- Ага, и поэтому бегаю с закрытыми глазами - чтобы не спотыкаться из-за косоглазия, - ответил я.
Я нащупал под ногами дно, встал, притянул к себе Лену и вдруг понял, что сейчас поцелую ее. Мне стало страшно, но теперь страх существовал как бы отдельно от меня. И я обнял ее и поцеловал. Страх улетучился, сделалось интересно, что произойдет дальше.
- У меня мокрое платье, - сказала Лена.
- Это пустяки, - ответил я. - Пустяки, по сравнению с тем, что я тебя люблю.
- Ты сошел с ума.
- Нет, я очень трезво смотрю на вещи и знаю, что мы через месяц поженимся.
Лена посмотрела на меня и сказала:
- А ведь я могу обидеться. Зачем ты это сказал?! У тебя ж девиц навалом. Я таких, как ты, за версту узнаю. От тебя нужно держаться подальше, потому что ты сердцеед, в тебя женщины влюбляются по уши с первого взгляда, а ты этим пользуешься.
Видимо, я слишком хорошо вошел в роль плейбоя. Но как бы там ни было, через месяц под свадебный марш Мендельсона мы переступили порог ЗАГСа на улице Летной.
А через пять лет я лежал без сознания на берегу пруда возле Волкова кладбища, и чужая жена била меня по щекам, а сама рыдала от счастья:
- Женя, Женя! Мы на Земле! На нашей Земле! Смотри, это же наш пруд! Ее горячие слезы падали прямо на меня.
Я приподнялся на локте, обернулся и увидел пруд и косу. Вид знакомого с детства места подействовал на меня как живая вода на мертвого богатыря. С ликующим нечленораздельным воплем я вскочил, зажмурился и побежал вперед к косе. Наконец-то закончилось наше невероятное приключение! И закончилось благополучно, хотя на наше спасение не было ни малейшего шанса. Я хохотал от счастья и бежал с закрытыми глазами, вытянув вперед руки. Под ногами скрипнул песок - это значит, что я добежал до косы, потому что она была песчаной, а берег покрыт травой. И в то же мгновенье я кувыркнулся в воду. Это произошло так неожиданно, что я даже немного нахлебался, на что не обратил внимания. Для меня невероятным было то, что я, Чемпион Косы, сорвался в воду, не пробежав по косе и двух шагов! И тут я обнаружил странную вещь: коса выгибалась в правую сторону!
Глава 6
Оглядевшись по сторонам, я обнаружил, что ландшафт изменился так, будто за время нашего отсутствия кто-то вывернул его наизнанку. Овраг, по которому проходило русло ручья, впадавшего в пруд, находился слева от меня. Хотя я прекрасно помнил, что, когда стоишь в воде лицом к берегу в том месте, где стоял я, овраг находится по правую руку. Справа возвышался пригорок, который всегда был слева. И коса всегда изгибалась влево.
Тут я заметил, что и Волково кладбище исчезло. А вместе с ним исчезло все, что могло хотя бы отдаленно напоминать присутствие человека.
Я вышел на берег. Вода текла с меня ручьями, и я пожалел, что так опрометчиво бросился в пруд, потому что наши похождения еще не закончились, в свете чего сухая одежда не помешала бы.
Вика сидела на траве и продолжала рыдать, все еще от счастья.
- Это не наша Земля, - мрачно сказал я.
- Как это?! - удивилась Вика, не желая верить мне.
- Очень просто. Мы на берегу знакомого нам пруда, но где сами Мытищи?
Вика оглянулась вокруг и начала рыдать во весь голос, приговаривая:
- Боже мой, боже мой. Мы никогда больше не вернемся…
И вдруг с правой стороны раздался грубый окрик:
- Эй, вы, придурки?! Чего вы там расселись?!
Мы обернулись на крик и увидели человека, который спускался к нам с холма. Это был мужчина в лохмотьях из травы, листьев и веток, с грязными космами на голове, с грязной бородой. Когда он подошел ближе, Вика, охнув, испуганно прикрыла ладонью рот и пролепетала:
- Алеша…
- Ба! Да это же Сваниха! - воскликнул субъект в лохмотьях и бросился обнимать и целовать Вику.
Было совершенно очевидно, что они знакомы. Вика знала его по имени, а прозвище "Сваниха" явно происходило от фамилии Вики - Сван. И потому, с какой покорностью моя амуретка принимала чувственные изъявления этого оборванца, было ясно, что характер их отношений давал ему полное право проявлять свою радость таким образом. В конце концов, я не выдержал и крикнул:
- Ну ладно, ты, Робинзон Крузо, что здесь происходит?
Субъект в лохмотьях, продолжая обнимать Вику, повернулся ко мне и нагло ухмыльнулся. А Вика ответила:
- Это наш сосед, Алеша Авилов, он утонул месяца два назад.
- Сколько?! - изумленно воскликнул тот и вытаращил на Вику глаза.
- Ну да, месяца два назад, сегодня, кажется, тринадцатое июля…
- Да ты че?! Я здесь уже лет десять томлюсь! А вы-то как на этот свет попали?
- Да так как-то, - ответила Вика.
- А где мы вообще находимся? - спросил я.
- На том свете, то есть теперь - на этом, - ответил субъект в лохмотьях и добавил: - Леха.
Я пожал протянутую мне руку и ответил:
- Женя, - а затем спросил: - Так как ты здесь оказался?
- Утонул, - спокойно ответил Леха, - и выплыл на этот свет. Только не врублюсь никак, рай это или ад. Вроде тепло, хорошо, всяких фруктов полно, но в любой момент может азавр сожрать, и выпить нечего.
- Что еще за азавр? - спросил я.
- Чудовище такое, - пояснил Леха. - Бронезавр или длиннозавр, или йогуртодонт, не знаю. Я их азаврами зову. Кстати, порыли-ка отседова в мою нору, а то, не дай бог, и впрямь кто-нибудь нас всех слопает, глазом моргнуть не успеешь.
Мы отправились в сторону холма, причем Леха продолжал обнимать и тискать Вику, приговаривая:
- Ух, Сваниха, во где встретиться довелось. А я по бабе соскучился - страсть как!
Я опять не выдержал и крикнул:
- Да отпусти ты ее, ишь вцепился! Кто ты такой?
- Я кто такой?! - возмутился Леха и показал мне кулак. - Вот кто! А Сваниха - моя соседка, и мы по-соседски друг друга любим, когда мужа дома нет.
- Это правда мой сосед, - добавила Вика. - Алеша Авилов.
Я догадался, что это тот самый А. И. Авилов, который утонул пятого мая, о чем была заметка в "Ручейках". А еще я вспомнил, что с Викой мы познакомились девятого мая. Недолго же она горевала по поводу кончины милого друга.
Я плелся за ними следом и злился. Причем возмущало меня не то, что Вика обнималась с этим грязным мужланом так, будто она отправилась в это путешествие не со мной, а утонула вместе с ним; меня больше всего возмущало то, что по воле этой женщины я оказался в одном списке с грузчиком из овощного магазина. "Она просто сука, обыкновенная похотливая сука", - пока я размышлял таким образом, мы дошли до небольшой норы на склоне холма.
- Прошу, - сказал Леха и жестом пригласил внутрь. - Больше здесь прятаться негде. А если появится азавр, это труба!
Вика села на землю, опустила ноги в нору, и, опираясь на руки, медленно сползла вниз и исчезла под землей. За нею таким же образом в нору протиснулся Леха. Ничего не оставалось, как последовать их примеру. Спустившись вниз, я оказался в небольшой пещере, в которой с трудом вмещались трое, присев на корточки. Сбоку был прорыт еще один ход. Леха подтолкнул Вику, и они скрылись в этой норе. Я полез за ними. Внутри была кромешная темнота - хоть глаз выколи. Я пробирался куда-то вглубь, то и дело натыкаясь на ползущего впереди Леху.
Мы пробрались внутрь довольно-таки большой пещеры. В потолке было прорыто маленькое окошко наружу, через которое проходило немного света. И еще один ход уходил куда-то вбок. У одной из стен была навалена куча травы и листьев. Видимо, это была Лехина лежанка.
- Как тебе удалось выкопать такую большую нору? - спросил я.
- Да не, - ответил Леха, - тут какая-то свинья жила, а я ее выгнал.
- Поесть бы чего-нибудь, - предложила Вика.
Я тоже почувствовал, что не прочь перекусить, ведь с тех пор как мы ели в последний раз, прошло много времени.
- Со жратвой здесь, прямо скажем, хреново, - заявил Леха. - Я здесь давно торчу, а до сих пор не привык. Че здесь можно схавать: яблоки дикие, ягоды какие найдешь, яйца из гнезд. Если б спички иметь, можно б было какую-нибудь тварь пришибить и мясо поджарить. А так мясо только сырое. К этому тоже привыкаешь не сразу.
- Может, попробуем что-нибудь найти, - сказал я.
- Можно попробовать, - отозвался Леха. - Ты, Сваниха, посиди, а мы, бог даст, за часок че-нибудь найдем.
Он полез обратно, а я - за ним. Когда мы достигли маленькой пещеры, из которой был выход на поверхность, Леха сказал:
- Прежде чем вылазить, надо оглядеться, чтоб поблизости азавра не было.
Он медленно выпрямил ноги и аккуратно высунулся наружу, заслонив собою свет. Я некоторое время ждал сидя на корточках. Потом у меня затекли ноги, и я спросил:
- Ну что там?!
Леха ничего не ответил, так и застряв на полпути. Я не выдержал и потряс его за ногу. Леха свалился вниз, но без верхней своей части. Это было так неожиданно, что я даже не сразу сообразил, что произошло, и просто тупо смотрел на Лехины ноги, таз и развалившиеся кишки серо-бурого цвета. Затем, сообразив, что Леху, ранее судимого, позже утонувшего, теперь кто-то сожрал, я заорал от ужаса. На мой крик приползла Вика. Она некоторое время в оцепенении смотрела на останки ее бывшего соседа, а потом спросила:
- Что это?
- Это все, что осталось от Леши, - объяснил я.
Наступил ее черед визжать от ужаса. Вика уткнулась в мое плечо, и я как мог пытался успокоить ее.
- Уйдем отсюда, - всхлипывала она.
Я подтолкнул ее в сторону лаза, ведущего в лехино логово, и мы полезли назад. Оказавшись в пещере, мы молча уселись на кучу листьев, Вика прижалась ко мне, и я обнял ее. Так мы сидели некоторое время, и я думал о том, как несправедливо мы наказаны. Стало стыдно за то, что несколько минут назад я мысленно обзывал Вику "сукой". "Даже если она и была любовницей этого грузчика, никакая она не сука, - думал я, - а просто несчастная женщина, вся вина которой - лишь в том, что ей хотелось от этой жизни чуточку больше счастья". Вика сидела рядом, прижавшись ко мне, и тихо плакала. Я почувствовал ее горячее тело и обжигающее дыхание, и мне неудержимо захотелось ее прямо в эту минуту в двух шагах от Лехи, превратившегося в объедки динозавра. Мне просто захотелось сделать ей что-нибудь приятное. И я обнял ее покрепче и впился губами в ее мокрый рот. Вика ответила мне страстным поцелуем, а ее пальцы начали торопливо расстегивать мою рубашку. Еще через мгновение наши тела сплелись в один клубок. Вика оказалась страстной любовницей, она стонала и извивалась, и вскоре я достиг того мгновения, когда предчувствие неотвратимо надвигающегося счастья оправдывает все испытания, которые пришлось преодолеть ради достижения этого мгновения.
О, мой Господин, кто бы ты ни был - бог, дьявол или природный инстинкт, ты - дарующий это мгновение, в это мгновение приди и скажи:
- Вот прибор, чтобы мчаться в неизвестность вслед за этой женщиной.
И я скажу:
- Дайте мне этот прибор, я помчусь в неизвестность вслед за этой женщиной.
Приди и скажи:
- Вот крылья, чтоб лететь в муравейник вслед за этой женщиной.
И я скажу:
- Дайте мне эти крылья, я полечу в муравейник вслед за этой женщиной.
Приди и скажи:
- Вот двенадцать ранее судимых грузчиков в очереди к этой женщине.
И я скажу:
- Запишите меня, я буду тринадцатым в очереди к этой женщине.
А в следующее мгновение сладостная волна захлестнула меня, вырвав из груди стон облегчения. Я отпустил Вику, она лежала на спине, тяжело дыша. Теперь она казалась мне жалкой, и восторг сменился чувством брезгливой снисходительности к использованной женщине. И я проклинал себя, что потратил столько сил, времени, таланта, бросил семью ради минутной плотской утехи. А денег сколько потратил! Если подсчитать все расходы за время моего амурета с Викой на подарки, цветы и бензин, то окажется, что дешевле было б снять проститутку на Ярославке. И проще, потому что не нужно было бы разыгрывать никчемный роман. Наверное, если бы мы так и не трахнулись, впечатления об этом амурете были б гораздо приятнее и романтичнее. "Господи, - молился я, - дай мне только вернуться назад, и я ни на шаг больше не отойду от жены, и всецело отдамся научной работе!"
Однако приходилось мириться с реальностью. А реальность была такова, что мне предстояло жить с Викой в вывернутом наизнанку мире неизвестно сколько, бороться за выживание, а для начала очистить наше новое жилище от остатков чудовищной трапезы. Последнее было самым неприятным, но я справился с этой задачей. Я выпихнул Лехины останки наружу и оттащил подальше от нашего пристанища. После этого я нарыл немного земли топориком и забросал ею лужи крови. Надо ли объяснять, что при этом я постоянно озирался по сторонам, опасаясь стать жертвой хищника. Но кругом царили такая тишина, что я успокоился. "Видимо, страшное чудовище пресытилось и где-нибудь отдыхает", - думал я, стоя по колено в воде и отмывая руки и топорик.
- Женя! - окликнула меня с берега Вика, и я помахал ей в ответ.
- Все спокойно? - спросила она и добавила: - Я хочу пить.
- Да вроде спокойно, - крикнул я в ответ, - чудовища не видно, оно, наверно, спит где-нибудь.
Оглянувшись по сторонам, Вика пошла к пруду. И в этот момент один из пригорков зашевелился и начал расти, превращаясь в гигантского зверя. Тот палеозоолог, который написал в энциклопедии, что динозавры достигают в длину тридцать метров, явно недооценивал этих животных.
- Вика, беги! - крикнул я, но было поздно.
Неописуемых размеров монстр настиг ее в один присест, подхватил языком, и Вика исчезла в огромной пасти, успев лишь взвизгнуть. Я застыл в воде, онемев от ужаса, и почему-то подумал: "Боже мой, что я скажу ее мужу?!" Впрочем, об этом можно было не беспокоиться, потому что динозавр явно не наелся, и теперь его внимание привлек я. Змей "начат рыкати, и хвостом своя ребра бити, и челюсти разнем". Но мне не удалось повторить подвига Стратига, я оказался внутри пасти, по размерам которая не уступала квартире, вполне подошедшей бы для отдельной семьи. Зверь пытался языком скинуть меня на нижние зубы, чтобы перекусить, но я каждый раз уворачивался до того, как клацали огромные клыки. Борьба продолжалась долго - так, по крайней мере, мне показалось, а закончилась тем, что в тот момент, когда язык чудовища изогнулся небом вниз и открыл горло, я нырнул внутрь. Это, конечно, был далеко не лучший выход, но я бы и в кипящий котел прыгнул - лишь бы от тех клыков подальше. Я прокатился через узкий склизкий тоннель и плюхнулся в кромешной темноте на что-то мягкое и мокрое. Тут же рядом со мною кто-то завизжал:
- Вика, это ты? - прохрипел я.
- Женя, - откликнулась она, - не верю своим глазам.
- Ушам, - поправил я, потому что было темно хоть глаз долой.
А еще было ужасно душно, я думал, что сдохну, вдыхая отвратный смрад, периодически нарушаемый свежим потоком воздуха.
- Дыши в такт со зверем - так будет легче, - услышал я голос Вики, судя по которому самой ей было нелегко.
- А что это за мерзкая слизь, от которой так щиплет кожу? - спросил я.
- Это желудочный сок, - объяснила Вика, - он разъедает нас, как кислота. В общем, мы перевариваемся и превращаемся в…
- Ладно, не будем уточнять, - перебил я. - Слава богу, пока что мы живы, давай подумаем, как выбраться отсюда.
- Думаешь, удастся? - обреченно спросила Вика.
- Надо попробовать, по крайней мере, топорик со мной. А ну-ка держись за меня.
Началась ужасная тряска: видимо, динозавр куда-то побежал. Нас мотало из стороны в сторону, мы то падали, то вновь становились на ноги. Все это напоминало прыжки на батуте в темноте. Затем после того как мы словно ухнули куда-то вниз, тряска прекратилась, и началось дерганье: дерг - и плавное движение куда-то вперед, снова дерг - и вновь плавное движение. Вдруг нас окатило холодной водой.
- Ага, чудовище купается, - догадался я.
На какое-то время вода нейтрализовала действие желудочного сока, от которого зудела кожа и нестерпимо хотелось чесаться.
- Я попробую рубануть его, а ты держись за меня, - сказал я.
Вика нащупала ремень на моих брюках и вцепилась в него. Я взмахнул топориком и ударил им в стенку желудка. В лицо мне брызнула какая-то горячая жидкость. "Кровь", - догадался я. Донесся страшный рев, и чудовище начало метаться из стороны в сторону. Мы потеряли возможность хоть как-нибудь контролировать свои перемещения и совершали броуновское движение, то и дело натыкаясь друг на друга и рискуя пораниться о топорик, который я не выпускал из рук. Случайно я стукнулся об то место, откуда после моего удара текла кровь, и прежде чем меня отбросило в сторону, успел еще раз ударить топориком и весьма удачно, потому что кровь хлынула водопадом, а меня понесло куда-то в темноту. Я почувствовал, что меня втягивает в какое-то отверстие. В эту секунду на меня наткнулась Вика, я ухватил ее, обронив топорик - на этот раз безвозвратно, и, подгоняемые потоком крови, рискуя захлебнуться в ней, мы начали пробираться через узкий ход, надеясь выбраться к умирающему чудовищу либо в рот, либо, извините, наоборот. В конце концов, мы так и вытекли через пасть на свет божий. А вернее в божьи сумерки, потому что, пока мы кувыркались в животе чудовища, наступил вечер. Обернувшись, мы увидели издыхающего монстра, лежавшего в изнеможении наполовину в пруду.
Ни слова не говоря, повинуясь единственному желанию поскорее смыть с себя кровь, желудочный сок и прочие зловонные жидкости, которые встречаются во чреве у динозавра, мы скинули с себя одежду и полезли в воду.
- Надеюсь, эта тварь не болеет СПИДом, - сказала Вика и вдруг закричала: - Смотри! Что это?!
Я оглянулся и увидел вдалеке несколько высоченных прямоугольников, в которых светились окна, напоминая недоигранную шахматную партию.
- Дома, - пробормотал я, - жилые дома.
- Женька! Какой ты молодец! Спас-таки нас! - с этими словами Вика бросилась мне на шею. - Но как? Как мы, в конце концов, вернулись назад?!
- Это динозавр, - ответил я, вспомнив статью английского ученого, - попал случайно в переход из одного пространства в другое.
Глава 7
Мы быстро покончили с купанием, прополоскали одежду, отжали ее и напялили на себя мокрую.
- Что будем делать? - спросил я.
- Бежим по домам, что ж еще? - ответила Вика.
- А что скажем своим домочадцам?
- Давай так, - предложила Вика, - скажем, что ты "бомбил" вечером на своей тачке и просто подвозил меня домой как случайную попутчицу. Потом мы во что-то врезались и больше ничего не помним. Очнулись в животе динозавра, порубили его, и он нас выплюнул.
- А топор-то откуда взяли?
- Господи! Да нашли в кишках. Может, этот людоед накануне дровосека сожрал.
- И ты думаешь, что нам поверят? - усомнился я.
- Увидят этот труп, - Вика кивнула в сторону убиенного, - и не тому поверят.
- А если они нашли наше послание с Рыжиком?
- Видно будет. Может, еще и не нашли. Может, твоего Рыжика какая-нибудь кошка бездомная съела.
За разговором мы не заметили, как дошли до станции. Часы на диспетчерской автовокзала показывали одиннадцать часов.