Наконец он снарядил надежного человечка в Монако. Попросил разыскать для него все, что просочилось в местную прессу о том двойном убийстве. Его человек поработал на славу. В одной бульварной газетенке, выходившей в те годы на Лазурном берегу, была даже напечатана фотография с места преступления. Качество не бог весть какое, однако вполне достаточное, чтобы заставить сердце Игоря бешено заколотиться. Спустя годы он понял, что тогда с Владом была убита совершенно другая женщина, лишь отдаленно напоминающая Ольгу…
Игорь обдумывал детали предстоящего разговора. В конце концов, ему нужно было только одно: убедить Андрея, что в смерти Влада виновата эта мерзавка Ольга, и получить деньги на ее поиски.
Лифт мягко остановился на одиннадцатом этаже. Игорь, сняв плащ и поправив галстук, зашел в приемную.
* * *
Окрыленная, вернулась Марина домой. Поставив цветы в вазу, она начала собирать сумку для Кирилла (он уезжал к бабушке на выходные). Мужа дома не было, наверное, опять у своих друзей, таких же, как он, художников-неудачников. Выпивают, обсуждают свои "гениальные" картины, которые только потомки поймут, а музеи через сотню-другую лет будут драться за право повесить их на стены. Ну что ж… В конце концов, может, так оно и будет. Но ей-то что делать здесь и сейчас?
Впрочем, сегодня сердиться и думать о плохом Марине совсем не хотелось. Вздохнув, она аккуратно сдвинула в сторону рамы и краски: квартира была маленькая и, за неимением ателье, Клод рисовал на кухне, единственном месте, где было достаточно светло и просторно.
Сынишка, обрадовавшись возвращению матери, складывал свои нужные мелочи в рюкзачок-кенгуру, который повсюду носил с собой.
Дома с сыном Марина разговаривала только по-русски. Говорил он плохо, с французским акцентом, но понимал все. Такой тренинг был необходим: во-первых, пусть в совершенстве владеет двумя языками - пригодится; во-вторых, летние каникулы Кирилл (на французский манер - Сирил) обычно проводил в Москве, у русской бабушки, которая французским не владела.
С его другой бабушкой Марина была в хороших отношениях, да у них просто не было "площадки" для ссор. Французская свекровь в их личные дела не лезла, полезных указаний не давала, материально не помогала, с внуком, пока тот был совсем крохой, не сидела, а когда он подрос, стала брать на выходные, развлекая этим больше себя. К тому же на прогулках приятно было покрасоваться: вот я какая вся из себя моложавая и красивая бабушка.
Марину такое положение вещей устраивало. Ее собственная мама обожала к месту и не к месту давать полезные советы. Даже находясь на расстоянии, она была в курсе всех их проблем и не упускала случая высказаться по поводу и без. И неизвестно, что лучше - когда ты находишься под слишком бдительной опекой или когда всем на тебя наплевать. Но Марина старалась не раздражаться. Она понимала, что все это "из лучших побуждений", и к тому же знала, как "русская бабушка" откладывала копейки, чтобы побаловать обожаемого внука, как была счастлива, когда того присылали к ней на лето.
Закончив прибираться на кухне, Марина потеплее одела сынишку, поправила спадающие лямки его рюкзачка и подхватила сумку. Свекровь ждет их к восьми, а сейчас уже начало девятого, надо поспешить. Они вышли на улицу, в дождь, и побежали к метро.
* * *
Предвкушая восхитительное путешествие, почти счастливая, Ольга вышла у "Самаритэна", одного из самых больших и красивых универмагов Парижа. Несколько веков назад на этом месте, рядом с Новым мостом (сейчас самый старый мост Парижа!), находился фонтан, из которого парижане брали питьевую воду, и назывался он - "Самаритянка". Нынешняя "Самаритянка" тоже оказалась весьма популярна, о чем свидетельствовало количество народа на всех застекленных этажах. Ольге этот универмаг всегда напоминал о романе Золя "Дамское счастье". Ну, счастье не счастье, а забыть о житейских проблемах здесь можно было легко. Голова шла кругом от блеска, запахов и роскоши.
Но Ольга решила не отвлекаться и прежде всего направилась в отдел сумок, чемоданов и дорожных принадлежностей. В дополнение к вместительному чемодану, который выручал ее уже в десятках поездок, ей нужна была небольшая, но удобная сумка, плюс разные мелочи, необходимые для длительного путешествия.
Купив легкий элегантный саквояж из натуральной кожи, Ольга прошла на второй этаж, в отдел женской одежды. Она не была по натуре "тряпичницей", не гонялась за чем-то экстраординарным, но у нее был свой стиль, свое чувство моды, которому она неукоснительно следовала. Имея деньги, Ольга могла многое себе позволить, но это многое всегда было отменного вкуса. Она предпочитала классический стиль, любила практичные брючные костюмы и элегантные топы. Ее не интересовала марка одежды - когда можешь позволить себе покупать вещи от "Шанель", "Кристиан Диор" и прочих "от кутюр", не смотришь на цену и лейбл. Главное, чтобы нравилось и было удобно.
Просмотрев коллекции дорогих бутиков известных фирм и не найдя ничего для себя интересного, Ольга перешла на этаж массовой одежды, где было все свалено в кучу на столах, в коробках и корзинах. Ей было спокойнее сейчас в этом отделе, где, в отличие от бутиков, никто не обращал на нее особого внимания, не навязывал товар и не приставал с вопросами и комплиментами.
Она подошла к вороху купальников всех расцветок и фасонов. Откопав в общей куче два миленьких купальника, прелестные, почти невесомые пляжные шлепанцы и маленькую кепочку от солнца, она уже представила себя на Гавайях и, улыбаясь, пошла платить в кассу.
Уложив вещи в сумку, Ольга спустилась на первый этаж, в отдел парфюма. Купила крем для загара и перешла к духам. Это была ее слабость. Запахи она называла своей шкатулкой памяти. Иной раз, проходя по улице, вдруг чувствовала, как на нее накатывает необычное волнение, радость или печаль. А оказывается, просто от проходящего мимо мужчины пахнуло одеколоном, которым когда-то пользовался Влад и с которым были связаны какие-то определенные моменты ее жизни.
Она купила свои любимые духи, классику, - "Шанель № 5". Этот запах никогда ей не надоедал, в этом душистом облаке она всегда чувствовала себя легко и уверенно. Потом решила попробовать какой-нибудь новый модный аромат, взяла пробник "Ж'Адор" от "Диора", прыснула себе на запястье и с удовольствием почувствовала цветочную искрящуюся свежесть. Это был настоящий летний запах. Ольга купила изящный флакончик и поняла, что к поездке совершенно готова.
Чтобы закрепить радостное чувство, она поднялась на самый верх универмага, туда, где находилась смотровая площадка и кафе. Осеннее солнце бросало яркие пятна на раскинувшийся внизу Париж. Город казался живым, постоянно меняющимся существом: он двигался, дышал, менял окраску и настроение. Слева высились колокольни собора Парижской Богоматери, справа, как изящная шахматная ладья, стояла Эйфелева башня…
Что бы ни приготовила судьба, что бы ни ждало впереди, как это хорошо, как прекрасно - жить и умереть в Париже!
* * *
Звонок из Питера поднял Аркадия ни свет ни заря. Видно, шеф забыл про двухчасовую разницу во времени. Выслушав указания и положив трубку, Аркадий с завистью посмотрел на мирно спящего Алика: дрыхнет как ни в чем не бывало, а тут дела начали разворачиваться. И Аркадий рывком сдернул одеяло с компаньона. Ничего не разобрав со сна, Алик подскочил как на пружинах, принял защитную стойку. Аркадий рассмеялся, заметив, что "кто рано встает, тому Бог подает". К тому же наметился план действий.
Желая как-то загладить неловкость, Аркадий миролюбиво предложил спуститься вниз, в кафе, чтобы позавтракать и обсудить новую информацию от Игоря.
По своим каналам шефу стало известно, что в 1994 году Ольга Азарова вышла замуж за француза и теперь живет под именем мадам Мишель Дитрон. Эту информацию надо было срочно проверить и подтвердить. Им нужен был свой человек в Париже, человек, не только в совершенстве знающий язык, но и понимающий местную ситуацию изнутри, человек, который, не вызывая подозрений, сможет собирать информацию в мэрии и префектурах. Необходимые документы уже высланы из Москвы, а дополнительная сумма денег положена им на счет.
Собственно, этот "свой человек в Париже" у них уже почти был. Даже не называя вслух имени, они знали, что это их недавняя знакомая из офиса "Аэрофлота" - Марина.
Они сидели в кафе на первом этаже отеля. Шел мелкий дождь, и выходить на улицу совсем не хотелось. Здесь было уютно и тепло.
Потягивая горячий кофе, они принялись разрабатывать план, в который входили основные пункты операции "Марина": завоевание доверия, полное расположение к себе, вербовка на работу и выход через нее на официальные источники информации.
Собственно, зайдя несколько дней назад в "Аэрофлот", они и рассчитывали подцепить там кого-то из бывших "своих", так что в чем-то пожелание шефа они даже опередили. Но кто бы мог подумать, что им так повезет: эта милая русская девочка наивна, бедна и, кажется, порядочна, да к тому же и хороша собой, что делало воплощение их плана в жизнь особенно приятным.
Алик должен приударить за Мариной, в идеальном варианте - влюбить ее в себя. Ведь известно, что ради любви женщина бывает готова на все.
Помнится, во время их совместной прогулки по Елисейским Полям она сказала, что хочет перейти в другое агентство, потому что там платят больше, и даже показала, где находится новое бюро. Вот хороший повод предложить ей работу с вдвое, а если понадобится, и втрое большей оплатой. Плюс транспортные расходы, плюс обеды и ужины да еще цветы и подарки. Шеф разрешил не скупиться. Главное, не вспугнуть Марину раньше времени, полностью использовать ее возможности, а что делать с ней, когда операция по поимке Ольги завершится, - покажет время.
Было утро субботы, значит, у них в запасе есть выходные, чтобы все обдумать и подготовить свой маленький спектакль на большой парижской сцене.
* * *
Перелистывая ворох бумаг и писем одной рукой, а другой набирая текст на клавиатуре компьютера, Андрей попросил секретаршу не соединять его ни с кем, пока у него будет находиться записанный на утро посетитель.
Было еще рано - впереди день, расписанный по минутам. Как некстати объявился Игорь со своими проблемами! Но отказать бывшему "комсомольскому брату" во встрече Андрей все же не счел возможным. Хотя в общем-то особых симпатий визитер у него давно не вызывал. Появилось в Игоре с годами что-то авторитарно-жестокое, и это при слабости характера и чрезмерной импульсивности. Очень неподходящее сочетание.
Андрей не поднялся, когда Игорь вошел в кабинет, и этим сразу пресек панибратскую встречу: обнимания, восклицания, хлопанья по плечам и пожимание рук.
Для Андрея до сих пор оставалось загадкой, что случилось с "комсомольскими" деньгами. Они исчезли вместе со смертью Женьки, потом - Влада и Ольги. Так и не узнал он, что, встревоженный поведением Игоря, Женька успел оформить чековую книжку на предъявителя и отправить ее по почте Владу. Не узнал он, что известие о смерти Женьки и бухгалтерши Аллочки из "Союзвторсырья" дошло до Влада почти одновременно с чековой книжкой и что, почуяв смертельную опасность, Влад в считаные часы вместе с Ольгой покинул страну.
Впрочем, он давно поставил крест на этом деле и не очень понимал, что нужно от него бывшему однокашнику, о чем это Игорь не хотел говорить по телефону, настаивая на личной встрече, и с чем вообще явился этот человек из прошлого?
Игорь, широко улыбаясь, двинулся к столу. Но Андрей, пробормотав "привет, привет", жестом указал на кресло, сразу обозначив таким образом дистанцию. Это был первый неблагоприятный знак, однако Игорю было сейчас не до обид. Ему нужны были деньги в долг под проценты и помощь в подготовке официальных бумаг для открытия частного офиса в Париже. И он сразу перешел к делу.
Как только прозвучали имена Влада и Ольги, Андрей напрягся и заявил, что события тех лет его давно не интересуют. Это было правдой только отчасти. Нынешний большой номенклатурный начальник по сей день помнил ту отвратительную дрожь в коленках, когда двенадцать лет назад он узнал о смерти Женьки Потацкого, а год спустя - Ольги и Влада. И сейчас в просительных интонациях Игоря ему вдруг почудились металлические нотки. Почудилась скрытая угроза.
Тем временем Игорь достал из портфеля небольшую пластиковую папочку. Содержание папки должно было коренным образом повлиять на отношение Андрея к той давней истории. В ней были собраны документы и газетные вырезки, неопровержимо свидетельствующие о том, что тогда, в отеле "Интерконтиненталь" в Монако, вместо Ольги была убита совсем другая женщина.
Теперь все факты сошлись. Теперь ясно, что Ольга замешана в устранении не только Потацкого, но и Влада. И все эти годы убийца безнаказанно живет на их общие деньги, которые, совершенно очевидно, надо вернуть, сколько бы их там ни осталось, а Ольгу - наказать.
Андрею не слишком хотелось влезать в эту историю. Даже совсем не хотелось. Однако представления о справедливости и память о Владе заставили его дать согласие на помощь.
Они договорились встретиться вечером в ресторане и обсудить степень участия Андрея в деле.
* * *
От универмага "Самаритэн" до Шатле было пять минут ходьбы.
Ольга прошла маленькую улицу Берже и, не доходя до Центра Помпиду, спустилась в огромный подземный паркинг.
Войдя в лифт, она опять почувствовала удушливую волну страха. Превозмогая приступ головокружения, не оглядываясь по сторонам, двинулась к своей машине. Сердце стучало почти в горле, а руки стали влажными и дрожали так, что ключ зажигания она вставила только со второго раза. В автомате по кредитной карте оплатила парковку и рванула на выход: замкнутое пространство и таящаяся в нем опасность были для нее невыносимы.
Механически совершая нужные действия, она пришла в себя, только оказавшись на Риволи, чуть не проехав на красный. Тогда она сбросила скорость и перевела дух.
Машин в центре было много, двигаться приходилось медленно, влажные ладони неприятно липли к рулю. Позади остались площадь Согласия и Елисейские Поля, на проспекте Великой Армии она попала в "зеленую волну" и дальше ехала до дома без проблем.
У въезда в подземный паркинг Ольга затормозила. Так, осторожно, не надо гнать лошадей… Что-то подсказывало ей, что не следует заезжать в маленький туннель, ведущий на стоянку, что лучше будет, если она сейчас развернется и поставит машину на соседней улочке, за домом, там всегда можно найти место.
Прикрывшись зонтом от дождя и прохожих, Ольга осторожно двинулась в сторону дома. От ее былой решимости и куража не осталось и следа, а вот интуиция подсказывала быть максимально осторожной. У входа она остановилась и огляделась. Моросил дождь. Одинокий прохожий, прикрывшись газетой, перебегал улицу. С шумом проносились машины по набережной…
Лифт мягко остановился на семнадцатом этаже. Она заранее достала ключи. В холле было абсолютно тихо. Неярко светили лампы. Двери лифта еще не закрылись. Еще не поздно сделать шаг назад. Сейчас она была абсолютно уверена, что в квартире ее ждут. Отступив внутрь лифта, Ольга краем глаза увидела мужской силуэт, метнувшийся из ее квартиры. Но она уже успела нажать на кнопку.
Все те несколько секунд, которые шел скоростной лифт, ей казалось, что она слышит грохот бегущих по запасной лестнице шагов. Или это стучало ее собственное сердце? Господи, какое счастье, что она не поставила машину в паркинг, куда выходит запасная лестница, какое счастье, что она вообще забрала машину со стоянки на Шатле! По крайней мере, она сумела опередить преследователей. Теперь надо скрыться, бежать подальше от места, где ее подстерегает опасность, а может быть, и смерть.
Судьба в очередной раз дала ей шанс, но сколько может продолжаться такое везение? И тут ее словно током пронзило - паспорт! Господи, какая глупость, она оставила его дома! Вот тебе и хваленая интуиция. Рассудок у нее от переживаний помутился, что ли? Плакала теперь Япония, теперь только одна дорога - в Страсбург, к Жан-Марку, и чем скорее, тем лучше…
Через двадцать минут Ольга уже выехала на периферийную кольцевую дорогу, соединявшую Париж со всеми автострадами страны. Не задумываясь, она взяла направление на Нанси. Через несколько часов она будет в Страсбурге, у Жан-Марка. Нашарила в сумочке мобильник. Эх, как назло, начал разряжаться. Ничего, из первой же автозаправочной она позвонит Жан-Марку и скажет, что едет.