2
Даша сидела на полу, скрестив ноги, откинувшись назад и опираясь ладонями об пол, и смотрела на парня лет двадцати, который сидел напротив нее на стуле. Светлый, коротко стриженный, он был довольно приятной наружности, разве что только глаза его были мутными. Он был раздет по пояс, на плече его виднелась татуировка в виде какого-то узора. Что она означала, Даша не знала, но она нравилась ей, как и он сам. Она знала, что его зовут Максим.
Чуть согнувшись, он держал на коленях гитару и пытался что-то воспроизвести, но пальцы не слушались его, и из под струн вылетали неясные резкие звуки. Но и это нравилось Даше, она смотрела и глупо улыбалась. Девушка плохо понимала происходящее, она напилась нарочно, поскольку, как он рассудила, ее подруги правы – она действительно много лишнего думает, а надо просто жить и веселиться. И вот сейчас она была пьяна, и ей было весело. Действительно, что плохого в том, что небольшая компания сидит ночью на чьей-то квартире и расслабляется? Ведь она молода и беззаботна, и на все имеет право.
С трудом оторвавшись от Максима, Даша перевела взгляд на Таню. Девушка стояла чуть поодаль перед другим молодым человеком, которому на вид было лет двадцать пять. У него был достаточно серьезный вид, несмотря на то, что он тоже порядочно набрался. Таня танцевала, крутясь и извиваясь, порою чуть не падая. Лицо ее выражало пьяную сосредоточенность, но в глазах был некоторый холод, отрешенность. На ней было короткое красное платье, которое уже потеряло свою чистоту и демонстрировало наличие липких пятен от пролитых напитков. Волосы ее спутались и разметались. Стрелка на колготках расползлась почти на всю ногу.
Молодой человек, наблюдавший за ней, обхватил ее за бедра.
– Пойдем в комнату? Станцуешь там только для меня?
Таня наигранно улыбнулась, и парень, которого звали, кажется, Сергей, встал, поднял ее на руки и неуверенной походкой пошел прочь.
Все засмеялись, но Даше стало все-таки достаточно неприятно, и она перевела взгляд на другую подругу.
Лена сидела на коленях у третьего парня, Антона, ровесника Максима, вульгарно развалившись, устроившись на нем так, словно она сидела в кресле, и облокотившись локтем о стол. В одной руке она держала бутылку пива – далеко не первую, из которой постоянно хлебала, в другой – зажженную сигарету, к которой она прикладывалась весьма лениво. Кофты на ней уже давно не оказалось, и она сидела в одной короткой маечке, которая скорее походила на нижнее белье, и в короткой юбке, высоко задравшейся от позы, в которой находилась девушка. Тушь на одном ее глазу была слегка размазана. Лена весело проводила взглядом ушедшую пару и размяла недокуренную сигарету в пепельнице, после чего почесала обломанным ногтем плечо, затем, склонив голову, доломала другой ноготь, столь же неаккуратно накрашенный, что и остальные, и снова присосалась к бутылке. У нее не получилось отпить оттуда, поскольку она тоже была пьяна, но, собравшись, она все-таки справилась и поставила бутылку на стол. Ее, безусловно, забавляло происходящее, но было видно, что парни ей безразличны. Лене просто, как всегда, хотелось играть.
Снисходительно обернув голову к Антону, она вызывающе улыбнулась ему, опустив ресницы, и снова приподняв, затем мельком взглянула на Дашу, но не нашла в ней ничего интересного и принялась разглядывать Максима, улыбнувшись еще шире. Максим заметил это и, перестав бренчать на гитаре, улыбнулся ей в ответ.
Даша решительно встала, чуть пошатнулась, но все же удержалась на ногах. Взглянув на свою одежду, которая вся была на месте и даже не была истрепана – и футболка, и юбка, она подумала, что выглядит, пожалуй, приличнее всех, но не успела рассудить, хорошо это или плохо, а подошла к Максиму, раскованно обняла его за шею и повернула его голову лицом к себе.
– Пойдем к тебе в комнату, Максим, – выразительно сказала она, глядя на него серыми глазами в упор, – По-моему, тебе пора побыть с девушкой наедине, чтобы этот вечер запомнился надолго. Я постараюсь, чтобы это было так, обещаю.
Она нежно погладила его пальцами по щеке, и парень, улыбнувшись, поставил гитару на пол и обнял ее за талию:
– Конечно, пойдем. Разве я могу отказаться от общества такой красавицы, раз она сама хочет побыть со мной вдвоем?
Недовольно взглянув на Лену и встретившись с ее насмешливым взглядом, Даша искренне улыбнулась Максиму. Сердце ее сильно забилось от радости. Она взяла парня за руку, потянула за собой и вывела из комнаты.
Зайдя в комнату Максима, Даша тут же схватилась за края своей футболки, готовая ее стянуть.
– Дашка, подожди, – одернул ее Максим, и она воззарилась на него с удивлением.
Парень обошел ее, улегся на кровать на спину и сложил руки за головой.
– Ну зачем так сразу? – сказал он, глядя на нее, – Давай хоть поговорим для начала.
Даша зарделась от удовольствия. На душе у нее стало непривычно приятно. Наконец-то кто-то разглядел в ней человека, а не просто объект для развлечений! Наконец-то она представляет ценность! И это увидел не просто человек, а человек, который ей нравится.
Девушка радостно присела на край кровати.
– Давай, рассказывай, как ты докатилась до такого?
– Что? – переспросила Даша.
– Нет, ну как так вышло, что такая юная особа превратилась в проститутку? Из-за чего?
Даша запнулась. Ее радость сменилась удивлением и затем переросла в гнев. Она вскочила:
– Да как ты смеешь спрашивать меня об этом??
Он оставался невозмутим:
– Ой, ну да ладно, Дашка, не кипятись. Ну серьезно, интересно стало, почему так получается. Интересно вам там или деньги… Ну что ты вскочила? Садись обратно, расскажи.
Даша задыхалась:
– Прекрати сейчас же! Как ты можешь говорить мне такие вещи?
Девушка сделала шаг назад – к двери, и Максим сразу сел на кровати, недоуменно взмахнув рукой:
– Дашка, подожди! Не уходи, ну чего ты обиделась сразу? Я же ничего такого не имел ввиду. Мне ж интересно просто, правда. Подожди, давай поговорим.
– Ты не смел так со мной разговаривать, – повторила Даша все так же уверенно, но из комнаты не вышла.
– Да ладно тебе. Садись давай, ну? Посидим, базары разведем… Поговорить, знаешь, тоже хочется. Ты ведь маленькая еще, я к чему и веду… Тебе сколько лет?
Даша замешкалась, но тут же нашлась, что ответить:
– У девушек возраст спрашивать не принято, – ответила она, гордо вскинув подбородок, – Ты знаешь об этом?
– Ой, ну хватит, – Максим отмахнулся, – Давай по-простому. Тебе сколько, тринадцать?
– Четырнадцать, – ответила Даша уже миролюбивее и, покосившись на край кровати, наконец присела.
– Вот, так бы сразу! – обрадовался парень, – А то вздумала бегать. Четырнадцать, говоришь… Мало… А девчонкам твоим сколько?
Даша все еще смотрела на него недоверчиво:
– Лене тоже четырнадцать. Но уже давно, а мне было недавно. А Тане пятнадцать, она самая старшая из нас.
– И что? Она у вас вроде лидера?
– Ну да.
– Самая старшая не значит самая взрослая, – заметил Максим.
Даша с интересом посмотрела ему в глаза:
– Правда? А кто, ты думаешь, самая взрослая, я?
Максим усмехнулся и снова откинулся на спину:
– Ну, по крайней мере, ты не самая пьяная, и это уже хорошо.
Даша опустила глаза. Ей уже было спокойно, она была рада возможности поговорить, хотя этот разговор ее смущал.
– Ну так и что? – продолжал настаивать Максим, – В чем дело-то, расскажи? Зачем тебе это? Даша, ты ведь юна, почти ребенок. Тебе бы в школу ходить да в десять домой к маме. Что тебя привлекло к такой жизни? Деньги или веселье? Объясни, я хочу понять.
Дашу уже не задевала колкость вопросов. Она чувствовала себя так странно и приятно. Вокруг нее всегда было много людей: одноклассники, подруги, постоянно меняющиеся парни, но еще никто не пытался ее понять. Наверное, это было никому не нужно. А тут… У Даши даже слезы выступили на глазах. Она нужна!
– Это началось год назад, – справившись со своими чувствами, начала Даша, и лишь пальцы, которые она теребила, выдавали ее, – когда в нашу школу пришла Таня. Она оставалась на второй год, потому на год старше.
– А в каком вы классе, в девятом?
– В восьмом, – для Даши разговор перешел в доверительную беседу, – Я до этого с девчонками не дружила, не было у меня подруг совсем… Общалась только с парнями… Да и то не особо, в принципе… А Таньке я чем-то понравилась, и мы подружились все втроем – Танька, я и Лена. Странно, до Таньки я на Лену и не обращала внимания… Вот видишь – выходит, лидер. Она всех нас подружила. И она научила нас жить так… Повела за собой… Ленка быстро научилась, впрочем, она и до этого, видимо, чем-то таким славилась. Ей все нипочем, как и Тане… Хотя Таня – нет, не знаю, по ней, пожалуй, не понять, что она там про себя думает… А я… Мне все сложно привыкнуть. Вроде, весело – да, и деньги хорошие… Но бывают нюансы… Которые отталкивают. Ничего не боюсь, нет… Просто сама, пожалуй, определиться не могу – нравится мне все это или не нравится. По крайней мере, деньги получаю, так что если все это, что происходит, зря, так по крайней мере не так обидно – хоть что-то буду иметь от этого. Мне главное, чтобы кто-нибудь понял. Просто понял, и тогда бы отказалась от всей грязи – ради него… Ради того, кто бы понял – просто так, ни за что…
Даша немного помолчала, поразмыслив. Максим ничего не ответил, и она продолжила:
– Никого у меня нет, на самом деле… К маме, говоришь, в десять… У мамы работа да личная жизнь – ей не до меня. Отца-то у нас нет. И братьев и сестер тоже. Был бы хоть кто-нибудь – так нет, никого… С девчонками тоже особо не поговоришь, на самом деле… – она снова задумалась, подвинувшись к середине кровати, поставила ноги на край и оперлась подбородком о колени, – Слишком любят они это все… Да, пожалуй, слишком. И одна и вторая. Даже они толком не понимают… Есть, конечно, еще бабушка. Бабушка тоже с нами живет.
– Ну хватит, – не выдержав, наконец перебил ее Максим, отчего Даша вздрогнула от неожиданности и повернулась к нему:
– Что?..
– Все, довольно, – Максим пренебрежительно усмехнулся, – Я уже давно получил ответ на свой вопрос. Ничего ты толком сама не знаешь. Тебе только дай поговорить, началось – бабушки, дедушки… Сейчас голову мне заморочишь, еще заболит. Хватит, давай, к делу пора переходить.
Даша была ошеломлена.
– Как? – выговорила она наконец, – Ты же сам, сам хотел поговорить! Сам сказал, что хочешь.
– Ну да, сказал, – Максим снова сел, – Но уже не хочу. Утомила ты меня, девочка. Поговорили и хватит. Ты не за этим здесь находишься.
Даша снова вскочила с кровати. Она была возмущена:
– Как ты можешь? – крикнула она, – Как ты можешь так разговаривать со мной? С девушкой!
Максим раздраженно поморщился:
– Хватит уже кричать! – он сам слегка повысил голос, – Опять завела свое. Перестань! Девушка, тоже мне… Иди сюда!
Лицо Даши пылало, тело ее заколотило мелкой дрожью.
– Как ты смеешь? – произнесла она уже тише.
Максим тоже вскочил с кровати, схватил ее за руку, опрокинул на одеяло, облокотился на постель, и, склонившись, близко подвел свое лицо к ее.
– Я сказал: хватит, – негромко и четко проговорил он, – Надоела уже твоя фраза – как я смею. Я смею! Сегодня ты моя, и я имею право на все. И ты будешь делать то, что я тебе скажу.
Серые глаза темноволосой девушки, глядящей на него в упор, не выражали ничего.
– Я человек. Я девушка, – сказала она уже спокойно, но твердо.
– Ты проститутка, – отчеканил Максим, глядя ей прямо в глаза, – И я тебя купил. Раздевайся.
3
– Нет, ну как он мог такое сказать! – Даша ходила по комнате туда и обратно. Большие серьги позвякивали и болтались в такт ее шагам. Она все еще не могла успокоиться, глаза ее агрессивно блестели – так, что, казалось, из них вылетит молния.
– Ты о чем? – Таня полулежала на диване, положив ногу на ногу, в одной руке она держала маленькое потрепанное зеркальце, в которое она смотрелась, другой сосредоточенно красила себе ресницы – густо, она накладывала слой за слоем, но ей все казалось, что этого мало.
– Как о чем? – Даша остановилась и метнула незримую молнию в сторону подруги, – Все о том же.
– А, об этом… – Таня не отрывалась от зеркала, – Как его…
– О Максиме.
– Ну да, – рыжая девушка, которая на сей раз была причесана и одета в чистое, внимательно осмотрела свои глаза в зеркале и принялась красить их дальше, – Да ладно тебе, Даша. Хватит, пора уже успокоиться.
– Как! Таня, он унизил меня!
– Опять ты со своими унижениями. Деточка, ты еще не привыкла? Здесь нет ничего такого. Это просто твоя работа, вот и все.
– Да как ты не понимаешь, Таня? – Даша перешла на крик, – Он ведь мне понравился! А он оскорбил меня!
Таня наконец повернулась к взволнованной девушке, голос ее стал раздраженным:
– Чем? – это скорее был больше усталый упрек, чем вопрос.
– Он назвал меня проституткой!
– А это не так? – несколько мгновений посверлив Дашу взглядом, Таня повернулась обратно и продолжила свое занятие.
– Дашка, ты просто не можешь смириться, – голос ее стал уже спокойнее, она закончила свою работу, внимательно рассмотрела свои ресницы, осталась довольна и, порывшись в валявшейся рядом косметичке, извлекла яркую помаду и принялась красить губы, – А зря. Пора уже взрослеть.
Даша вздохнула и уперлась кистью руки в бедро:
– Таня, ты не понимаешь. Он мне понравился.
Та не удостоила ее своим взглядом. Таня красила губы:
– Ну и напрасно. Тебе пора уже понимать, что западать на клиентов бесполезно.
Даша поморщилась:
– Как ужасно звучит!
– Без разницы.
– Ладно. Почему? Мы ведь постоянно с кем-нибудь знакомимся. Должен же наконец-то найтись нормальный человек?
Таня снова повернулась, но Даше был неприятен ее взгляд – она смотрела на нее, как на бестолкового ребенка.
– И ты считаешь, что хоть один будет к тебе по-человечески относиться после того, как тебя снимет? Девочка, твоя работа не располагает к уважительному отношению.
Даша еще раз глубоко вздохнула:
– Ладно. Пойду домой.
– То есть как? – Таня повысила голос, – Ты хочешь сказать, что не пойдешь сегодня?
– Нет, – голос девушки был усталым, – Я пойду завтра в школу.
Подруга уставилась на нее, не мигая:
– Что, больная? – сказала она с вызовом, – Это еще зачем?
– Таня, я уже давным-давно там не появлялась. Это к добру не приведет.
– Не понимаю я тебя, Даша.
– Не сомневаюсь, – огрызнулась та, – Скажи Лене, чтобы вечером зашла ко мне. У нее мои тетрадки.
– Ты думаешь, она помнит, какие? – Таня ехидно прищурилась.
– Просто скажи, и все! – хлопая за собой дверями, Даша вышла из квартиры.
– Вот, держи, – Лена небрежно бросила сверток на стул в прихожей.
– Хорошо, – рассеянно кинув взгляд на тетради, Даша уставилась в пол.
– Пошли?
– Нет, – Даша твердо посмотрела подруге в глаза, но на нее это не произвело никакого впечатления – Лена была, как всегда, раскована и насмешлива.
– Я завтра в школу иду, – помолчав, добавила Даша, – Я решила.
– Правда? – Лена улыбнулась, – Это еще почему?
– Потому. Я вообще не помню, когда была там в последний раз. Надо сходить.
– Благородно, – Лена усмехнулась, – Да ладно, пойдем. Я не на ночь тебя зову – так, прогуляемся.
Даша смерила ее недоверчивым взглядом:
– Правда?
– Конечно, – Лена прислонилась головой к дверному косяку, вся поза ее, в которой она стояла, была развязна, небрежна – в этом был весь ее образ, – Что я тебя, заставлять, что ли, буду? Не хочешь так не хочешь. Пошли, часик прошвырнемся просто. По пиву и домой.
– Ладно, – Даша подобрала тетради и направилась в комнату.
– Жди, – бросила она через плечо.
Шаркая подошвами тапок при каждом коротком шаге и хрипло покашливая, в коридоре появилась старая бабушка, и Даша замерла на пороге своей комнаты.
– Кто пришел? Леночка? Здравствуй, Леночка, – широко заулыбалась она.
– Здравствуйте, – посмотрев на нее пустыми холодными глазами, Лена улыбнулась так фальшиво, что Даше стало стыдно за нее, но бабушка ничего не заметила.
– Леночка, – восторженно заговорила она, – Хорошая девочка. Даша, мне так нравится Леночка! Что ты держишь ее на пороге. Может, она хочет чаю?
– Нет, благодарю, – все так же изображая расположенность, Лена неискренне улыбалась, но хуже всего было то, что эта манера поведения уже давно вошла в привычку и стала машинальной.
Даше было противно, но виду она не подала. Чтобы скрыть свое презрение к происходящему, она быстро зашла в комнату, наспех переоделась и вышла обратно.
– У тебя короткая юбка, – заметила бабушка, – Нельзя ходить в такой короткой юбке. У Леночки тоже, правда, юбка короткая, но все-таки подлинней…
– Все нормально, бабушка, – мрачно ответила Даша.
Лена насмешливо подняла одну бровь и окинула слащавым взглядом сначала бабушку, потом Дашу.
– Леночка! Объясни, пожалуйста, Даше, что нельзя ходить в такой короткой юбке. И загуливаться допоздна, а она – представляешь – ночами гуляет. Не стоит, девочки… Молодость…
Лена выразительно кивнула, манерно поведя плечом.
– Даша, ну куда ты так разоделась? Ты же с подружкой идешь гулять. Можно подумать, хочешь собрать вокруг себя кучу мальчиков. С мальчиком хочешь познакомиться, Даша?
– С мальчиком, бабушка, с мальчиком, – вздохнув, Даша, чуть пихнув Лену, вышла за дверь.
– До свидания, – вежливо улыбнувшись, произнесла Лена и, изящно развернувшись, догнала Дашу, которая уже прошла небольшой коридорчик и оказалась на лестничной клетке.
– Как очаровательно, – насмешливо сказала Лена, не переставая улыбаться, когда они уже оказались на улице.
Даша на ходу мрачно подкурила сигарету:
– Прекрати. Прямо стыдно, позор один. Таньке не говори.
– Да ладно. Тебе надо научиться проще относиться к своей работе.
– Работе? – вспылила собеседница, – И ты туда же? Какой работе? Не называй это так, мне противно.
– А что это, по-твоему? – Лена все еще улыбалась. Она глядела вперед, развязно вышагивая по асфальту привычными наигранными движениями.
Даша не ответила. Она задумчиво курила, глядя себе под ноги.
– Дашка, ты слишком чувствительная. Не надо принимать все так близко к сердцу.
– Лена, меня постоянно унижают. Ты понимаешь – унижают!
– Ты сама себя унижаешь, – спокойно ответила подруга.
– Я? – Даша удивленно подняла на нее глаза, – Чем? Наоборот – я все время защищаюсь!
– Этим и унижаешь, – так же ровно ответила та, – Вот я. Разве меня кто-нибудь унизит? Нет. А знаешь почему? Потому что плевать я на них на всех хотела. Нельзя оскорбить человека, если он не оскорбляется. Чтобы обидеть, нужно задеть, а как меня обидишь, если меня ничего не задевает?