- Говорухин шлет тебе привет с того света,- пробормотал он и подошел к музыкальному центру. Сел на стул возле него и надел наушники.
- "Здравствуй, Федор,- раздался в наушниках знакомый голос.- Если ты слушаешь эту запись, значит я не вернулся к вам. Но все что случилось со мной – справедливо. И речь пойдет не обо мне, а о тебе, Кочевник. Не удивляйся, что посылка нашла тебя через полгода. За эти полгода много воды утекло. Жаль, не могу оценить перемены. Часть данных наверняка устарела. Но что-то еще можно использовать, кое-что из этого тебе и твоим товарищам обязательно пригодится. По договоренности Нина получит несколько посылок пятнадцатого ноября… И вот еще что. Передай ей, что я ее люблю… Нет, лучше не надо… Надеюсь, у тебя все в порядке, брат. Очень надеюсь на это… На остальных трех кассетах записи Коли Соболева. Ты должен сохранить их в любом случае. А на дискетах записано кое-что из наработанного в Татске. Их передай своему командиру, то же касается документов Соболева…"
В этот момент в кабинете появилась незнакомая пожилая женщина. Федор снял наушники и привстал.
- Здравствуйте,- сказала она.- Мы с вами не знакомы. Я, Софья Марковна, тетя Нины из Новосибирска. Сейчас помогаю ей по хозяйству.
- Очень приятно, Софья Марковна,- улыбнулся Федор.
Софья Марковна кивнула в ответ. Она явно принюхивалась к табачному дыму.
- Да, я только что курил,- снова улыбнулся Федор.- Нина была не против.
- А я не об этом беспокоюсь,- сказала Софья Марковна.- Я ведь тоже курю. Так что отныне нам придется делить кабинет на двоих.
- Вот оно в чем дело,- Федор убрал содержимое обратно в коробку.- Я думаю, нам с вами места хватит.
- Надеюсь на это,- усмехнулась собеседница. Почему-то она с первого взгляда не понравилась Федору. И по всем признакам, он ей тоже не приглянулся.- Я пришла сказать, что завтрак уже готов. Милости просим!
- Спасибо,- Федор вытащил кассету из магнитофона.- Я сейчас приду.
- Ждем,- Софья Марковна еще раз окинула кабинет недоверчивым взглядом.
- И где она ее откопала, крокодила такого?- Федор проводил новую знакомую взглядом. Перед ним встала проблема хранения полученных материалов.- Что-то больно подозрительная у нее физиономия.
Он внимательно оглядел кабинет, но оставить здесь документы не решился.
8. Западня.
- Здорово, Макс-братан!
- Кто это?
- А это неважно… Новость слышал?
- Какую новость? С кем я, вообще, разговариваю?!
- Братец твой ласты склеил! Так ему, суке, и надо! Не надо было с папой иг…
Максим бросил трубку на рычаг и прислонился к стене. Поперек горла у него стоял колкий комок страха и ярости. Пальцы мелко дрожали, а когда он попробовал сжать их в кулак, заскрипели в суставах как несмазанные. В этот момент силы почти оставили его.
Максим стоял возле тумбочки с телефоном. Прошло минуты полторы.
Из гостиной вышла его жена Света. Спросила, слегка заикаясь от волнения:
- Кто звонил?
- Не знаю,- Максим перевел на нее взгляд.- Сказали, что Костя умер…
Светлана охнула и прикрыла рот ладонью.
- Не знаю правда или нет!- Максим посмотрел на нее.- Пойду, покурю…
Он накинул на плечи полушубок и вышел во двор с непокрытой головой. Присел на ступеньку высокого крыльца. С улицы падал во двор синеватый свет.
В голове у Максима был кавардак. Он все еще не мог решить, верить телефонному звонку или нет? Младший брат находился под следствием второй месяц. Темное дело, непонятное. Якобы, убил подругу, которая появилась у него с полгода назад. Именно с этого времени бесхитростный и открытый Костя внезапно стал замкнутым и молчаливым. Впрочем, в тот момент Максим перемену в поведении брата отнес на счет сожительницы. Вика с первой же встречи пробудила в нем неясные подозрения. У Максима против воли сложилось убеждение, что эта "серая мышь" на самом деле умная, волевая и красивая женщина, скрывающая от всех истинное лицо. Но как бы хорошо она ни играла роль, как бы ловко ни прикидывалась простушкой, обман Максим чувствовал кожей. Свои подозрения он высказал Косте, но тот и ухом не повел. После этого разговора началось медленное отчуждение братьев. И вот чем закончилось. Она убита, он умер в следственном изоляторе.
- Да что же это такое?!- Сдавленно прорычал сквозь зубы Максим.- Господи-ты-боже-мой!!!
И в этот миг он поймал себя на том, что уже думает о брате как о мертвом. Сердце подсказывало что страшная весть – правда. И еще он подумал о том, что жизнь вообще очень странная и непредсказуемая штука. Подчас мгновения в ней решают больше, чем годы упорного изнуряющего труда. И одно мгновение может превратить самую радужную и многообещающую судьбу в тоскливое и даже страшное жизнеописание. В бытность свою человеком одного дня, он бы не признался даже себе, что случившееся с братом не злой рок, а исход и его можно было предугадать. На похоронах он, конечно, будет стучать себя в грудь и пьяно доказывать, что "Костя был человеком!" И будет говорить все, что принято говорить на поминках у русских. Хотя с недавних пор он понимал, что брат шел по гибельному пути. Но знал и другое: какое-никакое, а будущее у него все же было… Но брат умер за решеткой, как зверь в клетке. Умер за то, чего не совершал.
На веранде хлопнула дверь. На крыльцо вышла Светлана, надела на его голову спортивную шапочку и присела ступенькой выше.
- Прокурор позвонил,- сказала она.- Вызывает тебя завтра к одиннадцати часам как самого близкого родственника. Повестка будет у дежурного.
- Что?- Максиму потребовалось время, чтобы понять сказанное женой.
- Я пойду с тобой,- непререкаемым тоном сказала она.
- Нет,- Максим наконец начал соображать.- Никуда ты со мной не пойдешь! Ты завтра вместе с детьми в Пышму уедешь, к бабушке!
- Никуда я не поеду!
- Света, перестань!- Максим глубоко затянулся, пересушенная сигарета затрещала в его пальцах.- Пока здесь все не закончится, вы будете жить у нее!
Сейчас ему нужно было сдержаться, не вспылить, не кинуться в свару.
Светлана вскочила, постояла несколько мгновений и убежала в дом. Прислушиваясь к ее стремительным шагам, Максим вдруг отчетливо понял, словно кто-то шепнул на ухо, что недавний звонок – начало перемен… Светлана хлопнула входной дверью. И он вдруг ни к месту вспомнил о том, что дверные петли давно не смазаны. Улыбнулся этой никчемной сейчас мысли.
- Вот так, братишка,- сказал, обращаясь к собственной тени.- Вот и тебя не стало.
Он взял с верстака банку с солидолом и за несколько минут смазал петли дверей и ворот ограды. Смазал петли в стайке, в амбаре и в бане. Зады в его доме были основательные, крепкие. Кое-что успел подправить с отцом, когда купил дом после армии. Максим вздохнул и поставил солидол на место. За работой он немного забылся, но вспомнил о родителях, и на душе снова стало нехорошо. Отец второй год лечился в психиатрической клинике, но с каждым месяцем ему становилось только хуже. А началась болезнь вроде бы с пустяка, с нервного срыва, случившегося после смерти матери. Если разбираться по существу, он ее не намного пережил. Это уже не жизнь. А теперь и Костя…
И Максим вдруг почувствовал такое, что не смог бы передать словами. Он поднял лицо к темному навесу и перекрестился. Поблагодарил судьбу за то, что не остался совсем один. После этого вышел в огород и выкурил еще одну сигарету.
Остаток вечера Светлана с ним не разговаривала, но ночь их помирила. А вот в нем за ночь что-то сломалось. Предчувствие беды стало таким острым и осязаемым, что он неосознанно начал торопить жену и детей. Утром покрикивал на них, чтобы не задерживали, быстрей завтракали и собирались в дорогу. И на автостанцию до которой рукой было подать, они вышли за час до посадки на автобус.
Утро медленно сочилось морозной свежестью. И неумолимо накатывало будущее, скорое расставание с семьей и неотвратимая, ненужная, гибельная встреча с тем, что на роду написано. Исподволь он уже подготовил себя к возможным неприятностям.
Декабрь благополучно перевалил за середину. Когда они вышли из дому, первые солнечные лучи лишь слегка позолотили край облачного покрывала – высокой, невесомой дымки, казавшейся до восхода солнца пепельной. Стремительно светало, и эту перемену в природе человеческий глаз не в состоянии уловить. Но с первыми лучами солнца коснувшимися земли, на сердце у Максима все же стало спокойней.
Накатанная дорога была скользкой. Света вела под руку Ксюшу, часто оскальзывалась и судорожно сжимала плотный рукав его полушубка. Двухлетнего сынишку Максим посадил на плечи. Шли молча, изредка обронят слово-другое, только Ксюша тараторила без умолку. Навстречу им попадались школьники. Глядя на их озабоченные лица, Максим думал о Светлане. Они знали друг друга со школьной скамьи. И сейчас он боялся только одного, как бы жена не почувствовала его страх.
Утро буднего дня унесло на заводы тысячи рабочих. С ночной смены возвращались уставшие люди, пересаживались с маршрута на маршрут. Автостанция снова пустела, только в здании несколько человек дожидались пригородного автобуса.
Максим купил Светлане билет на девятичасовой до Екатеринбурга, поговорил с ней о чем-то малозначительном и вышел на свежий воздух. Тут же ему в спину легонько толкнулись, он увернулся и подхватил Ксюшу на руки. Качнул вперед и рассмеялся, закружил ее в воздухе, вызывая слащавое участие на лицах старушек.
- На дорогу не выбегай!- Предупредил дочку и по расчищенным от наледи ступеням поднялся на посадочные платформы.
Подпорки, державшие легкий навес от дождя, были сплошь оклеены объявлениями и аляповатыми афишами заезжих шапито. Максим ходил возле них, одним глазом читая объявления, а другим наблюдая за дочерью. Некоторые объявления перечитывал по несколько раз или принимался гримасничать, словно не верил написанному. И вдруг почувствовал чей-то пристальный тяжелый взгляд. Он обернулся и сказал немного резче, чем следовало:
- Ксюша, иди ко мне!
Дочка подбежала и повисла на его руке. От толчка с сигареты в его зубах сорвался столбик пепла и рассыпался в воздухе.
Их было двое. Оба среднего роста и прозаического сложения. Можно было только догадываться на что они способны. Их вполне можно было принять за родных братьев. То ли во взгляде, то ли в повадках у них было что-то одинаковое. Но один из них был темен ликом и глаза у него были навыкате. А второй был красавчиком с тонкими, иконописными чертами лица и подбритыми усиками. Заметив, что взгляд его спутника перехвачен, он кивнул Максиму и доброжелательно улыбнулся. Глаза же второго стали цепкими как семена череды.
Максим смотрел на них и чувствовал легкий озноб. В этот момент ему казалось, что происходящего просто не может быть. Этих двоих он не знал, но они вели себя так, словно хорошо знают его. И он уже не сомневался в том что это бандиты.
- Папа,- потянула его за рукав Ксюша.- Папа, пойдем!
Максим тряхнул головой, пытаясь отогнать наваждение. Красавчик снова улыбнулся ему и что-то сказал напарнику. Максим бросил недокуренную сигарету в урну и, не оборачиваясь больше, пошел в здание автостанции.
- Вот и папка наш идет!- Приговаривала Света, укачивая сынишку.- Скоро мы поедем в гости! Скоро мы поедем к бабушке!.. Сколько времени осталось?- Спросила она Максима и замычала успокаивающе:- М-м, м-м…
- Пятнадцать минут,- Максим сел рядом с ней. Ксюша тем временем подбежала к окну, возле которого висел таксофон и какая-то низкорослая, богато одетая бабенка неразборчиво тараторила в трубку, надменно оглядываясь по сторонам. Ксюша прижалась к стене и, открыв рот, заворожено смотрела на нее.- Сколько у тебя с собой?- Спросил Максим.
- Сто пятьдесят,- слегка заикаясь, ответила Светлана. Она всегда начинала заикаться, когда волновалась.
Максим вытащил из кармана кошелек и отсчитал деньги.
- Вот еще пятьсот. Поцелуй за меня бабушку. Поздравляй ее с наступающим Новым годом.
Незаметно подошло время посадки. Народ засуетился.
Света продолжала мурлыкать под нос колыбельную. Ксюша ходила вдоль стены. Максим вздохнул и посмотрел на часы.
- Пора,- негромко сказал он и тоже пошел на выход.
Бандиты терпеливо дожидались его. Стояли на том же месте, только сейчас оба курили и благосклонно щурились на багровое солнце. Максим в их сторону не смотрел. Прижал к себе дочурку и крепко обнял жену. Когда подошел автобус, он торопливо поцеловал Светлану.
- Вот билеты,- подал контролеру талончики и помог жене подняться в салон. Ксюшка успела прошмыгнуть в салон раньше матери.
Они заняли места рядом с кабиной водителя. Ксюша тотчас прильнула к окну, ее чудные темные глаза переливались солнечными зайчиками. Супруга улыбнулась ему. Максим погрозил дочери пальцем и осторожно постучал по стеклу. Водитель, наблюдавший за посадкой, обернулся и равнодушно посмотрел на него.
Пассажиров в автобусе было немного. В стеклах отражалось поднявшееся над горизонтом солнце. Через минуту с шипением закрылись двери. Светлана и Ксюша помахали Максиму на прощание. Максим тоже махнул рукой и машинально шагнул вслед за автобусом. Улыбнулся и закрыл глаза.
Он не сомневался, что его очень скоро нагонят. Поэтому не стал оттягивать неизбежное. Встал как вкопанный на соседней улице. Нервно курил и смотрел вдоль длинной занесенной снегом дороги.
- Меркулов!- Окликнувший его голос был грубым и жестким.
- Все ништяк, Макс-братан!- Заговорил второй бандит. И Максим обернулся, чтобы посмотреть на человека, с которым разговаривал вечером.- В твоей жизни все правильно, братан!- Это был красавчик.- Я – Кнок!- Он протянул для пожатия руку.
В ответ Максим не шелохнулся.
- Э, мудила!- Окликнул второй.- Перетрем?!
- Да пошел ты!- Прохрипел Максим, сжимая кулаки.
Темнолицый дернулся, но Кнок успел остановить его.
- Кстати, познакомься со Скифом. Хороший человек,- сказал он.
- Здорово, Скиф!- Максим не сказал, а выплюнул.
- Пошел ты, мудила!..
- Поговорим?..- Неожиданно равнодушным голосом спросил Кнок и вяло, словно внезапно потерял всякий интерес к жизни, посмотрел на Максима.
Скиф тоже смотрел на него. Его круглые темные глаза стали мутными.
- Некогда мне с вами лясы точить. Меня прокурор ждет!- С вызовом ответил Максим.
Ноздри у Кнока шевельнулись.
- О,- сказал он напарнику.- Ты слышал? Мужик собрался к прокурору, а что говорить, не знает. Это нехорошо. Ведь с прокурором нужно разговаривать только по существу.- Кнок улыбнулся, и эта улыбка полностью исказила его черты, словно сквозь искусную маску на мгновение проступило настоящее лицо.- И мы тебе поможем, в натуре.
- Без "базара"!- Поддержал его Скиф.
Ровно в одиннадцать Максим постучал в дверь прокурора.
- Проходите, Максим Леонидович, раздевайтесь, присаживайтесь.- Прокурор взял у него повестку и поинтересовался:- Как самочувствие?
- Неважно,- ответил Максим, снимая шапку и полушубок.
- Сочувствую вашему горю,- прокурор вернулся за стол.- Сочувствую,- проникновенно повторил он.- Жаль, но Константина Леонидовича уже не вернуть.
- От чего он умер?- Голос у Максима неожиданно сорвался.
- Сердце остановилось. Вскрытие подтвердило диагноз.
- Но он не жаловался на сердце!
- Таково заключение медиков… Максим Леонидович, у меня создалось превратное впечатление, что вы не доверяете нам. Напрасно! Дело вашего брата, действительно, запутанное. Как и вы, я хочу разобраться в нем. Но для этого необходима ваша помощь!
Максим кивнул, как бы соглашаясь с его словами.
- Я хотел бы поговорить с вами откровенно, Максим Леонидович. И хотя разговор на эту тему у нас уже был, я считаю, что тогда вы отделались полуправдой. Ко всему прочему, в данный момент открылись новые обстоятельства, проливающие свет на личность сожительницы вашего брата. Как выяснилось, Дубинина Виктория Викторовна на самом деле являлась Пружининой Ольгой Сергеевной. И была она довольно-таки интересной личностью. А у вашего брата она скрывалась от мести своих подельников – мошенников из "Интерс-банка". А ими было обмануто вкладчиков и клиентов ни много, ни мало, а на двадцать миллиардов рублей. Согласитесь, деньги немалые!
- Невероятно,- пробормотал Максим.- Так что же получается, Костя был невиновен?!
- Пока что следствием не установлен окончательный факт виновности либо же невиновности вашего брата.
Максим покачал головой.
- Вот о чем я хочу спросить вас, Максим Леонидович. Не видели ли вы в последнее время у брата крупных сумм денег, валюту, либо драгоценности?
- Нет, не видел. У него никогда не было каких-то особенных денег.
- Дело в том, что по нашим сведениям Пружинина, пользуясь положением, похитила из банка, немалую сумму денег в иностранной валюте и золотые изделия.
- Нет, я ничего такого не видел. В последнее время мы жили не очень дружно.- Прокурор задавал совсем не те вопросы, к которым Максима подготовили бандиты.
- Да, вы уже упоминали об этом,- кивнул прокурор.- А после того как ваш брат был взят под стражу, с вами никто не говорил на подобные темы?
- Нет.
- Значит, к своим первоначальным показаниям вы ничего не можете добавить?
- К сожалению, ничего.
- Что ж,- прокурор взял чистый бланк и оформил протокол допроса.- Максим Леонидович, ознакомьтесь с протоколом и распишитесь.
Максим прочитал показания и расписался. Его лицо стало совсем хмурым.
- Когда я смогу забрать тело?
Прокурор внимательно изучал его подпись.
- Об этом мы известим позже.
- До свидания,- Максим поднялся со стула.
- До свидания, Максим Леонидович. Если что-нибудь неожиданно вспомните, обязательно позвоните мне.
Максиму впору было задуматься о том, что бы все это значило. Он при первой же встрече понял, что с сожительницей брата не все в порядке. Но вот знал ли Костя о ее махинациях, для него до сих пор оставалось вопросом. Из слов прокурора следовало, что открытый и бесхитростный Костя был под стать подруге. Что-то они темнят, причем все, решил Максим. Он не верил ни бандитам, ни прокурору.
После разговора с прокурором его ждал неприятный сюрприз. Возле ворот дома жизнерадостно гоготали Кнок со Скифом. Они пытались снежками сбить загнанную на рябину соседскую кошку. На заборе палисадника висела большая спортивная сумка.
- О!- Расплылся в улыбке Кнок.- А вот и Макс-братан! А мы решили скрасить скромное холостяцкое одиночество.
Максим снял с ворот висячий замок.
- Как дяденька-прокурор, жив-здоров?- Ехидно поинтересовался Кнок.
- Тебя вспоминал.
- Гонишь,- на лице Кнока застыла кривая усмешка.
- Вот сейчас что от меня нужно?!
- Ты это серьезно о прокуроре сказал?- Повторил Кнок.
- Нет!
Максим встал в воротах с твердым намерением незваных гостей на порог не пускать.
- Не заводись, Макс! Мы же твои друзья. Можем мы с тобой выпить? Или тебе западло?..- Ухмыльнулся Кнок и ловко обогнул Максима в воротах.- За мной, Скиф! Макс, захвати там сумочку с водочкой.