- …, - таким образом, Богдан среагировал на последний вопрос Рамсеса. Собственно, состояние обоих не располагало к особой концентрации внимания на чем-либо. Мозг словно врос в черепную коробку и теперь в ответ Богдан смог лишь только подумать о прямой русской речи.
Такси продолжало, казалось Богдану и Рамсесу, плавный ход, что в скором времени убаюкало их и они заснули.
Вдруг, машина на полном ходу резко затормозила!
Посыпался отборный мат водителя, а Богдан и Рамсес проснулись у передних сидений, угодив лицом в подголовники кресел.
- Охренел? - констатировал Богдан очевидное.
Таксист размахивал руками и продолжал орать через стекло. Наверное, полагая, что, тем самым, оглушает врага - в виде пары не задавленных демонстрантов, которые находились поодаль от основного скопища людей. После столкновения с такси, они поправляли одежду и придавали транспаранту, наскоро написанному от руки, развернутую крикливость.
- О-о-о, только их не хватало, - простонал Богдан. - Опять они высыпали на улицу! Теперь придется думать, как нам шкериться, - заговорил он в сердцах, - чтобы добраться до здания биржи и не быть растерзанными на куски!
Несколько лет назад, когда-то успешно подавленное по всему миру движение "Захвати", теперь, в некоторой схожести с тем движением, бунт тех, кто против, походил на мощную силу: по крайней мере, количественно. В каждом отдельно взятом государстве участников, недовольных политикой в области финансов, становилось все больше и уже настолько значительно, что силовым структурам становилось трудно: им уже намного тяжелее было справиться с протестующими. На помощь все чаще приходили военные, но по численности их все равно оставались тысячи, а ряды недовольных исчислялись уже миллионами. К тому же, среди служак в защиту власти все чаще находились те, кто присоединялся к бастующим, заявляя: "Мы с вами".
С недавних пор такая ситуация в большинстве стран подходила к критической отметке. Недовольство среди населения росло, а договариваться со стороны власти уже было нечем. Подобие цейтнота объяснялось просто. Взяв было правительством курс на очень жесткую экономию, населению такой шаг не понравился, потому как крупные корпорации и банки продолжали богатеть. "Да и, - считали граждане, - с какой стати каждый из нас обязан расплачиваться из собственного кармана за чьи-то ошибки в руководстве?" И это было абсолютной правдой.
В противостоянии настал такой момент, что, чем дальше, тем тяжелее в каждом отдельно взятом государстве, власть справлялась с протестами, среди которых были перформансы, выступления, распространения листовок, символические акции, забастовки, демонстрации и уже кое-где сооружали баррикады. Самым страшным в продолжение такого ряда стала информационная война в Интернете на власть, крупные корпорации и, конечно, банки. Дошло до того, что в последние месяцы в нескольких странах, включая Россию, вспыхнули протесты, которые приняли насильственные формы, а беспорядки едва не увенчались бунтом в стране.
- Мужики, ближе к зданию я не подъеду! - признался таксист, замороченный скандалом с протестующими, когда поймал на себе взгляды недовольных участников акции.
- Сейчас. Я позвоню только, - попросил Богдан. Без этого имея головную боль, ему пришлось искать на дисплее смартфона нужный номер. - Возможно, что мы подъедем к зданию с другой стороны. Подожди… пожалуйста.
- Хочешь уберечь нас, чтобы эти не растерзали? - спросил Рамсес, уныло кивнув в сторону бастующей толпы.
- Э-э, - издал укоризненный звук Богдан, пальцем нажал на кнопку соединения с абонентом и "взглядом с бодуна" посмотрел на Рамсеса, добавив: - Дурак!
Еле заметно усмехнувшись, Рамсес посмотрел в окно. У здания биржи творилось нечто невообразимое. Протестующие скандировали требования и кричали в мегафоны. Кто-то куда-то перебегал. Поодаль от собравшихся выстроились колонны военных машин. На всем этом фоне безлюдное вчерашнее воскресенье выглядело, как затишье перед бурей.
Рамсес по-особому остро почувствовал, что за выходные он пропустил нечто очень важное в новостном поводе и теперь это отразится на его работе, так как принимаемые им решения не будут адекватными в предстоящих торгах.
- Что-то со связью, - сказал Богдан и повторил вызов. - Бесполезно. Ну-ка, а твой номер… Не-а, и с тобой не соединяет. Набери-ка ты, Диму.
С первой попытки Рамсес тоже не дозвонился. Он набрал номер телефона Димы во второй раз.
- Пошли гудки. Сам переговоришь?
- Дай, - Богдан выхватил трубку.
- Дмитрий, привет! Это Богдан. Со своего не могу дозвониться… Недалеко, тут почти рядом у колонн военных машин… Хорошо, через пару минут. Уважаемый, - обратился он к таксисту, когда закончил говорить и отключил смартфон, - поезжай здесь направо, а там, я покажу.
Состояние Рамсеса - и без того не в лучшей форме - дрогнуло и внутри появилась тревога. Но уточняться, куда они едут, Рамсес не стал у друга, который подался вперед и тупо (без - право, лево) пальцем показывал дорогу. Он был уверен, что они зайдут в здание с начальником отдела, Дмитрием, с другой стороны и по понятным причинам, без соприкосновения с происходящим. Но все же от нарастающего волнения ему стало не по себе.
- Такое ощущение, - произнес Рамсес, глядя через окно на беспорядки, - что мы на другой планете… Или они на другой планете.
В машине никто на слова не среагировал.
В отдалении от биржи, на проспекте, где людей было больше, чем техники, они пересели к Дмитрию в новенький, вобравший в себя элегантность, Ауди А8 белоснежного цвета. Хозяин машины в строгом черном костюме был не менее суров и изыскан, но за безупречной внешностью скрывалась тревога и беспокойство.
- Никак не могу переговорить с женой, - сказал Дмитрий, нервничая. Он непрерывно тыкал пальцем по дисплею, не поднимая глаз и не поздоровавшись с Рамсесом и Богданом в ответ. - Вы новости слушали с утра? Можете не отвечать. Понятно, - говорил он жестко, не оставляя попытки дозвониться.
Каждый трейдер должен был приходить на работу со свежей утренней информацией и, как можно пораньше до начала торгов. По времени парни приехали загодя, но касательно новостей оправдываться бы им не получилось, поэтому Богдан и Рамсес грамотно промолчали. Не открывали они рты еще и потому, что чувствовали - сегодня самая главная новость будет более глобальна, нежели каждодневное проведение торгов в нужном направлении и в скором она прозвучит от Дмитрия.
- Аналитики, - заговорил их шеф, не выпуская смартфон из рук, - считают маловероятным открытие сегодня фондовых бирж по всему миру.
- Ни в Токио, - решил уточниться Рамсес, - ни в Гонконге, ни в Сингапуре…
- Да! - продолжил Дмитрий, перебив. - Торги так и не начались нигде. Они остановлены до особого распоряжения. Правда, какая команда и от кого она будет исходить, не ведает никто.
- Что будем делать завтра? - спросил Богдан.
- Все будет зависеть от внешнего фона в мире. Сами видите, что творится здесь у нас. Согласно новостным репортажам, в других странах не лучше. В семь утра мне пришло сообщение на электронную почту от шефа. Чтобы не накалять ситуацию вокруг биржи, принято решение не пытаться проходить в здание. Вероятно, то же самое уведомление есть и у вас в переписке. Вот я и пробую созвониться со всеми, чтобы узнать, кто еще с утра не подходил к компьютеру, - он занервничал и заговорил на другую тему. - Черт, как я уехал из дома, теперь и с супругой не могу связаться!
Раскрасневшееся лицо Дмитрия, до сего дня спокойное и выразительное в понимании происходящего, сильно изменилось. От розоватой былой холености не осталось и следа. К тому же, у него напрочь исчез особенный взгляд, за которым непременно всегда он озвучивал верный вывод. В минуты такого выражения глаз у шефа, многие трейдеры занимали выжидательную позицию и даже не пытались всерьез говорить о своих соображениях, зная, что шеф примет решение, и не самое худшее.
Но этим утром все было по-другому.
Богдан толкнул друга и взглядом указал на смартфоны у каждого в руке.
- Дмитрий, - обратился Рамсес. - Мы тоже начнем обзванивать.
- Пробуйте, - ответил он и добавил раздраженно: - Думал, обзвоню всех и тотчас займусь основными клиентами. Могу себе представить, на какой они измене, - Дмитрий нервно хмыкнул. - Но, по-моему, бесполезно сегодня звонить. Не знаю, толи повстанцы захватили телефонные линии, толи правительство, таким образом, глушит общение протестующих, чтобы усложнить уличному быдлу координирование действий, но мобильники молчат! Бог знает, что?!
Богдан и Рамсес принялись проверять связь в попытках дозвониться к коллегам.
Чтобы попытаться хоть как-то прояснить не особо внятную ситуацию предстоящего рабочего дня и всей недели в частности, Рамсес обратился к Дмитрию:
- Возможно, чтобы завтра фон стал нормальным? Ну, или хотя бы, как в последнее время, умеренно-негативным?
- Рамсес, ничего не могу сказать. Но то, что творится сегодня, когда-то должно было настать. За несколько лет мы привыкли к тому, как фондовый рынок резко взлетает, стремительно падает, а в общей динамике - это топтание на месте. И при этом все напрочь забыли, что кардинальное исправление обстановки возможно только после улучшения экономической ситуации в целом. Теперь дотоптались, - он опять злобно хмыкнул. - Как в таком борделе можно дождаться уверенного позитива хотя бы по одному фактору, я не знаю!
- Закрытие бирж, - продолжал говорить Рамсес и дозванивался вместе со всеми, - можно расценивать, как убийственную панику на мировых площадках?
- Думаю, - ответил шеф, - паника уже на правительственном уровне совместно с крупнейшими корпорациями. Хотя, - он махнул рукой, - присутствие государства на рынке давно уже толком не помогает.
- Летим, куда хотим? - попытался разрядить обстановку Богдан.
- И небывало обновим рекорды падения? - присоединился к иронии друга Рамсес.
- Боюсь, капитализация мировых бирж рухнет настолько, что теперь уж точно рынок утянут под дно, - в раздумьях сказал Дмитрий и твердо добавил: - потому как ярмарка буржуев давно избита до дна.
Спустя минуту, Дмитрий добавил еще, вздыхая:
- Что они творят?
Не совсем было понятно, к кому он адресовал вопрос: к протестующим, к правительству или к связи. Но, возможно, что и ко всем сразу.
Над фондовыми рынками давно сгущались тучи и за многим, что происходило в последнее время, участники торгов наблюдали впервые. Такого еще не было, чтобы периодически пробивалась дневная средняя скользящая, устойчиво находясь в зоне перепроданности.
В новых условиях приходилось работать на грани всем, в том числе, Рамсесу и Богдану, где ожидание мягкой посадки сменялось стремительным взлетом, а между этими процессами им надо было искать позитивный заряд, чтобы находить силы сопротивляться агрессии со стороны рынка.
В эти минуты, пытаясь думать о положительном, Рамсес пробовал понять, можно ли расценивать всерьез, то, что с приходом беспорядков, как на экономическом рынке, так и на улицах, теперь ему не грозит умереть от рук киллера? Так как, кому ныне будет выгодна его смерть? Как виделось ему, сейчас у него должна наступить передышка и ожидать повторного покушения пока не стоит.
- Так! - подытожил Дмитрий, оторвав взгляд от дисплея смартфона; чему последовали Рамсес с Богданом, замерев в ожидании. - Что-то мне подсказывает, начиная с сегодняшнего дня, быстрого восстановления рынка не будет. Итак, в последнее время меньше людей делали ставки на фондовый сектор - не верили, что это и есть путь к благосостоянию, - подытожив, Дмитрий словно еще набрался решимости и сказал: - Разбегаемся! Кого и где искать - я не знаю! В офисе ни души! Или мне не открыли почему-то дверь. Хорошо бы думать, что руководству (пока!) не до меня, - Дмитрий помедлил, прежде чем добавить: - Я еду домой, стану отслеживать ситуацию, находясь рядом с семьей и с компьютером. Надеюсь, новостные порталы не прекратят вещание, а в скором заработают и телефоны. Как только я буду владеть необходимой информацией, сразу же свяжусь с вами. Вас куда подвести?
- Мы здесь выйдем, - поспешил с ответом Богдан. - Доберемся сами.
- Как знаете.
Они наскоро попрощались и друзья вышли из машины.
- Пусть Димыч к жене скачет, - сказал Богдан, провожая взглядом Ауди шефа, стремительно набиравшую скорость по проспекту. - Он весь на нервах, а нам недалеко.
- А куда это мы? - удивился Рамсес.
- Ко мне! - не менее удивленно ответил Богдан. - Или у тебя есть варианты?
Рамсес в нерешительности пожал плечами.
- Поехали, у меня разберемся. А то, не ровен час, попадем под замес бастующих, - Богдану стало не по себе, и он поежился.
Все же Рамсес раздумывал, куда он поедет, но это не было интересно Богдану. За рукав он увлек друга за собой, выводя его к перекрестку. Рамсес не сопротивлялся и не особо придавал этому значение. Его мысли были заняты иным. Со стороны их связка смотрелась, как если бы один служил поводырем у другого, настолько Рамсес выглядел отрешенным от происходящего сейчас с ним. Ему надо было сообразить, как поступить дальше, но количество выпитого накануне тормозило мыслительный процесс. Он хотел поехать к Алике, но за последнее время так много навалилось непонятного, что с ходу не сразу было сообразить с этого ли ему необходимо начинать день.
Рамсес почувствовал как Богдан, усаживаясь в салон машины, потащил его за собой и, чтобы не упасть, Рамсесу пришлось вцепиться за дверцу в поисках опоры.
- Да ты чего морозишь? - выкрикнул Богдан из салона. - Прыгай!
- А моя же машина у тебя? - спросил Рамсес, заглядывая в такси.
- Ну, да!
Богдан рассмеялся.
Через пятнадцать минут они снова заходили в квартиру друга.
- Чай, кофе? - поинтересовался Богдан, раздеваясь в прихожей.
- Слушай, мне необходимо найти Алику, - твердо заявил Рамсес, не желая проходить и раздеваться.
- Набирать номер телефона ты пробовал? - спросил друг, сняв верхнюю одежду.
- В машине у Димыча.
Повесив свой плащ, Богдан подошел к Рамсесу.
- Давай скидывай верх, - говорил он и хотел было стянуть пальто с Рамсеса.
- Да не буду я, - грубовато одернул руку Рамсес, начиная нервничать.
- Да, что с тобой? Не хочешь раздеваться, проходи так.
Богдан насильно, упираясь руками в спину Рамсеса, повел того в зал, по дороге поясняя, что необходимо сделать в первую очередь:
- Десять-пятнадцать минут ничего не решат. Включай телевизор, я за компьютер. Посмотрим, что там творится. И вот, на, - он взял трубку домашнего телефона с журнального столика, когда они зашли в просторный зал, и протянул ее Рамсесу, - попробуй по городскому набрать. Это станет плюсом к сотовой связи.
- Точно, попробую, - согласился морально полураздавленный Рамсес.
Так и не присев, он стал набирать номер телефона подруги.
- Ты чего, Рамсес? Найдем мы тебе любовь всей жизни, - успокаивал Богдан, усаживаясь в кресло с ноутбуком; как тут же подскочил. - Так ты будешь что-нибудь пить?
Рамсес ответил отрицательно и через пару минут Богдан вернулся с чашкой кофе только для себя.
- Глухо? - спросил Богдан, снова усаживаясь в кресло с ноутбуком.
Рамсес не ответил: продолжал стоять молча с двумя телефонами в руках и пытался дозвониться с обеих трубок.
- О! Пошли гудки, - немного бодрясь, только сейчас ответил он.
- Домашний? - вновь спросил Богдан, но, не отвлекаясь от монитора.
- Да, на сотовый не дозвонился. О, автоответчик.
- Оставь сообщение, - спокойно предложил Богдан, продолжая заниматься своим.
- Алика, позвони мне сразу же, как сможешь.
- Куда, позвони? - спросил Богдан, как и прежде, всматриваясь в экран компьютера и, время от времени, перебирая пальцами по клавиатуре. - Ко мне позвонить, если мобильная связь не заработает?
- Алика, - произнес Рамсес тихим голосом. Он был растерян. Отчего хозяин квартиры перевел взгляд с монитора на него, покривив кончиком рта, - я звоню от Богдана. Сотовая связь не работает, и я никак не могу с тобой переговорить. Сейчас поеду к тебе и, если ты не дома, - он запнулся и посмотрел на друга, который, тоже не зная, что добавить к уже сказанному, удивленно поднял плечи и развел ладони, - я стану искать тебя дальше, - кратко закончил сообщение для подруги Рамсес и рассоединил связь.
- А чего последнее-то почти промямлил?
- А я, правда, не знаю, что делать, если её не окажется дома.
- Поедем к ней на работу, - пытался взбодрить Рамсеса, Богдан.
Он лишь покачал в ответ головой, соглашаясь.
- Не узнаю я тебя, Рамсес!
- Я и сам не прочь разобраться во многом, - ответил он, глядя на трубку телефона в руке. Уточнив двояко, он добавил: - В том числе, и кто заказал охоту на меня.
- Так! - выкрикнул Богдан, глядя на монитор компьютера, и потребовал: - Дай-ка мне домашний!
Рамсес очнулся от мыслей и обратил внимание на друга.
Промолчав, он подошел к нему и протянул трубку, которую Богдан тут же выхватил. Рамсес сел рядом с креслом на диван и взял пульт от телевизора.
- Подожди, пока не включай!
Рамсес удивленно пожал плечами и, от нечего делать, немного повернулся, сев полубоком к Богдану. Оттого, как он пытается дозвониться, тоже используя мобильную и городскую сеть, Рамсес с шутливой издевкой во взгляде стал наблюдать за другом. Тот, крайне неудобно, плечом удерживал домашнюю трубку у уха, пальцем водил по дисплею смартфона или, переводя внимание с телефона на монитор, пятерней стучал по клавишам ноутбука.
Наконец, Богдан замер в ожидании. Он прислушался к домашнему телефону, как и прежде, удерживая трубку плечом у уха. Затем он выпрямился в спине и слегка нахмурил брови: в напряженной тишине, казалось, Богдан направляет энергетическое усилие на то, чтобы побудить и связь к работе, и вызываемого абонента к общению.
Когда Рамсес собирался было уточнить, что происходит, друг, изрядно нервничая, отключил телефон, обе трубки он отшвырнул на журнальный столик и откинулся на спинку кресла, чуть не уронив ноутбук с колен.
- У меня ситуация, - сосредоточенно сказал он и в упор посмотрел на Рамсеса.
- Говори, - иронично предложил Рамсес, не меняя позы "стороннего безучастного наблюдателя" и, будучи уже готовым ко всему, спокойно добавил: - Тебя тоже заказали?
- Идиот, что ли?! - Богдан опешил на секунду, но тут же вернул мысли к прежнему и заговорил на свою тему: - То, что положено ведать о моем отце, ты знаешь, - он ухмыльнулся. - Правда, и я не чем не отличаюсь от тебя в плане информированности, за исключением, пожалуй, чисто семейных моментов и чего-то невероятно важного.
- Отныне все изменится? - спросил Рамсес с той же иронией "стороннего безучастного наблюдателя" в голосе.
- Коль скоро батя работает в Кремле, а мы живем в разнонаправленном мире, где настроения людей, что из рода приматов семейства гоминид, давно уже не похожи на предков австралопитеков, следовательно, и прогнозировать поведение толпы не так-то легко…
- Уж заканчивай, а, с заворотом.
- Я попытался перевести постоянно-назойливое воззвание ко мне со стороны отца.
- Со мной ты можешь общаться, как и обычно - попроще, - сказал Рамсес, как бы в помощь другу.