Предупреждаю сразу: Это - не фантастика. Кое-какие, имеющие мало общего с реальностью, допущения в нем есть, но немного. Всё описываемое в нём вполне могло иметь место (а во многих случаях - действительно имело место).
Предупреждаю сразу: Это - не фантастика. Кое-какие, имеющие мало общего с реальностью, допущения в нем есть, но немного. Всё описываемое в нём вполне могло иметь место (а во многих случаях - действительно имело место).
Предупреждаю сразу: Это - не фантастика. Кое-какие, имеющие мало общего с реальностью, допущения в нем есть, но немного. Всё описываемое в нём вполне могло иметь место (а во многих случаях - действительно имело место).
О чем роман - о жизни. О маленьком человеке, который хочет стать чем-то большим. И о том, что любая фантастика обычно имеет под собой вполне прозаическое, и даже банальное, объяснение.
Содержание:
Пролог 1
Глава 1 2
Глава 2 11
Глава 3 24
Глава 4 32
Глава 5 38
Глава 6 45
Глава 7 52
Глава 8 62
Глава 9 69
Эпилог 73
Андрей Вадимович Имранов
Антитезис
И если вы меня спросите: "Где здесь мораль?"
Я направлю свой взгляд в туманную даль,
Я скажу вам: "Как мне ни жаль,
Но, ей-Богу, я не знаю, где здесь мораль".
Марк Науменко. Песня простого человека.
Все герои романа являются вымышленными, любое совпадение фамилий и имён с реально существующими людьми является случайностью. Правда-правда.
Пролог
Каждый москвич (и даже гость столицы), волею судеб оказавшийся возле строения 7А на Втором Покровском переулке в два часа пополудни 18 сентября прошлого года, мог наблюдать занятное представление. Вот только место было довольно безлюдным, время - рабочим, поэтому зрителей у этого представления практически не было.
Еще лет десять назад на этом можно было бы поставить точку; и, кроме короткой записи в милицейской сводке, никаких документальных подтверждений произошедшего История бы не получила. Но времена меняются, и ролик с непритязательным названием "свихнувшегося менеджера выкидывают из офиса" несколько недель держался в топах Рунета. Ролик, снятый через окно на камеру мобильного телефона, начинался с того, что показывал узенькую улицу, открытую дверь здания со стоящим в ней полным мужчиной, и - еще одного человека, сидящего перед дверью прямо на асфальте. Картинка, как и положено для камеры сотового, была отвратительной, но звук - на удивление неплохим. Поэтому вся гамма красок диалога между героями видеозарисовки дошла до сетевой общественности в полном объеме. Общественность богатство речи героев (особенно - сидящего на земле) оценила и даже обогатила свой сленг парой-тройкой цветистых оборотов.
Далее в ролике дверь закрывалась, а сидящий на земле мужчина поднимался и отряхивался. "Все, кажись", - разочарованно произносил чей-то голос за кадром, картинка дергалась и уходила в сторону, на секунду демонстрируя интерьер типичного офиса. Потом, рывком на экран возвращался вид все той же улицы - видимо, запись продолжалась после паузы. "Чё он творит?!" - возбужденно вопил уже знакомый зрителям закадровый голос, а фигура человека за окном металась по улице, подбирая с земли камни, бутылки, прочий мусор и швыряя все это в окна здания напротив. Одно из окон разбилось, усыпав улицу сверкающими брызгами осколков. Из распахнувшейся двери выскочил давешний крупный мужчина - сейчас он попал на освещенное место и по форме однозначно идентифицировался как охранник. Тут же, под "Вот блин!" невидимого комментатора, охраннику прямо в объемный живот прилетела очередная бутылка из-под пива, а бросавший быстрым бегом скрылся за границей видимости. Камера вернулась обратно к потирающему ушибленный живот охраннику, но тут за кадром прозвучало "смотри, смотри, возвращается!" и картинка сместилась. "Трубу, кажись, нашел" - восхищенно прокомментировал голос за кадром. Охранник, похоже, банально струсил и вступать в бой против метрового куска газопроводной трубы побоялся, скрывшись за дверью. И далее в течении примерно пяти минут ровным счетом никто не мешал главному герою ролика разносить вдребезги три окна первого этажа и входную группу. Заканчивалось все вполне предсказуемо - откуда-то сбоку вдруг появлялся "луноход", мужчина бросал трубу и бросался бежать, но выскочившие из "УАЗика" стражи правопорядка оказывались быстрее. Ровно за шесть секунд мужчину скручивали и закидывали в машину. "УАЗик" стоял на месте еще секунд десять, потом на его крыше включалась мигалка, и, под звуки сирены, машина уезжала. "Ну все, п…ц котёнку" - произносил голос за кадром и на этом ролик заканчивался.
Множество очень высокооплачиваемых социопсихологов и PR-специалистов пытается вычислить законы народной любви и определить, по каким же критериям подобные ролики и посты отбираются из десятков тысяч аналогичных. Но пока их успехи очень близки к нулевым и всенародная популярность настигает своих героев неожиданно, как диарея и со столь же порой печальными последствиями. "Свихнувшегося менеджера" обсудили во всех популярных форумах; ролик, несмотря на его паршивое качество, пару раз мелькнул на экранах ТВ и даже прошел в эфире первого канала - в программе "человек и закон" маститый адвокат долго объяснял телезрителям, как следует себя вести при увольнении, что грозит герою ролика и как ему поступить, чтобы этих угроз избежать. В Сети немедленно появилось с десяток личностей, выдающих себя за героя ролика; но личность самого "менеджера" никого особо не интересовала, поэтому сообщение на одном из форумов "Это Димку Лукшина увольняли у нас в редакции. Тот еще дурак" осталось без должного внимания.
Итак, Дмитрий Лукшин. До 18 сентября никто, включая его самого, и предполагать бы не стал, что он способен на какое-то активное отстаивание своей жизненной позиции. Работая помощником корректора в мелком московском издательстве и тихонько мечтая о карьере репортера, он в глубине души отлично понимал, что мечты его лишены под собой какой-либо почвы. Редакция "Первопечатника" была о нем мнения невысокого, и все его должностные обязанности вполне себе описывались избитым выражением "мальчик на побегушках". Причиной же его увольнения стало вовсе не сумасшествие от переутомления, как предполагало сетевое большинство, и даже не какая-нибудь его оплошность. Просто главный редактор узнал о его существовании.
- Что празднуем? - спросил главред у выпускающего редактора, проходя мимо скромного фуршетного стола.
- День рождения, - ответил тот.
- Чей?
- Лукшина.
- Лукшина? - удивился главред, - а кто это?
- Помощник у Пасечника.
- У Пасечника? - главред остановился, - на хрена ему помощник? У нас что, дела так хорошо идут, что мы дармоедов кормим? Увольте-ка его быстренько.
- Пасечника?
- Неплохо бы, - главред поморщился, - но пусть пока. Работает. Помощника этого, как его…
- Лукшина? Может, завтра? Все же день рождения у человека.
Главред на секунду задумался.
- Ну и что? Выдайте ему на прощание тыщ пять из фондов. Вроде и подарок. Зайди к кадровикам, чтобы приказ подготовили. Нехрен тут штаны протирать, пусть работать идет.
У каждого человека есть своя точка кипения. Кто-то взрывается уже от косого взгляда. Кто-то способен сохранить спокойствие, когда его полчаса кряду обкладывают отборным матом, но неожиданно вцепляется собеседнику в горло, услышав нелестный отзыв о покрое своих брюк. А кто-то превращается из серой мыши в разъяренного тигра, когда его увольняют в день рождения.
Часа через три, разглядывая картины разгрома на первом этаже и прикидывая, во что ему обойдется ремонт, главред пожалел о своем решении.
- У этого Лукшина за душой что-нибудь есть? - спросил он, рассматривая вмятины на входной двери.
- Нет, - меланхолично отозвался стоявший неподалеку секретарь, - он однушку в Солнцево снимает за двадцать косых, - помедлил и добавил, - машины нет.
- Вашу мать, - сказал главред, окидывая подчиненных мрачным взглядом, - почему психов на работу берете?
Никто не ответил. Только секунд через десять тишины секретарь осторожно поинтересовался:
- Юристам звонить?
- А кто их оплачивать будет? - окончательно разъярился главред, - раз у этого психа ничего, кроме съемной хаты у черта на рогах? Ты, - ткнул пальцем в секретаря, - Позвони насчет стекол. Потом сходи в ментовку, напиши заявление, ну и все, что там полагается. Где Пасечник?
- Нет его, он на больничном…
- Ему же хуже. Ремонт - вычесть из его зарплаты. Всё! - и, пылая гневом, главред удалился в свой кабинет - к форумам знакомств и бутылке "Черной метки".
Секретарь заказал стекла, а потом, буркнув: "я в ментовку" - поехал домой, справедливо предположив, что так будет лучше всем. Вот так вышло, что Дмитрий Лукшин за устроенный им разгром отделался отбитыми боками и ночью в кутузке.
Глава 1
О своей неожиданной известности Лукшин узнал практически сразу - в интернете он теперь сидел круглыми сутками, бомбардируя своими резюме все столичные редакции и кадровые агентства. К сожалению, резюме было "не ахти", рекомендаций с последнего места работы, по понятным причинам, он представить не мог; да и вообще в качестве этого самого последнего места работы у него теперь значилось "фрилансер". Учитывая не самую лучшую обстановку в стране в целом и в журналистской среде в частности, неудивительно, что предложений работы он не получил ни одного. О своем увольнении он вспоминал с сожалением - причем не столько из-за устроенного погрома, сколько из-за расчета, которого ему теперь, разумеется, не видать. Довольно печальное обстоятельство, особенно в свете приближающегося конца месяца и очередного платежа за квартиру.
И как-то, совсем пав духом после двух дней безуспешных попыток, Лукшин зашел на развлекательный сайт - так, развеяться. И сразу же наткнулся на собственный анти-бенефис. Нельзя сказать, что это его сильно расстроило - он тщательно просмотрел ролик два раза, убедился, что лица его разглядеть невозможно, что имя "свихнувшегося" никого не интересует - и успокоился. Даже сохранил ролик у себя на диске - отойдя от первоначального шока, он начал ощущать некоторую гордость. Тем более, что немалая часть комментариев отзывалась о герое ролика с уважением. Хотя Лукшин всегда мечтал о всеобщей славе (да кто о ней не мечтает?), но в возможность таковой серьезно не верил. И теперь, когда какая-никакая, но известность вдруг настигла его - она ему понравилась. Даже возникали мысли снять инкогнито с личины Свихнувшегося Менеджера и заявить, что это он - Дима Лукшин. Останавливали его опасение, что это заявление никто не услышит и вполне прагматичная мысль, что после такого признания шансы найти приличную работу упадут еще ниже. Кому же захочется нанимать сотрудника, который при увольнении выкидывает такие финты?
До конца месяца оставалось четыре дня, когда в почтовом ящике Лукшина появился первый ответ. "Сообщаем, что ваше резюме в ООО "Форес Дарк" рассмотрено и приглашаем Вас на собеседование 26 сентября к 14:00 по адресу Демидовский вал, 14" было написано в письме. Получил Лукшин это письмо 26го утром, до назначенного собеседования оставалось четыре часа и полчаса из этого времени Дима потратил, вспоминая что это за ООО такое и какой из видов резюме он туда отсылал. В отчаянии последних дней он отвечал на любые вакансии, хоть как-то связанные с журналистской или редакторской деятельностью. Конечно, было бы намного лучше, если бы аналогичное письмо прислал "Форбс" или, хотя бы, "Коммерсантъ", но в положении Лукшина выбирать не приходилось и он уже заранее настроился на муторную низкооплачиваемую работу типа копирайтерства. Наконец, искомое объявление нашлось. Прочитав первые его строчки, Лукшин сразу вспомнил весь текст вакансии, вспомнил также, что послал резюме в ответ просто из безысходности, и расстроился еще больше.
"ООО "Форес Дарк" на должность специалиста по связям с общественностью и СМИ примет молодого креативного автора, имеющего опыт работы в центральных изданиях. Необходим собственный взгляд на происходящее в мире и желание внести свой вклад в происходящие преобразования." Зарплату они предлагали ни много ни мало "от 4 тыс. евро по результатам собеседования" и Лукшин даже задумался - стоит ли ехать. "Одно из трех", - подумал он грустно, - "либо MLM, либо мошенники, либо меня выставят оттуда через две минуты после начала собеседования". Но 4000 евро будоражили воображение и Дима начал собираться. Тем более что делать все равно было нечего, а шанс, пусть даже и совсем мизерный, упускать не годилось.
Маршрутка от его съемной квартиры ходила до проспекта Вернадского, но Дима обычно сходил на две остановки раньше и шел переулками пешком к Юго-Западной. Обычно так выходило немного быстрее, а иногда и намного быстрее. Так он сделал и на этот раз. Узкий тротуар был весь, по обыкновению, уставлен машинами и Дима (опять же, по обыкновению) пошел по центру улицы. Обрызгав его холодной водой из лужи и недовольно сигналя, мимо пронесся нечастый для этих мест приземистый спортивный автомобиль - не то "Ламборгини", не то "Феррари" (Дима в них не очень-то разбирался). Резко затормозил через десять метров. Железным крылом взмыла вверх правая дверь и из машины выбралось хрупкое создание лет пятнадцати, неопределенного пола, в джинсе и остроносых сапогах со шпорами. Создание кинуло на подходящего Лукшина ничего не выражающий взгляд, шагнуло к ближайшему крыльцу и принялось давить кнопку звонка, пританцовывая от нетерпения. Что-то хрипло сказал динамик, пару раз пикнул, дверь открылась, впустила звонившего(ую?) и снова закрылась.
Лукшин прижался к идущей вдоль улицы глухой стене, пробираясь мимо стоящей машины и искоса ее разглядывая. "Бык. А не лошадь.", - подумал он, - "значит, "Ламборгини"". И в этот момент водительское окошко с тихим шелестом поехало вниз. "Не думай о секундах свысока, наступит время, сам поймешь, наверное…", - проникновенно зазвучал из темного салона саундтрек тех времен, когда никто еще и слова-то такого не знал - "саундтрек".
- Слышь, шкет, - сказал водитель, затягиваясь сигаретой и даже не глядя в окно.
- А, - Лукшин, как раз пробиравшийся мимо, замер испуганной мышью, - это вы мне?
- Ты здесь еще кого-то видишь?
- Э… Ну, может вы с кем-то в машине… я не вижу, затонировано… - Дима смешался и замолчал. Водитель махнул ладонью, словно отгоняя слова вместе с сигаретным дымом.
- Короче. Отсюда прямо выехать можно куда-нибудь?
Дима нахмурился недоуменно - зачем прямо, когда назад пол-квартала и уже вот он - Ленинский? Потом оглянулся и понял - развернуться тут было решительно негде, а пятиться водителю явно не хотелось.
- Ага, - сказал он, - можно.
Скосил взгляд на испачканную штанину, усмехнулся про себя, - первый же поворот направо, потом прямо-прямо и выедете на проспект Вернадского.
Водитель хмыкнул, молча выкинул сигарету, и затемненное стекло поднялось, вновь разделив чуждые друг другу миры, на мгновение пришедшие в случайное соприкосновение.
- Большое пожалуйста, - с иронией сказал Лукшин вслед отъехавшей машине и, уже не сдерживаясь, широко улыбнулся. Дорога направо и в самом деле выводила на Вернадку, но по убитому асфальту этого переулка даже джипы пробирались с осторожностью. Лукшин проводил взглядом круглые "стопари", пока они не скрылись за поворотом, потом развернулся и быстрым шагом зашагал к Бакинским комиссарам. До метро так было идти минут на пять дольше, но зато на этой дороге он наверняка не встретится с разъяренным водителем "Ламборгини".
Эпизод этот вернул Лукшину бодрость духа, и к метро он шел, предаваясь благодушно-философским размышлениям о справедливости и людских взаимоотношениях. Он любил поразмышлять на отвлеченные темы и в глубине души этим гордился, считая подобную склонность несомненным признаком принадлежности к культурной элите. "Что мне, собственно, известно об этом водителе?" - спрашивал он у своего отражения в витрине, и сам же отвечал, - "А ровным счетом ничего. Вполне можно допустить, что он неплохой человек. Интересный собеседник, хороший семьянин. Для кого-то, наверное, хороший друг, который всегда придет на помощь. Вот ведь кто я для него? Никто. Как бомж для меня, а то и помельче. Случись мне что у бомжа какого-нибудь спросить, я тоже, небось, любезничать с ним не стану. И сильно удивлюсь, если он на меня обидится - как такое, простите за грубость, чмо смеет обижаться? И вообще пусть спасибо скажет, что до него снизошли, как до человека. А что, не так, что ли? Я вот иду довольный, думаю, что справедливость восстановил… а водила тот мог нехило на ремонт влететь. Сколько может стоить ремонт ходовой на такой машине?" Лукшин представил, потом перевел представленное в рубли и содрогнулся. "Справедливость, да? За испачканную штанину, да? Ну, нормально. Я б на его месте меня убил." Дима воровато оглянулся, убедился, что никто за ним не гонится, но шаг, на всякий случай, прибавил. "Да он меня все равно не запомнил - он же даже не смотрел на меня. Хамский тип, что ни говори. Нельзя себя так вести. Ни с кем, даже с бомжом. Надо запомнить на будущее. Но все-таки неправ я был, конечно. Наивно предполагать, что этот тип все поймет и станет вежливей. Скорее, своим поступком я добился как раз обратного эффекта - он еще более утвердится в мнении, что все это преисполненное зависти нищее быдло вокруг только и ждет момента, чтобы напакостить. И, кстати, он не будет так уж неправ. М-да. Справедливость, она… у каждого своя, так-то. Но все равно… как представлю его физиономию, когда он брюхом машины на выбоину налетает, так сразу настроение улучшается. Свинская все-таки штука - человек." Лукшин хихикнул и ступил на лестницу перехода, вливаясь в непрерывающийся людской поток.