* * *
На премьеру фильма "Хочу жить и умереть" известного продюсера Ивана Золотинского в концертном зале "Пушкинский" собралась чуть ли не вся московская элита.
Супруги Золотинские предвкушали фурор, тем паче, что история фильма сама по себе весьма необычная, да и Николай Петровский блестяще сыграл главного злодея – банкира Резникова. Кристина же исполнила в фильме подругу главной героини.
Игорь Горский пришёл на премьеру с новой любовницей. Золотинский лишь удостоил его мимолётного взгляда и кивка головы. Уж слишком он был поглощен происходящим действом.
И вот, наконец, зрители заняли свои места в зале. Иван Золотинский, режиссёр и Кристина, как сценарист, поднялись на сцену и взяли короткое вступительное слово.
После аплодисментов свет в зале погас, вспыхнул экран. В течение первых пяти минут, отведённых на завязку сюжета, – приезду двух провинциалок в Москву – на экране мелькали роли. Затем развернулся полномасштабный титр: "Хочу жить и умереть…"
На протяжении всего фильма Горский не мог избавиться от ощущения, что где-то он уже это видел, нечто похожее уже происходило. В конце фильма, когда главная героиня инсценировала свою смерть и бежала от любовника-банкира, он пришёл к твёрдому убеждению: Наталья жива! Она не утонула в Москва-реке, а сбежала!
Горский, не дожидаясь окончания фильма, резко поднялся и грубо схватил свою спутницу за руку.
– Мы уходим! – тоном, не терпящим возражений, заявил он.
По приезде домой он тотчас вызвал начальника банковской службы безопасности и в приватной беседе приказал ему разыскать Наталью Ильину, свою бывшую любовницу.
Начальник безопасности удивлённо сморгнул – о самоубийстве любовницы Горского знала вся Москва.
– Я уверен – эта сучка жива!!! – рявкнул Горский. – Она обманула меня! И жестоко поплатиться за свою ложь! Я хочу, чтобы ты нашёл её! – бесновался банкир.
Начальнику службы безопасности ничего не оставалось делать, как выполнить приказ босса. Он отправил верного человека в стрип-клуб "Дикая кошка", где тот без труда выяснил, что Наталья и её подруга приехали в Москву из Сурска Пензенской области. Этого было вполне достаточно, чтобы начать поиски. Ибо начальник службы безопасности пребывал в уверенности, если бывшая любовница Горского жива, она непременно отправиться в родной город.
…Валерий, из банковской службы безопасности, благополучно добрался до Сурска. В городе, в столе справок, он узнал адрес Натальи Ивановны Ильиной, девятнадцати лет отроду.
Он на машине доехал до дома Ильиной, припарковался. Из бокового окна цепким взором окинул ветхое деревянное строение.
– Мама дорогая! И как в этом клоповнике люди живут? – удивился он, вышел из авто и направился к ближайшему крыльцу.
Доски под его солидным весом предательски заскрипели…
– Тьфу ты, чёрт! – выругался Валерий. – Не хватало ещё ноги переломать! Точно москвичи говорят: жизнь кончается за МКАДом!
Он нажал кнопку звонка – в ответ тишина. Постучал – тот же результат.
Из соседней двери появился Василий Филиппов и подозрительно вперился в незнакомца.
– Кого ищёшь, приятель? – осторожно поинтересовался он.
– Да соседку вашу Наташку Ильину, – нарочито беззаботно произнёс Валерий.
– А-а-а… – задумчиво протянул Василий. – И на что она тебе понадобилась? – допытывался он.
– Дело у меня к ней, от Олеси, её подруги.
– Ну да… Конечно, от Олеськи… – настороженно повторил Василий. – А ты мне скажи, я передам, когда она появится. Давно Натальи здесь не видно, уехала она в Москву лучшей доли искать.
– Да быть такого не может! – артистично возмутился Валерий. – Олеся мне сама сказала: Наталья в родной город вернулась.
– Не видел, – коротко отрезал Василий, заподозрив неладное. – Зря ты, парень, время теряешь!
– М-да… – стушевался Валерий для вида. – Жаль…
На глазах дотошного Василия чужак сел в машину и уехал. Скрывшись за близлежащими строениями, он остановился, вышел из машины и, стараясь быть незамеченным, снова вернулся к дому Натальи. Профессиональное чутьё подсказывало ему: мужик что-то знает и не хочет говорить. Он поднял меховой воротник куртки, надел вязаные перчатки, укрывшись за углом старого сарая, как раз напротив окон Василия. И принялся ждать…
Через час его терпение было вознаграждено с лихвой. Из двери дотошного мужика, Василия, появилась женщина и направилась вверх по улице. Валерий пошёл вслед за ней. Отойдя от дома на некоторое расстояние, соглядатай приблизился к незнакомке.
– День добрый! – вежливо поздоровался он.
Женщина оглянулась.
– Добрый! – удивлённо ответила она. – А ты кто такой будешь? Не из здешних явно…
– Я из Москвы. Для Натальи привёз весточку от подруги Олеси… Да только найти её не могу.
Жена Василия смекнула: Наташка попала в дурную историю! Недаром в прошлом году летом внезапно на рассвете приехала, да с Василием шепталась. Она тогда весь их разговор подслушала.
– Может, и знаю, где Наташка… – хитро прищурившись, сказала женщина, в душе тайно злорадствуя, что, наконец, сможет поквитаться с ненавистным ей семейством Ильиных.
Валерий быстро понял намёк и извлёк из кармана пухленький портмоне.
– За мной дело не встанет, – шёпотом произнёс он. – Пять тысяч устроит?
Женщина удовлетворённо кивнула.
– Вполне… Только деньги вперёд.
Валерий протянул ей красную купюру. Женщина жадно её перехватила.
– Пол у неё в квартире провалился, жить там нельзя. Думаю, уехала она к своей тётке в Мукоудёровку.
Валерий округлил глаза.
– В Мукочто? Про Мухосранск слыхал, а вот про Мукоудёровку – впервые!
– Есть такая деревня недалеко от Сурска. Захочешь – найдёшь!
Смеркалось. Валерий тщательно изучал карту области, наконец, отыскал деревню с чудовищным названием Мукоудёровка.
– Блин! Ночевать придётся в городе. Интересно гостиница-то здесь есть?
* * *
В эту ночь Фёдор ночевал у своей матери. Галина весь вечер пыталась доказать сыну, что Наталья ему не пара. Наконец Владимир, отец Фёдора, не выдержал:
– Галина, оставь ты его в покое! Взрослый уже! Сам решит: с какой бабой ему жить! Чем тебе пришлая девка плоха?!
– Вот увидишь, подведёт она его "под монастырь"! – не унималась Галина.
– Мам, я вас проведать пришёл. Если ты не оставишь меня в покое – окончательно переберусь к Наталье! Я её люблю! И мы собираемся пожениться!
Галина всплеснула руками.
– Вова! Ты слыхал!
– Слыхал, слыхал, – спокойно ответил супруг. – Всё по закону. А чего в этом плохо-то? Пускай жениться! Это вам бабам-дурам, городская не угодила. Вам бы только языками чесать! А мне она нравится! И лицом хороша, и фигурой, и работящая! Племянницу, между прочим, воспитывает! Та её мамой зовёт…
– А меня папой… – вставил Фёдор.
Галина с недоверием воззрилась на сына.
– Значит, чужого ребёнка будешь воспитывать… – с горечью сказала она.
– Буду! Мы ещё и своих народим!
Галина окончательно сникла, понимая, что сына не переубедить.
В эту ночь Фёдору не спалось, не хватало рядом тёплого желанного тела Натальи. Посреди ночи он поднялся с кровати, подошёл к окну – над деревней занималось зарево.
– Отец! Отец! – закричал Фёдор. – Дом чей-то горит! Пожар!
Владимир вмиг вскочил с кровати и быстро оделся.
– Багор бери! – скомандовал он.
– На кой чёрт? – не понял Фёдор. – Людей спасать надо!
Выбежав на улицу, мужчины поняли: горит дом Мальцевых.
– Дашка – сука! Её рук дело! Убью! – взревел Фёдор и со всех ног бросился к дому Натальи.
…Наталье снился страшный сон: она бежит по лесу, за ней гонится нечто страшное. И это нечто настигает её, окутывает чёрной волной, утаскивает в подземелье и наваливается на грудь. Наталья пытается освободиться, спихнуть с себя нечисть…
Неожиданно девушка проснулась – комната, к которой она спала вместе со Светочкой, окутывал едкий чёрный дым. Наталья ощутила приступ удушья, горло перехватили спазмы. Она встала с кровати, дабы разобраться: что же происходит. Сквозь дверной проём она увидела – горница объята пламенем и дым обволакивает смежные с ней помещения.
Наталья бросилась к девочке, действовать надо было быстро и решительно. Она завернула спящего ребёнка в одеяло, подошла к окну и, распахнув его, со всего размаха выбросила наружу. Девочка удачно приземлилась в сугроб.
Наталья попыталась вылезти в окно, но голова закружилась, воздуха не хватало – она провалилась в темноту.
Фёдор с отцом подбежали к дому Мальцевых – он был объят огнём. Уже пробудились соседи и выбежали во двор, поднялся переполох.
Одна из соседок бросилась к горящему дому, в сугробе она заметила свернувшуюся калачиком тихо плакавшую девочку.
– Господи! Жива! Слава Богу! А Натаха где? – превозмогая треск дерева, вопрошала соседка. Но испуганная девочка ничего не могла ответить.
Фёдор ринулся к двери, но от крыльца уже ничего не осталось, а дверь и прилегающая к ней стена полыхали, словно факел. На крыше уже вовсю трещал шифер, ещё немного и она обрушиться. Стёкла в горнице, не выдержав жара, рассыпались осколками на свежевыпавший снег.
– Дашка – дрянь! Крыльцо керосином облила и подожгла! – догадался он.
Помощи ждать было неоткуда. Односельчане во главе с председателем администрации, обезумевшие от разыгравшейся огненной стихии, метались вокруг дома Мальцевых. Участковый полицейский вызвал пожарных, наряд полиции и скорую помощь. (Пожарная команда из райцентра приедет только к утру, когда от дома останутся одни головешки)
Фёдор ринулся к пристройке, огонь только перекинулся на неё. Подоспевшая Прасковья подала ему топор.
– Бей окна! Наталья – в доме! Девчонку она успела выбросить! – словно безумная кричала она.
Кто-то из соседей принёс лестницу. Фёдор приставил её к остеклению и со всего размаха ударил по нему топором. Груды осколков рассыпались, подобно хрустальному дождю. Один из них распорол Фёдору щёку. Но он этого даже не заметил. Одним махом он очутился в пристройке…
Кто-то из женщин ему крикнул:
– Возьми одеяло! Накройся!
Фёдор схватил одеяло с кровати, накрылся им и ринулся в дом. Едкий дым заполонил всё пространство, мужчина, давясь от кашля, метнулся в комнату, где обычно спала Света. С трудом сквозь языки пламени и завесу дыма он разглядел Наталью, лежавшую ничком на полу около окна.
Он кинулся к ней, укутал обгоревшим одеялом и поднял на руки… Раздался грохот, Фёдор машинально пригнулся, пытаясь свои телом защитить возлюбленную – в горнице обрушились потолочные балки, а за ними и часть крыши.
Не помня себя от страха и смятения, Фёдор с Натальей на руках устремился в пристройку, там уже вовсю бушевал огонь.
Деревенские жители, затаив дыхание, гурьбой стояли в небольшом проулке, напротив пристройки, с замиранием сердца ожидая появления Фёдора. И вот он метнулся среди языков пламени.
– Господи помоги ему! – взмолилась Галина. – Пропади пропадом эта Наташка Мальцева, всё из-за неё!
Прасковья, стоявшая тут же рядом, развернулась и влепила Галине увесистую пощёчину. Мать Фёдора разрыдалась в голос…
Владимир и ещё несколько мужчин приняли Наталью, завернутую в одеяло, из огня. А затем помогли выбраться Фёдору. Куртка на нём горела, он тотчас, кашляя, упал на снег спиной вниз, дабы загасить огонь. К нему, стоная и рыдая, ринулась мать.
– Феденька, сынок! – огласила она деревню истошным криком и упала на снег подле сына. – Волосы… Твои волосы… – шептала она, поглаживая обгоревшую голову сына.
Подошёл Владимир – поднял со снега жену, а затем и сына.
– Цел, сынок? – участливо спросил он, внимательно осматривая Фёдора. У того была распорота щека, из которой сочилась кровь, от шикарных кудрявых волос ничего не осталось. – Не беда, до свадьбы заживёт! Главное живой!
– Наталья… Наталья… – как в бреду шептал Фёдор.
– Да жива она! Что ей сделается! – истерично выкрикнула Галина.
Владимир осуждающе посмотрел на жену.
В этот момент у дома Мальцевых полностью рухнула крыша…
Женщины перекрестились.
Прасковья забрала Наталью и Светочку к себе. Девушка едва дышала и не приходила в сознание. Тем временем Фёдор с топором в руках ломился в дом Дарьи.
Очумевшая от страха и содеянного Дашка забилась в дальний угол. Зинаида её мать, уверенная, что виной пожара её дочь, сидела на стуле, сложив руки на коленях.
– Мама! Мама! Зови участкового! Фёдор убьёт меня! – молила Дарья.
– А участковый в тюрьму посадит, – со вздохом ответила Зинаида. – Что ты, паскудница, наделала? Как же мы жить-то теперь в деревне будем? Сколько раз я тебе говорила: оставь Натаху Мальцеву в покое! Теперь доигралась. Вот выломает Фёдор дверь и порешит тебя топором!
Дарья подпрыгнула в своём углу, как ужаленная.
– Я сама его порешу! – и кинулась на кухню за топором, которым мать по обыкновению рубила мясо.
Тем временем Фёдор "крошил" дверь, да так, что щепки летели. Ещё немного и он достиг бы цели – порешил Дашку – если бы не подоспел его отец Владимир и участковый полицейский.
Участковый вынул из кобуры пистолет и прицелился в Фёдора.
– Бросай топор! – приказал он. Фёдор на мгновенье замер и оглянулся.
– Не лезь, иди отсюда, – сказал он участковому и снова принялся рубить дверь.
– Фёдор, опомнись! – взмолился отец.
– Считаю до трёх и стреляю! – сказал участковый и взвёл курок.
Фёдор отбросил топор и зашагал прочь от дома поджигательницы.
Глава 11
К полудню Валерий добрался до Мукоудёровки. Он понятия не имел, где живёт тётка Натальи и потому сразу же направился в магазин, что виднелся на центральной деревенской площади.
За прилавком, как обычно, заправляла Мария.
– День добрый! – поздоровался Валерий.
– Хм… Может и добрый кому… – вяло отреагировала женщина, находившаяся ещё под впечатлением прошедшей ночи.
– Вот приехал знакомую проведать… Натальей Ильиной зовут… – как бы невзначай произнёс Валерий и протянул продавщице тысячную купюру. – Конфеток насыть, каких повкусней. Сдачу возьми себе.
Мария просияла – нечасто такие гости в Мукоудёровку заезжают. Она взвесила разных конфет, самых дорогих по здешним понятиям.
– На триста рублей! – констатировала она.
– Пойдёт… Так что же Наталья? Как она себя чувствует? Как поживает? – допытывался Валерий.
Мария передёрнула плечами.
– Сгорела нынче ночью…
Валерий округлил глаза.
– Как сгорела? Ты что?
– Да так! Дом загорелся! Она дочку приёмную из окна успела выбросить, а сама сознание потеряла. Насилу спасли… В больнице сейчас в районной лежит, там её и ищи. А ты кем ей приходишься-то?
– Говорю же: знакомый.
– Ну-ну… – недоверчиво процедила Мария и подумала, что не мешало бы Фёдору знать про этого знакомого.
…Валерий отъехал от деревни и тотчас извлёк мобильный телефон из кармана куртки.
– Я её нашёл. Живёт в Мукоудёровке. Сейчас она – в здешней больнице. У неё дом сгорел прошлой ночью, видно угарным газом отравилась… Думаю, несколько дней там пробудет… – отрапортовал Валерий начальнику банковской безопасности.
Наталья лежала одна в убогой обшарпанной палате, рассчитанной на пять человек. Рядом сидел Фёдор, не сводя с неё взора. За эту ночь Наталья осунулась, носик заострился. Она выглядела пятнадцатилетней девочкой…
Фёдор снова и снова мысленно прокручивал события минувшей ночи, понимая, насколько дорога ему Наталья и Светочка.
Девушка открыла глаза, она ещё была очень слаба. Мутным взором она взглянула на возлюбленного, едва узнав его без волос.
– Федя… Ты постригся… – первое, что сказала она.
Фёдор рассмеялся и провёл рукой по лысой голове, врач сбрил остаток волос и обработал небольшие ожоги.
– Так гигиеничнее. Медсёстры говорят, что я теперь на Бондарчука похож.
Наталья улыбнулась.
– Точно похож… – и вдруг она спохватилась: – Что со Светой? Что с ней?
Фёдор попытался её успокоить.
– С ней всё в порядке! Ни одной царапины. Прасковья о ней позаботиться.
– Дом полностью сгорел? – спросила Наталья.
– Да… Жить будешь в меня и Светочка тоже…
Наталья прекрасно знала, как к ней относится Галина, мать Фёдора, и потому деликатно ответила:
– Не хочу стеснять твоих родителей… Думаю, сейчас самое время обратиться за помощью к Григорию Богданову…
Фёдор покачал головой.
– К этому толсторожему депутату-олигарху? Который детский дом решил в своём поместье разместить? Так это ж чистой воды пиар!
– Ты многого не знаешь… – тихо сказала Наталья. – Поезжай к нему, всё расскажи… Он поможет… Скажи, что мне нужна его помощь, он не откажет…
Фёдор недоверчиво посмотрел на возлюбленную.
– Ты от меня что-то скрываешь? Какие у тебя могут быть дела с депутатом?
– Нагнись поближе ко мне… – попросила Наталья. Фёдор прильнул с ней почти что вплотную. – Богданов мой настоящий отец… Я об этом узнала совершенно случайно… – призналась она.
Фёдор отпрянул.
– Не может быть!
– Верь мне… Он – мой отец… Эту длинную запутанную историю я тебе как-нибудь расскажу… – пообещала Наталья.
На следующий день, рано утром, Фёдор сел в "Жигули" Натальи и отправился в Пензу. Путь был не ближний… По дороге он сокрушался, что не может позвонить ни Богданову, ни его референту Соболевскому и предупредить о своём приезде. Ибо мобильный телефон Натальи и визитки чиновников погибли в огне. Опасения Фёдора оправдались – в Пензе он узнал, что депутат и референт по делам отбыли в город Мокшан. Но мужчина не растерялся, он написал записку и оставил её на вахте городской администрации. Охранник, зная о популярности Богданова и его репутации "отца родного" пообещал записку непременно передать. Фёдор отправился в обратный путь…
В это время кортеж из двух чёрных джипов (с фальшивыми номерами) подъехал к районной больнице. Из Porsche Cayenne, что шёл вторым, вышел Горский в сопровождении Валерия.
– Богом забытая дыра! – констатировал он, осматривая окрестности. – Неужели здесь люди живут?
– Для меня тоже это было открытием… – поддакнул Валерий, и, осмотревшись, добавил: – Уверен, видеонаблюдения нет.
Из ведущей машины "выгрузились" четверо молодцов, одетые словно близнецы, в чёрные кожаные куртки и брюки. У них даже выражение лиц и стрижки были одинаковыми.
Валерий в последний раз дал им указания.
– Входим в больницу. Блокируем вахтёра. Врачам, медперсоналу и больным говорим, что в больнице засел маньяк-убийца и просим не покидать свои места. Приступаем!
Отморозки Горского работали слаженно. Через пятнадцать минут в районной больнице, больше похожей на старый деревенский амбар, стояла мёртвая тишина. Перепуганный главврач вместе с медперсоналом заперся в ординаторской. Ни у кого даже сомнений не возникло, что "пришельцы" в чёрных кожаных куртках – бригада по борьбе с особо опасными преступниками.
– Она в третьей палате, – доложил Валерий Горскому по рации.
Горский злорадно потёр руки.
– Ну, сучка, держись! Теперь ты в моей власти!