Мередит растерянно взглянула на Коула и подвинулась так, что Юлес смогла сесть в угол на диванчике. Я скользнула на другой диванчик, где сидел Коул, и он сел рядом со мной, так что я оказалась зажатой между Коулом и Максвеллом. Сердце у меня бешено колотилось. Не то чтобы я была их сумасшедшей фанаткой - у меня не было татуировки в виде скелета Элвиса - но это был первый раз в моей жизни, когда я встретилась со звездой. У меня даже ладони немного вспотели.
Коул протянул мне руку. Пожать ее было непросто, так как мы сидели слишком близко друг к другу, и я постаралась сделать это побыстрее, мне не хотелось, чтобы он запомнил меня как девушку с потными ручонками.
- Коул Стоктон.
- Да, я знаю. Я - Никки Беккет. - Он пару секунд молча смотрел на меня. Я почувствовала, как у меня краснеют щеки. - А вы разве не должны быть где-то там? - я махнула рукой в сторону отдельных кабинок с занавесками.
- Да нет. Это для знаменитостей, - на лице его появилась улыбка, которую можно было продавать в Интернете за деньги. На нем было несколько серебряных браслетов и цепочка с серебряным крестом. На каждом пальце татуировка в виде кольца, а в руке он держал какую-то треугольную штучку, которую вертел между костяшками пальцев. Похоже, гитарный медиатор. Раньше я видела, как подобным образом вертели монету.
- Беккет, - сказал он. - Родственница мэра Беккета?
- Это мой папа. Ты знаешь, как зовут мэра?
Он пожал плечами.
- Видел в газете, - он понизил голос и произнес с интонацией телекомментатора: - "Мэр Беккет читает малышам в детском саду сказку о пушистом зайчике".
Я улыбнулась.
- Новостей поинтереснее не нашлось, наверное.
- А они тут вообще бывают? - Он подмигнул.
Остальные ни о чем не говорили. На нашем конце стола все смотрели на Коула с Максвеллом, будто ждали от них чего-то. Я подумала, что, наверное, со знаменитостями всегда так: все смотрят на них в ожидании представления. Но Максвелл ничего не делал, а Коул просто болтал со мной, и музыка звучала так громко, что никто наверняка не слышал нашего разговора.
Мередит сверлила меня взглядом. Она казалась раздраженной.
Я наклонилась к Коулу и понизила голос:
- Так, ты и Мередит?.. - Какое слово употребила бы тут рок-звезда? Встречаетесь? Вместе? Пара?
Пока я перебирала разные варианты в голове, Коул смотрел на меня с ухмылкой. Он и не думал помогать мне, отчего я еще больше смутилась.
- …вы… ну, ты понимаешь? - Я махнула рукой, надеясь жестом восполнить недостаток слов.
Он приподнял одну бровь.
Да что же это? Я же и так понятно выразилась? Я вздохнула.
- Не важно.
- Нет, не сдавайся. - Коул теперь откровенно улыбался. - Ты хочешь сказать, что мы… - он поднял вверх указательные пальцы и, соединив их, громко чмокнул губами.
Я не могла не рассмеяться.
- Ты надо мной издеваешься.
Он провел рукой по лицу, убрав с него улыбку.
- Прости. Нет, я не с ней. Но Мередит и Макс… - Он сплел два пальца, обернув один вокруг другого. Я покраснела и закрыла его руки своими, чтобы он перестал, но тут щеки мои вспыхнули еще больше, потому что я держала его руки в своих.
К счастью, в этот момент официант принес напитки. Он, должно быть, рассчитывал на хорошие чаевые, так как постоянно следил, чтобы напитки не заканчивались - какие-то коктейли для группы и газировка для остальных. За следующий час людей заметно прибавилось, при этом никто не уходил. Я потеряла счет поклонникам, которые подходили к нашему столику и просили автографы у Коула и Максвелла. Выдержки у этих фанатов было побольше, чем у меня.
Коул расписывался на салфетках, клочках бумаги, даже на руке одной девицы, и все это время продолжал болтать со мной. Будто это было в порядке вещей - спрашивать меня, куда я собираюсь поступать после школы, и в то же время держать перед собой руку другой девицы и писать на ней фломастером.
Это было невероятно. Музыка, напитки, голос Коула - все вместе это скоро помогло мне забыть, что я здесь чужая. Но тут я увидела знакомое лицо в баре. Это был Карл Фолькер, адвокат, который вел дело против пьяного водителя, убившего мою мать. Суд должен был начаться через несколько недель, и я избегала любых новостей о нем. Новая волна тоски захлестнула меня, и я уставилась на блестящую металлическую поверхность столика, изо всех сил стараясь не заплакать. Удивительно, насколько легко мне было разрыдаться. Каждый раз, когда меня охватывала грусть - а это часто случалось с тех пор, как умерла мама, - я всегда старалась думать о Джеке и о том, что теперь мы вместе. Это был мой способ почувствовать себя счастливой.
Я представила себе, как Джек сидит дома, смотрит игру, одной рукой обнимая меня. Я закрыла глаза и улыбнулась, на пару секунд совершенно забыв, что я не одна. Очнувшись, я подняла голову. Коул смотрел на меня со странным выражением на лице.
- Ого. Ты самый счастливый грустный человек из всех, что я знаю.
- Что?
- Или самый грустный счастливый, - уголок его губ пополз вверх. - Не знаю точно который. - Он придвинулся немного ближе, так что я почувствовала на лице его дыхание. Пиво и сигареты. - Нет. Самый счастливый грустный.
Я попыталась улыбнуться, чтобы он не узнал, насколько на самом деле близок к правде.
- Я не грустная.
- Врет и не краснеет.
Я почувствовала, как улыбка сползает у меня с лица, и отвернулась. С другой стороны от меня сидел второй гитарист, Максвелл Бонс. Я где-то читала, что Бонс - не настоящее имя, что он изменил его перед тем, как прийти в группу.
Максвелл весь вечер не выпускал из рук айфона и сейчас читал сообщение.
- Какие новости, Макс? - спросил Коул.
- Королева, - сказал Макс. Я могла бы поклясться, что почувствовала, как Коул при этих словах напрягся. Я попробовала придвинуться немного ближе, чтобы прочесть сообщение, но Макс погасил экран. - Говорит, мы в долгу.
Я поняла, что мешаю деловому разговору, но уйти мне было некуда. Я взглянула на Коула. Его губы были плотно сжаты. Он увидел выражение моего лица.
- Это наш… менеджер.
- Вы называете своего менеджера королевой?
Он хихикнул.
- Это мы так… выражаем нежность.
Они с Максом помолчали немного, так что музыка, казалось, зазвучала еще громче. Что бы ни было в том сообщении и кем бы ни была "королева", они были обеспокоены.
- Мер! - позвал вдруг Макс. - Танцевать!
Мередит ответила ему ослепительной улыбкой.
Я собиралась было подвинуться, чтобы Макс мог выйти, но он просто залез на стол и протянул руку Мередит. Я подумала, что знаменитости, наверное, могут ходить по столам, сколько им вздумается.
Коул слегка подтолкнул меня локтем.
- Пошли, грустная девочка. Давай-ка разгоним тоску. От танцев все становится лучше.
Все, кто был за столом, встали, и мы вышли на танцпол. Я видела, как на столик поставили табличку "Заказан", когда мы ушли.
Мы с Юлес сначала танцевали рядом, но через несколько минут меня унесло музыкой, я думала о том, что танцую с "Мертвыми Элвисами", и не скоро вспомнила, что мама моя мертва и через несколько дней начнется суд над убийцей.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Сейчас
Школа. Осталось меньше четырех месяцев.
Я не представляла, как Джек воспринял появление Коула в школе в образе "Нила". Я поняла бы, если бы он решил меня игнорировать или даже перестал заниматься в кабинете миссис Стоун после уроков.
Но я совершенно не ожидала, что он разыщет меня на большой перемене. Я сидела в своем обычном убежище у питьевого фонтанчика, когда Джек появился из-за угла. Он сел на пол у противоположной стены лицом ко мне.
Я не отрывала глаз от вязальных спиц, мелькающих с такой скоростью, что видно было только размытое пятно. Что он делает?
- Юлес сказала мне, где ты обычно обедаешь, - проговорил он.
Я кивнула, но не подняла глаз.
- Все нормально? - спросил он.
Я хотела сказать нет, но такой ответ потребовал бы дальнейших объяснений, а я этого не хотела. Поэтому я снова кивнула.
Мы молча ели. Я боялась того, что мы скажем друг другу, но оказалось, зря. Он так и не проронил ни слова.
Когда после уроков я зашла в кабинет миссис Стоун, Джек уже был там. Я села, и он встал.
- Миссис Стоун?
- Да, мистер Капито.
- Вы не будете возражать, если я закрою дверь? Иногда шум в коридоре немного отвлекает, по крайней мере меня, и мне не хотелось бы, чтобы мои друзья просто так заходили сюда поболтать со мной.
Я посмотрела на Джека, а потом на миссис Стоун. Джек всегда говорил так, будто был в ответе за всех.
- Хорошо, Джек. Я рада, что вы так целеустремленны. - Когда она произнесла последнее слово, ее взгляд был направлен на меня. - Надеюсь, вы не будете возражать, если я буду входить и выходить? По своим рабочим делам? - спросила она с легкой улыбкой.
Джек покачал головой.
- Нет. Это ничего.
- Спасибо, мистер Капито.
Джек пошел закрывать дверь, потом сел на место, и меня вдруг осенило, что, вероятно, он сделал все это из-за столкновения с Коулом. Права ли я? Он защищал меня. Если сегодня Коул снова появится, ему придется сначала пройти мимо Джека. От этой мысли сердце мое бешено забилось.
Мы молча работали первые полчаса, но я не могла сосредоточиться. Неужели я правда думала, что смогу вернуться и просто смотреть на Джека со стороны? Он не допустит этого. Это нечестно.
Я повернулась к нему.
- Джек, тебе на самом деле лучше…
- Тс-с-с. Я пытаюсь работать, - проворчал он. Он сидел, низко опустив голову, но я видела, как дернулись уголки его губ.
Я тихо хихикнула. Впервые за сотню лет. Джек посмотрел на меня, и я застыла с открытым ртом.
- Что ты сказала? - спросил он.
Я покачала головой, все еще с полуоткрытым ртом. Я не могла просто рассмеяться. Я уже была не способна на это. Наверное.
- Было похоже на смех.
- Нет, - сказала я резко. - Нет. Это не смешно.
Он удивленно приподнял одну бровь.
- Ты уверена? Потому что похоже было, что ты мне что-то сказала, я что-то ответил, а тебе это показалось смешным. И ты хихикнула. Я практически уверен, что так оно и было.
Я сделала вдох, чтобы успокоиться.
- Нет, это невозможно.
- Невозможно, чтобы я сказал что-то смешное?
И вот оно. Я снова рассмеялась.
- Нет, невозможно, чтобы я рассмеялась.
Он улыбнулся, а я рассмеялась еще больше, сначала потому, что это не было невозможным, а затем потому, что я знала, что это означает. Я достаточно восстановилась, чтобы смеяться.
Джек выглядел изумленным.
- Я думаю, все возможно, Бекс.
А потом внезапная легкость исчезла. Он назвал меня Бекс. Он верил, что все возможно. Я не могла позволить ему надеяться на это. Я была эгоисткой.
Я не пыталась аккуратно собрать свои книги - просто сгребла их и бросила в сумку. Я услышала его шаги за спиной, когда открывала дверь.
- Я просто пойду за тобой.
От этих слов у меня побежали мурашки.
- Ты не знаешь, что говоришь.
Он схватил меня за руку и повернул к себе.
- Однажды я позволил тебе уйти, и ты исчезла. Не сказав ни слова. Я не прошу, чтобы все стало как прежде, я просто хочу снова общаться с тобой. Можно?
Я попыталась освободить руку, и он отпустил ее.
- Бекс, что с тобой случилось? Ты хотя бы помнишь меня?
В тот момент я приняла решение. Джек пытался ухватить слабую тень той жизни, что мы вели прежде, искал опоры. Я видела, что он делает, но не могла пойти на это. Я уже причинила ему достаточно боли. Он должен жить дальше.
И я солгала. Как никогда не делала прежде.
- Нет, - я посмотрела ему прямо в глаза. - Я ничего не помню.
Он отвел глаза и кивнул.
- Ладно. Я понял.
Тень легкой улыбки появилась у него на губах, я почувствовала, как у меня сжалось сердце. Я всеми силами пыталась удержать свои руки. Не дать им обнять Джека и прижать к себе. Обхватить его голову и заставить снова посмотреть на меня.
Не надо было мне возвращаться, но, глядя ему в лицо, я знала: ничто не удержало бы меня. Так я была эгоистична.
Прошлой весной он уже бросил меня прежде, чем я оставила его. Но сейчас важно было лишь то, что никто из нас не должен был пройти через это снова. Мне нельзя снова позволить ему приблизиться.
Не поднимая глаз, Джек повернулся и ушел. Я не останавливала его.
А потом я вспомнила, как в прошлый раз отпустила его. И что из этого вышло.
В прошлом году
Апрель. Две недели до Подпитки.
Мы с Джеком стояли на парковке у школы, не обращая внимания на многочисленных людей вокруг нас, втаскивающих свои вещи в автобусы. Начались весенние каникулы, и у школы были лишь те, кто уезжал в футбольный лагерь, и те, кто пришел их проводить.
- Всего две недели, Джек. Думаю, мы продержимся, - сказала я.
Джек схватил обе мои руки и крепко сжал. Его брат Уилл сразу после Рождества ушел в армию, и Джек сильно скучал.
- Они мне еще понадобятся. - Я взглянула на свои руки.
- Не надо бы мне от тебя уезжать, - он помолчал. - Особенно на этой неделе.
Джек имел в виду суд над Кевином Рейдом, водителем, сбившим мою мать. Процесс завершался, на неделе должны были объявить вердикт.
- Ничего, Джек. Мне все это вообще не важно.
- Я знаю, что важно.
Он провел рукой по моей щеке.
- Две недели.
Мы даже не заметили, как кто-то подошел к нам.
- Ну что, голубки, автобусы ждут. - Это был Коул. Его группа задержалась в городе после фестиваля. Кажется, они сняли квартиру неподалеку от лыжной базы и писали там новые песни. Я пару раз сталкивалась с ним после той ночи в "Гарри О".
- Привет, Коул, - сказала я. - Что ты тут делаешь?
- Макс попросил меня проводить Мередит, - он кивнул в сторону автобуса с группой поддержки. Я не видела Мередит, но увидела Лейси Грин, смотрящую прямо на нас из окна.
Всю неделю до отъезда в футбольный лагерь Лейси говорила всем и каждому: "То, что происходит в лагере, остается в лагере", - так что начинало казаться, что лагерь - это сплошные карты, текила с лаймом и любовные шашни.
Я старалась не обращать внимания на то, что она должна была жить в одном кампусе с Джеком.
- Очень мило с твоей стороны, - сказала я.
- Это было по пути. Я заказал несколько трафаретов для футболок в мастерской, - объяснил Коул и указал на печатную мастерскую "Граф Икс" рядом со школьной стоянкой.
- Делаете собственные футболки? У вас нет для этого специальных людей? - спросила я. - Профессионалов?
- Ну, обычно я всюду езжу с профессиональными производителями футболок, но сегодня решил сделать все сам.
Джек не сводил с меня глаз, пока Коул говорил. Мне казалось, что он вообще не слышит и не замечает Коула.
- И что будет на футболках? - спросила я.
- Труп Элвиса Пресли. Хочешь пойти взглянуть? - Коул расплылся в улыбке так, будто только что спросил, не хочу ли я посмотреть, как делается радуга.
- Труп - это интересно.
Джек хмыкнул:
- Надо прощаться. Помнишь?
Я повернулась к Джеку, поднялась на цыпочки и слегка поцеловала его в губы.
- Две недели, Джек. Они пролетят незаметно.
Я хотела отстраниться, но он взял меня за руки и притянул к себе.
- Не надо, - сказал он. - Труп может подождать.
Он поцеловал меня так, как на людях целоваться не принято, и странно было бы, если б я не потеряла способности здраво мыслить. Руки его оказались на моей спине, он крепко прижал меня к себе, так что мои ноги едва касались земли. Все вокруг нас начало исчезать, как всегда, когда Джек целовал меня.
- Так что ты говорила о двух неделях?
- Что они покажутся вечностью, - сказала я, едва дыша.
- Так-то лучше. - Джек наклонился так, что касался лбом моего лба. - Буду скучать по тебе.
- Я тоже, - прошептала я.
Наконец он отпустил меня, Коул - который отошел в сторону, пока Джек целовал меня, - теперь снова стоял рядом, и я смотрела, как автобусы поползли со стоянки и дальше вверх по холму. Прежде чем они пропали из виду, Коул коснулся моей руки.
- Выше нос, Ник. Можешь помочь мне сделать футболки. - Ветерок его дыхания коснулся моего лица, и вдруг меня поразило странное чувство, будто я потеряла что-то. Я не могла понять, откуда оно взялось. Как будто электрический разряд проскочил в воздухе и пронзил мою кожу, после чего осталось лишь ощущение, словно что-то утекает сквозь пальцы и я не могу это удержать. Я нащупала ключи от машины в кармане, но это было не оно. Я снова повернулась туда, куда поехали автобусы, но в голове было лишь то, как Лейси Грин смотрела на меня в окно, и то, что Джек теперь едет в одном автобусе с ней. И то, что она приравнивала лагерь к отдыху в Вегасе.
- Все нормально? - спросил Коул.
Я попыталась отогнать эти мысли. Джек мой. Беспокоиться было не о чем.
- Да, все хорошо. - Я решила пойти с ним в "Граф Икс". - Не беспокойся за меня. Я не одинока.
- Глупости. Я не беспокоюсь. Это ты мне делаешь одолжение, - говоря это, он подмигнул мне, и я невольно вздрогнула.
- А где твои фанатки? - спросила я, вспомнив, что участников группы постоянно окружают восторженные девицы.
- Они только мешаются. Особенно когда я работаю с рисунками. У семи нянек… сама знаешь.
- А, - я остановилась. - Может, мне тогда лучше…
- Ты-то не фанатка, - перебил он. Он положил руку мне на спину и слегка подтолкнул вперед. Странное ощущение потери было уже не таким болезненным.
В мастерской стоял запах свежей краски и проявителя. Пятна краски были на полу и на стенах. Два трафарета сохли на одном из рабочих столов. Один изображал Элвиса Пресли, не то чтобы мертвого, но точно не живого. Впалые глазницы, ввалившиеся серые щеки, рот приоткрыт и видны удлиненные зубы. И все же одной рукой он держит микрофон, как девушку, а другой только что закончил играть на гитаре. Это было отличное изображение, схваченное где-то между жизнью и смертью, пойманное между этим миром и тем.
Я осторожно потрогала трафарет.
- Ух ты, - прошептала я. - Это потрясающе. Где ты нашел оригинал?
- Сам нарисовал, - ответил он небрежно. Он повернулся к стопке футболок на другом столе.
- Ты смеешься надо мной! Это слишком… - я только покачала головой, когда он повернулся ко мне. - У меня нет слов.
Он подошел ближе.
- Кажется, это лучший отзыв, который я когда-либо получал.
Теперь он стоял совсем рядом. Я видела, как поблескивает пирсинг у него в языке, и, сама того не желая, уставилась ему в рот.
Он улыбнулся, и я быстро отвела взгляд.
- Ну ладно, тогда начнем, - сказала я и повернулась к футболкам на столе прежде, чем Коул мог заметить, как я покраснела.
Некоторое время мы работали молча. Мне понравилась техника: размеренность переводного процесса почти напоминала элегантный танец.
- Что ты будешь делать с этими футболками? - спросила я.
- Продадим их на сегодняшнем концерте.