– С одной стороны он продемонстрировал хорошие соматические реакции. Но, по заключению наших специалистов, еще не в полной мере осознает реальность происходящего. Думаю, сейчас ему было бы полезно пообщаться с человеком, с которым он был знаком в своем сне. Наверняка, он прислушается твоим доводам.
– К моим доводам? Что я должен до него донести?
– То, что он сейчас в реальном мире. А все до этого было иллюзией.
– Понял.
– Приступай прямо сейчас. Здесь мы справимся без тебя.
Я не стал задавать дополнительных вопросов. Просто встал и вышел. Все и так ясно. Марина, добрая душа, решила оградить меня от неприятного копания в разрушенном мире. Ясно, что общение с Иваном пойдет на пользу не только ему, но и мне.
Я медленно продвигаюсь в сторону палаты Столярова. Шагаю быстро, но слишком мелко, почти семеню. Быстрым ритмом я пытаюсь настроить себя на деловой лад. Но не могу прийти к нему слишком быстро.
Мне страшно. Вчера я рвался увидеть его, но Валерий Николаевич запретил, мотивируя это необходимостью экспертной оценки психолога. Он сказал мне: "Я не хочу, чтобы все вышло из-под контроля".
Вчера я хотел посмотреть в глаза Ивана. Я хотел попросить у него прощение. Я хотел помочь ему понять, что он был за гранью реальности.
А сегодня я боюсь. Я боюсь, что сейчас я для Ивана враг номер один. Он пощадил меня, когда я безжалостно разрушал узлы мироздания. Он не стал убивать меня. Он хотел мне помочь. А я просто взял и уничтожил его мир. Я сломал его мечту. Я разрушил его город грёз.
Я представляю, как он смотрит на меня с ненавистью и кричит в лицо проклятия. Может быть, он даже ударит меня. Я уже вижу, как он мертвой хваткой вцепляется в мое горло и сжимает изо всех сил.
– Здравствуйте.
Неожиданный вопрос прерывает поток моих опасений. Возле регистрационной стойки стоит высокая черноволосая девушка.
– Извините, я не знаю, кого еще спросить. Я по поводу Ивана Столярова. Мне сообщили, что он вышел из комы.
– Не из комы, – на приветствие я отвечаю сдержанным кивком, – Из летаргического сна. В состоянии комы человек не может находиться в сознании по физиологическим причинам, а в летаргическом сне…
– Да, я перепутала. Скажите, как он? Когда мне можно будет его увидеть?
Не может быть. Я знаю её. Это жена Ивана. Точнее жена из мира сна. Здесь, насколько я помню из его карты, он холостяк.
– А Вы кем приходитесь Столярову? – стараюсь скрыть удивление, нахмурив брови.
– Я его девушка. Это я обнаружила его бес сознания и вызвала скорую помощь, – девушка всхлипнула, – Я так долго пыталась разбудить его.
Его девушка. Ну, конечно. Просто, во сне он сделал с ней следующий шаг.
– Вам придется немного подождать. Мы сейчас закончим тестировать его состояние, затем Вас проведут к нему.
– Состояние? С ним все в порядке?
– Не переживайте, все хорошо, это стандартные процедуры, – я указываю девушке на ряд мягких кресел у стены, – Присядьте сюда, позже я лично отведу Вас к Ивану.
– Спасибо, – девушка, прижимая руки к груди, медленно идет к креслам.
Я провожаю её взглядом, а затем продолжаю свой путь.
Я все сделал правильно. Я разрушил иллюзию, в которой запутался Иван. Но я вытащил его в реальность, не только ради него самого, но и ради этой бедной девушки, что могла потерять своего любимого человека.
Перед дверью в палату я замираю на несколько секунд. Затем делаю глубокий вдох и открываю дверь.
Глава третья
– Привет, гроза миров и разрушитель вселенных.
Я вздрогнул от этой фразы. Наверное, прямо сейчас он ударит меня.
– Ты чего такой серьезный?
Иван улыбается. Он сидит в больничной пижаме, свесив ноги с кровати.
– Здравствуйте, Иван Сергеевич. Как Вы себя чувствуете?
– У, как официально. Помнится, совсем недавно ты обращался ко мне на "ты".
– Ммм, хорошо. Иван, как твое самочувствие?
– Отлично выспался, – Иван звонко рассмеялся, – Полон сил и энергии.
– Жалобы на самочувствие есть?
– Есть жалобы на местную кормежку. С утра меня покормили отвратительнейшей кашей. Не понимаю, как можно испортить такое простое блюдо.
– Ну, у нас нет специального повара. Видимо, кто-то неопытный готовил тебе завтрак.
– Просто, все нужно делать с душой. Если захочешь приготовить вкусно, фигня никак не получится.
– Ты умеешь готовить?
– Да я могу целую кулинарную книгу написать со своими собственными рецептами.
Я рад такому началу разговора. Сейчас мы просто говорим о еде. Я тоже не горю желанием переходить к главному вопросу. Может подольше поговорить с ним на отвлеченные темы?
– Света уже пришла?
– Света?
– Моя девушка.
– Да, она здесь. Тебе уже сообщили?
– Нет, – он помотал головой, – Я чувствую, что она рядом.
Он чувствует. Это какой-то намек. Он ведет себя так, будто все еще является создателем окружающего мира.
Не стоит поддерживать его заблуждения. Даже если это просто сила привычки. Пора переходить к главному.
– Иван, – начал я нерешительно, – В первую очередь, хочу извиниться.
– За что?
– За то, что разрушил твой мир иллюзий.
– Ну, тебе хотя бы понравилось там? – Иван задорно подмигнул мне.
– Да, там были положительные моменты. Лето, отсутствие пробок.
– Нет очередей и дорогая машина под задницей? – Иван снова рассмеялся, – Да, это была замечательная утопия. Мир с бесконечными возможностями.
– Да, там было здорово. Я встречался с девушкой, которую здесь боюсь пригласить на свидание.
– Кстати, об этом, – Иван посмотрел на меня, чуть нахмурившись, – Еще там я заметил в потоке твоих мыслей паутину страхов. Эти страхи и опасения связывали тебя, мешали раскрыть весь потенциал. Вижу, что и здесь ты постоянно пугаешь сам себя. Зачем?
Мы не должны сейчас говорить обо мне. Я пришел, чтобы оказать Ивану моральную поддержку. Но выглядит все так, будто я пришел на прием к психологу.
– Иван, я стараюсь бороться со своими страхами. Но, нам сейчас нужно говорить не об этом.
– Не нужно бороться с ними, – Иван продолжал строить из себя психотерапевта, – Чем больше ты думаешь о том, как побороть их, тем больше места они занимают в твоих мыслях. Ты вступаешь в противоборство с тем, чего действительно боишься. То есть, тем самым, ты подтверждаешь тот факт, что эти страхи реальны. И тогда, они начнут воплощаться в действительности. Прекрати эту внутреннюю войну. Просто наплюй на свои страхи. Тебе точно не помешает хорошая порция здорового пофигизма.
– Как наплевать? Просто перестать бояться?
– Тебе нужно сделать что-то наперекор своим страхам. Ты должен сделать то, чего боишься. Только действием ты сможешь доказать себе, что страх это фикция.
– Сделать то чего я боюсь, – я задумчиво повторяю за Иваном его фразу.
– Да, например, пригласи на свидание ту девушку, с которой ты встречался в моем мире.
Хороший совет. Наверное, сейчас я больше всего боюсь получить отказ от Марины. Но почему? Она очень не двусмысленно посмотрела на меня, когда я сообщил, что во сне у нас было свидание. Я даже понял тогда, что означал её взгляд и знал, что она хочет теперь действительного приглашения. Но я струсил.
– Иван, спасибо за совет. Я обязательно воспользуюсь им. Но, сейчас меня больше волнует твое состояние.
– Ну, хорошо, давай займемся мной.
– В первую очередь, мне интересно, ты действительно не злишься на меня?
– Злиться на тебя? Нет, ты делал то, что должен. Я сам подставился и в итоге проиграл. Ответственность за крушение мира полностью лежит на мне.
– Тебя расстраивает этот факт?
– Несомненно. Ведь я почти построил вселенную, где мог быть абсолютно счастлив. Но, увы, не смог её защитить.
– Ты должен принять тот факт, что это была просто иллюзия. Это был всего лишь сон. Настоящая реальность здесь и сейчас. Здесь ты можешь строить свое счастье.
– Иллюзия? – Иван внимательно посмотрел на меня, – А ты воспринимал это как иллюзию? Ведь ты сам жил там. И ты мог видеть сны по ночам и отличать их от того мира, что считал реальным. Это ли не показатель того, что это все было не просто иллюзией.
– Ты сотворил прекрасный мир. Почти точную копию настоящего. Только поэтому, мне было трудно осознать, что он нереален. Сейчас, меня убеждает в его иллюзорности то, что настоящая реальность здесь.
– А с чего ты взял, что этот мир более реален? Как ты можешь отличить его от сна?
– Ну, я просто знаю это.
– Разве это можно считать фактом доказательства? Точно так же, ты был уверен и в реальности того мира.
– Но в итоге, я проснулся.
– То есть, судить о реальности мира можно лишь покинув его? А что если и сейчас ты спишь, просто тебя еще не разбудили?
У меня кружится голова. Я знаю, он просто манипулирует мной. Так он мстит. Он не показывает, что зол на меня. Он пытается отплатить мне той же монетой. Он убеждает меня в нереальности этого мира. Он издевается.
– Иван, все твои рассуждения из области недоказуемого. Я, как ученый, могу лишь оперировать фактами. Факты таковы, сейчас мы в реальном мире. Ты согласен со мной?
Иван неопределенно пожимает плечами. Не очень у меня, получается, адаптировать его к действительности. Скорее наоборот, невозможностью привести доказательства, я лишь усиливаю его сомнения. И свои тоже.
– Иван, сейчас мы занимаемся диалектикой. Боюсь, что наш разговор сейчас не может быть конструктивным. Возможно, общение с твоей девушкой поможет тебе осознать реальность происходящего. Давай, сейчас мы прервемся. Ответь, для протокола, на два простых вопроса, и я уйду.
– Хорошо.
Я взял ручку и открыл страницу блокнота, чтобы продемонстрировать серьезность этой процедуры.
– Отвечай только "да" или "нет"
– Понял.
– Ты согласен, что мир, в котором ты был, нереален?
– Да.
Делаю пометку в блокноте.
– Ты согласен, что мир, в котором ты сейчас, реален?
– Нет.
Опять он за свое. Я закрываю блокнот. Мне больше не о чем его спрашивать.
– Хорошо. Иван, я договорюсь, чтобы твою девушку пропустили. Увидимся позже.
– Да, может быть, – он грустно кивает мне.
Глава четвертая
– Чрезвычайно высокая активность лобных долей, ответственных за построение картины мира, скорее всего…
Нейрофизиолог прервал речь, заметив, что я вошел в зал совещаний.
– Хорошо, Дмитрий, мы поняли, – Валерий Николаевич махнул рукой в сторону докладчика, – Эти данные нестандартны.
Дмитрий, снял с доски график активности мозга и поплелся к своему месту за столом.
– Сергей, ты уже закончил? Присоединяйся к нам, у нас дилемма по поводу интерпретации некоторых данных.
– Олег, – пока я садился за стол, Валерий Николаевич повернулся к инженеру, – Такие показатели могут быть следствием технической ошибки?
– Исключено. Аппаратуру тестировали многократно. Эти данные верны.
Олег он такой, если в чем-то уверен, значит это так. Он никогда не станет настаивать на чем-то, если все скрупулезно не проверит несколько раз. Зануда, одним словом.
– Хм, – Валерий Николаевич задумался и сложил перед собой руки "домиком", – Дмитрий, отправь наши данные зарубежным коллегам. Пусть прокомментируют, если смогут, конечно.
– Считаете, мы можем делиться нашими открытиями с конкурентами? Дмитрий явно не согласен с таким решением шефа.
– Это неважно, проблема уже вышла за рамки нашей компетенции.
– Хорошо, – даже будучи в корне не согласным, Дмитрий никогда не спорил с Валерием Николаевичем.
– Что тут у вас приключилось? – я уже был заинтригован происходящим.
– Сами понять не можем. Мозговая активность пациента остается на крайне высоком уровне, даже после пробуждения.
– Это не удивительно, кстати. Он все еще сомневается в том, что не спит.
– Ты выявил это по результатам беседы?
– Он очень странно себя ведет. Он согласен с тем, что спал, но не согласен с тем, что уже не спит.
– Да, подкинул он нам задачек. Очень интересный пациент нам попался.
– Валерий Николаевич, это Вы вызвали его девушку? – он кивает в ответ на мой вопрос, – Это хорошо. Думаю, может сработать.
– Да, я решил, что близкий человек поможет в адаптации. А разу уж она дала согласие на эксперимент, то пускай и дальше в нем участвует.
– Как это: "дала согласие"? Разве согласие дают не родственники?
– Хочешь упрекнуть меня в нарушении протокола?
– Нет. Просто не понимаю, почему она.
– А мы не смогли найти никого из его родственников.
– Как это?
– Вот так это, – Валерий Николаевич начал раздражаться от моих вопросов, – Он одинокий человек. Где его родственники никто не знает.
Нет родственников. Нет прошлого, нет будущего. Это точно про меня. Я был таким, в том мире грёз. Странное совпадение, что у Столярова та же ситуация в реальности. Во всяком случае, касаемо родственников. Совпадение?
– Валерий Николаевич, у нас ЧП!
Сотрудник, дежуривший по этажу, ворвался без стука в зал совещаний.
– Что случилось?
– Пациент Столяров пропал.
– Как пропал? Куда?
– Не знаю, но его нет в палате.
– Звони на охрану, пусть перекроют выход.
– Уже позвонил.
– Как он мог пройти мимо тебя?
– Не знаю. Он не проходил, это точно.
– А как ты узнал, что он исчез? – я тоже решил поучаствовать в блиц-допросе.
– Он исчез с камеры наблюдения, установленной в палате. Я зашел в плату, а его действительно там нет.
– В палате стоит камера? – меня стали настораживать аналогии с летаргическим сном Столярова.
– Да, – дежурный был испуган возможным наказанием, – Я каждый раз видел его на мониторе, а тут поворачиваюсь, а его нет. Я сразу побежал в палату.
– Я хочу посмотреть эту запись.
– Да, я покажу.
– Сергей, думаю, ты сам разберешься, как посмотреть запись, – Валерий Николаевич снова взял руководство в свои руки, и сам стал распределять задачи, – А ты, горе дежурный, бегай по этажам, туалетам и везде где только можно.
– Слушаюсь! – по-военному ответил дежурный и скрылся за дверью.
– Бардак! – Валерий Николаевич в отчаянии схватился руками за голову.
– У нас уже и пациенты сбегают.
– Я думаю, ничего страшного не произошло. В конце концов, он не рецидивист совершающий побег из тюрьмы. Домашний адрес у нас есть. Вряд ли он заляжет на дно.
– Да, – Валерий Николаевич подскочил со стула, – Он вообще еще должен быть в здании. Куда он зимой без одежды сбежит?
Захваченный каким-то юношеским азартом, шеф выбежал в коридор. Я слышал его удаляющиеся шаги. Последовав примеру Валерия Николаевича, остальные сотрудники тоже поспешили присоединиться к поискам. Спустя пару минут, в зале остались только мы с Мариной.
Ситуация сама намекает на то, чтобы я наконец-то сделал первый шаг к отношениям. Но я просто сижу. Я даже стараюсь не смотреть на неё. Не так уж просто сделать то, чего боишься больше всего.
– А ты не желаешь присоединиться к погоне за беглецом? – Марина заговорила первой, – Мне кажется, ты должен чувствовать ответственность за своего подопечного.
– Не вижу смысла. Шеф прав, ему некуда бежать без одежды. Лучше, все-таки взгляну на видеозапись.
Возможно, стоит позвать Марину с собой.
– Взглянем на запись вместе?
– Не вижу смысла, – в тон мне ответила Марина, – Ты и один прекрасно справишься.
Вот поэтому я и боюсь пригласить её на свидание. Пока она мне не отказала, я живу надеждой и не хочу разрушать веру в этот призрачный шанс.
Я дошел до стойки дежурного и, немного покопавшись в компьютере, нашел архив видеозаписей. Черт возьми, у меня не какое-нибудь дежавю, у меня прямые ассоциации с миром Столярова.
Я включаю запись, датированную сегодняшним числом. Таймер на экране показывает час ночи, Иван спокойно лежит в кровати. Включаю перемотку вперед.
Не понимаю эту тревогу по случаю побега. Действительно, на улице зима и…
Стоп! Сегодня к Ивану пришла Света, он могла принести ему теплые вещи и обувь. А где она, кстати?
Смотрю на ряд кресел, стоящих у противоположной стены. Там никого.
Налицо четко спланированный побег. Но как они успели договориться? И главное, зачем?
На экране, показывающем ускоренную запись, появилось мелькание. Я включаю воспроизведение. Вижу себя. Я пришел поболтать с Иваном. Как раз сразу после моего визита он и сбежал.
Мимо стойки пробегает запыхавшийся дежурный. Мельком смотрит на меня.
– Постой! – я останавливаю его окриком, – Подойди на минутку.
– Да, Сергей Михайлович.
– Скажи, ты видел сегодня девушку на нашем этаже? Высокая брюнетка, – я показываю рукой в сторону кресел, – Она сидела там.
– Да, была девушка.
– У неё с собой был какой-нибудь большой пакет? С вещами, например?
– Кажется, нет. Я не рассматривал её, но кажется, у неё с собой была только женская сумка.
Не рассматривал, как же. Что еще делать на дежурстве, когда кроме созерцания красивой девушки заняться не чем?
В любом случае, отсутствие каких-то пакетов ничего не дает. В женскую сумку можно много чего спрятать.
– А куда она делась?
– Не знаю. Я был взволнован исчезновением пациента. Но, кажется, она исчезла еще раньше.
– Исчезла?
– Ну, я просто не видел, как она ушла.
– Ясно, можешь бежать дальше.
Видеозапись на экране дошла до того момента, как я открыл блокнот. Скоро я уйду и почти сразу после этого Иван должен совершить побег.
Меня что-то смущает в ситуации с девушкой Ивана. Когда я шел в палату, она была в коридоре. После непродолжительной беседы с Иваном я прошел в обратном направлении. Тогда я не обратил внимания, но сейчас помню, что девушки уже не было.
Кстати, в коридоре тоже должны висеть камеры. Я смотрю наверх. Прямо над стойкой дежурного висит камера, её объектив направлен прямо на кресла для посетителей. Нужно будет просмотреть и эту запись тоже.
На мониторе, где я просматриваю запись, произошли изменения. На записи, я уже вышел из палаты, остался только Столяров.
Иван немного посмотрел в сторону двери, затем прошел к кровати и забрался на неё с ногами. Он подобрал ноги под себя, изображая что-то вроде позы лотоса. Примерно минуту он просто сидит, опустив голову. Затем поднимает лицо к камере. Он смотрит прямо в объектив. Улыбается. Иван машет в камеру рукой.
На экране на долю секунды промелькнула рябь. На следующем кадре на кровати никого не было. Иван просто исчез.
Я даже не стал отматывать запись назад, чтобы еще раз посмотреть этот момент. Я совсем не удивился. Иван не зря вел себя так, словно все еще находится во сне. Его вера в это помогла сотворить ему странное исчезновение.
Я, конечно, посмотрю запись с камеры в коридоре. Но уже почти уверен, что девушка Ивана исчезла таким же таинственным образом.
Он так предоставляет мне доказательства. Но они ничего мне не доказывают. Он хотел доказать мне нереальность этого мира, но доказал лишь то, что в этом мире он всего лишь был гостем. А может, он вообще никогда не существовал.