Теперь Сигмунд обернулся.
- Просто так, - сказал он и опять издал этот смешок, который Маркус уже начал узнавать. Он встал.
- Иду, - сказал он.
Он подошел и встал за спиной у Сигмунда, который казался на метр ниже самого себя.
На стене перед ними висело зеркало, Маркус подмигнул Сигмунду, а тот уверенно подмигнул в ответ, потом замер, поднял руку и провел ей по брови.
- Что тебя интересует? - спросил Роберт.
- Меня интересует музыка, - объяснил Сигмунд, - особенно рэп.
- Думаю, он спрашивает, какой пирсинг ты хочешь, - сказала Муна.
- Мне все нравится, - сказал Сигмунд и покосился на Сив. - Боюсь, мне сегодня будет не решить.
- Он хочет кольцо, - сказала Эллен Кристина.
- Ага, - отозвался Роберт. - Может быть, лучше начать с гвоздика?
- Нет, - сказал Сигмунд. - В этом-то я как раз совсем не уверен.
Он наполовину поднялся со стула.
- Нет, - вмешалась Муна. - Он хочет кольцо.
- Но можно еще подумать, - сказал Сигмунд.
- Нет, - отрезала Эллен Кристина, - нельзя.
Сигмунд опустился обратно на стул. Сив достала четыре или пять колечек разного размера из ящика и показала их Сигмунду.
- Тебе какое? - спросила Сив.
- Как трудно выбрать, - сказал Сигмунд. - Они такие красивые, что мне хочется все сразу.
- Так это легко можно сделать, - успокоила его Сив.
- Хочу вот это, - сказал Сигмунд и показал на самое маленькое.
Обе девочки покачали головами.
- Оно такое маленькое, что его никто не заметит, - сказала Муна.
- Я переживу, - ответил Сигмунд, пока Эллен Кристина выбирала с подноса колечко побольше.
- Боюсь, у меня не хватит денег на такое большое серебряное кольцо, - заметил Сигмунд.
- Это не серебро, - сказала Сив. - Это хирургическая сталь.
- Он возьмет вот это, - выбрала Эллен Кристина.
- Это? - спросила Сив.
- Да, - отрезала Муна.
Сигмунд ничего не говорил. Он смотрел на Роберта, вынимавшего стерильный шприц из пластикового пакета.
- И куда ты хочешь кольцо? - спросил он.
Сигмунд задумался.
- А можно прицепить его к свитеру?
- В бровь, - ответила Муна.
- В левую, - добавила Эллен Кристина.
- Хорошо, - сказал Роберт.
- И что происходит? - как можно задорнее поинтересовался Сигмунд.
- Я просто протираю здесь, - объяснила Сив, начав протирать ему левую бровь.
- Там что, очень грязно? - спросил Сигмунд. - Я часто моюсь.
- Поехали, - сказал Роберт.
- Нет, - сказал Симгунд.
- Больно не будет, - успокоила Сив.
- Будет.
- Мы тебя подержим за руку, - сказала Эллен Кристина.
Девочки встали с обеих сторон от Сигмунда и взяли его за руки.
- Маркус! - крикнул он.
- Да, - ответил Маркус, стоявший прямо за ним.
- Подержи меня за руку!
- Но у тебя всего две руки.
- Закрой глаза, - сказал доктор Роберт.
- Не хочу!
- Подумай о чем-нибудь другом! - посоветовал Маркус.
- Не могу!
- Думай о чем-нибудь хорошем. О тальятелли!
- Тальятелли! - закричал Сигмунд. - Я думаю о тальятелли!
- Вот! - сказал Роберт.
- Нет! - крикнул Сигмунд.
- Попробуй расслабиться, - посоветовала Сив.
- Тальятелоооооойййййй! - завопил Сигмунд.
* * *
Когда спустя десять минут они вышли из салона Роберта, Сигмунд уже был в отличном настроении.
- Забавно иногда немного что-то менять, - объяснял он. - Не так уж много и надо. Пирсинг здесь, тату там, маленький укольчик, и ты чувствуешь себя обновленным. Это не опасно, Маркус. Всего лишь укол, и все. Мир вовсе не рушится.
Маркус покачал головой. Сигмунд продолжал:
- А Роберт знает свое дело. Без сомнения. Вполне возможно, я еще вернусь к нему как-нибудь. Когда я буду с Бентой, может быть, я поставлю ее имя на плече. Народ, вы же видели его аппаратуру для тату! Это вам не игрушки для сопливых, а?
- Нет, - сказала Эллен Кристина. - Если хочешь, можешь назначить время.
Сигмунд кивнул:
- Надеюсь. Это действительно хочется повторить.
- Времени уже половина четвертого, - сказала Муна. - Нам надо торопиться, если вы хотите успеть на поезд в Осло.
- А вы не пойдете на концерт? - спросил Маркус, надеявшийся на компанию более многочисленную, чем один этот новоиспеченный любитель пирсинга.
- Мы не можем, - сказала Эллен Кристина. - Мы пообещали накрывать на стол на дне рождения у папы Муны.
- Да, - сказала Муна. - Очень некстати ему исполняется пятьдесят как раз сегодня.
- Обидно ужасно, - сказала Эллен Кристина.
- Что ж, дорогие дамы, - начал Сигмунд, - в таком случае вы должны винить дедушку и бабушку Муны и, возможно, осудить их за то, что они не пользовались презервативом в этот судьбоносный день.
- Но если бы они им воспользовались, то не родилась бы Муна, - заметил Маркус.
Сигмунд кивнул.
- Да, - сказал он. - Все, что ни делается, все к лучшему. - И он засмеялся. На этот раз это не был легонький смешок Монса. Это был громкий, довольный смех Сигмунда.
В левой брови у него блестела хирургическая сталь свежего пирсинга.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Маркус сидел в поезде на Осло и поглядывал на Сигмунда, свернувшегося рядом с ним калачиком, одетого в рэперские штаны, кроссовки и светло-зеленую футболку. Серую шапку он натянул до шеи и время от времени издавал храпящие звуки. Казалось, он спит, но Маркус знал, что это не так. Он просто хотел побыть наедине со своим новым пирсингом, пока они едут в поезде. Теперь он вытянул ноги и положил их на пустое сиденье напротив. Пришел кондуктор.
- Надо снять обувь, если хочешь оставить ноги на сиденье.
Сигмунд коротко всхрапнул.
- Он спит, - объяснил Маркус.
- Не имеет значения. Он все равно должен снять обувь.
Маркус осторожно взял ноги друга и поставил их на пол. Сигмунд хрюкнул и повернулся к окну.
- Ваши билеты.
Маркус протянул билеты.
- Два детских?
- Да.
- Откуда я знаю, что он ребенок?
- Ему четырнадцать лет, - сказал Маркус.
- У него есть удостоверение личности?
- Да.
Маркус протянул кондуктору ученический билет Сигмунда, который тот предусмотрительно отдал приятелю.
- Откуда мне знать, что это он?
- Что?
- На нем же этот колпак.
- Это не колпак. Это - шапка.
- Я хочу видеть его лицо.
- А можно обойтись без этого?
- Почему это?
- Ему хочется сохранить его.
- Сохранить?
- Да, до концерта.
- Послушайте, молодой человек, - сказал кондуктор. - Лицо не сохранится, если прятать его под шапкой.
- Разве?
- Нет. И хотя нам часто хотелось бы спрятать свое лицо, его приходится использовать до смерти. Мы можем жаловаться, сколько захотим, но такова жизнь. Дайте, я взгляну на его лицо.
Маркус не успел ничего ответить, а кондуктор уже стащил шапку одним быстрым движением.
- Ого! - сказал он с удовольствием. - Да у нас тут Властелин Колец!
- Его зовут Сигмунд, - уточнил Маркус. - Сигмунд Бастиансен Вик.
Кондуктор посмотрел на ученический билет.
- Да, - сказал он. - Похоже на правду. А меня зовут Фродо.
Он дружелюбно улыбнулся, проштамповал билеты и пошел дальше по вагону.
- Мазафака! - сказал Сигмунд.
Кондуктор вернулся:
- Ты что-то сказал?
- Ничего, - отозвался Сигмунд.
- Хочешь доехать до Осло?
- Да, если это не сложно.
- Это зависит от тебя, - сказал кондуктор и исчез.
Сигмунд снял кроссовки, натянул шапку на лоб и прислонился к окну. Маркус достал прихваченную из дома еду и лимонад. Сыр и печеночный паштет напомнили ему о старых временах. Он откинулся на сиденье, закрыл глаза и подумал, какую музыку в юности слушал папа. Он ведь играл на гитаре в группе, но это было давным-давно, и гитара лежала в потертом чехле на чердаке. И там она, наверно, пролежит вечно. Маркус отхлебнул лимонада и почувствовал, что хочет в туалет.
На концерт Бенты Иверсен и "Берты Б", ехали не одни они с Сигмундом. У Маркуса сложилось впечатление, что по крайней мере половина учеников из их школы сидела в поезде. Наверно, еще и поэтому Сигмунд натянул так низко шапку. Не факт, что всем бы понравилась его новая внешность в такой же мере, как она нравилась ему самому. Они подождали, пока сядут все остальные, незаметно просочились в поезд и сели в "тихий вагон", где можно было сидеть спокойно, тихо и мирно.
В других вагонах было совсем не спокойно. Они кишели подростками, которые болтали, смеялись, орали, свистели, пели, говорили по мобильникам, менялись местами и летали взад-вперед по проходу. Все собирались на концерт, и все гордились, что ходят в одну школу с одной из "Берт".
Большинство знало, что Маркус знаком с Бентой Иверсен, и многие сипло и с восторгом кричали ему, пока он шел через вагоны в туалет:
- Привет, Макакус!
- Ты тоже на концерт "Берты"?
- А ты знаешь, что они будут петь?
- А ты увидишь потом Бенту?
- А можно, я с тобой?
- Я тоже!
- И я!
- И я!
- Скажи "да", Макакус!
Он кивал и качал головой и пробирался вперед молча. Он был счастлив, что они сели в "тихий вагон", избежав всей этой суеты. Бедная Бента, подумал он. Как утомительно быть знакомым с поп-звездой, но, наверно, в десять раз труднее быть звездой.
Он почти дошел до конца прохода, когда Эллен Аронсен схватила его за руку. Эллен была на два года старше и была одноклассницей Бенты. Она встала.
- Пойдем, Макакус, - сказала она и потащила его к тамбуру.
Маркус не очень хорошо был знаком с Эллен, но он знал, что она гуляла с кучей парней. Большинство были старше ее, но теперь она ухватила младшего. Она толкнула его к двери в туалет и наклонилась над ним.
- Хочу рассказать тебе одну тайну, - прошептала она.
Маркусу было не по себе. Он слышал о фанатах, разрывающих одежду поп-звезд, и хотя он не был самой Бентой Иверсен, очевидно, многие думали, что он - один из лучших ее друзей. Поэтому, вполне вероятно, его одежда тоже могла представлять интерес.
Эллен наклонилась еще ближе. От нее пахло помадой и жвачкой.
- О'кей, - прошептал он. - Можешь взять мой шарф.
- Почему? - удивилась она и перестала жевать.
- Нет… - сказал он, протянул руку за спину и попытался открыть дверь. Она была закрыта, и очень жаль, потому что он уже очень сильно хотел в туалет.
- Почему ты хочешь отдать мне свой шарф? - прошептала Эллен. Ее лицо было всего в десяти сантиметрах.
- Я подумал, тебе он понравился.
Маркус пытался шептать как можно более расслабленно и равнодушно, но это было непросто.
Эллен Аронсен покачала головой и снова принялась жевать, уставившись с удивлением на Маркуса.
Оба молчали, и Маркус подумал, как долго они собираются так стоять. Если кто-нибудь пройдет мимо, это наверняка неправильно истолкуют, и тут же поползут слухи.
- Какую тайну?
Эллен вынула жвачку и прилепила ее себе за ухо.
- По-моему, у тебя есть обаяние, - сказала она.
- Правда? Есть? - тихо переспросил Маркус.
- Да, и она сказала, ты милый.
- Да что ты? - сказал Маркус и попытался понять, о чем это она.
Эллен Аронсен кивнула:
- Она считает тебя самым милым парнем во всей школе.
Маркус почувствовал, как кровь отлила от головы к пяткам. Неожиданно он понял, о чем она говорит. И этого он тоже очень боялся.
- Она считает, что в школе полно тупых парней. Она дико устала от всех, кто к ней клеится. Она говорит, что хочет остаться в покое и чтобы все были такими, как Мэкакус.
- Мэкакус? - прошептал Маркус.
- Да, Бента называет тебя Мэкакусом. Ей кажется, это круто.
- А мне так не кажется, - сказал Маркус.
В этот момент он почувствовал, что дверь сзади открывается. Ему удалось протиснуться немного в сторону. Эллен последовала за ним. Дверь открылась, и вышел Пер Эспен.
- Привет, Мэкакус! - сказал он, проходя мимо них в вагон. Маркус обратил внимание, что на нем были рэперские штаны и что он был не очень-то радостным.
- Я просто хотела, чтобы ты знал, - сказала Эллен Аронсен. - По-моему, тебе стоит поговорить с Бентой.
- О чем?
- Об отношениях.
- Каких отношениях?
- Об отношениях между вами.
- У меня ни с кем нет никаких отношений, - сказал Маркус и захлопнул за собой дверь в туалет.
* * *
Когда он вернулся в свой вагон, Сигмунд все еще сидел с шапкой до подбородка. Теперь он, наверно, на самом деле спал, потому что он перестал храпеть и ровно дышал. Он снова положил ноги на пустое сиденье, но уже без обуви. Фиолетовые носки были единственным напоминанием о старом Сигмунде. В остальном он напоминал все, что угодно, только не себя самого.
Маркус опустился на сиденье рядом. Ему подтвердили его худшие подозрения. Бента в него влюбилась. В этом больше не было никакого сомнения. Случилось самое худшее. Нет. Впрочем, могло быть и хуже. Если бы он в нее тоже влюбился. Тогда было бы еще хуже, потому что он оказался бы между молотом и наковальней. Его дружба с Сигмундом была бы наковальней, а их с Бентой любовь - молотом. Сам бы он хотел оказаться маленькой искоркой, летающей в пространстве между ними, ища выхода.
Сигмунд слегка повернулся. Голова опустилась Маркусу на плечо. Она была тяжелой, а Маркус сидел не очень удобно. Тем не менее он не пошевелился. Подержать часик голову лучшего друга на плече было самым меньшим, чем он мог помочь Сигмунду после предательства. "Но ведь я его не предавал, - подумал Маркус. - Для этого мне надо было бы влюбиться в Бенту". Он закрыл глаза и подумал, сведет ли ему плечо в такой позе.
- Мэкакус!
Маркус вздрогнул. Наверно, он заснул. Голова Сигмунда больше не лежала на его плече. Она покоилась на подголовнике лицом в потолок, но Сигмунд ничего не видел, потому что шапка по-прежнему была натянута на лицо.
- Кем это ты себя возомнил!
Маркус уже не спал, но ему потребовалось несколько секунд, чтобы полностью проснуться. Пер Эспен с интересом смотрел на него. Казалось, он не замечал Сигмунда. По крайней мере он его не узнал. Маркус протер глаза.
- С чего ты взял, что я себя кем-то возомнил, Пер Эспен?
Пер Эспен хмыкнул. Видно было, что он хочет казаться крутым, но у него не получается.
- Только потому, что Бента в тебя втрескалась! - с издевкой сказал он.
Маркус коротко взглянул на Сигмунда. По счастью, тот все еще спал.
- Никто в меня не втрескался, - прошептал он.
- Ну да, только не думай, что у тебя есть с ней какие-то шансы оттого, что она сейчас в тебя втрескалась! - сказал Пер Эспен голосом более густым, чем обычно.
- Она не… - начал было Маркус, но Пер Эспен продолжал:
- Потому что я могу поклясться, что завтра она втюрится в кого-нибудь другого, который не носится вокруг нее и не подлизывается, как ты…
- Я не подлизываюсь… - начал опять Маркус.
- Потому что Бента отлично знает таких, как ты, - продолжал Пер Эспен. - И она знает, что тебе и твоим фокусам нельзя доверять.
- У меня нет… - начал Маркус.
- И все это пройдет, - продолжал Пер Эспен. - Как говорится, "склеит девчонку тот, кто склеит последним". Так что не воображай себе ничего!
Маркус собирался ответить, но в этот момент у Пера Эспена зазвонил мобильник.
- Привет, Райдар, - сказал он. - Иду назад. Я просто сказал Макакусу, чтобы он оставил эти свои тупые фокусы и оставил Бенту Иверсен в покое! У него нет шансов, потому что Бента…
Голос Пера Эспена звучал очень возбужденно и громко. Он собирался продолжить, но в этот момент вошел кондуктор.
- Это "тихий вагон".
- Чё?
- Тихий вагон.
- А по-моему, он гремит так же, как и остальные вагоны, - сказал Пер Эспен.
Кондуктор положил руку ему на плечо.
- То, что это "тихий вагон", не значит, что вагон не издает никаких звуков, - объяснил он. - Это значит, что те, кто здесь находится, должны вести себя тихо. Понимаешь?
Пер Эспен задумался.
- Да, - ответил он. - Это значит, что в тихом вагоне надо быть тихим.
- Именно, - сказал довольный кондуктор. - Ты хорошо соображаешь.
- А почему вы разговариваете? - спросил Пер Эспен.
- Что?
- Это же тихий вагон.
Он достал мобильник.
- Здесь нельзя, - сказал кондуктор.
- Что нельзя?
- Говорить по мобильному.
- Да, - переспросил Пер Эспен, - нельзя?
- Да, нельзя, - ответил кондуктор. Очевидно, он начал терять терпение. - В тихом вагоне запрещено говорить по мобильному телефону!
- Тссс! - сказала дама за их спиной.
- Постарайтесь говорить тише, - сказал Пер Эспен кондуктору. - Это же тихий вагон.
Он послал издевательскую усмешку Маркусу и исчез в дверях следующего вагона.
- Ты его знаешь? - спросил кондуктор.
Маркус покачал головой:
- Не особенно.
- Можно немного поспать? - взмолилась дама за их спиной.
Кондуктор отдал честь.
- Прошу прощения, сударыня, но я в этом не очень уверен, - сказал он и пошел дальше по поезду. В следующую секунду по громкой связи раздалось:
- Мы подъезжаем к центральному вокзалу города Осло! Выход на правую сторону!
Маркус толкнул Сигмунда.
- Просыпайся, - сказал он. - Приехали.
Симгунд медленно снял шапку.
- Хорошо поспал? - спросил Маркус.
Сигмунд не отвечал. Не глядя на друга, он наклонился и надел кроссовки. Потом встал и вдруг повернулся лицом к Маркусу.
- Я не спал ни секунды, - сказал он. - Вставай.
Маркус встал. Поезд остановился, и остальные пассажиры начали выходить из вагона.
- Посмотри на меня, - попросил Сигмунд.
Маркус посмотрел. Светло-зеленая футболка идеально подходила к серо-голубым рэперским штанам. Голова была гладко выбрита, кроме черного гребешка, тянувшегося вдоль всего черепа. Пирсинг, словно влитой, красовался на брови. Сигмунд слабо улыбнулся:
- Ну и как я?
- По-моему, ты классно выглядишь, - сказал Маркус.
- Посмотри на себя.
Маркус посмотрел. На нем были и штаны, и рубашка, и обувь, но ничем особенно он похвастать не мог.
- Ну и как ты?
- Не знаю. По-моему, ничего особенного.
Сигмунд положил руку ему на плечо.
- Пусть выиграет сильнейший.
- Я не совсем понимаю, о чем…
Сигмунд подмигнул.
- Понимаешь, - сказал он. - О'кей, Маркус Симонсен. После тебя. Пора встретиться с народом!
Маркус не был уверен, но когда он выходил из поезда, ему ясно послышалось, как тихий голос за спиной произнес:
- У тебя нет шансов, мазафака.