- Вы не любите капитализм? - пошутил я.
- Вы достаточно наблюдательны. - Она не улыбнулась.
- Что так грустно?
- Как-нибудь потом, - произнесла она.
- А будет "потом"?
- Думаю, будет, все будет. Только не сразу, а…
- Я очень люблю это!
- Что?
- Когда "не сразу", когда надо долго ждать…
Она рассмеялась:
- Вы меня неправильно поняли. Я говорила совсем о другом. А это будет в уже назначенный час - ни минутой позже, ни минутой раньше. И зависит сие не от нас. Все уже написано наверху.
Она может выражаться еще туманней, чем филолог, подумал я.
- Вы проводите меня? - неожиданно спросила она.
- По-моему, я как раз в процессе этого действия.
- Спасибо за процесс. Чем вы занимаетесь, Алеша? Я знаю, что вы в институте, ваш брат говорил.
- Он мне этого не говорил.
- Что?
- Что он вам говорил.
- О, это был незначительный разговор. Почти проходной.
- А какие еще бывают разговоры?
- Основательные, полуосновательные, главные, второстепенные. Вы хотите, чтобы я все перечислила?
- Я просто дурачусь.
- Я знаю.
- Что вы знаете?
- Что вы просто дурачитесь. Мне нравится это. Итак?
- Бью баклуши!
От неожиданности она рассмеялась.
- Так говорит мой папа.
- А если точнее?
- Учусь на каком-то факультете, непонятно чему, неизвестно зачем.
- Он у вас строгий?
- Достаточно. Впрочем, у вас, вероятно, будет возможность с ним пообщаться.
- Вы уверены, что будет?..
Она подкалывала меня. Я улыбнулся ее шутке. Но не ответил. Мы свернули направо и пошли к мосту - на Кутузовский проспект.
- Вы уверили меня, что все будет.
- Вы любите играть словами?
- Играть в слова.
- Игра слов - старинная игра, - задумчиво сказала она и, повернувшись, посмотрела на мою щеку.
Вдруг стало скользко, мы спускались с пригорка.
- Можно я возьму вас под руку, я боюсь упасть. У меня скользкие сапоги.
Я взял ее за руку, за локоть, и - не ощутил ничего. Мы вышли на мост, на нем не было гирлянд, дул сквозной ветер, снег стал колючим, и она прижалась к моему плечу.
- Простите, он колет в глаза.
Мне понравилась эта фраза. И я чуть натянул ей капюшон, отороченный мехом, чтобы защитить ее глаза.
Буквально в сантиметре от нас юзом пронесло и ударило о бордюр машину. Я дернул ее в сторону, к перилам моста.
- У вас хорошая реакция, - сказала она. И улыбнулась, стараясь скрыться от снега, в глубину меха.
- Это все, что у меня хорошего.
- Не наговаривайте на себя. У вас хорошие перчатки!
Мы оба одновременно рассмеялись. Мост кончился. Я был неожиданно рад, что она развеселила меня и отвлекла от грустных мыслей. Мне захотелось проявить внимание.
- Хотите пойти в кафе и съесть какой-нибудь торт или пирожное?
- И много чая, чтобы согреться. Я не переношу холод. У меня все промерзает до п… - оборвалась она.
- Придатков, - закончил я.
- Дама не должна говорить таких слов при джентльмене.
- Вы учитесь в школе чарования или изящных манер?
- Мама учит.
Мы нашли небольшое, уютное, мало кому известное кафе на Кутузовском.
Девушка-официантка хотела перечислить имеющийся ассортимент, но возник какой-то интим, и я не хотел, чтобы он разрушался.
- Принесите все торты и пирожные, которые у вас есть и много чая.
Официантка, почувствовав опытного "наездника", исчезла.
- Вы всегда так заказываете? - Вика удивленно, впервые расширив и без того большие глаза, смотрела на меня.
- Когда как, мне не хотелось с ней долго объясняться. К тому же вы очень стройны и, я уверен, сможете с этим справиться.
- Вы наблюдательны, но по-мужски. Чтобы женщине быть стройной, ей нельзя есть сладкое.
- Но вы будете пить много чая. Один раз, в честь знакомства.
- Разве что - в честь, - произнесла задумчиво она.
Я не предлагал ей выпить, так как знал, что в таком кафе не будет что-либо интересное или необычное. Но на всякий случай спросил:
- Хотите что-нибудь выпить?
- Выпить?! Это интересное предложение. И согреться.
Я щелкнул тут же пальцами.
- Не щелкайте, - сказала возникшая официантка, - вы не на Западе.
В кафе оказалось токайское, на редкость классное марочное десертное вино. И уж совсем невероятное: холодное. Я не люблю ничего теплого.
- Три бутылки, пожалуйста.
- А две кому? - спросил Вика.
- Будем гулять до утра.
- А цыгане?
- Сейчас позвоню. - Я встал. Она думала, я шучу. А я всерьез собирался позвонить поляку и загулять с цыганами до утра. Раз ей так хотелось…
Она внимательно смотрела на меня.
- С собой, на следующий раз. Мне кажется, оно вам понравится.
- Вы всегда такой предусмотрительный и не только наблюдательный?
- Я люблю наблюдать, но это бессознательно, неподотчетно. А чем вы занимаетесь, Вика? Кроме будущей любви к токайскому?
Она улыбнулась.
- Я… ваш брат вам ничего не рассказывал?
- Нет.
- Я учусь на актерском факультете во ВГИКе. И снялась в двух фильмах.
- Как ваша фамилия?
- Виктория Богданова.
И только теперь я понял, почему мне казалось все время ее лицо знакомым. Я видел ее в кино. А мне казалось - что мне казалось.
- Фильм назывался "Про любовь", - выдал мой энциклопедический словарь в голове.
- Только никому не говорите.
- Почему?
- Он мне не нравится. И маме - тоже.
- А что мама?
- Мама очень хорошая актриса.
- Как ее зовут?
- Зоя Богданова.
Я привстал.
- Она была звездой…
- Да, очень известной.
- А что случилось потом?
Официантка принесла вазу с разными пирожными (почему не блюдо?) и открытую запотевшую бутылку вина.
Я взял бутылку:
- Хотите с нами выпить?
- Что вы!.. - Она засмущалась и заалела, внимательно разглядывая Вику.
Я налил наполовину бокалы.
- Вы произвели на нее неизгладимое впечатление, - сказала Вика. - И как это по-джентльменски было сказано! Ей наверняка никто не предлагал никогда выпить.
- Вы любите нахалов или джентльменов? - спросил я.
- Я люблю полосатую жизнь. То одно, то другое. И то и другое. Смесь.
- А если прибавится нечто иное?
- Я обожаю вариации. Оригинал никогда не греет душу.
- Так о маме…
- Я не уверена, что хочу говорить о маме.
- Отчего?
- Такое клише: мы с вами незнакомы.
Она взяла бокал и улыбнулась вдруг:
- Русская традиция - наливать до края.
- А я хотел, как на Западе.
Она улыбнулась. Я наполнил стекло золотистой влагой.
- Надеюсь, согрею свои продрогшие суставы. Я не любительница зимы.
- А кого?
- Кого - нет, вы хотели сказать чего? Я люблю весну. И первые цветы, букетик ландышей.
Я сказал то, что хотел сказать… Но зачем?..
- За что? - Я поднял западный бокал - наполовину.
- За вашу наблюдательность! - Она улыбнулась. И выпила легко до дна.
Я ждал, пока она выпьет. Легкость была изумительная. И пригубил свое вино.
- Я могу согреть ваши суставы за одну минуту.
- Как?
- Сжав их сильно в руке.
Она с интересом посмотрела на меня:
- Я не думаю, что здесь подходящее место.
- Разве?! А вы хотите, чтобы я нашел подходящее?..
- А вы не находите? - пропустила она вторую часть мимо ушей.
Я огляделся вокруг. В углу сидела забытая пара. Всеми.
- Я скажу, что у вас ночная работа и вам нужен массаж.
- Алексей…
Она впервые назвала меня по имени.
- Вы не выпили до дна, я пила за вас. И налейте мне еще, я никак не могу… согреться.
Я выполнил указ, мы подняли бокалы.
- За ваши успехи - в кино!
- Спасибо, я не очень хочу быть актрисой.
И она выпила - опять до дна. Мне нравилась грациозность питья. Я последовал ее примеру. У меня в голове начало согреваться. Как вдруг она сказала:
- Вы встречаетесь с кем-нибудь, Алексей?
Я поперхнулся последним глотком. Она смотрела мне прямо в глаза.
- Нет. А почему вас это интересует?
- Мне стало любопытно, какие девушки вам нравятся.
- Актрисы!
- А если серьезно?
- В последнее время никакие.
- Набили оскомину?! - Она улыбалась.
Я оценил ее жемчужину.
- Что вы, я не очень популярен у дам.
- Ну уж не прибедняйтесь.
Я начал медленно наливать оставшееся вино в бокалы: ей - полный, себе - наполовину.
- Могу доказать.
- Доказывайте. - Она обняла полный бокал ладонями.
- Возьмем вас, например…
- Неудачный пример: вы мне нравитесь. У вас красивый профиль. И видна порода - в лице.
Я слегка погрузился в кресло.
- Вы всегда так свободно и раскованно выражаете свои чувства?
- А вы хотите, чтобы я краснела и смущалась, когда говорю правду? То, что думаю?
- Все всё скрывают. Не принято говорить откровенно…
- Я не все. И потом, это невинный дружеский разговор.
- А что же из себя представляет "винный вражеский" разговор?
- Такого слова нет. Вы все-таки любите играть словами?
- Я люблю играть в слова. Хорошо, вернемся вспять.
На подносе нам принесли чай.
- Что такое "невинный" в вашем понимании?
- Это когда мужчина и женщина не идут в кровать.
Прямая девочка, интересно, кто были учителя.
- А в чем здесь вина?
Она задумалась, на минуту.
- Не могу с вами не согласиться. Я согласна.
- Тогда почему невинный?
- Это фразеологизм такой.
- А что такое фразеологизм?
- Устойчивое словосочетание. Алеша! Вы меня сейчас запутаете. С вашей игрой в слова.
- Со словами.
- А какая разница?
- Никакой.
- Ай! - Она махнула рукой. - Опять играете. Давайте лучше выпьем. А то чай…
- Как оригинал не греет душу и нужны вариации! Разница вообще-то есть, чисто стилистическая. Но она незаметна тем, кто…
- Не любит русского языка!
- Что-то в этом роде.
- Выпьем за это кафе. Где тихо и уютно, - странным голосом сказала она.
- Я вижу, вам все время тишины не хватает. А почему за кафе?
- Я всегда буду помнить его. Здесь мы провели наш первый вечер.
- Почему провели? Мы проводим. Я не знал, что вы можете быть сентиментальной.
- Это не сентименты. Это, скорее, предчувствия. Из области предчувствий… - и добавила: - Я многое могу. Нужен только правильный дирижер.
Она выпила, изящно держа бокал. Я заметил то, на что не обратил внимание сначала: у нее были красивые деликатные руки. Как выточенные. Я представил, как эти руки, как она берет в эти руки…
И вздрогнул. Невероятно стесняющаяся официантка подошла к столу:
- Простите, вы мне дадите свой автограф?
Я наблюдал, молча, за ее руками. Виктория взяла протянутую ручку и быстро привычно расписалась.
- Вы моя любимая актриса! Спасибо.
- Пожалуйста.
Официантка переступила невидимую нить в обратно и спросила:
- Вам открыть вторую бутылку?
- Мы возьмем с собой, - сказала Вика и посмотрела мне в глаза.
- Желание дамы…
- Я согрелась.
- Счет, - попросил я.
Позже я подаю ей дубленку с капюшоном, она закутывается в шарф, и мы выходим на воздух. Я иду расстегнутый, как всегда.
- Вам не холодно? - Она передергивает плечами, глядя на мою фигуру.
Я провожаю ее домой. Их дом рядом с гостиницей "Украина". Большой подъезд, высокие ступени.
- Хотите подняться?
Я смотрю на свои плоские японские часы.
- Уже поздно.
- У нас не спят допоздна.
Я протягиваю ей завернутый пакет. Она смотрит вопросительно.
- Передайте это вашей маме.
- От кого?..
- От старого поклонника.
Она берет пакет в руки и благодарно наклоняет голову.
- Когда вы мне позвоните?
Я слегка обалдеваю от ее sancta simplicitas!
- Я не хотел навязываться…
- Тогда завтра, в шесть. Спасибо за… Мне очень понравился этот вечер.
И она, взглянув на меня, повернулась, поднялась, опять повернулась и скрылась за массивной дверью подъезда.
Я в раздумье бреду по набережной. Холодина, надо купить зимние сапоги. Я все хожу в осенних. С прошлого сезона. А сезоны меняются…
Я просыпаюсь поздно и удивляюсь, что мне дали выспаться. Вспоминаю… Хорошее название: "Дамы на сезон". В доме никого нет. Холодно, выбираться из-под пледа совсем не хочется. Я погружаюсь в глубину и думаю и вдруг вспоминаю, что не помню, где у меня номер ее телефона.
Встаю, ищу, но не нахожу. Звоню Максиму, но его нет на работе. Ровно в шесть вечера я стою перед консьержкой и говорю:
- Вы не могли бы позвонить и попросить Викторию Богданову спуститься.
- Ходют тут всякие, - ворчит консьержка.
- Я не всякий, - говорю я, - я - разный.
Ей это нравится, и она, спустившись с "высоты", звонит наверх.
Вика снисходит в длинной юбке и черной гарусной кофте.
- У вас еще и дар: вы предчувствуете события?! - Она совершенно не удивлена, что видит меня в своем подъезде. Как будто я там стою скульптурой, к которой она привыкла.
- Это как?
- Мамуля хочет вас пригласить. Она готовит одно из двух коронных блюд - большие чебуреки.
- За что такая милость?
- Сказала, что "сто лет не пила такого вкусного вина".
Хотя я догадываюсь, что причина совсем другая.
- Но она совершенно не понимает в винах!
(Подтверждает, не понимая, Вика мое "непонимание".)
- Я не одет.
Она осматривает меня с ног до головы, спокойно.
- На вас модные джинсы. По-моему, вы одеты. Голый мне представляется несколько иначе.
- Надо купить цветы, шампанское.
- Цветы сейчас даже вы нигде не купите. Шампанское она не пьет. Зато - сюрприз - есть две бутылки токайского вина. Вас всегда так долго надо уговаривать?
- Да, - честно признаюсь я.
Она берет меня трогательно за руку и заводит в лифт.
- Куда идет молодой человек? - раздается скрипучий голос. Как из подвала.
- На крышу, - смеется Вика, - поправлять цветные гирлянды на транспаранте.
- Это полезное дело, - соглашается консьержка, - хоть один рабочий парень появился.
- О вашей личной жизни касательно вас - она сказала "ходют тут всякие"…
- Она это абсолютно всем говорит. Пуля просвистела мимо, - шутит, улыбаясь, Виктория.
- А что на транспаранте написано?
- "Коммунизм был, есть и будет!"
"Как мудро, - думаю я. - Как просто и мудро!"
Мы поднимаемся на девятый этаж, и она звонит в массивную обитую дверь. Нам открывает женщина, улыбку которой знает вся страна. Мы стоим в коридоре, залитом ярким светом и уставленном стеллажами.
Она рассматривает меня в упор и говорит:
- Я - Зоя Богданова. А вас как зовут, молодой человек?
- Алексей.
Она переглядывается с Викой. И что-то они там читают в глазах друг у друга. У меня плывет в голове, что я рядом с такой актрисой.
Наконец, они кончают чтение глаз и обращают свои взгляды ко мне.
- Раздевайтесь!
- Раздевайтесь.
- Заходите!
- Простите - что раньше?
Знаменитая актриса поворачивается и говорит:
- Я вас хочу поблагодарить за замечательное вино.
- Вам понравилось?
- Я еще не пробовала, но уверена, что оно замечательное.
Я гляжу на Вику.
(Он скромно улыбнулся: это была старая классическая московская интеллигенция, в лексическом словаре которой не было отрицательных слов или понятий. Для гостей. Интеллигенция, которой уже не осталось: ее либо уничтожили, либо она вымерла. И он почувствовал себя уютно. Совсем тепло, как давно не чувствовал себя дома, и расслабленно.)
- Викуля, где гостю будет удобней - в зале или на кухне, она же столовая?
Квартира была большая. Это определялось по длинному просторному коридору и широкому холлу.
- На кухне, конечно, - ответил я за "Викулю".
- Я там жарю чебуреки. Вы любите их? У меня особенные… А Вика будет мне помогать и вас развлекать!
Мы прошли на кухню, хотя это действительно напоминало столовую - с финским гарнитуром. Раскатанное тесто, ароматно пахнущее, лежало на вспомогательном столике. Мы сели за большой округлый стол.
- Голубушка, ты рано села. А обслуживать гостя, ладно уж меня?! Желаете аперитив? - Она смотрела добрым взглядом мне в глаза.
- Это что такое?
- Аперитив - это…
- Алеша! Мамуля, он прекрасно знает, - Виктория укоризненно-насмешливо смотрела на меня.
- Простите… - Я склонил голову.
- Что вы, я люблю шутников!
- А что есть на "аперитив"?
- Это Викуля у нас заведует баром, я в этом не понимаю ничего. Знаю, что есть все!
"Заведующая баром" улыбнулась.
- Я не знал, что вы распоряжаетесь спиртным…
- Есть деликатес: водка, настоянная на красной калине.
- Стопку, пожалуйста.
- Большую или маленькую, хрустальную или серебряную?
- По вашему усмотрению. - Я был поражен.
- Мамуля, а тебе?
- Если Алексей откроет бутылку, я с удовольствием попробую вина, о котором столько наслышана.
Я посмотрел смущенно на Вику. Юная наследница уже подавала мне штопор.
- Алеша, я не знала, что вы такой стеснительный. Не робейте! Это моя мама. Она такая же живая, как и все.
- Вот тут я не уверена! Вы давно знакомы?
- Двадцать четыре часа.
- Ну-у для сегодняшней молодежи это много!
Я осторожно открыл вино и налил в принесенный хрусталь. Виктория наполнила мне стопку водки и поставила бутылку на стол. Мне понравилось, что никто не дрожал над лакировкой стола. Не покрывал скатертью…
- За встречу! - без церемоний сказала известная актриса и пригубила вино.
Я выпил стопку до дна. Водка была классная.
- У вас хороший вкус, Алексей.
- Мамуля, ему даже ты нравишься на экране, - шутит Вика.
- Даже я? Тогда у него помимо хорошего - изысканный вкус!
Мы дружно смеемся.
- Викуля, а мы гостя так и будем принимать за ликеро-водочным "столом" или ты поставишь закуски?
- Одну секунду, мамочка!
Я обращаюсь к актрисе:
- Простите, как мне вас называть?
- Родители меня назвали Зоя, но если вам это почему-либо не нравится, то зовите меня, как вам будет удобно.
- А отчество?
- Я так старо выгляжу?
- Что вы! Просто это форма вежливости.
- Я даже не знала, что у Вики есть вежливые друзья. Обычно…
Она ждет, пока утихнет смех.