Бертран: Господин Пишон не явился на встречу, устроенную самими звездами, и которая должна была стать началом удивительной любви двух предназначенных друг другу сердец, двух людей, одинаково увлеченных театром.
Каролина: Хочу напомнить, что, когда речь заходит о любви, возможно все. Но человек волен выбирать сам. Господин Пишон предпочел любовь честной женщины приключению с (презрительная гримаса)… актрисой.
Бертран: Что вы имеете против актрис?
Каролина (насмешливо): Раздутое самомнение, нарциссизм, нестабильная психика, сексуальные извращения, зависимость от кокаина и героина, нимфомания…
Бертран: Нимфомания?
Каролина: Нимфомания и мания величия!
Габриель (стуча молотком): Не будем отклоняться от дела, ради которого мы собрались.
Каролина: Моего клиента упрекают в том, что он не использовал свой актерский талант? А почему вы так уверены, что он его не использовал? Он использовал его! По-своему. В деловом, а не театральном костюме, входя в зал суда, а не выходя на подмостки. Не перед целым залом праздной публики, а перед обвиняемыми, жертвами и присяжными.
Бертран (обращаясь к Габриель): Иногда она меня впечатляет.
Каролина: И чем земной судья отличается от небесного? Они искал истину, как ищем ее мы. Как пытаемся найти ее сегодня.
Анатоль (приятно удивленный): Это правда.
Каролина: Неужели вы думаете, что у него не бывало сомнений, что он не испытывал страха вынести ошибочный приговор?
Анатоль (все более уверенный в себе): Все верно! Иногда я из-за этого не спал по ночам.
Каролина: Да, он отправил несколько невинных людей в тюрьму, но сколько он отправил туда по-настоящему виновных? Сотни! Тысячи!
Анатоль: Это правда!
Габриель поворачивается к Бертрану.
Каролина: Ваша честь, пусть тот, кто никогда не ошибался, вынося приговор, первым бросит в него камень.
Габриель смотрит в зал так, будто пытается разглядеть, действительно ли здесь собрались только ангелы.
Габриель (обращаясь к Каролине и Бертрану): Дело сложное. Нам необходим перерыв. На несколько минут.
Габриель и Бертран уходят налево, удаляются в сад. Каролина уводит Анатоля к кровати под балдахином. Анатоль сначала послушно следует за ней, потом возвращается, как ребенок, которого взрослые никак не могут уложить спать.
Каролина: В чем дело?
Анатоль: Я бы хотел увидеть, что стало с моим телом.
Каролина берет пульт. На экране похороны Анатоля. Длинная процессия движется по аллее кладбища. Люди по очереди подходят к его могиле. Священник произносит слова утешения и краткую проповедь.
Голос священника: …огромная потеря для его семьи и друзей.
Анатоль (оборачиваясь, взволнованно): Вы слышали?
Голос священника: …Прекрасный отец и муж, судья и прихожанин…
Анатоль: Вот! Это не мои выдумки!
Голос священника: …он часто приходил ко мне на исповедь. Это был хороший человек, которому не в чем было себя упрекнуть.
Анатоль (сморкаясь и утирая слезы): Бедные… Как они будут жить без меня?
Сцена 18. Возвращение
Бертран и Габриель возвращаются. Каролина выключает экран. Анатоль пытается ее остановить, но она дает ему понять, что с развлечениями покончено.
Анатоль (продолжая вытирать платком слезы): Как это было прекрасно… Как достойно. Почаще бы видеть такие похороны!
Каролина (сочувственно): Ну-ну, соберитесь.
Анатоль: Хотелось бы мне там быть хотя бы ради того, чтобы это увидеть. Впервые вижу всю семью в сборе. И все мои коллеги пришли. Я даже слышал, как жена сказала, что без меня "ее жизнь уже не будет прежней".
Бертран (иронично): Интересно, как быстро она снова выйдет замуж?
Каролина: Бертран!
Анатоль: Дочь попросила подать ей знак из загробного мира.
Бертран (насмешливо): Студентка? Будущий ученый?
Анатоль: Она, скорее, мистик. Увлекается эзотерикой. (Не обращая на него внимания.): Я и не знал, как они все меня ценили.
Бертран (насмешливо): "Нет в мире одного - и мир весь опустел…"
Анатоль (вздыхая): Никогда больше не будет на свете второго Анатоля Пишона.
Бертран: Извините, конечно, но у нас похороны не вызывают никаких эмоций. Все равно, что смотреть, как старый автомобиль везут на свалку. Неодушевленный материал, сырье для переработки.
Габриель (стуча молотком): Итак, господин Пишон… Суд посовещался и принял решение.
Каролина помогает Анатолю занять его место.
Габриель: Виновен ли обвиняемый в том, что погубил свой талант? Виновен. Виновен ли обвиняемый в том, что упустил любовь всей своей жизни? Виновен.
Анатоль что-то протестующе бормочет.
Габриель: Намеренно ли он это сделал? Нет.
Анатоль что-то довольно бормочет.
Габриель: Хорошо ли обвиняемый воспитал своих детей? (Вполголоса, обращаясь к Анатолю.) Мне очень жаль… Нет!
Анатоль меняется в лице.
Габриель: Был ли обвиняемый прав, храня верность жене? Нет. Был ли он хорошим судьей? Да. И, наконец, достаточно ли духовную жизнь прожил обвиняемый, чтобы быть освобожденным от обязанности переродиться? Ответ…
Анатоль с тревогой смотрит на нее. Некоторое время они смотрят в упор друг на друга. Потом Габриель опускает глаза.
Габриель: Нет.
Все шумно выдыхают.
Габриель: Решение принято. Вы приговорены… к жизни.
Анатоль потрясенно молчит, потом издает крик.
Анатоль: НЕ-Е-ЕТ!!!
Габриель стучит молотком.
Габриель: Обвиняемый приговорен к новой жизни. Он должен как можно скорее снова отправиться на Землю в виде человеческого зародыша. Он забудет об этом суде и о своей предыдущей жизни.
Анатоль: Не-е-ет!
Каролина (шепотом): Возьмите себя в руки, это не так уж страшно. Ведите себя прилично.
Габриель: И снова будет жить, стараясь вести себя лучше.
Анатоль: Не-е-е-е-ет!
Габриель: Суд вынес решение. Дело закрыто.
Анатоль: Нет! Я протестую! Я не хочу возвращаться на Землю!
Бертран: Но еще пять минут назад вы этого хотели.
Анатоль: Я хотел остаться Анатолем Пишоном. Я не хочу становиться кем-то другим.
Бертран (философски): Надо же, как иногда люди сопротивляются переменам.
Анатоль: Меня зовут Анатоль Пишон. И я не хочу умирать.
Каролина: Да кто вам сказал, что вы умрете? Вы просто переродитесь.
Анатоль (упрямо, как ребенок): Не хочу!
Каролина: Позвольте мне поговорить с моим клиентом.
Габриель пристально смотрит на нее.
Габриель: Я сама этим займусь.
Она делает Бертрану и Каролине знак выйти. Они уходят налево, к саду. Габриель берет Анатоля за руку и уводит его направо.
АКТ III. Подготовка к следующей жизни
Сцена 19. Габриэль и Анатоль
Габриель: Ну, господин Пишон? В чем дело?
Анатоль: Я не хочу возвращаться на Землю. Вы правы - на Земле настоящий ад. Там никто ничего не знает и не понимает. И только здесь все становится ясно.
Габриель: Вам тут не понравится. Мы буквально завалены работой, все приходится делать в бешеном темпе. Ни перерывов, ни ночного отдыха. Ни пенсии. Ни профсоюзов. Ни минутки, чтобы выпить кофе. Честно признаюсь, что со временем - а это продолжается веками - все это начинает надоедать.
Анатоль: Вернуться на землю? Снова стать человеком и обо всем забыть? Но я сделал столько ошибок в прошлой жизни! А сколько я их сделаю в новой?
Габриель: Не беспокойтесь, мы вместе выберем для вас идеальный сценарий будущей жизни.
Анатоль: Я хочу остаться здесь.
Габриель: Перестаньте капризничать. Послушайте, шанс остаться здесь выпадает далеко не каждому. Его еще нужно заслужить! Меня вот сожрали львы.
Анатоль: А меня… рак. Вы что думаете, онкология - это шуточки? Это гораздо более коварный враг. Он прячется у вас внутри. И это продолжается годами! Что по сравнению с этим какие-то десять минут в пасти хищника!
Габриель: Нельзя же сравнивать! Рак - это долгое наказание, которое выпадает заядлому курильщику, каким вы и были.
Анатоль: В Древнем Риме не курить было просто! Там не было сигарет! А в мое время… на каждом углу вас подкарауливает реклама. И я уж не говорю о надписях "Курение убивает": вы курите наперекор им и чувствуете себя героем.
Габриель: Просто неслыханно!
Анатоль: Я хочу остаться. Вы все тут такие приятные люди. Все кажется таким простым. Я вам не помешаю. Буду просто тихо сидеть в уголке.
Габриель: Господин Пишон, будьте же благоразумны. Вы так нервничаете, что при рождении могут возникнуть проблемы. Возможно обвитие пуповины! Вы рискуете задохнуться.
Анатоль: И очень хорошо. Тем быстрее я сюда вернусь.
Габриель: Даже не рассчитывайте на это. Ваша душа тут же отправится к новому новорожденному.
Анатоль: Я хочу остаться здесь!
Габриель: Вы просто невыносимы. Наверное, ваша жена была очень терпеливой.
Пауза. Анатоль смотрит на нее и улыбается.
Анатоль: Ну что ж… Придется сказать правду… Чем дольше я смотрю на вас, тем привлекательнее вы мне кажетесь.
Габриель: Что вы сказали?
Анатоль: Вы такая…
Габриель: Господин Пишон!
Анатоль: Вы…
Габриель: Прекратите! Это неприлично!
Анатоль приближается к ней, она отступает.
Габриель: Я вам запрещаю…
Анатоль: В гневе вы еще прекрасней.
Габриель: Вы с ума сошли.
Анатоль: Да. Вы свели меня с ума.
Опять приближается к ней. Она опять отступает. За спиной у нее письменный стол, отступать больше некуда. Анатоль берет ее за руку и начинает целовать - поднимаясь от кончиков пальцев к плечу.
Габриель (взволнованно): Вы не имеете права!..
Анатоль: Любовь - единственный закон. Она превыше любого закона.
Обнимает ее.
Габриель: Я вам запрещаю!..
Он прижимает палец к ее губам.
Анатоль: Тс-с!
Увлекает ее к кровати под балдахином.
Габриель: Мы в Раю! Здесь нельзя!.. Мы в Раю! Здесь нельзя!..
Анатоль: Если мы в Раю, значит, можно!
Габриель слабо сопротивляется, потом позволяет Анатолю себя увлечь. Анатоль задергивает полог; за ним начинается возня.
Сцена 20. Каролина и Бертран
Каролина и Бертран возвращаются. Бертран пытается обнять Каролину.
Каролина: Не трогай меня!
Бертран: Почему бы нам не начать все сначала?
Каролина (прищурившись): Хочешь, чтобы я тебя простила?
Бертран: Чего ждать от других, если мы сами не умеем прощать ближних?..
Приближается к Каролине. Она его отталкивает.
Каролина: Это было бы слишком легко.
Бертран: Если ты не простишь меня, кто тогда простит?..
Бертран подходит еще ближе, Каролина позволяет обнять себя, но тут справа, где стоит кровать, раздаются крики.
Сцена 21. Бертран, Каролина, Анатоль, Габриель
Габриель: Нет!
Появляется растрепанная Габриель.
Анатоль: Почему нет?
Габриель: Извините, не знаю, что на меня нашло. Минутная слабость.
Анатоль: Я хочу остаться здесь, с вами. Здесь не хватает судей? Я тоже буду работать.
Габриель: Вам вынесли приговор. Чтобы остаться здесь со мной, нужно было прожить образцовую жизнь. Хотя бы одну. Станьте героем своей будущей жизни и все станет возможно.
Он смотрит на нее влюбленными глазами. Она пристально смотрит на него в ответ.
Анатоль: Земля для меня - все равно что тюрьма. Там будет комната для свиданий, где мы сможем иногда видеться?
Габриель качает головой. Каролина и Бертран подходят к ним.
Габриель: Попробуйте обратиться к гадалкам…
Каролина: Только выбирайте как следует! Так много шарлатанов развелось.
Бертран (насмешливо): …и глухих, которые ничего не могут разобрать.
Габриель (поправляя тогу): Мы теряем время. Пора покончить с формальностями.
Сцена 22. Выбор
Габриель достает папку.
Габриель: Начнем с самого начала. Вы хотите быть мужчиной или женщиной?
Анатоль: О! а что, можно выбирать?
Бертран: Если вы станете женщиной, то по завершении периода наибольшей привлекательности (примерно в двадцать пять лет), вы начнете постепенно увядать.
Каролина: Какой грубиян! Зато женщины живут дольше.
Бертран: Если вы будете мужчиной, вам будет на это наплевать. А еще вы сможете спать со многими женщинами.
Каролина: Если вы будете женщиной, вам на это будет наплевать. Зато вы сможете испытать чувство, не доступное ни одному мужчине. (Сурово смотрит на Бертрана.) Любовь. И я имею в виду не количество, а качество!
Бертран (пожимая плечами): Если вы будете мужчиной, то сможете испытывать оргазм, даже когда станете стариком, до последнего вздоха.
Каролина: Зато женщинам доступен множественный оргазм. В десять раз более мощный, чем у мужчин.
Бертран: Ну, все зависит от конкретного человека.
Каролина: Это обычная физиология. У женщины в десять раз больше чувствительных зон, расположенных по всему телу. А у мужчин все сконцентрировано… в одном месте.
Бертран: И что это меняет? В любом случае, вся власть принадлежит мужчинам.
Каролина: Это ты так думаешь, бедняжка.
Бертран: Так и есть. Мужчине легче получить работу.
Каролина: Женщинам полагается декретный отпуск.
Бертран: И какое это имеет отношение к работе? Вот она, женская логика!
Каролина: Мужчине придется воевать! Рисковать жизнью, подвергнуться пыткам, стать инвалидом.
Бертран: Да, поговорим о пытках. Женщина в мучениях рожает детей. Представьте, как раздвигаются кости таза! Вам будет казаться, что вас заживо потрошат.
Каролина: Вы сможете кормить грудью. Непередаваемое ощущение.
Бертран: Вам придется сидеть дома с детьми.
Каролина: Вы будете прекрасны. Женщина нежна, красива, у нее гладкая кожа, она прекрасно пахнет.
Бертран: Мужчина сильный. Это удобно, когда нужно переезжать. А еще мужчина много чего может сделать своими руками.
Каролина: Женщина умеет готовить.
Бертран: Мужчина умеет драться.
Каролина: Мужчины грубы. Грязны. Они воняют. У них повсюду растут волосы. Они повсюду разбрасывают носки, забывают мыться, у них дурно пахнет изо рта.
Бертран: Это и есть мужественность! Женщины все время хнычут, впадают в депрессию и капризничают. Среди них полно анорексичек и самоубийц.
Каролина: Это потому что мы очень чувствительны!
Бертран: Чувствительны! О, да… (Ехидно.) Вы впадаете в экстаз, глядя на стиральную машину. Вы часами меряете туфли. Вы прыгаете от восторга, если вам удалось записаться к любимому парикмахеру!
Каролина: Вы млеете при виде машины. Часами торчите перед телевизором, глядя футбол. Вы прыгаете от восторга, если у вас намечается покерная вечеринка! (Ищет новый аргумент.) И вообще, женщина - это будущее человечества!..
Анатоль колеблется.
Анатоль: Думаю, что я все-таки останусь мужчиной.
Бертран: Разумное решение.
Габриель: Ну, прекрасно. С первым пунктом разобрались. Итак, "Мужчина". Теперь нужно выбрать национальность. Вы уже две жизни прожили во Франции..
Анатоль: О, стало быть, я могу родиться где угодно?
Габриель: Это зависит от наличия "свободных родителей". Я должна посоветоваться с коллегой…
Габриель звонит по телефону и, прижимая трубку к уху, делает пометки на листе бумаги.
Габриель: Алло, Жужу? Да, мы все еще возимся с Пишоном… Да… Да… Кто там у нас сейчас свободен? М-м-м… Угу. Турция? Ага… Ага… (Она записывает.) Буркина-Фасо. Ага. Да… Колумбия. Хм. Перу. Ага… Ага… Да-да, Китай, конечно. Ну, это всегда. Ага… Ага… А, еще Лас-Вегас? Прекрасно. Спасибо! Я перезвоню.
Габриель обращается к Анатолю.
Габриель: Ну, вот. Итак, душа реинкарнируется в зародыш за несколько секунд до рождения. Поэтому мы выбираем родителей, у которых вот-вот родится ребенок, мальчик. Вам повезло, сегодня места есть почти на всех континентах. Так… Есть даже редкие предложения: сын индийского махараджи должен родиться в Женеве, сын диктатора Демократической Республики Конго, и еще одно предложение, хотя оно, может быть, уже не актуально: сын высокопоставленного кубинского чиновника вот-вот родится в Майами.
Анатоль: А во Франции?
Габриель (сверяется со своими записями): Во Франции… подождите-ка… Сейчас-сейчас. Один, два, три… шесть!
Анатоль: Я не смогу жить без хорошего сыра. Хочу снова родиться во Франции.
Бертран: Вы что, совсем не любопытны?
Габриель (записывает): Так, а теперь следующий вопрос. Каких родителей вы хотите?
Каролина: Конечно! Мы все выбирали своих родителей прежде, чем родиться. Поэтому мы на них никогда не можем как следует рассердиться.
Габриель (надевает очки, сверяется с записями): Что касается родителей, я могу предложить…
Габриель берет пульт. На экране появляется хорошо одетая пара. Они держатся за руки с гордым, надменным видом.
Габриель: Турвили. Семья из Нейи. Мать - домохозяйка, уже сделала четыре подтяжки. Отец - врач-проктолог. Политические убеждения - склоняется к левым. Очень ждут ребенка.
Анатоль: По-моему, неплохо.
Бертран: Осторожно! Богатые бездельники - опасная среда, слишком комфортно. Это как с матрасом - для позвоночника лучше, чтобы он был более жестким.
Каролина: Он прав.
Анатоль кивает; он согласен выбрать более суровые условия.
Габриель: Ну, если хотите, чтобы вас держали в ежовых рукавицах, то у меня есть Пиларски. Отец - безработный поляк, раньше работал на текстильном производстве. Мать - официантка. Четыре брата, две сестры. Отец пьет и бьет детей.
На экране некрасивые люди: суровый отец и мать с сигаретой, в окружении оравы грязных и буйных детей.
Анатоль: У меня как-то не возникает желания иметь с ними дело.
Бертран: С такими родителями шансы стать святым резко увеличиваются. Как сказал Лао-Цзы, "чем больше пота пролил, тем больше заслуга".
Габриель: Он прав.
Каролина: Чертовски прав.
Анатоль (морщится, он еще не готов): Отец алкоголик? Бьет детей?..
Габриель (читает записи): Да, лупит ремнем. Запирает в шкафу. Такой у него стиль воспитания.
Бертран: Большинство актеров выбирало себе именно такие семьи. У Чарли Чаплина, например, мать была сумасшедшей алкоголичкой и била его. (Анатоль слушает его с интересом.) Бурвиля отец то и дело таскал за волосы, Лару Фабиан связывали…
Анатоль: А нет ли чего-нибудь полегче?