3
Давид Лившиц отдыхал в снятом на ночь номере дорого отеля, допивая второй стакан виски и ожидая скорого приезда двух смазливых проституток, когда раздался телефонный звонок. Недовольно крякнув, Лившиц взял трубку. Из трубки раздался голос Джеффри Мак Брайда:
– Здравствуй Давид.
– Добрый день сеньор Мак Брайд.
– Извини, что беспокою в столь поздний час, но дело очень срочное.
– Я всегда рад помочь, – почувствовав неладное, Лившиц нервно погладил лысину.
– Конечно. Так вот, нам нужно отыскать одного человека…
4
Начальник службы безопасности ""BlueStallion"" не мог найти себе места. Прошло больше трех недель, а они все еще не нашли того, кто был им так нужен. Мак Брайд с помощью своего московского резидента, проделав большую работу, уже подготовил великолепную легенду прикрытия для его предстоящей поездки в Россию.
Джеффри не был уверен, что Петр оценит его усилия, но в глубине души он так сильно соскучился по микроскопически тщательно продуманным операциям, когда каждый шаг диверсанта на чужой земле был виртуозно залегендирован, и зачастую, людям приехавшим в чужую страну, чтобы, например, сорвать встречу двух местных политиков, приходилось сначала выстроить мост или провести культурный фестиваль, а уж потом в нужный момент нажать кнопку взрывателя.
Он рассказал о своем плане Строганову.
– Ты не перебарщиваешь? – спросил Петр.
– Как знать, – пожал плечами Мак Брайд, почувствовав таки укол собственной профессиональной гордости.
Петр понял настроение начальника службы безопасности и немного подумав сказал:
– Осторожность не бывает лишней, правда? В любом случае это отличная тренировка для твоего ума. План, как мне кажется безупречен. Что там с бюджетом?
– Ну, кое-какое снаряжение, пара английских внедорожников, немного наличности… В общем, учитывая важность операции, – Джефри склонил голову на бок, – В рамках разумного.
– В рамках говоришь?
– Так точно.
– Ладно. Действуй! – Петр улыбнулся и кивнул. Последнее время он пребывал в отличном расположении духа. Тому было две причины. Успех с Говард Иллюжионс и одна белокурая красотка.
Когда план был утвержден и профинансирован, дело осталось за малым. Найти таки единственного нужного им исполнителя.
Джеффри, хоть и полностью доверял интуиции шефа, и склонялся к тому, что искомый человек действительно проводит время на одном из европейских курортов, но на всякий случай перевернул всю Северную Америку, да и Южную тоже. Безрезультатно.
Он даже убедил Строганова озадачить своих азиатских друзей. Результат оказался тем же. Теперь вся надежда была на Давида Лившица.
И вот, наконец, вечером двадцать пятого августа, когда Мак Брайд уже собирался отправиться домой, телефон на его рабочем столе протяжно зазуммерил. Он взял трубку и услышал нежный голос Ванессы:
– Мистер Мак Брайд, звонок из Милана. Давид Лившиц. Говорит это срочно.
– Соедини! – сердце резко ускорило ритм.
– Добрый вечер, сеньор Мак Брайд.
– Приветствую тебя Давид! У тебя есть новости для меня?
– Я нашел его.
– Ух, – выдохнул Джеффри, – Ты молодец, Давид! Просто молодец! Где он?
– Он в Монако.
– Я понял. Ты в офисе? – Да.
– Отлично. Будь там! Я перезвоню через пять минут.
– Хорошо.
Мак Брайд положил трубку, выскочил из-за стола и почти бегом отправился в кабинет большого босса.
Джеффри застал Петра, что-то печатающим на компьютере.
– Мы нашли его, – выпалил он, опуская приветствия и предисловия.
– Где он? – Петр оторвал взгляд от монитора.
– В Монако.
– Ну еще бы. Разве кто-то сомневался.
– Что будем делать?
– Дай подумать! – Петр протер уставшие от долгого созерцания экрана глаза, встал, прошелся туда-сюда, разминая мышцы, – Где Давид?
– Он в офисе, в Милане.
– Ясно. Распорядись приготовить самолет и собирайся! Мы летим в столицу моды.
– А как же он?
– Я разберусь, – Петр нажал клавишу селектора и попросил свою секретаршу соединить его с европейским офисом.
– Добрый день, – сказал Петр по-итальянски, когда ему ответил приятный женский голос, – Это ваш любимый босс, сеньор Строганов, соедините ка меня с Давидом Лившицем!
– Сию секунду, сеньор Строганов! – пролепетал, ставший в одну секунду озабоченным, женский голос.
– Сеньор Строганов, Лившиц слушает.
– Здравствуй, Давид! Как твои дела?
– Спасибо хорошо.
– Как работа? Не слишком расслабляетесь без меня?
– Все идет, как положено, – он старался говорить спокойно, но по голосу все-таки чувствовалось, что он нервничает. Не каждый день ему приходилось лично общаться с главой компании.
– Вот и славно, – сказал Петр, – У меня есть к тебе одна просьба.
– Я слушаю.
– Человек, которого ты искал по нашей просьбе… – Да?
– Завтра мы будем у вас и я хочу, чтобы к этому времени ты привез этого человека в наш офис.
– Но…
– Давид, дорогой! В этот раз никаких "но"! Это очень, очень важно!
– Я понял.
– Вот и отлично! Возьми самолет и без промедления отправляйся в Монако. У вас ведь сейчас утро. Да и Давид! Если вдруг он не воспылает желанием отправиться с тобой, скажешь ему вот что…
Глава 5
1
Дыра в земле, формой напоминавшая полумесяц, уродовала большую таежную поляну. Она источала вонь смерти, убивая все вокруг. Через Разлом Антых вышел в этот мир из безвременья. Спустя тринадцать лун, он вернулся сюда. И он пришел не один. Девятнадцать человек, которых он сделал Накхефами, которых все это время кропотливо готовил к следующему шагу.
Он волновался. Он не делал того, что собирался очень и очень давно. Антых почти забыл, как это делается. Но он верил, теплая кровь освежит его память.
Они принесут Разлому великий дар, и Разлом отблагодарит их. Он даст его братьям силу, равной которой нет во всем мире.
Он поднял глаза. Девятнадцать преданных Накхефов стояли вокруг Разлома, возле самого края. Они пришли сюда за силой и пришли не с пустыми руками.
(О, нет! Помолимся братья!).
Каждый из них держал перед собой девушку, крепко обхватив вокруг груди одной рукой, а второй прижимая к самому горлу ужасающего вида кривой нож. Девушки были совсем молодыми, самой старшей было не больше двадцати пяти. Все они были наги. Ни одна из них не отличалась тонкостью черт лица или особым изяществом фигуры. Обычные деревенские девушки, которых ждала необычная смерть.
Сам Антых держал на веревке матерого серого волка, которого лично изловил накануне.
Из-за туч выглянула новорожденная луна.
– Аррон, дурай ву! Атен гух, атен вага, – выкрикнул Вакхаф во всю мощь своих легких. Разлом загудел, изрытая хлопья серого дыма.
– Маат сирит вага мун. Вага мун до брыга Дега, – поддержали его Накхефы. Дым повалил сильнее, поднимаясь все выше, затягивая все небо.
Потом все замолчали. Все кроме Антыха. Он закричал:
– Дега налих. Дега смат. Абек Вакхеф, модор Вакхаф! Савеж брада, икх сам Аррон!
Девятнадцать кривых лезвий синхронно скользнули по шеям женщин, вспарывая глотки. Из девятнадцати огромных надрезов хлынула алая кровь. Подержав женщин еще несколько секунд, Накхефы толкнули их в спину. Так голые с перерезанными шеями, из которых фонтаном била кровь, они полетели на дно Разлома.
В следующее мгновение сам Антых перерезал горло, привязанному хищнику, орошая разлом его кровью. Потом он наполнил ею большую деревянную чашу и передал стоявшему слева Накхефу.
Накхеф с жадностью отхлебнул волчьей крови и передал чашу дальше. Пока кровавый кубок двигался по кругу, Антых продолжал вполголоса распевать слова древнего заклятья. Когда последний Накхеф испил из чаши, Антых завыл в полный голос:
– Атен гух, атен вага. Да модор Вакхаф!
Все синхронно упали на колени. Земля задрожала, расселина застонала в тон завываниям потревоживших ее чудовищ. Вонь вокруг стала абсолютно непереносимой, но это никого не испугало. Накхефы не бросились в панике прочь от страшного места. Они наслаждались звуками шедшими из самого сердца земли, они жадно вдыхали источаемую Разломом вонь, они продолжали заунывно выкрикивать непонятные слова.
– Аррон дурай ву, пиррон дурай маа! – черные облака беспощадно закрывавшие ночное небо расступились. Ледяной свет молодого месяца, походившего на огромные губы, растянувшиеся в дьявольской ухмылке, упал на расселину. Все звуки утихли, и даже фанатичное завывание. Зловонный дым рассеялся. Пологие стены Разлома пришли в движение, их ровная поверхность задышала, из нее все быстрее стали проступать лица. Они с калейдоскопической быстротой меняли друг друга, их рты открывались в немых криках, зубы клацали, силясь разорвать невидимую плоть, лунный свет необъяснимым образом отражался от пустых глазниц.
В недрах расселины появилось голубоватое свечение. Оно поднималось, и от этого движения содрогалась земля. Расселина засверкала электрическими разрядами. Человекоподобные твари в лохмотьях сцепили руки, образуя круг, и воздели лица к ночному светилу. Теперь их лица озаренные луной представляли страшное зрелище. Безумные черные глаза, жуткие оскалы желтых клыков.
– Ваг Дега, ваг Арро-о-он! – серый столб неземной энергии вырвался из трещины и ударил в лица существ, выжигая на щеках силуэты молодой луны. Энергия пронзила тела, заставляя их содрогаться в жуткой первобытной пляске.
Сила, исходившая из земли, сорвала красные лохмотья, обнажила стальные мышцы и неестественно большие эрегированные члены мужчин. Из них одновременно мощными фонтанами брызнуло семя. Сила подбросила Накхефов в воздух и разметала по земле, усыпанной пожухлой хвоей.
Когда они очнулись под первыми лучами восходящего солнца, робко пробивавшимися через серую завесу тяжелых туч, они больше не были теми, кем были еще вчера. Теперь в каждом из них жила частичка разрушительной неземной энергии. Они стали Вакхафами, могучими войнами армии Темного Спутника.
Антых смотрел на своих новых братьев, и сердце его переполнялось невиданным волнением. Никогда еще, с самых Волчьих Времен, он не был так силен! Да, теперь ему вполне по силам сделать то, что он (она, если быть честным с самим собой) задумал.
Вакхафы поднимались с земли. В их движениях появилась некая пугающая неспешность, за которой, не очень-то еще умело, пряталась новая животная сила. Вакхафы обменивались взглядами и медленно подходили к стоявшему у самого края Разлома предводителю.
Вдруг из леса, с южной стороны поляны, показалась фигура. Она направилась прямо к Антыху. Вакхафы изготовились к атаке. Но Антых повелительно поднял руку и отдал мысленный приказ успокоиться. Вакхафы опустили головы и расступились, пропуская человека.
– Вижу, у тебя все получилось, – сказала девушка, вплотную приблизившись к Антыху.
– Да, – довольно прорычал тот.
– Вы должны немедленно выступать на Юг.
– В горы?
– Да. Все как мы говорили. Тебя встретят в условленном месте.
– Мы выступим прямо сейчас, – он уже собирался отдать команду, но его перебили.
– Не торопись!
– Что еще? – вопрос прозвучал почти как угроза.
– Возникло одно обстоятельство, – ее голос остался совершенно спокойным, – Совсем скоро сюда заявится один человек. Он связан с Орденом и, возможно, обладает кое-какой силой.
– Что ты хочешь?
– Хочу, чтобы ты оставил здесь нескольких своих, – она замолчала, раздумывая, – нескольких своих братьев. Хочу устроить ему теплую встречу.
Губы Вакхафы искривились в гримасе, должно быть, заменявшей ему улыбку:
– Я понимаю. Ты получишь то, что просишь. Я пошлю с тобой своего лучшего ученика, Вериша! – Антых сделал знак одному из мужчин.
Тот подошел. Его виски украшала седина.
– Вериш! Мой добрый друг! Ты возьмешь троих братьев и отправишься с ней! Когда вы сделаете то, что требуется, отправитесь за нами!
Вериш лишь согласно кивнул.
Ветер завывал в кронах безжизненных, убитых вонью Разлома сосен. Солнце потерялось в месиве грязно-серых туч. Начинался дождь. Самый долгий летний дождь за многие-многие годы.
Шестнадцать обнаженных мужчин со шрамами на щеках нырнули в бескрайнюю тайгу и отправились на Юг.
Остальные четверо двинулись на Северо-Запад, вслед за изящной женской фигуркой.
Глава 6
1
Белоснежный реактивный авиалайнер, принадлежавший компании ""BlueStallion"" замер в конце посадочной полосы небольшого аэродрома обслуживавшего частные рейсы, в маленьком европейском княжестве. Из темной прохлады салона выбрался невысокого роста, с заметным даже под идеально скроенным костюмом брюшком, с виду лет сорока, абсолютно лысый мужчина. Никакого багажа с собой у него не было. Да он ему и не требовался. Через несколько часов он должен будет вернуться в Милан. От того вернется ли он один или в компании человека, которого он хотел видеть меньше всего на свете, зависел успех его срочной поездки.
Автомобиль был подан прямо к самолету. Лысый плюхнулся на заднее сиденье. Водитель молча ждал указаний.
– Есть в вашем захолустье приличный ресторан? – злясь на самого себя за то, что не может скрыть своего раздражения, спросил пассажир. Он подсознательно понимал, что будет оттягивать момент неприятной встречи настолько, насколько это возможно, потому что боится ее, но признаться сам себе в этом он не мог.
– Несколько, сэр, – абсолютно ровным голосом пробасил водитель, трогая автомобиль с места.
– На твое усмотрение, – бросил Лившиц, – но чтобы не слишком далеко от центра.
– Сделаем.
Давиду Лившицу на самом деле было сорок шесть. Большую часть своей профессиональной карьеры он проработал на израильскую военную разведку. Он сидел в уютном кабинете, получал очень приличное жалованье и работал исключительно головой. Еще десяток лет, и Давид бы с почетом ушел на заслуженную пенсию. Но, через две недели после того, как он отпраздновал свое сорокалетие, случилось то, что случилось.
Операция, которую спланировал его отдел, а на самом деле, он сам, привела к гибели ценного источника.
Давид был уверен, что его очень жестко отсчитают и, возможно, даже понизят в должности. Но он никак не ожидал, что его очень тихо выпрут вон (вышвырнут на улицу без выходного пособия) из разведки.
Лившиц, несмотря на впечатляющий интеллект и огромный и весьма специфический опыт, и представить не мог, что уволили его по личной просьбе очень большого военного начальника, близкого друга некоего Петра Строганова. Злой и обиженный, он немедленно покинул Израиль. Три долгих года он мотался по Европе, перебиваясь случайными заработками и напиваясь до беспамятства в дешевых кабаках, не подозревая, что находится под пристальным наблюдением людей некоего Джеффри Мак Брайда, который в свое время убедил Петра Строганова в том, что им просто необходим такой кадр, как Давид Лившиц. И повод для его увольнения подвернулся как нельзя кстати. Некий мистер Доббс, чья личность осталась загадкой для израильтян, ни с того ни с сего, пустил пулю в лоб очень полезному моссадовскому стукачу, которого курировал Лившиц. Откуда Мак Брайд узнал про Лившица и его таланты, осталось загадкой даже для самого Строганова. Сам же Мак Брайд и дал Лившицу те три года, что тот потратил впустую. Не хотел, чтобы матерый разведчик мог связать факт своего увольнения и последующего предложения работы в крупной инвестиционной компании. Хотел, чтобы Лившиц опустился на дно, ощутил безнадежность своего положения и по достоинству смог оценить это самое предложение.
Все случилось в Варшаве. Лившицу в тот день подвернулась славная халтура, и вечером он мог позволить себе расслабиться на полную, заказывая приличный виски, вместо опостылевшей дешевой водки. Он как раз подошел к стойке за третьей порцией, когда на плечо ему легла чья-то рука. Постаревший и слегка обрюзгший, Лившиц тем не менее был по-прежнему достаточно здоров и быстр, чтобы запросто набить морду парочке гражданских хамов. Предвкушая отличное развлечение, в виде душевной драки с одним из завсегдатаев, бывший разведчик резко развернулся, попутно прихватив со стойки толстый стакан для виски.
Но вместо ожидаемой пропитой, наглой физиономии, Лившиц увидел перед собой приятное, совершенно трезвое лицо опрятно одетого молодого человека. Тот, сказав, что есть люди, ценящие его специфический опыт и готовые щедро платить за его услуги, протянул Лившицу визитную карточку и ретировался. На следующий день, протрезвевший Лившиц набрал указанный на визитке номер и представился. Через неделю бывший работник Моссад оказался в компании "BlueStallion". Теперь, спустя четыре года, он был начальником службы безопасности европейского отделения и мог себе позволить обедать в лучших миланских ресторанах и пить коньяк начала прошлого века.
"Чертово задание – мысленно сокрушался Лившиц, – лучше бы мне поручили убрать какого-нибудь президента или заставили вычистить до блеска все унитазы в главном здании. Ну почему шеф не мог просто позвонить ему и попросить приехать. А если и была необходимость посылать за этим дьяволом кого-то, то почему меня, почему именно меня? – от одной мысли о человеке, с которым ему, если все сложится нормально (какое там, к черту нормально), ему предстоит провести сегодняшний вечер, у бывшего разведчика пересохло горло и вспотели ладони – Твою мать! Трясешься как первокурсница, которую первый раз затащили в постель! Спокойно, солдат! Все будет нормально. Ни хрена, ни хрена не будет нормально. Нужно срочно выпить, но только чуть-чуть, самую малость: пару бокалов местного отменного вина. А вот когда все будет позади, можно завалиться к Паоло, заказать сразу бутылку виски…".
Мысль о выпивке немного успокоила Лившица.
Через полтора часа Давид сидел за столиком, и, погрузившись в воспоминания, размеренно жевал остывшие блюда. Вот так, отрешенно глядя перед собой, он провел в ресторане добрых два часа, и, казалось, не собирался уходить.
За соседним столиком с задорным звоном вдребезги разбилось блюдце. Резкий звук заставил Лившица встрепенуться, освобождаясь от тяжелых мыслей. Он отхлебнул из третьего по счету бокала с вином и взглянул на циферблат своих наручных часов. Начало третьего. Тянуть дальше нельзя. Лившиц встал, бросил на столик купюру, номинал которой втрое перекрывал стоимость его обеда, и быстрым шагом вышел на улицу. Возле входа его ждал автомобиль. Усевшись, зачем-то, на переднее сиденье он со вздохом сказал водителю:
– Отель Порт Палас.