- А ты думал? - Корвач усмехнулся, покачал головой, - наука такая есть, генетика называется, она всё объясняет. Вот вытащили крестьяне помещика в семнадцатом году из постели - грязными вонючими руками, по белым простыням, вытащили, протащили по коридору - мимо распятой на полу воющей жены, мимо убитых детишек - и подвесили на воротах его же имения. И что ты думаешь? Сто лет прошло - все забыто? Как бы не так - научно! Доказано! Что все, кто видел - своим детям этот опыт передадут - не становитесь, детки, богатыми, а то вона что с вами сделают. А те - своим детям. Не на словах, что слова - просто воздуха колебания - генами передадут. Потому-то мало у нас в России - богатых. Генетически это в нас не заложено. Всех богатых в революцию - кого к ногтю, кого в эмиграцию. А те, что остались, такого натерпелись, что и тысячу лет спустя - там пра-пра-пра-и-еще-хрен-знает-сколько-пра-внук раскулаченного купца побоится у трудового, мать его, народа пять копеек одолжить. Гены, брат, такая штука, что против не попрешь, так-то. Вот и вышло, что бедные люди с деньгами в России еще встречаются, хотя их тоже немного, а богатых - совсем нет, можно сказать.
- Не понял, - сказал Дима, хлопнув глазами.
- А че тут непонятного? Богатый человек - он не только деньгами богат, он духом богат. И второе-то поважнее будет. Ведь бедный человек - он себя всегда бедным чувствует, сколько б у него денег не было. Оттого и жадный и вороватый без меры. Тормозни любую тачку, что больше сотни штук бакинских стоит, вытащи хозяина, ствол ему под дых сунь и спроси "знаешь, за что я тебя щас шлепну?!" - он тебе такого понарасскажет - отпустишь его с миром и сам застрелишься, потому как не отмыться иначе от этого дерьма. Бедность - сосуд бездонный - сколько в него денег не влей - не заполнится. Только горлышко расширится. Деньгами бедность лечить - это как спиртовыми настойками - алкоголика, так-то.
Корвач задумался на мгновение, кивнул.
- А еще страшно им, бедным. Они же - бедные, они понимают, что бабло это всё - не ихнее! И что вот-вот придет хозяин, розгами их отдерет и выгонит взашей в одних портках. Потому сидят они как на иголках, и деньги все - по оффшорам да по брюликам в швейцарских банках, а имущество все - на жену да на маман немощную записано. А сам он - гол как сокол - ест не досыта, спит без просыпа… тоись недосыпает. И чуть шорох - фьють - нет его. Сидит где-нибудь под пальмой - уже и имя сменил, и пластическую операцию сделал - сидит и дальше боится - а ну как найдут? А кого боится-то? Да самого себя - того, прежнего, который, покупая в ларьке пачку "Примы", люто ненавидел тех, у кого хватает бабок на "Данхилл".
Дима скептически усмехнулся:
- Какую-то вы очень однобокую и мрачную картину построили. Ну, не знаю, какие-нибудь представители люмпен-пролетариата, может, так и рассуждают. Уверяю вас, большинство людей мыслит по-другому. Ну зачем успешному, пусть не преуспевающему, но вполне небедному, скажем, менеджеру среднего звена - ненавидеть олигархов? Из зависти?
Дима был на сто, даже на сто пятьдесят процентов уверен, что злой, циничный и недалекий Корвач скажет: "да, из зависти" - и подготовил в ответ сокрушительный набор аргументов. Но Корвач криво ухмыльнулся и помотал головой:
- Не-а. Не из зависти. Вот как раз алкаш, тот самый "люмпен-пролетариат" ненавидит богатых из зависти. Он понимает, что у него элементарно мозгов не хватает подняться на этот уровень и ему остается только завидовать. А твой "менеджер среднего звена" не от зависти ненавидит, не-ет. Он ненавидит их так, как своего коллегу, которому одному дали премию за оригинальную идею, хотя обсуждали они эту идею всем отделом. Как оступившийся на крутом повороте бегун ненавидит всех тех, кто пробежал быстрее его, потому что на этом повороте не ошибся. Как любой ненавидит тех, кто был ему ровней, но - не остался на одной ступеньке с ним, а поднялся выше. Скажи, ты любишь читать биографии всяких великих людей?
- Нет, - Дима пожал плечами, - я вообще не понимаю, что в этом интересного. Ах, великий Дали ел устриц! Пойду-ка я тоже устриц поем! Ерунда какая…
- Значит, ты меня понимаешь, - Корвач прищурился, - никакой "менеджер среднего звена" не любит читать биографии. Потому что вот он изучит биографию какого-нибудь олигарха - "У него тройка по геометрии была, так у меня - четверка! О, он в кружок ходил, так я тоже ходил и даже в два! Так я его круче даже. Йопт, да он в седьмой школе учился! Так мой кореш там же учился…" И что же видит наш менеджер? А видит он, что олигарх этот - не бог с вершин Олимпа, не супермен с другой планеты, а обычный человек. И начинался олигархический путь не с миллиардного наследства двоюродного дяди, а с нуля, может даже - с более круглого, чем у того, кто сейчас книжку про жизнь замечательного человека читает. "Ё!", - думает наш менеджер, - "так я же мог бы быть на его месте". И он прав! Потому что нет у этого олигарха каких-то там суперспособностей, чего-то такого, из-за чего он смог выбраться на вершину, а другим - и пытаться не стоит.
- Ну, не скажите, - Дима нахмурился, - вот, например, деловая хватка…
- Но ведь обидно же! - перебил его Корвач, - обидно, что они - одинаковые в сути, но один - в дерьме, а другой - в серебре. Вот и начинает наш менеджер придумывать всякие поводы, которые не дали ему стать олигархом. "Деловой хватки", - говорит, - "у меня нет. А так бы я у-у-у!". Брехня! А что ты такого сделал, чтобы у тебя она появилась - хватка эта? А ты вообще проверял есть ли она у тебя? Или еще говорят "Ой, там честным людям не выжить, а я врать не умею". Да ты что!? А как же ты себе самому так профессионально пи…еть научился?
Дима почувствовал, что у него начинают гореть уши.
- Я не менеджер, - сказал он, - у меня другой путь. И вообще! Я не стою на месте!
- Да! - рявкнул Корвач, - а самый козырный способ совесть успокоить и при этом не делать ничего, что боязно - это начать кружиться вокруг одного места. "Ой-ой-ой, я на месте не стою, я ж как белка в колесе. Уж так тружусь, так тружусь - денно-нощно. Вот еще чуть-чуть - и стану олигархом. А если не стану - я не виноват, я старался".
- Понял я все, - сказал Дима и скривился, - слышал уже. Типа, я неудачник, потому что мне нравится быть неудачником и страшно быть успешным. И теперь я должен начать верить в себя, перестать боятся и все у меня получится. А если не получится - значит, плохо верил.
- Ни фуя ты не понял. Ты можешь сколько угодно объяснять человеку, как клево в раю - пока ему на этом свете неплохо, он на тот торопиться не будет. Человека надо замотивировать. Сделай ему так, чтоб жить тошно стало - влезет в петлю и удавится и неважно ему - есть вообще тот свет или нет. Знаешь, сколько людей с моей подачи в девяностые бизнесменами стали? Успешными, фигли - ща на одного посмотришь - глава холдинга, на другого - директор банка. Важные, за день не обгадишь. Или вот Щадринский - слыхал про такого?
Дима кивнул.
- Кто бы он был, если б не я? Небось так бы и протирал штаны в своем профкоме на одну зарплату да копеечные леваки.
- И как же вы из них бизнесменов делали?
Корвач осклабился:
- А как два пальца обоссать. Звонишь ему, горемычному в дверь, он приоткроет на цепочке, ты в нее - на! Плечом. Это сейчас все двери железные, а тогда цепочка из косяка с пол-пинка со всеми шурупами выбивалась. И тут же с ходу, пока он опомниться не успел - н-на ему! В пузо ногой. Потом сядешь сверху, ребятки его за руки-за ноги держат, а ты ему кончиком ножа по лицу легонечко так царапкаешь. Смотришь - дозрел клиент - рот рукой закроешь, чтоб не вопил сильно, голову слегка повернешь и хрясь! Ножом ухо к полу прибиваешь. Он орет в руку, извивается, а ты наклонишься ему к целому уху и шепчешь так: "Через две недели отдашь нам пятьдесят штук бакинских. Не отдашь - сам знаешь, что будет". И - ходу. Так че ты думаешь?
- Я б в милицию пошел, - буркнул Дима.
- В милицию бы он пошел, наивный албанский юноша. Ходили некоторые. Некоторые-которые. Которые не понимали, что менты - те же бандиты, только хуже, потому как беспредела не стыдятся. Я про девяностые, ты не забыл? Сейчас-то все поцивилизованнее стало… не так весело. Сейчас чтобы человека так замотивировать - кучу времени и бабла угрохать надо. А тогда - десять минут несложной работы творили чудеса. И вот уже вчерашний пятый помощник четвертого бухгалтера какого-нибудь заборостроительного треста начинает по пьяни блядям столько отстегивать, сколько он раньше за год не зарабатывал.
Дима недоверчиво хмыкнул.
- Ага, как же, - сказал он, - за две недели? Нет, я не спорю, когда такая мотивация - наверное, начинаешь шевелиться. Но с нуля за две недели такую сумму сделать? Не. Не может быть.
- И быстрее делали. Тот же Щадринский вон. Расшевелил народ, которому зарплату почти год не платили и подбил их на митинг. Я там сам был, стоял, ушами хлопал - прикинь, двадцать тыщ человек народу на площади, ну, йопт, градообразующее предприятие - и у каждого второго плакат "Даешь приватизацию"!
- А, - сказал, начавший что-то понимать, Дима.
- Балда! Думаешь, из этих работяг хоть один понимал, что это за приватизация такая? А через день после образования ОАО двадцать процентов акций уже у "Арселор Миттал" оказались каким-то загадочным образом. Какие две недели - девять дней! Как щас помню, седьмого сентября я этого деятеля еще головой в унитаз макал, так на хате его холостяцкой такой срач стоял, что иные бичи чище живут. А шестнадцатого звонит мне шеф и говорит - "Щадринского не тронь, мы с ним все уладили". А как я его трону - я с тех пор его только в телевизоре и видел. Вот так вот. А ты говоришь - "не может быть".
- Ну, не у всякого же такие возможности есть. Те же обычные работяги…
- Обычных работяг мы и не трясли. А если и трясли, то по меньшим поводам. Соображать же надо, с кого сколько выбивать. Это, брат, своего рода искусство. Если с человека слишком много запросить, толку не будет - он просто пойдет и под трамвай ляжет - тоже мне, мотивация.
Корвач коротко глянул на Диму, шевельнул бровями.
- Не… ну, бывали, конечно, недочеты. Бывало, продаст человек квартиру, с нами расплатится, да запьет и обомжуется. Или, бывало, не заплатит ни в срок, ни в последний срок, ни в самый последний. Тогда, конечно, приходилось… в назидание другим… а то кто же нас потом бояться будет, да еще сильнее, чем себя? Но процент неудач маленький был. Хочешь - верь, хочешь - не верь, но четверо из пяти после знакомства со мной начинали жить намного лучше, чем раньше. Хотя…, насчет "лучше" я, наверно, поспешил - они попервоначалу, как деньги появлялись, все по одной дорожке рвались, как запрограммированные - рестораны, бляди, травка, герыч, а дальше уж кому как повезет… ну я не об этом. Я к чему веду-то. Главное - надо чтобы мотивация у человека была.
- Есть у меня мотивация, - сказал Дима, - если я это задание не выполню, меня на работу не возьмут.
- А я говорю, нет у тебя мотивации. Ты мне головой не мотай. Я лучше знаю, я это дело хорошо определять научился. Человека надо уметь просечь, чтобы понять, что его сильнее замотивирует. Боль поначалу хорошо работает, но только поначалу - тут главное не переборщить. "За битого двух небитых дают" - помнишь? Ну а дальше - полный простор для творчества. Один может за себя не бояться, а за жену и дочку любимую - на урановые рудники готов добровольцем пойти. Другому и на родных насрать, и смерти он не страшится, а пригрозишь ему коляской инвалидной на всю оставшуюся - как подменили человечка. И все это надо вовремя просчитать и задействовать. Так что про мотивацию можешь мне не рассказывать.
- Ну ладно, - "хрен с тобой, золотая рыбка", - пусть нет у меня мотивации. И почему же ее нет? И что мне делать, чтобы она появилась.
- Понимаешь, дело такое… ты как бы и не виноват особо, что у тебя мотивации нет над собой расти. Дело такое, у человека нет большой потребности стать великим. То есть, она есть, но небольшая. А вот потребность спокойно жить - большая. Чтобы налоговая маски-шоу не устраивала, чтобы фотографы в сортире не прятались. Чтобы никому и в голову прийти не могло твою рожу киллеру показать. Вот только общество у нас так устроено, что либо ты сидишь в дерьме и не высовываешься, либо забудь о спокойной жизни. Чем выше ты поднимешься, тем больше к тебе внимания, причем, сука, недоброго внимания. И когда происходит столкновение потребностей, побеждает та, которая сильнее. "Нахрен мне эти деньги", - думает человек, - "штука они, конечно, неплохая, но счастье-то - не в них". Вот только пока человек сам это не поймет, втолковывать ему - бесполезно. Это как секс - обязательно надо самому попробовать.
- Ну, - Дима хмыкнул, - я верю, что не в деньгах счастье, но - вы правы. Хотелось бы убедиться.
Корвач засмеялся и мурашки колоннами зашагали по Диминой спине, печатая шаг в такт этому смеху.
- Вот что я тебе скажу. Самая большая ошибка господа нашего в том, что он дал людям возможность общаться друг с другом. Если б люди не имели возможности врать, им пришлось бы этого не делать. Если бы ты не мог сказать "я собираюсь сделать великую вещь", тебе пришлось бы действительно сделать великую вещь, а не попусту болтать об этом. Ты хочешь иметь кучу денег, и все то, что они дают? Клевые тачки, телки, хаты, хавчик и бухло по десять штук бакинских за бутылку? Открою тебе страшный, - шепотом, - страшный, потому что его все боятся, - и снова в полный голос, - секрет. Нет! Ничего! Проще!
Дима криво ухмыльнулся:
- Если б так, тогда бы все…
- Да ни х…я! За всю свою жизнь ты сделал один-единственный шаг - приехал из своего Мухосранска в Москву. Но бля! Если бы я был твоим, сука, биографом, я бы волосы себе сначала до плеч отрастил, а потом их всех бы выдрал! Потому что, кроме этого факта, о тебе сказать - не-че-го!
Дима молча вытер со лба пот. Хотелось возразить, но - не получалось.
Я как-то раз в кинотеатр сходил, - мирным и даже немного веселым голосом вдруг сказал Корвач, - давно уже. Вообще, я в кино не хожу. Но тогда друг позвал. Однокашник мой. Он мне в школе списывать давал, а я его за это, скажем так, крышевал. Он до сих пор мне благодарен, хотя - было бы за что. За то, что он сам так и не научился себя отстаивать? Хе. Короче, позвал он меня в кино. Фильм американский, "Одноклассники" называется. Я на стене кинотеатра афишу увидел, перед, хе-хе, сеансом. И знаешь че? Два часа. Куча актеров. Играют, стараются. Там, за кадром, небось, операторы потеют, режиссер с помощниками надрываются, звукооператоры, костюмеры всякие. Тысячи народу, мать их. А зачем? Понимаешь, все, что будет в этом фильме, все! До самого мелкого эпизода, даже, сука, до конкретных фраз героев, короче - все! Все я себе представил в тот момент, когда увидел афишу. Я до самого конца надеялся, что сейчас жирный придурок признается, что это он задушил любимую собачку первой красавицы класса, и, повзрослев - под тем юношеским впечатлением - передушил еще тридцать две тетки предпенсионного возраста. Пусть тупо, но это был бы шаг в сторону из колеи. Но нет - ничего такого не произошло. И для описания фильма достаточно двух слов: Голливуд, одноклассники. Ты понимаешь, о чем я?
- О том, что я плыву по течению?
- Как и все люди, - устало согласился Корвач, - плывущих против течения - единицы. И с каждым годом - все меньше и меньше. Все эти олигархи, которым ты завидуешь и на чье место метишь… думаешь, они плывут не по течению? Как бы не так! Еще и подгребают слегка, чтобы в самую струю попасть.
Корвач помолчал пару секунд, плеснул себе чаю из стоявшего на столе заварочного чайника, залпом выпил, поморщился.
Так вот… про секрет. Да, ты можешь достигнуть высот, если будешь шевелиться. Да, ты будешь шевелится, имея мотивацию. Это сейчас модная тема - как себя замотивировать. Некислые бабки в этой теме крутятся - всякие мутные кренделя семинары устраивают, учат людей себя мотивировать. Но секрета они тоже не знают. Или боятся узнать. На самом деле - не надо себя ломать, чтобы добраться до вершин. Не надо, скрипя зубами, уламывать себя сходить на еще одно собеседование или обзвонить еще десяток потенциальных клиентов. Просто нужно один раз принять правильное решение, шагнуть в нужную струю, а потом - просто плыви по течению, как привык. И будут тебе деньги, дом в Чикаго, много женщин и машин.
Дима недоверчиво улыбнулся.
- То есть, нужно только найти это самое решение. И как же его найти - тоже знаете?
- Знаю, - кивнул Корвач, - вот сейчас, прямо сейчас, скажи мне слово в слово: "Дядя Дима, я хочу иметь много денег", - и всё. Через месяц у тебя на счету будет минимум лимон баксов.
- Не-не-не, - Дима отодвинулся и замахал руками, - я лучше сам как-нибудь…
Корвач прижал руки к груди.
- Я с тебя ни рубля в итоге не возьму. Я просто из любви к искусству тебя в миллионера превращу. Ну, соглашайся! Сколько лет ты тут уже барахтаешься, не зная, где ты будешь ночевать через полгода - под лавкой на вокзале или на ссаном матрасе в съемной хате? А я тебе обещаю - через месяц ты будешь ночевать в пятизвездочном люксе, но спать не будешь - телки не дадут. А главное - тебе не придется принимать никаких решений. Просто греби по течению, и все.
Дима молчал и потел, из всех сил борясь с самим собой.
- Я знаю чего ты боишься, - Корвач подмигнул Диме, - во-первых, ты боишься того, что этот месяц - а может, и дальше - тебе придется крутиться, как пропеллеру Карлсона. Как бы ты не стонал, что тебе хреново жить, живешь ты вполсилы. На работе не надрываешься, дома балду гоняешь… тебе нравится так жить. И боишься ты, что придется тебе пахать, как вол, с утра до ночи. Тут я тебя огорчу. Придется. Но, Дима, ты же русский человек! Ну какой русский откажется выпить бутылку водки, даже зная, что завтра будет херово? Похмелье - это судьба, а судьбы русский человек не боится.
- А чего же во-вторых?
- А во-вторых ты боишься стать тем - одним из пяти. Боишься, что у тебя силенок не хватит, что ты сломаешься, запьешь и сдохнешь. Но это ты зря. Мы с тобой уже долго базлаем, я тебя почти до конца раскусил и расклад твой себе представляю. Твой шанс - девять десятых, а то и поболее - фартовее некуда, короче. Ты мне верь, я ж тоже с девяносто третьего кой-чему да научился.
Дима сглотнул.
- И где ж кровью расписываться?
Корвач негромко засмеялся.
- Между своими - без формальностей. Да ты не ссы, браток. Думаешь, барыги - особенные люди? Думаешь, они чего-то знают, чего ты не знаешь? Да, однажды каждый из них сделал шаг в сторону из колеи. И сел в другую колею. Пусть покомфортнее, помягче и попрестижней - но в колею. Дави себе на газ и всех делов. И кстати, шаг в сторону большинство из них сделали не сами по себе - пришлось. Кого я заставил, кого другие обстоятельства.
- Вас послушаешь, - Дима радостно ухватился за возможность сменить тему, - так выходит, что без вас в России бизнесменов совсем бы не было.
- Соображаешь, - усмехнулся Корвач, - не было бы. Бизнеса без нас не было бы, так же как и наоборот - нас - без бизнесменов. Мы ж как инь и ян - половинки одного целого.
- Уж простите, но я так не думаю. Может, насчет первого пинка вы и правы, но развитию бизнеса рэкет мешал, это всем известно.