озадаченная ее тоном Ленка в ответ.
Арина отключилась и посмотрела на часы: 15.35. Муж может вернуться через пару часов, она должна за это время успеть собрать свои вещи. Первым делом Арина открыла чемодан мужа, вынула из кармашка пачку денег (она видела, куда положил рубли муж, когда расплачивался с официантом в вагоне – ресторане) и замерла. Рука наткнулась на что-то твердое. Арина потянула за ткань, это оказалась майка Игоря, и под ней показался ствол. "Так, приехали. Вот поэтому и поезд, а не самолет. Ну, да шут с ним", – подумала она уже со злостью: эта скотина, ее муж, играя в свои игры, подставлял ее, Арину.
Ленка влетела в квартиру бледная и растерянная.
– Ты, Галанина, – назвала она ее девичью фамилию, – совсем с дуба рухнула, так меня пугать?!
– Лен, времени нет! Мне нужно срочно смыться из дома, пока не вернулся Игорь. Я вещи собираю, помоги.
– Ты что, даже не скажешь мне, что случилось?! – Ленка от возмущения нервно сглотнула слюну.
– Прости, Ленок! Все вопросы потом. Ты же меня знаешь, если бы ничего серьезного, стала бы я так?…
– Ты насовсем сбегаешь? – этот вопрос Лена задала уже более спокойно.
– Да. И мне нужно спрятаться. К тебе нельзя. В мамину квартиру тоже. Он меня найдет, – Арина вынула охапку нижнего белья из ящика и комом засунула в чемодан.
– Он – это Игорь, как я понимаю?
– Да. Мой муж Игорь. Помоги, – Арина сунула Лене сумку и показала, как та должна ее держать около туалетного столика. Смахнув в сумку все, что стояло на поверхности, она стала вынимать один за другим небольшие ящички столика и высыпать содержимое туда же.
– Да, смотрю, ты капитально все забираешь.
– Не хочу, чтобы у него остались хоть какие мелочи, чтобы он трогал их своими руками!
– Бред, какой-то. Ты или крышей тронулась, подруга, или твой муж соверщил что-то из ряда вон!
– Все, – Арина, наконец, осмотрелась вокруг. У ее ног стояли два чемодана и сумка, – Пошли скорее.
Дверь она просто захлопнула. Замок щелкнул так громко, что они обе вздрогнули. Арина вызвала лифт и нажала кнопку нулевого этажа.
– Выйдем через гараж, там охранник только по ночам дежурит.
Лена согласно кивнула. В этот момент она решала, куда отвезти подругу. "Игорь знает все наши фазенды и квартиры: дом в Бугре, дачу в Стромилове, свекрухину хрущебу. Что он не знает и куда не сунется? Не сунется к Кислову – старшему. Ирка баба нормальная, лишних вопросов не задаст, да и с Аришкой знакома. К тому же, терпеть не может братьев – Судняков. Особенно старшего. Она Аришку точно прикроет. А Петька все равно сутками на заводе пропадает, ему не до нас, не до баб – с!" – повеселела она.
– Ариш, пристегнись, за город поедем, – скомандовала она, видя, что подругу просто трясет.
– Куда?
– К Петьке в Царевщину.
– Нет! Ни за что! – Арина замотала головой, – Он же знаком с Судняком!
– Ага. Точно, – ухмыльнулась Ленка, – Старший Судняк – так просто у Петьки кость в горле. А Ирка его имя спокойно слышать не может. Уж не знаю, что у них там произошло, но любви к твоему мужу и к его братцу у этого семейства не наблюдается. Так что, фиг они тебя сдадут! – Ленка торжествующе посмотрела на Арину: вот, мол, как я здорово придумала.
– Неудобно как – то. Мы с Ириной только на тусовках встречались несколько раз, она меня не знает совсем.
– Да Ирка всех окрестных бомжей подкармливает, а уж ближнему помочь для нее святое дело.
– Спасибо за сравнение с бомжами, – пробормотала Арина. На самом деле она устала так, что согласилась бы на что угодно.
– Может, расскажешь, что произошло?
– Лен, я есть хочу. Давай около кафе притормозим, поедим чего-нибудь. И поговорим.
– Могла бы и не просить. Я уже полчаса назад почувствовала, что ты голодная.
– Как это?
– Как, как! Я тоже есть хочу, Галанина. Или не помнишь, как мы с тобой даже в туалет с урока всегда синхронно отпрашивались? А уж в столовку бежали наперегонки! – рассмеялась она.
Лена свернула с трассы на неприметную дорожку. Там, среди леска, стоял деревянный теремок. Этот маленький ресторанчик держала армянская семья.
– Сейчас ты такой шашлык попробуешь, что потом век благодарить будешь, – Лена, поставив машину на пятачок возле крыльца, два раза посигналила. Из-за дома, откуда тянуло горьковатым дымком, вышел невысокий мужчина. Увидев их, он широко улыбнулся.
– Леночка, как давно не приезжала!
– Здравствуй, Арам!
– Я смотрю, ты с подругой. Проходите.
– Знакомьтесь. Арина, – Лена подтолкнула ее вперед.
Поднимаясь по ступенькам, Арина думала только о том, что, если сейчас не сядет на стул, то просто рухнет, где придется. Ноги дрожали от слабости. Страх отпустил, но на его место пришло странное чувство ненужной свободы. "И кому я теперь сдалась?" – спрашивала она себя, еще сидя в машине.
Глядя, как Арам радуется Ленкиному визиту, она поймала себя на том, что завидует. Не зло, не во вред – но завидует Ленке, которую, судя по всему, в этом доме ждут всегда, когда бы она не заявилась. У Арины таких друзей не было. Точнее сказать, никаких друзей не было. Как-то удалось ее мужу сделать так, что все, кто любил Арину, отошли в сторону. Он просто выжил их с ее территории, запрещая ей встречаться с кем бы то ни было без него. Не вписавшись в довольно узкий круг Арининых друзей, Игорь вывел за пределы этого круга и Арину. При ней осталась только верная Ленка, которая то и дело предпринимала попытки вернуть потерянную для друзей Арину, но в результате получалось только хуже: Игорь интенсивно занимал все свободное время Арины тусовками с нужными людьми, а она ему подчинялась. Ленка злилась, обзывала ее безвольной куклой, но отступала.
– Арина, это Эммочка, во всех отношениях человек замечательный и мною любимый.
На Арину черными бездонными глазами внимательно смотрела очень красивая армянка. Арина стояла, оцепенев от охватившего ее чувства покоя. Неожиданного покоя, разлившегося по ее телу и исходящего от этой красавицы. Арина почему-то решила, что вот, наконец, сейчас все изменится, что именно Эмма, совсем незнакомая, но уже не чужая, разведет над ней беду.
– Ну, что? Сосчитали друг друга? Эммочка, покорми нас, голодных беглянок. А Аришке вот кофейку бы твоего попить, а? – Лена загадочно посмотрела на Эмму.
Эмма улыбнулась, от чего ее глаза непостижимым образом посветлели и приобрели оттенок спелой зелени. Арина тряхнула головой, словно прогоняя видение.
– Лен, а кто она? – тихо спросила она, когда Эмма ушла.
– Колдунья. Не смотри на меня так, ты и сама видишь, что она человек необычный.
– Нет, ты скажи. Ты ее давно знаешь?
– Ой, давно! – рассмеялась Лена, – У нас дети в одном классе учились. Помнишь, когда мы с Колькой и Варюшкой жили у его родственников на Поляне? Ты еще ужасалась, что там край вселенной? Мы прожили там всего два года, а сын Эммы и Арама закончил в том районе школу. Они год как открыли этот ресторанчик. Видимся мы не часто, я иногда к ним наезжаю, но перезваниваемся каждую неделю.
– Почему я о ней ничего не знаю? Если она так близка тебе?
– А вот это, Ариш, твоя беда. Ты со своим Судняком ото всех оторвалась. Ты, если и рядом со мной вроде, то он как бы третий в нашей компании. У тебя же с языка не сходит его имя. Ты, если и рассказываешь что-то, так обязательно о нем. Я о тебе толком ничего не знаю. Я уверена, ты и сейчас не хочешь мне ничего говорить о том, что у вас с Судняком произошло, так? Ну, ничего. Сейчас Эмма придет, ты ей все выложишь. Как на духу, – Лена утвердительно покивала головой.
– Обалдеть, как вкусно! – Лена сыто откинулась на стуле. Арина маленькими глотками допивала очень крепкий кофе.
Эмма, вопросительно посмотрев на Лену и увидев ее кивок, взяла у Арины чашку и, слив гущу, перевернула ее на блюдце.
– Теперь ты объясни мне, почему и от кого мы так бежим? – Лена серьезно посмотрела на Арину.
Арина молча протянула ей телефон, на экране которого она выставила снимки из мотеля. Обнаженная девица сидела на коленях у ее мужа, наклонив к нему лицо. Видеоклип, показанный Ариной вслед за этим, заставил Лену тихо присвистнуть.
– Чем это вы там, в Европе, занимались, Галанина? Что это Судняк себе позволяет? – возмутилась она.
– Мне страшно. Его как-будто подменили. Он якшается с такой публикой, с которой раньше бы и здороваться не стал. И он что – то от меня скрывает.
– Зачем ты вообще с ним поехала? И почему не сошла с маршрута вовремя?
– Он спрятал паспорт и деньги. Я сидела все время в отелях, иногда по несколько дней. Он приходил пьяный, отсыпался, а потом снова уходил. И так все время.
– Эммочка, посмотри, что там у нее, – Лена кивнула на чашку.
Эмма взяла чашку тонкими пальцами. У Арины вдруг по спине пробежал холодок, а руки и вовсе стали ледяными. Она поежилась.
– Арина, ваш муж уже стоит далеко от вас. Не бойтесь, он вам ничего не сделает. Ему сейчас нужно очень быстро решать свои проблемы. А рядом с ним еще один человек, похоже, родственник. У них беда общая.
– Братец чертов, кто ж еще! – Ленка фыркнула.
– Тот, кто вытеснил вашего мужа из вашего сердца, Арина, сильно болен. И не только телом. Но не в его власти прийти к вам. Он не свободен. Вы должны набраться терпения, – Эмма нахмурилась, – у вас есть сестра, Арина?
– Была. Она умерла тридцать лет назад.
– Как?
– Пропала. Уехала из дома к маминому брату, но по дороге исчезла.
– Значит, вы ее мертвой не видели….
– Эммочка, ну не молчи, – Лена попыталась заглянуть в чашку, которую Эмма держала в руках.
– Дай Бог, но ваша сестра жива. И вы ее скоро увидите.
"Господи, я поняла, кого напомнила мне та женщина в кафе. Она похожа на Катю. Но это не могла быть она, Катя подошла бы ко мне. Она не смогла бы не подойти! Если она жива, то почему до сих пор не встретилась со мной?" – Арина вдруг опять почувствовала надвигающуюся беду.
– Что-то должно случиться, да, Эмма? Не скрывайте от меня!
– Чтобы ни случилось, у вас хватит сил все перенести. Вы очень сильный человек, Арина. Вы сами многое видите и предчувствуете, ведь так?
– Да, особенно плохое.
– Ничего не бойтесь, – Эмма положила руку поверх ладони Арины, и та почувствовала тепло. Арина вдруг подумала о Зотове, и ей захотелось передать это тепло ему.
– У вас еще будет такая возможность, – сказала Эмма и улыбнулась, глядя в широко раскрытые от удивления глаза Арины.