Я опустила глаза и уставилась на свои ноги.
- Я думала, тебе все равно. Ты постоянно это делаешь. И кроме того, это все потому, что я… так запуталась.
Он взял меня за подбородок и заставил посмотреть ему в лицо. Оно было серьезно.
- Все нормально, Ник. Если тебе от этого лучше, если так ты становишься ближе ко мне, я готов на все.
- Но это не на самом деле.
- Конечно, на самом деле. Ты ведь это чувствуешь, так?
- Да, - прошептала я.
И тут из динамиков прозвучало имя Коула. Солист "Ангелов" говорил о приглашенной звезде. Это вывело меня из ступора, я оттолкнула Коула и бросилась прочь от него. К тому моменту, когда большинство людей в толпе заметили Коула, я была уже в пяти метрах от него.
Но он все еще смотрел на меня.
Джек, стоящий в центре толпы, тоже повернулся и посмотрел на Коула. Он не видел нас вместе. Я не знала, видел ли он меня вообще.
- Не стесняйся, Коул! - сказал солист. Он широким жестом показал на толпу. - Давайте поможем ему!
Зал разразился аплодисментами, когда Коул медленно пошел к сцене, все еще не сводя глаз с меня. Он взял микрофон и произнес беззвучно, одними губами:
Смотри.
Отрегулировав микрофон, он поднес его к губам и в тот же миг снова стал рок-звездой.
- Эта песня для вас, юные влюбленные, - сказал он.
Песня, которую он заиграл, отличалась от обычного репертуара "Мертвых Элвисов". Она была медленной и спокойной. Только Коул, его гитара и микрофон. Я посмотрела на Джека и Юлес, они обхватили друг друга руками, ноги их едва двигались.
Голос Коула мог быть нежным как бархат, если ему этого хотелось. Он удостоверился, что я смотрю на него, и указал гитарным грифом на что-то у меня над головой. Я подняла глаза. Там клубился странный фиолетовый туман, как будто мое персональное дождевое облачко. Я снова перевела взгляд на сцену, на Коула.
Он едва заметно ободряюще кивнул, и я смущенно нахмурилась. Я понятия не имела, что происходит. Он улыбнулся и покачал головой, будто не мог поверить, что я смотрю на него и пытаюсь расшифровать его знаки. Он указал гитарой на танцующую у сцены пару. Похоже, старшеклассники. Когда он посмотрел на них, крошечное розовое облако появилось у них над головами, и Коул, повернувшись, своей гитарой направил его ко мне.
Его движение выглядело просто как часть выступления. Очевидно, никто больше не видел этих цветных облаков.
Розовое облако соединилось с фиолетовым побольше, что висело над моей головой. Я в ужасе разинула рот. Коул забирал чужие эмоции и направлял прямо ко мне. Я закрыла рот и задержала дыхание, стараясь не вдохнуть ни того, ни другого.
Но это было лицемерием с моей стороны. Красть чужие эмоции или заставлять Коула забрать мои, чтобы мне стало легче, - разве это не одно и то же? Для этого не может быть оправдания.
Фиолетовое облако воплощало все то, что я в себе ненавидела, и я медленно сделала несколько шагов назад, задержав дыхание. Вдруг кто-то положил руку мне на плечо, и я подпрыгнула от неожиданности. Рядом со мной стоял Уилл.
- Привет, Никки, - сказал он, усмехаясь. - Я не хотел пугать тебя. Я тебя окликнул. На что ты смотришь?
Я оглянулась на облако. Оно исчезло.
- Ни на что. На декорации.
Уилл окинул взглядом зал.
- А, да… Много… блеска.
Я бросила взгляд на Коула, который перестал петь. Он посмотрел на Уилла, нахмурился и снова опустил взгляд на свои пальцы, перебиравшие струны.
- Хочешь потанцевать?
- Конечно, - сказала я. Я готова была на что угодно, чтобы отвлечься от того, что только что произошло. Уилл повел меня на танцпол. Выглядел он блестяще по сравнению с последним разом, когда я его видела.
- Что ты здесь делаешь, Уилл? - спросила я.
- Слежу за порядком, как это ни странно. - Он вел меня среди танцующих пар. - Очевидно, они так и не узнали, что именно я подмешал тут алкоголя в пунш три года назад, - сказал он, пожав плечами.
Я заметила, что он пробирается ближе к Джеку и Юлес, и потянула его за руку.
- Давай остановимся здесь, ладно?
Но он не остановился, пока между нами и ими не осталась всего одна пара. Наконец Джек заметил меня. Он посмотрел, как его брат кладет одну руку мне на спину, а другой берет меня за руку. Я не знала, о чем он думает. Глядя на Джека, я вспоминала все, что было хорошего и нормального в этом мире, и от этого последние десять минут с Коулом казались еще более гадкими.
Танцуя, мы держались на приличном расстоянии друг от друга. Я посмотрела в его глаза. Сегодня они не были так воспалены.
- Ты хорошо выглядишь, Уилл, - сказала я.
- Лучше, чем в последний раз, когда ты меня видела, это уж точно.
- Я думала, ты не помнишь.
- Помнить легко. Забыть сложнее. - Выражение его лица заставило меня задуматься о том, что ему пришлось пережить за последний год.
- У меня противоположная проблема, - сказала я, пытаясь не думать о том, как близко от меня Джек и Юлес. - Мне приходится закреплять некоторые вещи в памяти. Иначе я их теряю. - Я подумала о том, как много я успела забыть за время на Подпитке и как непрерывно пыталась сохранить в памяти лицо Джека.
Я смотрела на Уилла, но он, казалось, понимал, куда устремлены все мои мысли, потому что вдруг взглянул на Джека и снова на меня.
- Знаешь, хорошая память - это что-то вроде фамильной черты братьев Капито.
Я почувствовала, как кровь приливает к щекам.
- Юлес, - вдруг громко сказал Уилл, перекрикивая пение Коула, после чего отпустил мою руку и протянул свою к моей подруге. - Ты позволишь?
Юлес взглянула на Джека, прежде чем ответить. Я не поняла, чего она ждала - разрешения или реакции, но он ничего не сказал и не сделал.
- Конечно, Уилл, - сказала она. Не глядя на меня, она взяла Уилла за руку.
Я оглянулась посмотреть на них, Уилл вел ее к краю танцпола. Я почувствовала, как сразу несколько взглядов устремились на меня. Взгляд Коула чувствовался почти физически. Он нахмурился, а когда я посмотрела на него, опустил глаза и уставился на свои руки, перебирающие струны.
Я не могла пошевелиться. Потом Джек положил мне руку на плечо, закрыв его целиком своей ладонью. Я обернулась.
- Потанцуем, Бекс? - сказал он.
Я кивнула. Он обнял меня, и мы начали танцевать. Движения его не были такими выверенными, как у Коула. Но они были идеальны.
- Не думал, что ты будешь здесь, - сказал Джек.
- Я тоже.
Он не прижимал меня к себе так, как в прошлом году. На самом деле сначала он едва мог взглянуть на меня. Он все смотрел на гирлянду, висящую в углу зала. Я бросила взгляд поверх его плеча туда, где танцевали Юлес и Уилл. Юлес смотрела на нас.
Он глубоко вздохнул и наконец посмотрел на меня, выражение его лица стало мягче.
- Мы с Юлес договорились прийти сюда вместе. Еще несколько месяцев назад.
- Это здорово, - сказала я. - Мне кажется, вы прекрасная пара.
Он покачал головой.
- Мы не вместе, Бекс. Мы… - голос его сорвался, и он не закончил фразы.
Даже если они не вместе, между ними, несомненно, сильная связь.
- Как бы там ни было, я рада, что вы нашли друг друга.
Он наклонил голову, так что почти коснулся лбом моего лба.
- Что мне делать с тобой, Бекс? У меня внутри все переворачивается. - Он посмотрел на мою руку у себя на плече, и казалось, направление его мыслей изменилось. - Мы были здесь год назад.
- Я помню, - сказала я.
Он придвинулся ближе и прошептал:
- Где мы будем еще через год?
Я не могла ответить. Я точно знала, где буду я.
В этот миг что-то в зале изменилось. Песня Коула из медленной колыбельной прекратилась в громкую быструю песню. Момент перемены был едва ощутим, но я была настолько хорошо знакома с музыкой Коула, что могла бы точно указать, на какой ноте произошла смена мелодии и медленная уступила место быстрой.
Повышенный тон чьего-то голоса справа от нас заставил меня обернуться. Клер Уайт и Мэтт Деспейн, танцевавшие рядом с нами, горячо спорили о чем-то. Они все еще обнимали друг друга, но их раздраженные голоса были слышны, несмотря на музыку.
Изменилось общее настроение на танцполе, и почему-то я знала, что в этом замешан Коул.
Я снова посмотрела на Джека, но его лицо уже стало другим. Губы его сжались в ниточку, спина распрямилась. Что бы ни делал сейчас Коул, это подействовало на Джека.
- Если ты хочешь уйти, просто уходи.
Я вздрогнула.
- Что?
- Почему ты снова и снова возвращаешься, если не хочешь остаться? - он сжал мою руку в своей, так что у меня побелели пальцы. - Потому что даже когда ты уходишь, ты уходишь не по-настоящему.
Я чувствовала его горячее дыхание на своем лице.
- Что бы это ни было, что заставляет тебя уходить, оно сильнее нас. Я знаю, о чем говорю. И я не смогу с этим справиться, если ты будешь все время возвращаться.
Я не могла поверить, что он это говорит.
- Джек, я…
- Нет. Потерять тебя в первый раз было трудно. А теперь ты снова здесь, и все возвращается. Я с ума сойду. Я не смогу снова пройти через это. И люди вокруг меня не допустят, чтобы со мной опять это случилось.
У меня защипало глаза, я начала быстро-быстро моргать, так что все, что происходило дальше, было как в тумане. В нескольких шагах от нас Ной Уайт, брат Клер, ударил Мэтта Деспейна, так что тот полетел на Джека, и мы все трое упали на пол.
Джек оттолкнул Мэтта в сторону и помог мне подняться, и в этот момент я заметила, что не мы одни ссорились.
Ной стоял рядом с Мэттом.
- И не подходи больше к моей сестре.
Он пнул Мэтта прежде, чем тот успел встать. Я никогда не видела Ноя таким.
Я оглядывалась в поисках взрослых, которые должны были следить за порядком, или других свидетелей произошедшего, но весь зал был в необыкновенном волнении. Парни и девушки кричали друг на друга. Девушки уходили с танцпола. Чаша с пуншем упала на пол, и красный сок растекался по деревянному полу.
И надо всем этим переполохом продолжала звучать песня Коула и визжали гитарные струны.
Я резко обернулась, чтобы взглянуть на него. Лицо его было бледно, глаза закрыты. Он вдруг опустился на одно колено, будто падал в обморок.
К этому времени половина людей уже покинула зал, некоторые все еще кричали друг на друга. Остальные собирались уходить. Джой О'Лири прошла мимо меня, потрясенная, рукав ее платья был порван и свисал с плеча.
Я обернулась. Джек вел Юлес через весь зал к выходу. Я осталась одна посреди всего этого.
Всего за несколько минут зал почти опустел. Несколько взрослых бродили, удивляясь странному стечению обстоятельств. Танцпол, который всего несколько минут назад казался волшебным, теперь был разорен и заброшен.
Коул сидел на сцене, ноги его свисали вниз, голова упала на руки. Я подбежала к нему и громким шепотом проговорила:
- Что это, черт возьми, было?
Он будто и не слышал меня. Он весь дрожал.
Я повысила голос.
- Ответь мне, Коул!
Ничего.
- Ответь мне! - Я потрясла его за плечи, и он повалился на бок, ударившись головой о деревянный пол. Глаза его закатились. Видимо, ему было плохо. - Коул! - Я потрогала его лоб и щеку. Я ожидала жара, но щека была холодна. Я похлопала его по щеке, пытаясь привести в чувство.
- Прости, Ник, - пробормотал он невнятно, будто пьяный.
- Что произошло? Что с тобой?
Он попытался отвернуться.
- Я не хочу говорить об этом.
Я повернула его голову обратно к себе.
- Ты так просто не отделаешься. Почему-то я уверена, что в этой большой заварухе виноват ты. Скажи мне, что произошло?
- Иногда… - он замолчал и прикрыл глаза. - Иногда наши сердца… дают трещину.
Он снова замолчал. Две девочки-десятиклассницы вернулись в зал и встали позади меня. У одной в руках был диск Коула.
- Можно взять автограф? - спросила меня та, что держала диск, будто я была охраной Коула. Коул слабо застонал и снова закрыл глаза. Эти девицы слепые, что ли?
Я повернулась так, чтобы загородить от них Коула.
- Сейчас не лучшее время для этого.
- Но… - начала та же девица.
- Можете идти, - сказала я более твердо.
Девица нахмурилась.
- Прекрасно, - сказал она. Обе, обиженные, ушли.
Я взглянула на Коула.
- Твои поклонницы - идиотки.
Слабая улыбка появилась у него на губах и тут же исчезла. Я взяла бутылку с водой и поднесла к губам Коула.
- Вот. Пей.
Он сделал несколько глотков. Казалось, это помогло. Он открыл глаза, и на лице его снова появилась краска.
- Говори, - сказала я.
Он засопел, перевернулся на спину и уставился на лампы над сценой.
- Это не важно… - он помолчал и вздохнул. - Иногда, когда что-то нас ранит, наши сердца слегка надламываются - в немного более… буквальном смысле, чем у смертных. Наша боль просачивается наружу и распространяется на всех вокруг нас. Мы называем это трещиной в сердце.
Я села рядом с ним и вытерла рукавом пот с его лба. Было трудно не жалеть его.
- Почему это с тобой случилось?
Он посмотрел на меня.
- Потому что ты танцевала с Джеком. И я знаю, чем это может закончиться.
- И чем, по-твоему, это закончится? - тихо сказала я.
Он нахмурился.
- Ты знаешь чем. Все это видят. То, что касается тебя и Джека, не может хорошо закончиться. Ожидать чего-то другого - глупо.
Он снова закрыл глаза, и я уже думала оставить его там, но один из взрослых - учитель - подошел посмотреть, не нужна ли Коулу медицинская помощь.
- Нет, я уверена, с ним все в порядке, - сказала я.
Коул кивнул.
Учитель - я не могла вспомнить его имени - спросил:
- Вы проследите, чтобы он добрался до дома?
Я глубоко вздохнула и посмотрела на Коула. В нем был источник всей моей боли. Но может быть, это не совсем правда.
Несмотря на все прочие факторы, повлиявшие на мою судьбу, в конце концов это я сама своим решением уничтожила свою жизнь. И всю ту боль, что я сейчас чувствовала, я причинила себе сама.
Мне оставалось винить лишь саму себя.
- Да, я прослежу.
Я довезла его до дома и напомнила о нашем уговоре - что он больше никогда не придет ко мне домой.
Он сказал, что сдержит слово.
По дороге домой я раздумывала о том, что произошло, и поняла две вещи. Во-первых, Коул явно хочет убедить меня, что испытывает ко мне сильные чувства. Правда это или нет, я не знаю. Но для него жизненно важно, чтобы я ему поверила.
Во-вторых, даже в полуобморочном состоянии Коул говорил мне держаться подальше от Джека. Он пришел в отчаяние на балу лишь оттого, что я танцевала с Джеком. Но почему?
Почему Коул так боится того, что я могу сблизиться с Джеком? Неужели он правда думает, что Джек может снова влюбиться в меня? Да и что, если так? Это не изменит мою судьбу. Я все равно попаду в Тоннели. Просто мне от этого будет труднее. Но не Коулу. Если бы речь шла о ком-то другом, я бы сказала, что это ревность. Но это означало бы, что Коул испытывает настоящее чувство ко мне, а это невозможно.
Я не знала, как выяснить правду по первому вопросу, но насчет второго у меня появился план, и заключался он в том, чтобы сделать то, чего Коул боится больше всего.
Я остановила машину у дома, вошла внутрь, пожелала папе спокойной ночи, чтобы он не волновался, а потом вылезла через окно спальни на улицу.
Я решила пойти к Джеку. Может быть, я и не расскажу ему всего, но скажу достаточно, чтобы он понял, что происходит. Это рискованно, потому что может оттолкнуть от меня Джека, но надо попробовать, чтобы посмотреть на реакцию Коула, сделав что-то, чего он не ожидает.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Сейчас
В пути. Осталось два месяца и одна неделя.
Пронизывающий морозный воздух на улице не поколебал моей решимости - мне не терпелось сделать то, что я задумала, и от одного этого становилось теплее. Дом Джека был всего в нескольких кварталах от моего. Белый забор из штакетника у жилища Болтонов был ровно на полпути между нашими домами. Мы знали это точно, потому что однажды, когда мне было лет одиннадцать, измерили расстояние. Мы вышли каждый из своего дома одновременно и шли навстречу друг другу.
Я вела по забору кончиками пальцев, пока не дошла до середины. Джек всегда говорил, что это не точная середина. Он уверял, что шел быстрее, так что расстояние от дома Болтонов до дома Капито больше.
Но, когда я оказалась на месте, мне показалось, что не прошло и минуты. У дома Джека, как и у большинства домов в нашем районе, была такая же планировка, как у моего: три комнаты и две ванных на первом этаже. Комната Джека была угловой, с окном на улицу. Я надеялась, что он не переехал в другую за то время, что меня не было.
Я прокралась через кусты и, приложив руки к стеклу, заглянула внутрь. Я успела лишь мельком взглянуть, прежде чем стекло запотело от моего дыхания, но этого оказалось достаточно. Рюкзак Джека висел на ручке шкафа.
Он был в постели, спал. У меня промелькнула мысль уйти, но я осталась. Затаив дыхание, я потянула за оконную ручку. Она поддалась. В комнате Джека было старое окно, которое открывалось наружу, как дверь. Задвижка давным-давно была сломана.
Я влезла внутрь. Джек повернулся на кровати в другом конце комнаты, но не проснулся. Я смотрела, как он спит. Слушала его дыхание. Чувствовала его. Смотрела, как трепещут его ресницы, пока он видит сон. Его ноги пару раз дернулись.
Бежит. Я была уверена, что он бежит во сне. Убегает от чего-то в панике. Я чувствовала это.
А может быть, я просто придумала его страх. Может быть, мне это было нужно, чтобы оправдать намерение разбудить его. Я остановилась настолько далеко от него, насколько позволяли размеры комнаты. Если я произнесу его имя и он не пошевелится, я уйду.
- Джек, - прошептала я.
Он пошевелился и заворочался, просыпаясь.
- Джек.
На этот раз он сел, руки его потянулись к ночному столику, где лежали его очки. Он не включил свет.
- Бекс? - сказал он. - Это ты?
- Да.
- Это сон.
Я не могла сдержать улыбку.
- Нет.
Для человека, который обнаружил, что к нему ночью кто-то забрался в дом, Джек казался недостаточно удивленным.
Он наклонил голову.
- Я уже видел такое во сне. После того как ты исчезла, я каждую ночь видел, как ты приходишь ко мне… - голос его оборвался, он опустил голову еще ниже и провел рукой по волосам. - Глупо, - пробормотал он так тихо, что я не была уверена, сказал ли он это или мне показалось. Потом он снова потянулся к ночному столику и взглянул на часы. - Два тридцать, - сказал он.
- Да.
- Ты в порядке?
- Да.
Мы помолчали. Он не спросил, что я тут делаю. Он не выглядел расстроенным. Он просто ждал.
Если я собиралась рассказать ему все, надо было сделать это здесь, в этой комнате. Но теперь, когда я пришла, я не представляла, с чего начать. Как начать.