- Нет, "Миллионер из трущоб", - махнул рукой Муруган.
- "Миллионер из трущоб"? - переспросил Мараван.
- Это фильм о нищем индийском мальчике из Мумбаи, который выиграл миллион в телешоу, - пояснил сосед. - Завоевал кучу "Оскаров". Они чествуют Мани Ратнама.
- Но разве Ратнам индус? - недоумённо спросил Мараван.
- Скорее индус, чем швейцарец, - отвечал сосед.
Дальманна не занимали ни события на Шри-Ланке, ни церемония вручения "Оскара". Он был деловым человеком и - видит бог - имел достаточно оснований для беспокойства.
Банк, за который Дальманн молился каждый вечер, попросил у правительства разрешения на разглашение информации о трёх сотнях своих американских клиентов, обвиняемых чиновниками США в уклонении от уплаты налогов. Таким образом, был вбит последний гвоздь в крышку гроба банковской тайны.
"Сааб" - шведское предприятие, часть переживающей не лучшие времена компании "Дженерал моторc", разорился. Дальманн не то чтобы удивился или расстроился - он никогда не питал особых симпатий к расхожим маркам "автомобилей для интеллектуалов", - однако тот факт, что правительство допустило это банкротство, его насторожил.
Германия отказалась от конъюнктурной программы на пятьдесят миллиардов евро, а её государственный долг вырос до рекордного уровня.
А тут ещё Шеффер. Его звонок застал Дальманна в постели, пахнущей духами Македы, где он с удовольствием повалялся бы ещё.
Он заставил своего помощника ждать почти час и вышел к нему, побрившись, приняв душ и распространяя вокруг себя необыкновенно приятный аромат.
Шеффер сидел в комнате для завтрака с чашкой чая и гирляндами яблочной кожуры на тарелке.
- Что-нибудь срочное? - недовольно спросил Дальманн, не поздоровавшись.
Он сразу почувствовал, что его помощник пришёл сообщить ему нечто действительно важное.
- Речь пойдёт о противниках экспорта оружия, - ответил Шеффер.
- Какое мне до них дело?
- Они вышли на Ваена.
- И что?
- Они узнали, что он перекупил проданные в США самоходные гаубицы.
- В этом нет ничего противозаконного, и ты знаешь это не хуже меня.
- Но они пронюхали, что Ваен продал их "тамильским тиграм".
- Это его проблемы.
- Рад, что ты можешь оставаться таким спокойным.
- А ты нет?
- Представь себе, что они опубликуют это в своей газетёнке, а потом какой-нибудь журналюга начнёт копать и выйдет на тебя.
- В связи с Ваеном?
- С Ваеном и Карлайслом. Ведь это ты их свёл.
- Мне всё равно.
Дальманн не выказывал беспокойства, однако оба они знали, что он не может допустить упоминания своего имени в связи с этим грязным делом.
- Я всего лишь хотел предупредить тебя, - сказал Шеффер, поднимаясь со стула.
- Подожди, не торопись.
Шеффер снова сел.
- Что мы можем сделать? - спросил Дальманн.
- Боюсь, немного, - вздохнул Шеффер.
- А именно?
Шеффер замолчал, делая вид, что задумался.
- Ведь дело касается СМИ, а в этой среде мы имеем некоторое влияние, - ответил он наконец.
Дальманн кивнул. Только это и оставалось.
- У тебя есть конкретные планы? - спросил он.
- Я сдам им Карлайсла, при условии, что они оставят в покое тебя, - ответил Шеффер.
Всё-таки он был хороший человек, хоть временами и раздражал Дальманна.
- А что, если найдутся какие-нибудь другие журналисты и начнут копать? - поинтересовался тот.
- Журналисты не копают друг под друга, - возразил Шеффер.
С этими словами он попрощался, а Дальманн, немного успокоившись, приступил к завтраку.
41
Андреа напрасно прождала Македу до утра. Около одиннадцати часов следующего дня она уже нажимала кнопку домофона на двери её дома. Подруга предупреждала, что будет у Дальманна, однако обычно её свидания не затягивались на всю ночь.
Они давно договорились не требовать друг от друга никаких отчётов. Каждая их встреча должна быть приятной неожиданностью. Однако, как и все влюблённые, девушки часто нарушали заключённые соглашения.
Они решили обойтись без лишних вопросов, и каждая имела право на свои небольшие тайны, если они не касались другой. Но иногда Андреа не выдерживала. Даже не спрашивая напрямик, она могла сказать в присутствии Македы, как бы рассуждая вслух:
- Конечно, это не моё дело, где ты провела полночи…
Однако Македа никогда не реагировала на её намёки и сама не допускала ничего подобного в адрес Андреа.
Наконец, в домофоне послышался сонный голос эфиопки:
- Да?
- Это я, Андреа.
Раздался щелчок - и Андреа вошла в подъезд. Подруга поджидала её у двери своей квартиры на третьем этаже.
Андреа быстро поцеловала Македу и вошла в дверь.
- Кофе? - предложила эфиопка.
Только что Андреа была в ярости, однако вид подруги, такой милой, элегантной, весёлой, вмиг успокоил её.
- Давай, - кивнула она и улыбнулась.
Македа приготовила две чашки эспрессо, поставила их на маленький столик между двумя креслами, села напротив гостьи и заложила ногу за ногу.
- Это всё Дальманн, - начала она, пренебрежительно махнув рукой.
- Не слишком ли его много? - спросила Андреа в тон подруги и повторяя её жест. - Дальманна, я имею в виду.
- Он хорошо платит и не слишком напрягает, - пожала плечами Македа.
- Он старый противный мешок и нечист на руку, - ответила Андреа, раздражаясь. - Это он устроил встречу голландца с "руководителем года", на которой того сфотографировали.
- Откуда ты знаешь? - удивилась Македа.
- Голландца привёл один из его людей.
- Шеффер? - догадалась эфиопка. - Это интересно.
- Я знаю, что нарушаю соглашение, но всё-таки скажу тебе одну вещь, - продолжала Андреа. - Мне не нравится, что ты проводишь столько времени с Дальманном. Мне это противно.
- Но это моя работа - проводить время с мужчинами, которые неприятны другим женщинам, - оправдывалась Македа.
- Дальманном мог бы заняться кто-нибудь из твоих коллег, - заметила Андреа.
- Он - постоянный клиент Кули и надёжный партнёр, как утверждает тот, - ответила Македа.
На лице Андреа появилось страдальческое выражение.
- Ах, Македа, - вздохнула она, - если бы ты знала, как мне тяжело.
- Но он не может заниматься сексом, - утешила подругу эфиопка.
Андреа молчала, ожидая пояснений.
- У него сердце, он принимает кучу таблеток, и пьёт к тому же.
- Что же вы с ним делаете?
- Это запрещённый вопрос.
- Я знаю, тем не менее.
Македа пожала плечами:
- Разговариваем, едим, смотрим телевизор. Совсем как пожилая супружеская пара.
- И это всё?
Македа засмеялась.
- Иногда ему нравится смотреть, как я раздеваюсь. А я должна делать вид, будто не замечаю, что он подглядывает. Он вуайерист.
- Боже, какая гадость! - воскликнула Андреа.
- Да, но это лёгкие деньги, - пожала плечами Македа.
Андреа встала с кресла, подошла к подруге и страстно поцеловала её.
42
Еженедельный журнал "Пятница" под заголовком "Продано на лом" опубликовал материал противников экспорта оружия о торговле подержанными гаубицами.
Рядом со снимками боевых машин и картой Бенгальского залива, испещрённой кораблями и стрелками, на видном месте красовались два блока фотографий американского бизнесмена Карлайсла и его таиландского партнёра Ваена. О сделке удалось узнать немного: Карлайсл по бросовой цене и совершенно легально закупил самоходные гаубицы от имени фирмы-производителя и переправил их в США, откуда с большой выгодой для себя продал Ваену. Далее след М-109 терялся.
Однако у журналистов имелись основания полагать, что Ваен приобрёл их не для себя. На "плавающих складах" - так назывались в статье грузовые суда, - стоящих на якоре в Бенгальском заливе, машины ждали своих основных заказчиков. А ими, как утверждали авторы расследования, оказались "тамильские тигры", приезжавшие за гаубицами незадолго до бомбардировок портовых городов Муллайтиву и Чалай.
Довольный, Дальманн отложил журнал в сторону и взял ежедневную газету. Из неё он узнал, что за день до того под тяжестью снега обвалилась крыша одного из спортивных комплексов в Санкт-Галлене. До открытия тренажёрного зала оставалось совсем немного. Никто не пострадал.
Сандана работала в окошке номер "двенадцать". Андреа не сразу узнала её в форменной блузке с пошловатым шарфиком.
В фойе бюро путешествий сидели клиенты с номерками в руках и ждали очередного гудка, при котором на табло менялась цифра.
На всякий случай Андреа взяла несколько номерков, не следующих непосредственно друг за другом. Ей надо было попасть именно в двенадцатое окошко.
Появление Андреа в бюро путешествий объяснялось всё той же её привычкой вмешиваться в жизнь других людей. Македа вздумала устроить в один из свободных вечеров ужин с эфиопской кухней и мимоходом обмолвилась, что неплохо бы пригласить и Маравана с его подругой.
Андреа эта идея понравилась, однако она была почти уверена, что Мараван её отвергнет. Во-первых, потому что тамилец до сих пор отказывался называть Сандану своей девушкой. Во-вторых, потому что отношения Андреа с Македой он не то чтобы не одобрял, но как будто игнорировал.
Обстановка на родине тревожила Маравана. Однако Андреа полагала, что и с Санданой у него не всё гладко. Да и работа "сексуальным поваром" - как с грустью Мараван называл себя - также не делала его счастливым.
"Может быть, ужин вчетвером поможет улучшить климат в рабочем коллективе", - подумала Андреа.
Итак, она хотела обойти Маравана. Пригласить Сандану, а потом поставить тамильца перед фактом.
Уже первый её номерок выпал на двенадцатое окошко. Сандана узнала Андреа и даже вспомнила её имя.
- Чем я могу вам помочь? - спросила она.
- Я к вам по личному вопросу, - ответила Андреа. - Моя подруга завтра устраивает ужин с эфиопской кухней, на который приглашает вас и Маравана. Будем рады вас видеть.
Сандана как будто смутилась.
- А Мараван хочет, чтобы я пришла? - спросила она.
- Да, - ответила Андреа, ни секунды не сомневаясь.
- Тогда я с радостью принимаю приглашение.
- Вот и прекрасно.
После обеда дул порывистый ветер - отголосок прошедшего по стране антициклона "Эмма". Андреа открыла форточки, и пламя свечей то и дело вздрагивало, угрожая погаснуть. Они сидели за столом. Македа и Андреа курили, Сандана и Мараван пили чай. У всех было хорошее настроение, к какому располагает вкусная еда.
Изысканное общество собралось в ту ветреную ночь в квартире Андреа. Македа надела вышитый тибеб до пят, Сандана - голубое сари, хозяйка - вечернее платье с глубоким вырезом. Всех удивил Мараван, явившийся на ужин в костюме и при галстуке.
Как и следовало ожидать, сначала он отверг приглашение Андреа.
- Жаль, - вздохнула та, - Сандана тоже придёт.
- Мне трудно себе это представить, - ответил Мараван. - Сандана - порядочная тамильская девушка.
Андреа засмеялась:
- Тогда тебе тем более нужно за ней присмотреть.
До сих пор Мараван не пожалел, что пришёл. Ужин ему понравился. Еда походила на то, что готовят на его родине. Такая же острая, так же приправлена луком, чесноком, имбирём, кардамоном, гвоздикой, куркумой, пажитником, тмином, ЧИЛИ, мускатным орехом и корицей. Было здесь и масло гхи. Только в Эфиопии оно называлось "нитер кибех" и подавалось с приправами.
Пользоваться вилками и ложками тоже не полагалось, как, собственно, и посудой вообще. На столе, устланном белой бумагой вместо скатерти, Македа разложила большие лепёшки из бездрожжевого теста, приготовленного из перемолотых зёрен теффа - особого сорта проса, выращиваемого только в Эфиопии. Они назывались "инджеры" и использовались вместо тарелок. Гости отрывали от лепёшек куски и заворачивали в них еду.
- Иногда делают одну большую инджеру размером со стол, - объясняла Македа. - Но в европейской духовке такую не приготовишь.
Общество тоже понравилось тамильцу. Все его опасения оказались напрасными. Сандана не была шокирована ни отношениями между хозяйками вечера, ни профессией Македы, которую та и не думала скрывать. Девушки беседовали откровенно, как старые подруги. Мараван расслабился.
Поведение Санданы помогло ему забыть все свои предубеждения насчёт Македы. Еда тоже способствовала этому: плохой человек не может так готовить.
Наконец девушки подняли тему, которая не могла оставить тамильца равнодушным.
- Мараван говорит, что у вас родители решают, за кого их дочери выходить замуж, это так? - спросила Андреа Сандану.
- К сожалению, да, - ответила та.
- И как же они выбирают вам мужей? - поинтересовалась Македа.
- Выясняют всё, что нужно, через родственников и знакомых, иногда подключают свою агентуру, даже пользуются Интернетом. Помимо всего прочего, важно, чтобы совпадал гороскоп и кандидат принадлежал нужной касте.
- А любовь?
- Считается, что на это полагаться не стоит.
- И вы согласны?
Сандана посмотрела на Маравана, который, казалось, целиком сосредоточился на изучении блюд, и покачала головой.
Налетел ветер. Шторы заколыхались, задребезжали стёкла.
- Здесь можно выходить за кого хочешь, - заметила Андреа.
- Конечно, - кивнула Сандана, - если только не боишься навлечь позор на своих родителей и лишить братьев и сестёр возможности создать нормальные семьи.
Девушка замолчала.
- И разбить сердца отца и матери, - добавила она наконец.
- А как же своё собственное сердце? - спросила Андреа.
- Это не столь важно, - вздохнула тамилка.
На некоторое время все задумались. Только форточка стучала под порывами ветра.
Наконец Македа обратилась к Сандане:
- Как же так получилось, что ты оставила семью?
Сандана опустила глаза.
- Для меня моё сердце оказалось важнее, - прошептала она.
Нависла неловкая пауза, вскоре прерванная оживлённой репликой Македы:
- Значит, чтобы спать друг с другом, вам необязательно выходить замуж или жениться.
Сандана покачала головой.
- Нет, так нельзя. Это так же плохо, как брак между разными кастами, и тоже навлекает позор на родных, в том числе и на тех, кто остался на Шри-Ланке, - тут она задумалась. - Хотя, если всё пойдёт, как сейчас, скоро краснеть за нас будет некому.
- Ещё чаю или, может, чего-нибудь другого? - по-хозяйски осведомилась Андреа.
Мараван вопросительно посмотрел на Сандану. Он решил выпить ещё чашечку, если она согласится.
Но Сандана не ответила Андреа. Вместо этого она выпрямилась на стуле и сказала, сдвинув красивые брови, нечто неожиданное для всех:
- Об этой войне никто нигде не пишет, её не показывают по телевизору, политики о ней тоже не говорят, да и для застольной беседы эта тема, пожалуй, не слишком подходит.
Мараван положил руку на плечо девушки. На лице Андреа появилось виноватое выражение.
- Это Третья мировая, - кивнула Македа. - Я тоже видела войну, о которой никто ничего не говорит. Третья мировая касается только стран третьего мира.
- Кроме того, это бизнес, - тут Сандана схватила сумочку, которая висела на подлокотнике её кресла, порылась в ней и вытащила свёрнутую бумажку. Это оказалась статья, вырезанная ею из журнала "Пятница".
- Вот, - Сандана протянула листок Андреа. - Они продают списанные гаубицы. А те, кто бежал в Европу от войны, понятия не имеют обо всём этом.
Пока Андреа читала статью, Македа заглядывала ей через плечо.
- Я знаю их, - эфиопка показала на снимки Ваена и Карлайсла.
Андреа и Сандана удивлённо округлили глаза.
- Откуда?
- Угадайте с трёх раз, - вздохнула Македа.
Мараван встал и тоже заглянул в мятый листок. Андреа расправила бумажку, а Македа пододвинула включённую лампу. С фотографий на них смотрел азиат в круглых очках и грузный американец.
- Это они, - ещё раз подтвердила Македа. - И знаете, кто их свёл? - тут она оглядела компанию, словно в надежде, что кто-нибудь догадается. - Дальманн и Шеффер!
- Простите меня, - вздохнула Сандана.
Они стояли под козырьком остановки, дожидаясь двенадцатого трамвая. Здесь Сандана должна была делать пересадку, а Мараван вышел, чтобы составить ей компанию. Холодный ветер до сих пор не утих. Оба мёрзли.
- За что? Вы всё сделали правильно, - успокоил девушку Мараван.
- Кто такие эти Дальманн и Шеффер?
- Клиенты.
- Ваши или Македы?
- И её, и наши.
- А почему "Пища любви"?
Весь вечер Андреа и Македа повторяли это название, словно речь шла о Макдоналдсе или другой не менее известной марке. Мараван удивился, что Сандана не задала этот вопрос ещё за ужином.
- Просто красиво звучит, - ответил он.
Но девушка, похоже, не поверила.
- Ладно уж, скажите, Мараван, - усмехнулась она.
Тамилец посмотрел на дорогу в надежде, что покажется трамвай. Но там было пусто.
- Я готовлю… - замялся он, подбирая слова, - такую еду…
- Возбуждающую аппетит? - подсказала Сандана.
Мараван не мог понять, подтрунивает она над ним или нет.
- Что-то вроде того, - пролепетал он, смутившись.
- И где вы этому научились?
- У Нангай. Я всему научился у Нангай.
Новый порыв ветра опустошил ящик для прессы. Бесплатные газеты разметались по улице.
Тамильца спас подошедший трамвай.
Поднимаясь на подножку, Сандана несколько неловко поцеловала Маравана в губы.
- Приготовьте и мне что-нибудь такое! - успела крикнуть она, прежде чем захлопнулись двери.
Мараван, улыбаясь, кивнул ей.
Трамвай тронулся. Сандана стояла на задней площадке и махала ему рукой.
Март 2009
43
Неизвестно, каким образом журналу "Пятница" удалось выйти на Джафара Фаяхата. Из последнего номер читатели узнали об одиссее списанных бронетранспортёров через США в Пакистан, остававшийся главным поставщиком оружия для правительственной армии Шри-Ланки. И опять в статье фигурировали Стивен К. Карлайсл и Ваен. Новым действующим лицом был усатый пакистанец по имени Казн Раззак. О нём сообщалось, что это человек из окружения Джафара Фаяхата и одна из центральных фигур в нашумевшей недавно ядерной афере.
Подписи под снимками гласили: "Поставщик армии "тигров освобождения": "Ваен", "Поставщик армии правительства Шри-Ланки: Раззак", "Поставщик обеих армий: Карлайсл".
- Господи, только бы всё обошлось, - простонал Дальманн, взяв журнал из рук Шеффера.
Всё как будто действительно обошлось. Статьи о торговле оружием опубликовала ежедневная пресса, электронные СМИ дополнили их новыми сведениями. Но до Дальманна, похоже, так никто и не добрался.