- Впечатлены? - прервал его самокопания чей-то голос из-за спины и Лукшин быстро обернулся, уверенный, что там стоит Вирджил. Но это был не Вирджил. Высокий импозантный мужчина в бежевой сорочке, коричневой замшевой жилетке и безупречных брюках с прямыми и острыми, как два клинка, стрелками. Тонкая золотая цепочка тянулась к карману жилетки и в тон ей поблескивала оправа очков. Высокий лоб с залысинами, каштановые волосы с проседью и льдисто-голубые глаза, внимательно изучающие Лукшина поверх очков. Дима смутился, словно незнакомец застиг его за чем-то постыдным.
- Ну… э… в общем-то да… вызывает противоречивые чувства… но - не равнодушие, - закончил Дима мысль и сам ей удивился. Всякий знает, главная задача искусства - не оставить равнодушным. И вот тут-то неизвестный Лукшину господин Леворго с ходу выбивал десять из десяти. Дима уже и забыл, что и когда вызывало у него такую гамму чувств в последний раз - до этого дня. Чем не эффект? А каким образом автор этого эффекта добился - так ли уж важно?
Незнакомец хмыкнул. Одобрительно хмыкнул.
- Барон, - сказал он, - Барон Александр Викторович. Барон - не титул, как вы могли подумать, а фамилия.
- Э… да, - кивнул Лукшин имея в виду, что он именно так и подумал. Более того, он успел подумать, что не удивится, если все здешние посетители окажутся всякими там графьями да баронами. По его мнению, тут им было самое место.
- То есть, очень приятно, простите, - опомнился Дима после трехсекундного замешательства, - Дмитрий Лукшин.
Барон величественно кивнул.
- Вы несомненно правы насчет противоречивых чувств. Собственно, поэтому-то оно и здесь. У Леворго есть и более дорогостоящие произведения, но данное - наиболее неоднозначное. Хотя я полагаю, что это получилось случайно, поскольку в поздних его скульптурах никакой неоднозначности нет. Только эпатаж, щедро замешанный на всех существующих половых табу.
- М-да, - Дима глубокомысленно кивнул, потом не удержался и задал мучающий его вопрос:
- А они настоящие? - сопроводив легким кивком в сторону.
Барон наклонил голову и легонько улыбнулся. Загадочно и неоднозначно, как Древо Познания Константина Леворго.
- Нет. Ненастоящие. Господин Леворго неоднократно жаловался, что не может найти способа заставить отделенные от тела половые органы сохранить свои естественные цвет и форму, каковые цвет и форма совершенно необходимы автору для передачи его художественного замысла. И поэтому, увы, художнику приходится использовать в композициях искусственные материалы.
Странное дело, но новость немного успокоила Лукшина. Он даже усмотрел в этом одну из тех нечаянных неоднозначностей. "Думаешь, что перед тобой настоящий х…, а на самом деле - х…", - подумал он и усмехнулся.
- Тогда следует отдать должное мастерству господина Леворго, - сказал Дима с иронией, - не отличишь от настоящих, черт побери.
- В некотором роде они и есть настоящие, - Барон задумчиво кивнул, - это слепки с реальных органов реальных людей. Аутентичность является одной из немногих идей, сознательно вкладываемых Леворго в свои творения, поэтому он относится к ней очень ревностно - к каждому его произведению обязательно прилагается список людей, предоставивших художнику свои органы для копирования. Когда он создавал "Древо познания", он еще не был столь богат и известен, поэтому ни одного известного имени в списке этой скульптуры нет. Так, всякая шваль с улицы. В этом, кстати, проявляется один из упомянутых мной потаенных смыслов. Забавно, что копия чьего-то члена может стоить значительно больше, чем оригинал, а то и вместе с обладателем.
- Хм, - сказал Лукшин, - а что, есть и известные?
- Конечно есть, - собеседник изобразил на лице некоторое удивление, - неужели вы не слышали про "Uberwaffe"?
- Про что, простите? - смутился Дима.
- Последнее творение художника. В прошлом месяце было продано на аукционе в Миу за полтора миллиона. Случился милый такой скандальчик. Аукцион в Миу - достаточно респектабельный, а тут эдакий конфуз, - и, видя недоумение на лице Димы, Барон пояснил, - "Uberwaffe", то есть, "Супероружие" - представляет собой настоящую башню танка М1 Абрамс, из которой вместо пушки торчит копия члена госсекретаря Альфреда Гора. Эрегированного члена, заметим.
- О, - сказал Лукшин. И повторил, - о.
- Согласен, - кивнул Барон, - я думаю, мы еще вернемся однажды к творчеству господина Леворго. А сейчас мне хотелось бы, чтобы вы посмотрели на другой экспонат. Пройдемте.
И Александр Барон величественно повернулся и пошел куда-то по левой галерее. Дима пожал плечами, оглянулся ("Ну и дела. Сейчас Вирджил придет, а меня нет"), но все же поспешил следом. Слишком много властности было в голосе его нового знакомого.
- Я… тут… - Лукшин собрался объяснить, что он не может никуда уйти, но тут Барон остановился.
- Вот, - сказал он и кивнул в сторону висящей на стене небольшой (буквально с тетрадку размером) картины, - но вы что-то хотели сказать?
- Э… нет, - быстро ответил Лукшин и, нахмурив брови, всмотрелся в картину. На ней, странной и аляповатой техникой, наводящей на мысли о новогодней мишуре и блестках, были изображены три птицы. Птицы были вырисованы нарочито ненатурально - покрытые чешуйчатым однотонным узором, обведенные жирными контурами, они стояли вокруг пустого мешка и таращили на зрителя вполне человеческих очертаний глаза. Короткие крылья заканчивались каждое пятью толстыми перьями, придавая им сходство с руками, каковое сходство усугублялось тем, что в левом рукокрыле каждая птица держала транспарант-указатель с надписью "ВОРОН". Указатель указывал на птицу, стоящую рядом, а между буквами "Р" и "О" пробел был чуточку больше, чем между остальными, так что надпись можно было прочитать и как "ВОР ОН".
- Ага, - сказал, напустив на себя глубокомысленный вид, Лукшин, - злободневно.
Скосил взгляд на табличку. Имя художника, разумеется, опять ему ничего не сказало. Какой-то Вадим Саитов. А называлась картина просто и бесхитростно - "Вороны".
- Да? - сказал Барон, интонацией требуя продолжения.
Дима вздохнул.
- Ну… техника интересная.
На самом деле, техника Лукшину не понравилась. Ни краски, напоминающие дешевые "фольгированные" китайские картины, ни исполнение, наводящее на мысль о низкобюджетных мультфильмах. (Кстати, именно в каком-то мультфильме Лукшин и видел такую вот манеру рисования птиц - с двумя "человеческими" глазами на одной стороне лица). Да и идея, прямо говоря, оригинальностью не блистала. Как карикатура в газетке среднего пошиба оно бы, может, и сгодилось, но не как картина в галерее, претендующей на элитарность. Лукшин поднатужился.
- Не совсем, конечно, понятно, что было в мешке и куда оно делось, - выдал он после минутного раздумья, - но, видимо, автор и не ставил целью это пояснить.
- Хм, - сказал Барон, - пусть так. Давайте тогда сделаем шаг назад. Вот, обратите внимание на картину слева. Нет, не эту. Следующую.
Дима тихонько вздохнул, переместился на пару метров влево и всмотрелся в очередной шедевр современного искусства. Здесь было еще хуже. Такую, ничего не изображающую, мешанину красок, линий и фигур Дима не любил, никогда не понимал и не пытался понимать. "Боже, какая херня", - мысленно простонал он, - "а ведь сейчас надо будет что-нибудь сказать. Может, сказать, что это похоже на Кандинского?", - Дима все-таки знал пару-тройку имен и из этой области, - "нет, не стоит. Вдруг оно совсем не похоже на Кандинского? Про технику сказать? Про технику я уже говорил… вот влип, блин".
- Лукшин! Ну какого, спрашивается, хрена, а?! Где мы встречаемся я тебе сказал?
Дима знал только одного человека, который мог бы не только оказаться в этой галерее, но и, оказавшись, орать в ней во весь голос, да еще так безобразно-жизнерадостно. Как на базаре. И всего еще час назад Лукшин бы не поверил, скажи ему кто, что он может обрадоваться появлению Вирджила. А вот поди-ка ж ты - обрадовался. Вирджил, конечно, тот еще хам, да и сволочь порядочная, но он все-таки человек, а не инопланетянин. Потому что всё время, что Лукшин провел в галерее Noir, он чувствовал себя находящимся в летающей тарелке. И уж точно - не в своей.
- Здравствуйте, Александр Викторович, - поздоровался, подходя, Вирджил, и - Диме, - я же четко обозначил - возле галереи, а не в галерее. Нет?
- Мое почтение, - отозвался Барон, впрочем, без особого почтения. Даже скорее холодно.
"Они знакомы?" - для Димы этот, вполне предсказуемый, факт почему-то оказался совершенной неожиданностью, - "Вот те раз…". Лукшин еще не успел сообразить - хорошая это для него новость или плохая, как из дальнейшего диалога стало ясно - они не просто знакомы.
- Я полагаю, - сухо сказал Барон, - время, в которое господин Лукшин должен был встретить вас возле галереи вы ему тоже "четко обозначили"?
- Да-да, кстати, - Дима, получив неожиданную поддержку, воспрял и даже попытался что-то вякнуть в свою защиту, - я полчаса под дождем мок…
Вирджил криво ухмыльнулся и почесал заросший подбородок.
- Ну хорошо. Я и в самом деле немного опоздал, прошу прощения. Машина сломалась.
- Бывает, - Барон горестно покачал головой, - о, сколь ненадежны эти современные машины…
И таким сарказмом была пропитана эта фраза, что, будь она обращена к Лукшину, он бы тут же почувствовал себя полным ничтожеством и пошел искать мыло с веревкой. Но Вирджила было не так-то просто пронять.
- В конце концов, ничего страшного не случилось. Я смотрю, вы и без меня познакомились, - произнес он нарочито будничным голосом. Дескать, давайте замнем недоразумение.
Барон вздохнул, качнул головой, но с невысказанным предложением Вирджила согласился.
- Да, познакомились. Перспективный молодой человек.
"Это он про меня, что ли?" - ошарашенно подумал Лукшин и тут же почувствовал тычок под ребра, сопровождаемый шипением Вирджила: "Не раздувайся, лопнешь".
- А воронов, - Вирджил пристально посмотрел на Барона, - вы ему показали?
- Показал, - кивнул Барон.
- И… что? - с плохо скрываемым нетерпением поинтересовался Вирджил.
- И ничего. Техника интересная.
- А… - обескураженно сказал Вирджил и почесал затылок, - ну, у нас же еще все впереди, правильно? - и уставился на Лукшина. Тот машинально закивал: "да-да, все у меня еще впереди".
- Разумеется, - сказал Барон, - а теперь, с вашего позволения, я вас оставлю. Вирджил Сидорович, вы знаете, где меня найти. Дмитрий Владимирович, я надеюсь, мы с вами еще встретимся. Всего вам наилучшего, господа.
Барон коротко кивнул, четко повернулся и пошел к лестнице. Вирджил проводил его задумчивым взглядом, затем пошевелил губами, причмокнул и, с каким-то нехорошим интересом, посмотрел на Лукшина.
- Плох тот план, который нельзя поменять, - сказал он.
- Чего? - не понял Лукшин.
- Я полагал, что мы с тобой сегодня искусством займемся, но машина у меня и в самом деле - того. Поэтому сделаем по-другому. У тебя права есть?
- Права? - Дима удивился, - да есть… еще студентом получил. Или… или вы про другие права?
Вирджил хмыкнул.
- Какие права у бедного еврея, да? Нет, меня не интересуют твои права как свободной личности, даже если ты себя таковой считаешь. Я имел в виду именно право управления автомобилем. И, разумеется, я читал твое резюме. Меня интересует - есть ли они у тебя с собой?
- Да, - быстро сказал Дима. Он всегда носил права с собой - в прозрачном кармане бумажника - в качестве аргумента в том самом споре "машина против метро". Но вроде дня три назад, наводя порядок в бумажнике, он их вынул. А вложил ли обратно? С нехорошим предчувствием Дима потянул из внутреннего кармана пиджака бумажник. Вот будет неприятно, если их там нет, когда он уже сказал, что права - есть. Но удостоверение, к счастью, было на месте.
- Хорошо, - сказал Вирджил, коротко заглянув в Димин распахнутый бумажник, - пошли.
Он повернулся и зашагал к лестнице. "Куда мы идем?", - чуть не спросил Дима, но - не спросил. Все равно Вирджил ничего толком не скажет, а куда они идут - и так скоро станет ясно. Поэтому Лукшин задал другой вопрос.
- А что я должен был увидеть на картине? Ну, той, с воронами.
- Только то, что увидел. И ничего более. Это индикатор… Потом поймешь.
- Ну… ладно. А Барон… Александр - он кто?
- Человек, я полагаю.
Вирджил остановился, с насмешкой глянул на Диму через плечо, потом отвел взгляд и пошел дальше по лестнице - к выходу.
- Учись формулировать вопросы, - бросил он на ходу.
- Я имел в виду… он как-то связан с вами…. или с вашей организацией?
- Да. Тебе незнакома наша структура, поэтому скажу понятными тебе терминами, хотя это и очень далеко от истины. Александр Викторович, скажем так, член совета директоров.
- О… - только и смог сказать Дима.
- Вот тебе и "о", - Вирджил толкнул входную дверь и ветер тут же бросил в открывшийся проем пригоршню мелких капель.
- Подождите, - Дима бросился к стойке, выхватил свой зонтик, и, на ходу открывая его, бросился к двери.
Вирджил уже, сгорбившись под дождем, семенил к стоянке. Джип его стоял почти возле самого входа, но дождь лил, как из ведра, так что приходилось Вирджилу явно несладко. "Он же говорил, что машина сломалась", - удивился на ходу Дима, воюя с дергающимся под порывами ветра зонтом, - "починил уже что ли?". Вирджил добежал до машины, моргнули фары, и грузная фигура быстро полезла внутрь машины, но - на пассажирское сиденье. Дима замедлил шаг, а подойдя к машине и вовсе остановился. Посмотрел сквозь лобовое стекло в глаза сидящему внутри Вирджилу и растерянно пожал плечами.
Вирджил пошевелил губами - видимо, сказав что-то нелицеприятное - и ткнул мясистым пальцем на водительское сиденье. Залезай, мол.
Совершенно недоумевая, Лукшин закрыл зонтик и влез на водительское место. Захлопнул дверь.
- Это уже третий раз, - сказал Вирджил, достал откуда-то носовой платок и трубно высморкался, - и все одно и то же.
- Что? - тупо спросил Дима.
- Тормозной шланг, - Вирджил покрутил в руке влажный носовой платок, потом скомкал его и засунул куда-то внутрь пиджака. Дима с трудом удержался, чтобы не скорчить брезгливую гримасу.
- Я не специалист, но когда третий раз рвется один и тот же тормозной шланг, это наводит на определенные мысли, - Вирджил поднял вверх указательный палец, - причем заметь, ремонтировался я в респектабельных сервисных центрах. Так что о подделке не может быть и речи.
- Я все-таки не понимаю, - сказал Дима.
- Я тоже не понимаю. В сервис-центре мне сказали, что при сильных ударах, там в подвеске что-то может куда-то как-то нажать и повредить этот самый тормозной шланг. Но это же джип, черт возьми! Я не говорю про совершенное бездорожье и всякие там трофи-рейды, но что же теперь - я и просто за город не могу выехать? По-моему, это никуда не годится. А ты как думаешь?
Дима всё равно никак не мог сообразить, куда клонит Вирджил, но на всякий случай, кивнул:
- Никуда не годится.
- Вот! - торжествующе воскликнул Вирджил и хлопнул ладонью по коленке, - короче, бери этот хлам и езжай в сервис. Только не надо в эти блестящие показушные авторизованные центры ехать, я тебя умоляю. Они там споют все ту же байку про сильный удар, впарят за триста баксов шланг, которому красная цена - десять рублей, а еще на мойку обязательно заставят заехать и осмотр ходовой сделать. Небесплатно, разумеется. Поэтому - нафиг. Просто найди самого лучшего мастера в самом лучшем сервисе, отдай ему машинку и пусть он сделает лучшее, что может сделать. Чтобы этот хренов тормозной шланг больше не рвался.
- Погодите-погодите, - Дима замотал головой, - это вы что же, хотите, чтобы я за рулем? Этой машины?!
- Ну да. А что тебя смущает? - Вирджил прищурился, - знаешь ли ты, что наличие прав всегда влечет за собой наличие обязанностей? В данном случае, наличие прав на управление автомобилем подразумевает обязанность уметь им управлять. Иначе возникает вопрос о действительности этих самых прав.
Вирджил заглянул Диме в лицо и мелко захихикал.
- Машину водить умеешь? - спросил он с усмешкой.
- А… - "насмехается, сволочь", - подумал Дима, впрочем, без особой злости, - умею, конечно. В Саранске я на папиной часто ездил, да и тут у меня своя была. Я три года назад продал. Пробки, бензин дорогой… сплошной стресс, короче. Сделал свой выбор в пользу более экологичного транспорта, и знаете…
- Это меня не интересует., - прервал Вирджил отлаженный Димин монолог, - достаточно того, что ты утверждаешь, будто умеешь водить машину. Вот и веди.
- Но… документы…, - попробовал трепыхнуться Дима.
- Документы - в бардачке. Страховка неограниченная, доверенность купишь в любом киоске и сам заполнишь. Всё. Меня такси ждет.
Вирджил распахнул дверь, потом встрепенулся и повернулся к Диме.
- Ах да. Деньги.
Он протянул Лукшину пластиковую карточку. MasterCard Platinum. Дима уставился на нее, как на живого скорпиона.
- А может, не надо? На свои купишь, уважишь начальника? - Вирджил сделал вид, что убирает карточку.
- Да! То есть - нет! - Дима схватил карточку и лихорадочно принялся доставать бумажник.
- Чеки сохрани, мне отдашь. Что не сойдется - у тебя же вычту. Код 5712.
- Подождите!
- Что еще? - Вирджил замер, нависнув над полураскрытой дверью и недовольно обернулся к Диме, - Ну?
- Вы ж говорили - тормозной шланг… а как же я поеду? Без тормозов?!
- Шланг порвался на переднем левом колесе. А всего их четыре. Как и колес. Там автоматика, она передний левый тормоз отключила, так что он не работает. Но остальные-то в порядке. Как-нибудь доедешь. Всё! В бардачке есть мои визитки - позвонишь, когда решишь проблему.
Хлопнула дверь. Вирджил, вжав голову в плечи, перебежал к стоящему впереди "Рено" с большим лайтбоксом на крыше, быстро открыл дверь и нырнул в тонированный салон. Такси моргнуло стоп-сигналами, включило левый поворотник и выкатилось со стоянки. Лукшин остался сидеть на водительском кресле, с вытаращенными глазами, отвисшей челюстью и совершенным вакуумом в голове.
Минут через пять Дима пошевелился. Он вынул из замка зажигания ключ, поднес его к глазам и секунд сорок на него глядел. Потом Лукшин медленно огляделся, только сейчас прочувствовав, насколько велик салон машины. Он ожидал и боялся, что его охватит паника, но ничего подобного не случилось. Даже наоборот, он почувствовал, что ситуация его возбуждает и, более того, приятно возбуждает. Он ехидно улыбнулся, воткнул ключ зажигания обратно и повернул его на один щелчок. Приборная панель наполнилась жизнью, едва слышно загудел вентилятор печки, бесшумно и быстро - раз-раз - метнулись за стеклом щетки стеклоочистителя. Лукшин бросил горделиво-снисходительный взгляд на стоянку сквозь очистившееся лобовое стекло, втайне надеясь, что его в этот момент увидит кто-то знакомый. Увидит и умоется. Но шел холодный дождь и людей на стоянке, разумеется, не было - ни знакомых, ни незнакомых - никаких.
- Ладно, - сказал Дима вслух, - ничего сложного нет. Вот если бы я раньше водил только автоматы, и мне пришлось бы поехать на машине с ручной коробкой - это была бы проблема. А так - никаких проблем. Это все знают. Давай для начала заведемся.
Он повернул ключ и скорее почувствовал, чем услышал, как заработал двигатель.