На моем этаже она осмотрела две "палаты". Под суровыми взглядами начальства я отчаянно врал, что у нас есть отдельные палаты для алкоголиков, наркоманов и т. д.
На самом деле отдельных "палат" нет: все сидят вперемешку. Адская смесь всех патологий. Причем, наглухо больные с выздоровевшими и ожидающими этапов, арестованные впервые с матерыми уголовниками. Единственно: отдельно сидит СПЭК – прибывшие на комиссию в институт Сербского – третий этаж; признанные тем же институтом Сербского невменяемыми – четвертый и пятый этажи; "опущенные" (принудительные или добровольные гомосексуалы), чтобы с ними не вступали в половые отношения и не унижали, – одна-две камеры на пятом этаже; женщины – одна-две камеры там же.
Хотя полька и беседовала с больными наедине (+ переводчик), для этого она просила никого, кроме них двоих, не входить в камеры, она не узнала ни про "резинки", ни про побои, ни про объедание больных персоналом (один контролер недавно шесть куриных ног за присест слопал, лишив курятины такое же количество больных).
16.04.10
Алексин так горд, что не здоровается, обматерил медсестру Лену Фимову (несчастная "скорая помощь в прошлом"). Лена подала наспех составленную утреннюю верстку, где в графе "I-е отделение" обозначила поступление больных – четверо. Наш верхогляд подал сводку Теликову (временный нач. тюрьмы после добитого побегом Астахова Канцлерова). Теликов (вежливо): "У вас в I-м отделении всего четверо?" Что же ты, дурак, прежде не посмотрел? У Алексина виноваты все. Кроме него. Работу начальника ПБ видит так: гонять почем зря персонал, а самому ничего не делать, с утра до вечера играть на компьютере (одна медсестра: "Начальник играет в такие тупые игры, в которые мой ребенок бросил играть в 12 лет"). Бабу, что ли, завел бы, стал поспокойнее! Сперма из глаз брызжет.
Примечание: при проверке Еврокомиссией Алексин тоже публично показал, что не знает, сколько в отделениях ПБ больных и какие у них диагнозы. На приеме граждан по понедельникам (потом – четвергам) сидит круглым идиотом, звоня нам в отделения по каждому вопросу: "Что с этим больным? А что с тем больным?" Срывает с утренних обходов, вынуждая сидеть на телефоне, давая ему ответы на вопросы родственников. Послал бы лучше меня или другого врача, знающего больных.
16.04.10
Увольняется Елена Эдмондовна Четверикова (молодая врач-стажер из Тамбова). Три месяца ей платили лишь стажерские 4 тысячи. Любовник, позвавший ее в Москву, разлюбил и бросил. Алексин на полном серьезе предложил девушке "открыть камеру на пятом этаже, чтобы ты там жила". Четверикова посчитала себя этим предложением оскорбленной. После ее обвинят в краже денег из сейфа у Гордеевой. Будто бы вошла в кабинет, когда Гордеевой не было (инфо от фельдшера Дымова), увидела ключи от сейфа на столе, открыла, взяла. В общем, умыли девушку бутырской грязью напоследок.
Под вечер Анжела водила по ПБ какого-то алкоголика (как потом выяснилось – Тамерлана). Хвалила пенаты, показывала "домашних богов" за решетками… Москвичи к нам идут неохотно. Бутырка – сборище этрусков. Очень любят ее "друзья степей" и уроженцы Махачкалы, Грозного, Майкопа и Дербента.
21.04.10
Психопатология
Трибасов по поводу контролера, который шел, постукивая концом ключа по тюремной стене, где оставался кривой след облупленной свежеположенной краски: "Обратите внимание, Александр Васильевич (кстати, моя кличка – Суворов). Многие люди устраиваются к нам (в Бутырку) не из-за денег. Нам платят уничижительно мало. А потому, что их влечет возможность проявить насилие. Стремятся безнаказанно истязать людей: подследственных и т. д. Этого я знаю. Он бьет…"
23.04.10
Анжела по четвергам взялась сопровождать этапы в 5-ю психбольницу (г. Чехов Московской области). Она живет поблизости и в 12.00 уже дома. Не зная о ее дополнительном "выходном" (согласовано с серым кардиналом Кошкиного дома Гордеевой), главврач Алексин, человек с "органчиком" в голове, в присутствии меня, двух сестер и стольких же фельдшеров обещал на следующей неделе за поездки по "четвергам намылить Анжеле морду". Анжела несимпатична, но не до такой же степени!
Я и Четверикова сидели в последний день ее работы в столовой за чаем. Она разоткровенничалась: очень обижена на Москву и – конкретно на Кошкин дом: "Здесь не психиатры работают. Психиатров я видела. У меня у самой печатные работы есть, я на конференции ездила… Если у них есть сертификаты, пусть и таблички крупно наберут: "Психиатр". По внутреннему душевному складу – здесь ни одного!" Вспомнила Козьму Пруткова: "Если на клетке с козой написано: лев, не верь глазам своим". Что-то вроде того.
Ночью с 23 на 24.04.10 из карантинной камеры, распилив решетку, сбежал заключенный Локатков, родом из г. Кондопога в Карелии (где были беспорядки на национальной почве).
Локатков хорошо знает тюрьму. Вторая ходка, в первую работал в отряде обслуги! Ночь и день лил дождь: собаки не взяли след. ОМОН и свои рыскали весь день. Вольнонаемных задержали до 19 часов, аттестованных, в том числе сдавшую работу медсмену, – еще дольше ("Пока не поймали").
Я часть времени потратил на запись недостатков по второму этажу (выполнял поручение главврача). Вот они (по другим этажам поручение Алексина не выполнили):
– камера 451: нет раковины для умывания, отсутствует дверь в туалет – по нужде ходят публично; стены зверски исписаны неприличными стихами (автором никто себя не признает);
– камера 452: подтекает унитаз, подле – неубранная невысыхающая лужа;
– камера 455: электророзетки не работают; нет умывальной раковины (в ПБ она используется и для стирки белья – веревки протянуты от окон к туалету через камеры);
– камера 456: не работает розетка, отсутствует дверь на туалете;
– камера 457: не работает розетка; забита труба под раковиной; оконная рама висит на одной петле, из-за чего окно не закрывается ни днем ни ночью, ни в дождь, ни в хорошую погоду;
– камера 459: нет раковины;
– камера 460: нет дверей на туалете, нет крана, унитаза; сломан умывальник;
– камера 462: нет раковины;
– камера 464: нет ни унитаза, ни раковины; сломана розетка;
– камера 466: отсутствует туалетная дверь; постоянный сквозняк из-за выбитого стекла в окне.
Полы с затоптанной грязью повсеместно.
Примечание: там, где нет унитазов, больные справляют нужду "аккуратно" прямо в канализационную трубу.
Больные не мыты три недели, многие завшивлены. Прогулки не было десять дней. Из-за побега (?) завтрак подали в 13.00, обед в 17.00.
В 19.00 на выходе из тюрьмы встретил Д. Б. Крабова (Гиммлера). Разаттестованный под благовидным предлогом ухода на пенсию, выдавший "нагора" бред и галлюцинации, почему и лежал в цивильной психбольнице, дабы отдалить или уклониться от ответственности за инкриминируемую халатность в связи со смертью адвоката Сергея Магницкого, Крабов снова при делах. Ныне – санитарный врач (единственный) в Бутырке.
И на новом месте Дмитрий Борисович суетится да ничего не делает (смотри выше инфо по отсутствию раковин, унитазов, грязи, завшивленности, отсутствию бани, прогулки, наличию тараканов, блох, клопов в камерах Кошкиного дома; "прожарки" – спецобработки завшивленных матрасов и белья душевнобольных – не дождешься).
Магницкий все же кое-чему научил Крабова. Бывший замначальника изолятора по лечебно-профилактической работе более не орет на персонал, разве забудется. ДПНСИ (дежурный помощник начальника следственного изолятора): "Дмитрий Борисович такой обходительный стал. С одним зэком по поводу здоровья два часа говорил. Я ему: хватит уже. А он мне: так нельзя; он же – человек. Слушаю и думаю: недавно ты стал добрым, Лжедмитрий!"
26.04.10
Насыщенный день. На входе на территорию в девять утра встретил Володю Поспешева. Одет как для спортивного ориентирования: кепка, куртка, брезентовые штаны. Молодится – мол, неполных пятьдесят, а "35 лет в Системе!". С 15-ти, что ли, лет? Сын полка ППС? Ранее из уст Володи звучал меньший срок "безупречной службы".
Володя вывозит из тюрьмы на тележке нехитрый скарб в мешке, разрисованном сотенными евро. Комната 6 на 4 напротив отдела кадров опустела. Володя уходит в пустоту. Замечает меня, подходит: "В психбольницу ложусь. Нашли паранойю. Кто-то ходит за мной. Правда ли это?" Вопрос обращен не только ко мне, но и ко всем сотрудникам, стоящим в очереди на вход. Опять ко мне: "Как закосить? Посоветуй, доктор!" – "Косить, Володя, не надо. Оставайся самим собой. На крайняк, похвали Муссолини и его друга". Володя оживляется: "Муссолини был хороший человек". Он говорит о нем, словно знает лично. Моя очередь входить, и я теряю Володю.
После Крабова Володя – второй человек, которого работа в Кошкином доме научила психически "болеть". Вру! А Элтон, а Чингис с Чингисханом, а инспекторша, укусившая за руку эмведевского психиатра?! "Мы все глядим в Наполеоны, двуногих тварей миллионы!"
А вот Локаткова Василия Васильевича, 1986 года рождения, в отличие от паркурщика Астахова, поймали.
Сбежав из карантийной камеры, он дерзко зашел на коридор, разговаривал с инспектором, принявшим его за работающего в отряде. Заглянул к "друзьям". Попил с ними чаю. На ходу закусывавшим контролерам приятного аппетита желал. Поднялся на крышу. Прошел мимо по обыкновению спавших на вышках постовых (они устают на вторых работах охранниками в гипермаркетах) и соскочил со стены.
Воздух свободы соблазнил выпивкой. Локатков купил пива и прошелся по бульварам. Его задержал патруль около одного из московских вокзалов с бутылкой в руке и ста рублями в кармане.
К задержанию и водворению в Бутырку Локатков отнесся совершенно легковесно. Я его освидетельствовал как психиатр, не найдя у молодого человека ничего, кроме психинфантилизма.
Инфо от фельдшера Людмилы Людочкиной и медсестры II-го психиатрического отделения Аллы Иванцовой: вечером в воскресенье двух душевнобольных убийц Ковалевскую Василису Вадимовну, 1987 г. рождения, и Казачкову Е. Н. (по другой версии – Бякину Викторию Кторовну, 1972 г. рождения) опера водили в 491-ю камеру к смотрящему Кошкиного дома Каримову Сабуху Мустафаевичу, 1984 г. рождения, утех ради. Смотрящий готовился покинуть гостеприимные стены нашего учреждения, получив в институте Сербского индульгенцию в виде диагноза на время совершенных преступлений: "Не сознавал характера своих действий и не мог руководить ими". За поддержание порядка в ПБ в период пребывания, сотрудничество с оперативной службой ему, по его просьбе, решили сделать маленький подарок перед отъездом. Сопровождать до Махачкалы должен медбрат Захарьев.
Возрастная Бякина Виктория Кторовна будто бы сама напросилась. "Но Василиса? – недоумевала Анжела. – Она же – гордая девушка. Поэтесса. Скинхедка, обвиняемая в причастности к убийству тридцати шести таджиков на национальной почве. Считалась лидером преступной группировки, кем-то вроде Софьи Перовской (мои слова, для Анжелы такие имена пролетели в школе мимо)… как она могла согласиться или ее могли принудить делать минет или отдаваться уголовному авторитету?!"
Мы обсуждаем проблему. Пылко спорим. Кто-то предполагает, что инициатива исходила не от смотрящего, а двух молодых оперов, сменивших Гечалаева, отъехавшего на своем джипе бороться с преступностью в 7-м изоляторе. Каримов – ставленник Гечалаева. Гечалаев – осетин, вот и поставил нерусского во главе криминального профсоюза психбольницы.
Анжела продолжала возмущаться: "Ковалевская же в психозе!" Словно это могло помешать интимным отношениям! Появляются уточнения: девок отвели сначала в пустую камеру, туда же вывели и Каримова. У того обнаружилась половая слабость. Нейролептики отнюдь не укрепляют мужскую половую силу.
Каримов предложил "угостить" свою камеру. Тогда уже женщин отдали всем, кто был в 491-й. Пошла свистопляска!
Анжела пошла жаловаться. Каримова вывели и отвели в основной корпус на опрос. Тогда взбунтовалась ПБ. Психи кричали, визжали, стучали мисками в двери, непрерывно звонили.
К нам на второй этаж прибежало усиление, бутырский резерв – выдернутые с других постов инспектора. Выпустили из угловой камеры нашего смотрящего Гниева Николая Константиновича, лежащего с легкими самопорезами демонстративного характера. Он привлечен по статье 105, часть 2, и 162, часть 3, т. е. в связи с покушением на убийство. Этот "лейтенант" Каримов ходил без сопровождения по тюремному коридору, подходил к каждой камере и усмирял ее, говоря, чтобы не шумели. На происходящее с одной стороны коридора смотрели врачи и медсестры, с другой – призванные бороться с "мятежом" инспектора УФСИНа. "Спецназ" забился в угол у "резинки", глумливо и беспомощно ухмылялся.
Бунт был подавлен. События забылись. Позже говорили, что ходил по коридору, умиротворяя психов обещанием скорого возвращения Каримова, не убийца Гниев, а вор, не в законе, Горбунков.
На следующий день начальница I-го отделения Анжела "в благодарность за содействие" назначит ему десять капельниц "от головных болей".
После опроса Каримов вернулся в камеру. "Факты не подтвердились".
На следующий день главврач Алексин подтвердил, что Каримова в Махачкалу будет сопровождать медбрат Захарьев. Но тот неожиданно запротестовал. Он устал. Лишь недавно с другого этапа. Да и много чести Каримову, когда его одного будет сопровождать целый медработник.
Алексин рассвирепел. В гневе он неуправляем (причина развода с женой?). "Захарьев, в Махачкалу поедешь именно ты. Не согласен – уволен! Пиши рапорт!"
Володя краснеет, бледнеет. Держится, ворчит, но в конце дня ломается и соглашается ехать, хотя съездить вместо него уже вызвалась сердобольная Анжела. "Нет, только Захарьев!" – рычит наш высокопоставленный эпилептоид-нарцисс и эрегированный пенис, по Фрейду. Алексин топает ногами, брызжет слюной. Он похож на бесноватого, объявлявшего обреченные города "несокрушимыми крепостями", тем самым обрекая их гарнизоны на гибель, в последнюю великую войну.
В последний момент Алексин смягчился и согласился, чтобы вместо Володи Захарьева поехала медсестра Алла Иванцова, но до нее не дозвонились. Возможно, она предусмотрительно выключила телефон.
Алексин, "сломав" Володю, добился одного: коллектив его возненавидел. Володя скоро уволится, а пока он сидит в сестринской, непрерывно курит и ноет, что ему не возвратили его личных потраченных денег за предыдущее сопровождение душевнобольных, а вот опять ехать. Володя подходит к географической карте и прокладывает маршрут поезда то через Чечню, то через Волгоград и Астрахань.
Володе некуда деться. Его полагают "богатым": своя квартира в Москве, только поговаривают, что у него нет никаких документов для занятия медицинской деятельностью. Вот и трудится он в Бутырке. Опять же аттестован, честь отдал и вперед!
27.04.10
Фельдшер Люда Людочкина – кирпич, а не баба, во время службы в Чечне "дралась с замполка". Внезапно, без повода, мне: "Не люблю, когда мужчины говорят про х… У полковника под Ханкалой (Чечня) жену вздрючили, что она с похмелья на службу не выходит, так он в отместку нас, баб (военнослужащих), построил на плацу и полчаса про х… рассказывал, какие они бывают худые и толстые, кривые, с вшитыми в залупу шариками… За то, что высшее начальство покусилось на его жену, всех баб, что ли, возненавидел? Я лично его х… не видела!"
Из других рассказов Людмилы можно узнать, как ее ближайшая подруга-контрактница "давала в палатке всем". "Я и сама дам!" (Всем?) "Уволилась я из Чечни, потому что надоело, как пьяные офицеры по ночам в дверь ломятся, особенно когда чехи из-за реки постреливают".
Людмиле не заплатили "полевые", в боях она не участвовала. В тюрьме, как многие, она дорабатывает до пенсии. Сдает квартиру в Смоленске. Ей 38 лет, замужем не была. В выходные ездит на Красную площадь "сниматься".
Недавно обманул некий мошенник, выдававший себя за иностранца (Людмила уверяет, что лучше меня знает английский, поскольку я неправильно пишу прописную I. Где она разглядела?). Лжеиностранец попросил у Людмилы рубли, чтобы оплатить совместный обед в пиццерии ресторанного дворика подземного Манежа. Люда дала 1000 рублей. С ними "ухажер" улепетнул. Пришлось за одно и то же платить дважды.
В следующее воскресенье Люда встретила "любовника" в Александровском саду у Вечного огня. Не узнал, снова клеился. "Я ему чуть харю не набила". Могла! Помешали толкшиеся рядом милиционеры.
У Люды, опять как у многих сотрудников Бутырки и ПБ, нет московской регистрации. Ей нельзя "светиться". Живет она в эмведевско-уфсиновском общежитии недалеко от Театра Российской армии. В общежитии шумно. В комнате шесть "девочек". У каждой свой будильник. "Мы привыкли. На чужой будильник не просыпаемся". Условия даже не аскетичные: туалет в конце коридора, канализационная труба забита. "Мы, девки, надеваем на попу магазинные целлофановые мешки и туда какаем. Завязываем, чтобы не воняло. Выбрасываем на пустыре по дороге на службу". Периодически Люда тайно – не разрешено, ночует в фельдшерской Кошкиного дома, отсыпается. В фельдшерской сносный топчан.
Люда начитанна. Не жалеет на книги до 500 рублей за экземпляр. Она страстная поклонница Бориса Акунина. Алексин берет у нее "почитать". Странно, но "после Акунина в голове одни х…". Не подскажете, что делать, доктор?
По радио сообщили: вчера Госдеп США объявил невъездными 50 российских чиновников и тюремных врачей, "причастных к делу в связи со смертью Магницкого". Неужто и Крабову с его 400 долларами ежемесячных это грозит? С ними он и до середины Днепра не долетит. Спросил и угадал. Крабов: "Тоже мне напугали! Я даже в Украине никогда не был. А они – Америка!"
04.05.10
Удивив, неожиданно вышел на работу Чингисхан. Честно: мы о его существовании уже и забыли, т. к. на этот раз он ухитрился пробыть в отпуске полгода. Главврач Алексин со скрытым восхищением: "Доит Систему!" Он же с его характерной, мягко скажем, невнимательностью к личности: "Как вас там?… Далиев (без имени-отчества), идите работать во II-е отделение".
Далиев с достоинством ("мой дед присоединил Бурятию к России", a propos, вторая его кличка – Оленевод, зимой из-за холода ходит по ПБ в тулупе и шапке-ушанке): "Извините, уважаемый Дмитрий Иванович, но свой первый рабочий день я проведу в бухгалтерии, выясняя по поводу задолженности мне по зарплате".
Далиев гордо удалился, как Чингисхан после первого неудачного штурма Пекина. Больше в первый день его не видели. Походя, он успел сделать замечание сестрам I-го отделения, чтобы они закрывали на два оборота двери камеры, где пятый день прикованным к кровати наручниками Прометеем лежит снятый 29.04.10 с петли Каптинов Валерий Руссакович, 1987 г. рождения.
После смерти Магницкого у нас на Кошкином доме стали приковывать, а что станет, когда дойдет волна от 30.04.10, когда в СИЗО-1 умерла знатная дама Вера Трифонова (ей инкриминировалась попытка дачи взятки в 1,5 млн долларов за место сенатора в Совете Федерации).
В. Трифоновой было 53 года. Незадолго до смерти ее ездила консультировать Анжела Пыткина, справедливо не нашедшая ничего, кроме легких дистрессивных треволнений. В. Трифонова была директором "Китэлитнедвижимости", многие дома на Рублевке проданы ею. В. Трифонова страдала почечной недостаточностью. Пыткина советовала ей бросить курить. В. Трифонова не смогла и не успела…