ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Сейчас
Дома. Осталось два с половиной месяца.
Время вытворяло со мной странные штуки. Иногда неделя пролетала, как один день, а иногда минута тянулась, словно вечность. Будто в часах села батарейка, и они идут все медленнее, пока их случайно не встряхнут, и тогда оказывается, что прошла уже неделя.
Я сказала Джеку правду - что помню его, - и все между нами встало на свои места. Исчезло напряжение. Я видела это, когда в классе ловила на себе его случайный взгляд. Теперь, когда он смотрел на меня, в его взгляде не было враждебности.
Мы достигли равновесия. Нашли способ сосуществовать в одном мире.
Я задумалась о других делах. С Мэри дело не двигалось, она не приходила в столовую две следующие недели. Но зато с отцом стало лучше.
Однажды после школы он попросил меня отвезти последний вариант своих предвыборных листовок в типографию к мистеру Мейси. В его офисе все было по последнему слову техники, но когда речь шла о предвыборной кампании, все было подчеркнуто старомодно. Отец был убежден, что лучший социальный инструмент - это рукопожатие, а с помощью компьютера никого не убедишь в искренности твоей улыбки.
Я взяла папку с макетами, открыла входную дверь и услышала голос отца из кухни:
- Работа тебе на пользу.
Потому что работа и помощь другим решают все проблемы. Мне нравилось, что отец дает мне задания. У нас все налаживалось.
Я поехала в город, доставила мистеру Мейси инструкции и, выходя из его конторы, услышала музыку, доносящуюся откуда-то из центра города. Я побрела на звук. Песня звучала тихо, и хотя она и казалась знакомой, я не могла ее вспомнить.
Я свернула на боковую улицу. В поисках источника звука я не смотрела, куда иду, и, завернув за угол у аптеки, ударилась головой в чью-то грудь.
В грудь Джека.
Он нес несколько коробок, все они, кроме одной, свалились на землю. Он замер, крепко сжимая последнюю коробку.
- Ой, - сказала я. - Прости.
- Бекс. - Он выронил оставшуюся коробку из рук.
Мы начали говорить одновременно:
- Что это…
- Я просто…
И оба не договорили.
Джек взял себя в руки.
- Вот бы как-нибудь столкнуться с тобой, не сталкиваясь буквально.
- Ты же футболист, - сказала я. - Подумай, что от меня останется в один прекрасный день.
Я пару раз замечала это - мгновения, когда казалось, что у нас все нормально, но лишь мгновения.
- Ты работаешь? - спросила я.
- Да. Все та же работа.
Я испугалась. Я не могла вспомнить, где он работает, и ощущение нормальности моментально испарилось. Его работа не была одним из тех воспоминаний, благодаря которым я выжила, и фактически прошло сто лет с тех пор, как я в последний раз думала о ней.
Он наклонился, чтобы поднять коробки. На каждой было написано имя и адрес.
- Доставка! - воскликнула я, вдруг вспомнив. - Доставка посылок.
Конечно же, любой, у кого есть глаза, мог бы догадаться об этом. Джек выпрямился и удивленно взглянул на меня.
- Ну да. Хотел бы я относиться к этому с твоим энтузиазмом. - Он дал мне две верхние коробки. - Пошли со мной, Бекс.
Мы зашагали по тротуару. Воздух был по-зимнему морозен, даже несмотря на рекордно теплый ноябрь. Зима пришла в город рано. Даже в самые жаркие дни всегда могла грянуть гроза.
Мы прошли несколько сувенирных магазинов, переполненных в основном индийскими украшениями, и остановились у витрины с бирюзой.
- Подожди здесь, - сказал Джек и взял две коробки.
Когда он ушел, я снова услышала музыку, доносящуюся непонятно откуда. Два-три уличных музыканта на Мейн-стрит, играющих за деньги по вечерам, не были редкостью. Дунул ветер, и звуки музыки стали слышнее.
Открылась дверь магазина, и вышел Джек, как раз в тот момент, когда я с тягостным чувством узнала песню.
Джек тоже услышал ее.
- "Мертвые Элвисы" снова в городе, - сказал он. - Почти каждый вечер дают импровизированные концерты на улице.
Коул и его группа дают концерты в городе. Кормятся энергией публики, как они делали веками. Они перешли от лир и арф к ситарам и лютням, а потом к гитарам и барабанам. Они дают концерты до тех пор, пока не становится очевидным, что они не стареют. Тогда они на некоторое время исчезают, меняют жанр и место, может быть, даже переходят на новые инструменты и начинают с начала. Начать с нуля для них не так уж сложно, ведь они умеют манипулировать эмоциями людей, для которых играют.
Я чувствовала на лице пристальный взгляд Джека, он хотел увидеть мою реакцию. Коул был где-то рядом, вместе с группой, но я была уверена, что на моем лице ничего не отразилось. Подняв следующую коробку, я сказала:
- Куда теперь?
Джек улыбнулся.
- Сюда. "Старый башмак".
Мы только закончили разносить посылки и проходили мимо "Салуна Маллигана", когда кто-то сзади окликнул Джека по имени. Мы обернулись. Карсон Смит, бармен салуна, делал нам знаки, чтобы мы подошли к нему. Джек взглянул на меня и вздохнул, как будто он знал, что хочет сказать ему Карсон, и это ему не нравилось.
- Прости, Джек, - сказал Карсон и открыл нам дверь в бар. - Это Уилл.
Я остановилась у двери.
- Уилл, твой брат? - спросила я. Последнее, что я слышала о нем, это что он служил в армии и попал на войну. Я не помнила куда - в Иран или Афганистан.
- Да. Он вернулся. Подожди здесь. Или, если тебе надо идти…
- Я подожду.
Джек кивнул и пошел за Карсоном в бар. Через несколько минут дверь бара широко распахнулась, и через нее медленно вышел Джек, он почти нес своего брата. В последний раз, когда я видела Уилла, он выглядел совсем как Джек, только был немного ниже и старше. Но теперь, когда он поднял голову, я едва узнала его. Он немного похудел, лицо его было покрыто потом, в уголках опухших глаз стояли капельки слез. Очевидно, пил он теперь еще больше.
- Тот парень первый начал! - сказал Уилл, обращаясь к паре проходящих мимо туристов. Они обошли его стороной.
Я бросилась к Уиллу с другой стороны и положила его руку себе на плечо, поддерживая его.
- Спасибо, - сказал Джек. - Моя машина за магазином. Вот бы дотащить его туда.
Уилл только теперь заметил меня.
- Эй. Девушка. - Он пару секунд рассматривал мое лицо, а потом вздрогнул и остановился: - Никки Беккет. Лучше тебе убраться отсюда, пока мой брат тебя не заметил. Он с ума сойдет.
- Ну, пошли, - сказал Джек, подталкивая Уилла вперед.
- О, Джек, привет. Я тебя не заметил. - Уилл снова улыбнулся, ничуть не смутившись. Он смотрел прямо перед собой застывшим взглядом и, казалось, забыл обо мне.
Джек взглянул на меня поверх низко опущенной головы брата.
- Уилл был ранен. Его отправили домой.
Уилл мотнул головой и посмотрел на меня.
- Они хотели, чтоб я носил подштанники, - с последним словом он выдохнул мне в лицо отвратительным перегаром. - И так все время… Жарковато было, - он снова взглянул на меня. - Эй, знакомое лицо. Эй, Джек, помнишь эту девчонку?..
- Да, - перебил Джек.
- Ну, ту, из-за которой у тебя крыша съехала…
- Да, - сказал Джек и снова подтолкнул его. Встретившись со мной взглядом, он виновато улыбнулся. Я почувствовала, что тоже улыбаюсь.
Уилл резко остановился.
- Ой-ой. - Он издал булькающий звук, и Джек быстро повернул его в сторону кустов. Он успел как раз вовремя, прежде чем Уилл вывалил наружу содержимое своего желудка.
Я посторонилась, и Джек привел Уилла обратно.
- Все нормально, Уилл. Все нормально.
Уилл выпрямился, покачнулся и сел прямо на землю, едва миновав тот самый куст.
- Мне надо отдохнуть.
- Чуть-чуть дальше, на скамейке, вон там.
Я не думала, что Уилл это сделает, однако через несколько минут мы втроем уже сидели на скамейке. Уилл закрыл глаза и откинулся назад, положив голову на спинку.
- Он, вероятно, отключится на какое-то время, - сказал Джек.
- Такое раньше случалось?
Он поморщился.
- Да. Пару месяцев назад он вышел из больницы. Родители перестали приходить за ним после третьего или четвертого раза. Иногда я прихожу и забираю его. Иногда он идет еще куда-нибудь, чтобы там упасть.
Уилл начал храпеть.
- Это был трудный год для тебя.
Губы Джека растянулись в широкой усмешке.
- Ты знаешь, что говоришь. Моего брата подстрелили. Я разбил машину. Завалил все школьные предметы. Подрался с лучшим другом и еще несколькими людьми, - он сделал паузу, - и потерял тебя. Все одно к одному, не таким я представлял себе последний год в школе. Я сейчас живу в спасательном режиме.
- Я понимаю… - Это были не пустые слова, и Джек знал это. Он кивнул.
Уилл засопел, просыпаясь, и озадаченно взглянул на меня. Он мотал головой из стороны в сторону, глядя то на Джека, то на меня.
- Эй, а че, последний год? - Мы с Джеком одновременно рассмеялись, а Уилл поднял руку и покрутил ею над головой. - He-а. Все еще болит. - Рука его упала, и плечи поникли. - Меня подстрелили, да?
- Да, Уилл. - Джек закинул его руку себе на плечо. - Ты готов идти дальше?
- Наверное.
Я помогла поднять его, хотя и сомневалась, что делаю то, что нужно. Уилл снова уставился на меня. Он отвернулся к Джеку и громким шепотом произнес:
- Я слышал, Никки вернулась.
- Да, - проворчал Джек, споткнувшись о край тротуара. - Это так.
- Как тебе эта новость, братишка?
Отвечая, Джек смотрел прямо на меня.
- С каждым днем все лучше.
Моя спальня.
В тот вечер меня охватила странная эйфория после времени, проведенного с Джеком, но тут окно моей комнаты распахнулось, и, подтянувшись, внутрь влез Коул. Оказавшись внутри, он помотал головой, стряхивая капли холодного дождя, и подошел ближе. Отметина у меня на плече начала гореть так, будто плечо опухает. Коул говорил, что чем меньше времени мне остается, тем сильнее она будет чувствоваться.
- Привет, Коул, - сказала я, не поднимая глаз.
Он замер.
- Ты кажешься счастливой.
- На самом деле не особенно. Наслаждаюсь домашней работой. - Я постучала карандашом по учебнику английской литературы. Голос мой звучал ровно. - Что ты здесь делаешь?
- Я пришел пригласить тебя на Рождественский бал в эти выходные.
Я поморщилась.
- Нет, спасибо. По правде говоря, я уверена, что ты не приглашен.
- А нет, ты не права. На балу играют "Ангелы", и они жаждут звездного появления твоего покорного слуги. - Я знала, что "Ангелы" - это местная инди-рок-группа, и они, вероятно, пошли бы на что угодно, чтобы "Мертвые Элвисы" тоже там были. И чего я никак не могла понять, так это почему Коул согласился.
Я пристально посмотрела на него.
- Зачем ты это делаешь? Почему ты все еще здесь?
- Здесь сейчас вся группа. Мы осели тут.
- Но вы могли поехать куда угодно.
- Они знают, как ты нужна мне. Они меня поддерживают.
Я снова уставилась в открытую книгу и услышала, как Коул взял несколько аккордов на гитаре, не из конкретной песни, а просто так.
- Я не собираюсь на бал.
Коул неожиданно оказался радом со мной.
- Пойдем, Ник. Мне нужно там кое-что тебе показать.
- Что показать?
- Посмотри на меня. - Я повернулась к нему. - Это касается того, кто ты есть. Я не могу объяснить, но ты должна это увидеть. Я обещаю, что многое станет ясно.
Я долго об этом думала. Коул вернулся на мою кровать и заиграл что-то классическое, что я когда-то слышала в фортепианном исполнении.
- И после этого ты оставишь меня в покое? - спросила я.
- Я не могу. - Он перестал играть и уставился прямо перед собой. - Но я обещаю не приходить к тебе домой.
- Никогда не приходить?
Он кивнул.
- Никогда больше не влезать в окно? И не приближаться к моей семье?
Он снова кивнул.
- Как я узнаю, что ты не врешь?
- Я никогда не соврал бы тебе.
Я не знала, правда ли это, но, если бы он сдержал слово, это означало бы, что он не приблизится к отцу и Томми.
- Прекрасно. Я приду на бал. Не с тобой. Но я там буду.
- Договорились.
На лице его мелькнула улыбка.
- Я слышал, Джек идет с милашкой Юлес.
На моем лице ничего не отразилось, хотя это и было для меня новостью.
- А, - сказала я тихо.
Он громко вздохнул.
- Ну ладно. Прежде чем я уйду, скажи, какой цвет ты выберешь для вечера?
Я наклонила голову.
- Что?
- В каком платье ты будешь на балу? Я должен одеться соответственно.
Я закатила глаза и снова уткнулась в книгу.
- В черном.
- А. В черном. Смело, - сказал он уныло. - Я уверен, что смогу найти у себя в шкафу что-нибудь подходящее.
Коул почти никогда не одевался в черное. Я не могла сдержать улыбки. Я склонилась над книгой и сидела так, пока не услышала, как открылось и снова закрылось окно.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Сейчас
Рождественский бал. Осталось два месяца и неделя.
В тот момент я готова была согласиться на что угодно, лишь бы Коул держался подальше от моей комнаты и моего дома. Но дни шли, и наш договор все больше пугал меня. Выпал снег, и от этого вся школа еще сильнее ждала бала, а я понимала, как тяжело мне будет войти туда, одной, в огромный зал.
Когда наступил день бала, у меня снова начали дрожать руки, на этот раз в основном от волнения. Даже одевшись и приготовившись к выходу, я продолжала бродить по дому, пытаясь набраться храбрости, чтобы поехать туда.
Папа поймал меня в коридоре и протянул мне кружку горячего какао.
- Так, значит, ты действительно собираешься на бал?
Я отхлебнула какао и кивнула.
- Одна?
- Ну, формально нет. Там будут и другие люди.
Он удивленно приподнял брови.
- Неужели моя угрюмая дочь только что пошутила? - он усмехнулся, и я улыбнулась. - Ты всегда шутишь, когда волнуешься, - сказал он. Улыбка его исчезла, и он положил руку мне на плечо. - Нервничаешь?
Он знал меня лучше, чем я думала.
- Немного.
- Тогда зачем тебе туда ехать? Я имею в виду, что ведь туда все приходят парами? - он откашлялся. - Потому как мы с Томми собирались сегодня вечером поиграть в карты.
Я обняла его.
- Спасибо, папа. Пожелай мне удачи.
Я взяла ключи от машины и вышла. Хотя ферма Майера находилась почти в горах, мой "фольксваген" ничуть не заносило на поворотах, так как целая армия рабочих расчищала и выскребала дорогу до самого вечера, когда должен был начаться бал.
Я припарковалась у обочины и, натянув высокие ботинки, пошла пешком к ферме.
Подойдя ближе, я услышала музыку, вылетающую из дверей, парящую в воздухе и постепенно тающую в снегу. Сегодня в отличие от прошлого года во время бала не шел снег. Под ногами была замерзшая грязь. В воздухе не хватало свежести. Нужна была новая буря, чтобы очистить его.
В прошлом году я стояла на этом самом месте в узком платье, рядом с Джеком, и думала, что все идет как нельзя лучше. Сегодня на мне было короткое простое черное платье. Я не люблю так сильно открывать ноги, но это было мое единственное платье, достаточно закрытое сверху, чтобы не была видна метка у меня на левом плече.
Я постояла на улице несколько мучительно долгих минут, мое дыхание повисало облаком пара в морозном воздухе.
- Мисс Беккет?
Я подпрыгнула и открыла глаза. В дверях стояла миссис Стоун.
- Войдите внутрь. Вы до смерти замерзнете здесь.
Она вышла ко мне и проводила в зал. Казалось, ее не удивило, что я пришла одна.
"Ангелы" играли медленную песню, и танцпол был переполнен. Я окинула взглядом это море лиц. В центре зала Юлес и Джек, обнявшись, покачивались в такт музыке, ее голова лежала у него на плече. Меня пронзила знакомая боль ревности, боль, которой я не испытывала в полную силу целых сто лет.
Почему-то теперь было больнее, чем когда-либо.
Все танцевали. У каждого была пара. Стояли в сторонке только взрослые, что следили за порядком, большинство из них уткнулись в свои смартфоны.
Я была так неуместно одинока.
Тут я вздрогнула, услышав за спиной голос:
- Привет, Ник.
Я повернулась и увидела Коула, одетого в черное с головы до ног. Черный костюм, черная рубашка, черный галстук на шее.
Он окинул меня взглядом, ненадолго задержавшись на моих ногах, и его рот приоткрылся. Я скрестила руки.
- Э… ты… очень красивая, - сказал он.
- А ты очень черный, - ответила я.
- Спасибо. Именно так я хотел выглядеть, - он протянул мне руку. - Пошли. Потанцуем.
Я не шелохнулась.
- Что ты хотел показать мне?
- Сначала потанцуй со мной.
Я покачала головой.
- Слушай, Ник. Я знаю, что тебе не нравится публичное внимание. Если ты будешь стоять тут у стены, вся такая депрессивная, без пары, ты будешь выглядеть как монашка в стриптиз-клубе. - Он наклонился ко мне. - Поверь мне, я видел такое. Монашка в стриптиз-клубе, точно. Все на нее глазели.
Я закатила глаза.
- Прекрасно. Но мы не будем выходить в центр.
Подальше от Джека и Юлес.
Коул повел меня на танцпол, обнял, и мы начали танцевать. Он двигался невероятно изящно и грациозно. Не знаю, почему меня это поразило. Я же видела, как здорово он танцует на своих концертах.
Пока мы танцевали, я не могла взглянуть ему в лицо. Трудно было быть так близко к нему и не вспоминать о том, что было. Как, отделяясь от него в Нижнем мире, я чувствовала, что от меня отрывается половина.
Это была плохая идея.
- Не надо было мне приходить, - сказала я.
- Конечно, надо. Иначе мне пришлось бы отбиваться от миссис Стоун, - он приподнял брови, но я не улыбнулась. - Прекрасно. Ты должна быть здесь, чтобы увидеть правду о том, как обстоят дела. Понять, что твое место не здесь.
Наконец я посмотрела ему в глаза.
- Мое место не здесь? А твое-то? Ты не человек. Ты вообще не можешь выжить в этом мире, не воруя чужую энергию, и все же не уходишь. Если кому из нас и не место здесь, так это тебе.
Он несколько раз моргнул.
- Ого, Ник. Переходишь на личности, а? - Он обхватил меня одной рукой и притянул к себе, глаза его горели злостью. - Ты знаешь, почему я здесь. Из-за тебя.
- Ты уже говорил это.
- Может, ты наконец поверишь.
- Я не знаю, чему верить.
Он разочарованно вздохнул, а я в это время придвинулась ближе, зная, что, если он не собирается целенаправленно красть мои эмоции, он бессознательно снимет верхние слои моей боли. Я не собиралась делать это, но его лицо было так близко, что я не могла устоять. Я даже не осознавала, что делаю, пока не стало слишком поздно. Я была слаба ко всему, что могло облегчить страдания жизни на Поверхности. Сделав глубокий вдох, Коул неожиданно для себя снял тонкий слой моей боли.
Заметив это, он вытаращил глаза и застыл, задержав дыхание.
- Это интересно. Говоришь, что ненавидишь меня, а сама используешь меня как обезболивающее.